Циммерлинг. Исландские саги

На хуторе, который зовется Скала, жила женщина по имени Сигрид. Хозяйство Сигрид было хорошим и приносило прибыль. Сына Сигрид звали Сигурд; он смотрел за хутором вместе с матерью. Сигурд был человек отважный, но не заносчивый; он не искал чужой дружбы, и о нем шла добрая слава.

Лодином звался раб, который смотрел за хутором на Крутом Склоне; он был хороший работник. Он дружил с женщиной по имени Сигрид. Ее отрядили прислуживать Тормоду. На Крутом Склоне была горенка, которая стояла поодаль от общих построек; в горенке спал сам Торкель и его домочадцы. В горенке из ночи в ночь горел свет, когда прочие люди уже спали. И вот Лодину показалось, что Сигрид чересчур задерживается по вечерам в горенке; ему показалось, что она не так внимательна к нему как раньше, и ему приходит на ум стишок, который сложили про ветреных женщин114.

[№ 20]

На крутящемся круге слепили их сердце, в грудь юлу им вложили115.

Он завел с Сигрид беседу и сказал, что не хочет, чтоб она по вечерам подолгу гостила в горенке. Она отвечает так, как ей заблагорассудилось.

Однажды вечером, когда Торкель с Тормодом, и вместе с ними Сигрид, собирались идти из дома в горенку, Лодин схватил Сигрид и удерживал ее, а она вырывалась у него из рук. Когда же это видит Тормод, он берет Сигрид за руку и хочет вырвать ее из рук Лодина, но это не очень-то получалось.

Торкель наблюдает за их сварой. Он говорит Лодину:

— Дай Сигрид пройти, куда она хочет. Нет ничего зазорного в том, что по вечерам она гостит в горенке: я присмотрю за тем, чтоб ни тебе, ни ей при этом не было срама, а ты следи за ней в другое время.

XXII

Ближе к йолю Торкель велит наварить пива, ибо он хочет устроить пир и прославить свое имя, ведь в те времена пиры в Гренландии были редкостью. Торкель пригласил на пир своих друзей, и во время йоля там было людно. Скув со Столбового Мыса и Бьярни прибыли на пир. На время йоля туда свезли столовую утварь, кувшины и одежду. И вот люди пили весь йоль с большим весельем и радостью. После йоля стали собираться в обратный путь. Лодин раздавал всем одежду,

мечи и варежки, которые были сданы ему на хранение. Он также спустил на воду корабль Скува и Бьярни. Работники вынесли на берег кувшины и одежду.

На Лодине была куртка из тюленьей кожи, и такие же штаны.

Тут Лодин входит в покои с тремя людьми. В это время там не было никого, кроме Тормода и Бьярни. Тормод лежал на скамье у переднего столба. И вот, когда они вошли в покои, Лодин схватил Тормода за ноги, стащил его вниз на пол и поволок в сени. Тут вскакивает Бьярни; он хватает Лодина поперек туловища, подымает его и с силой швыряет на пол, осыпая ругательствами тех, кто волок Тормода. Он велел им тотчас отпустить его, и они так и делают. Тогда Тормод встает и говорит Бьярни:

—Нас, исландцев, такими приемами не удивишь, ибо мы часто применяем их сами в играх со шкурой116.

Те выходят и ведут себя как ни в чем не бывало. Когда Скув и его люди были вполне готовы к отплытию, Торкель и его домочадцы идут

ккораблю. Барка Скува стояла у берега и перед ней были положены сходни. Бьярни стоял возле барки и ждал Скува, а тот разговаривал с Торкелем. Лодин был неподалеку от корабля: он уже роздал людям всю одежду. Тормод находился поблизости. И когда этого меньше всего ожидали, Тормод выхватывает из под накидки секиру и рубит Лодину голову, так что тот сразу упал на землю мертвым.

Торкель слышит шум, оглядывается и видит, что убит Лодин. Тогда он говорит своим людям, чтобы они подошли и убили Тормода, но им было страшно. Бьярни сказал, чтобы Тормод шел на корабль. Тот так и сделал. Бьярни шел вслед за ним, а за ними Скув. Когда все они взошли на борт, они убирают сходни.

Торкель подбивает своих идти на приступ и хочет биться со Скувом и Бьярни, если те не выдадут Тормода.

Тогда Скув сказал:

—Поспешно ты решаешь это дело, бонд Торкель, если ты готов убить Тормода, твоего домочадца, и при том — дружинника и скальда конунга Олава. Этот человек обойдется вам дорого, если Олав конунг узнает, что вы велели убить Тормода вопреки тому, что сам конунг послал его под твою защиту. Сдается нам, что здесь, как это нередко бывает, гнев мешает узреть суть. Мы хотим предложить вам теперь виру за убийство, которое совершил Тормод, и за урон, который вам этим убийством причинен.

И вот, после таких слов Скува, Торкель успокоился. Многие приложили свои силы, чтобы они заключили мировую. Скув передал Торке-

лю право вынести решение в деле об убийстве Лодина. После этого Тормод отправился зимовать на Столбовой Мыс.

XXIII

Эгилем звался работник Скува и Бьярни. Был он силен и велик ростом, безобразен, неловок и глуп. У него было прозвище, и называли его Эгиль Дурачина.

Тормод долгое время был невесел. Они же, Бьярни и Скув, спросили у Тормода, не могут ли они чем-то разрешить его молчание.

Тормод отвечает:

—Я бы хотел, чтобы вы дали мне провожатого, который бы следовал за мной всюду, куда я захочу пойти117.

Они сказали, что так и будет и просили его самого выбрать того из их работников, который ему по душе.

Тормод отвечает:

—Эгиль Дурачина силен и велик ростом, его я и выбираю. А ума у него, верно, ровно столько, чтобы делать то, что ему приказано.

Они сказали, что так и будет. Люди, однако, удивлялись, зачем он выбрал Эгиля. Бьярни сделал Тормоду широкую секиру по указанию Тормода: она была закалена вся от обуха до лезвия, а наварки на ней не было118. Секира была очень острой.

Летом после этих событий люди выехали на тинг к Дворам, что во Фьорде Эйнара119. Жители Фьорда Эйрика уже покрыли свои землянки, а места жителей Фьорда Эйнара были поодаль, и их разделял мысок.

И вот, когда большинство уже покрыло землянки, Торгрима еще не было. Немного позже показался его корабль; он был богато украшен, и у тех, кто был на борту, не было недостатка ни в отваге, ни в убранстве. Высокомерие Торгрима было так велико, что с ним едва решались заговаривать.

Жители Гренландии в ту пору часто держали на борту орудия для промысла. И вот, когда корабль Торгрима пристал к берегу, многие пришли посмотреть на убранство и оружие людей Торгрима. Тормод стоял поблизости и взял в руки гарпун, который они бросили на берег; он разглядывает его. Но человек Торгрима берет у него гарпун со словами:

— Отвали от гарпуна, парень,— говорит он,— ведь проку от того, что ты держишь, тебе не будет: ты, по-моему, вообще не умеешь метать гарпун.

Тормод отвечает так:

—Ты, наверно, сможешь назвать по имени кого-нибудь из тех, о ком идет речь в этой саге, раз ты так ее хвалишь.

Эгиль сказал:

—В этой саге был великий воин, некто Торгейр, и мне кажется, что наш Торгрим тоже участвовал в саге, и, как следовало ожидать, держался отлично. Я бы хотел, чтобы ты пошел туда и послушал рассказ.

—Это можно,— сказал Тормод.

Он поднимается, накидывает на себя плащ и выворачивает его черной стороной наружу. Он берет свою секиру, надевает на голову шляпу и идет к землянке Торгрима вместе с Эгилем. У стены землянки они останавливаются и прислушиваются, но оттуда нельзя было ясно слышать то, что там говорилось. Погода сперва была ясной и ярко светило солнце, но когда Тормод подошел к землянке, погода стала портиться. Тормод то глядел вверх на небо, то переводил взгляд на землю себе под ноги.

Эгиль сказал:

—Чего ради ты ведешь себя так? Тормод отвечает:

—Такой вид у земли и неба перед разломом. Эгиль сказал:

—А в чем опасны разломы?124 Тормод отвечает:

—Разлом всегда сулит большие события. Вполне может быть, что скоро ты услышишь, как трещит земля; тогда спасайся как можешь, беги со всех ног в нашу землянку и прячься там.

Пока они разговаривают, начинается гроза с сильнейшим ливнем. Все бегут прочь, и каждый в свою землянку, ведь дождя никто не ждал. Некоторые кинулись в землянку Торгрима, и в дверях образовалась страшная давка. Торгрим остался сидеть на стуле и ждал, когда

вдверях станет посвободнее. Тут Тормод сказал Эгилю:

—Подожди здесь, а я схожу к землянке и узнаю, что там происходит. Но если услышишь треск разверзшейся земли, беги со всех ног в нашу землянку.

Тормод подходит теперь к землянке туда, где сидит Торгрим. Он сказал:

—Что за сагу ты рассказывал перед этим?

Торгрим отвечает:

— В двух словах смысл этой саги не передашь. А как твое имя? Тот отвечает:

зал, что это так. Они спросили его, как все приключилось, и насколько велика рана.

Тут Тормод сказал вису:

[№ 23129]

Попирал неправых в прах левша — примеры на слуху — хоть удаль оскудела в сече.

Не горжусь вотще я славой жизнелова, Коль не пробил Ньёрду жерди череп черный130.

—Вполне может быть,— говорит Тормод,— что удар вышел несильным, ведь били левой рукой. Но больше я бить не стал, так как думал, что первого удара хватит с лихвой.

Тогда Скув сказал:

—Удача была с тобой, раз они не признали тебя, когда ты сел за спиной Торгрима, и потом, когда они встретили тебя на мысу.

Тогда Тормод сказал вису:

[№ 24]

Отличим в толпе я Очертаньем речи. Смоль кудрей курчавых Не признали чудом. Ускользнул, ведь ссужен Тюру срок обширней танца льдин, а трутни

терний к тленью ближе131.

—Приметный я человек,— говорит Тормод,— смуглый, курчавый и заикаюсь132. Но мне не было суждено умереть в этот раз, вполне может быть, что я ускользнул не зря, и до меня в траву склонится еще ктонибудь из родичей Торгрима.

Тут Бьярни сказал:

—Пора бы тебе оставить мысли о мести за Торгейра, и ты вполне освободил свои руки.

Тогда Тормод сказал вису:

[№ 26]

Не делил с другими месть — насытил птицу, Бальдра лога волка, распластав на вече. Укротивши Тролля, замышляет черный за друзей Торгейра

павших месть обширней133.

—Кажется мне,— говорит Бьярни,— что тебе больше не надо мстить за Торгейра, и ты уже совершил великое дело; ты, чужестранец и одиночка, убил второго по могуществу хёвдинга во всей Гренландии, и теперь неизвестно, как ты сумеешь выбраться, ведь родичи Торгрима воинственны и суровы.

Скув и Бьярни везут теперь Тормода во Фьорд Эйрика и отводят его в пещеру, которая ныне зовется Пещерой Тормода. Пещера эта —

вприбрежных скалах на том берегу, что напротив Столбового Мыса134. И выше, и ниже — скалы, и все подходы к пещере опасны.

Скув и Бьярни сказали Тормоду:

—Оставайся здесь в пещере, а мы навестим тебя, когда кончится

тинг.

На тинге заметили, что Тормода нет на месте; тогда поняли, что это он убил Торгрима. Бёдвар и Фальгейр начали против Тормода тяжбу, и за это убийство его объявили вне закона. Когда тинг закончился, люди поехали по домам. Скув и Бьярни приехали к Тормоду и привезли еду и прочие вещи, которых ему не хватало. Они сказали Тормоду, что он осужден и что ему надо оставаться в пещере, а иначе ему нигде не будет покоя, если люди узнают, где он.

Перед входом в пещеру был большой выступ, поросший травой, и в случае нужды здоровый человек мог с опасностью для себя спрыгнуть со скалы на этот выступ.

Тормоду было скучно в пещере, потому что там было мало развлечений. Однажды в хорошую погоду Тормод решается выйти. Он берет с собой свою секиру и поднимается вверх по скале. Когда он еще не успел далеко отойти, на дороге ему встречается человек. Человек этот был велик ростом, и лучше было не иметь его своим спутником; был он безобразен, и вид его был нехорош. На нем был тулуп, сшитый из множества тряпок, многослойный как овечий желудок, а на голове — шляпа такой же выделки; вся она кишела гнидами.

гребут к берегу. Торкель сидел на носу, Торд посередине, Фальгейр на корме.

Вот корабль касается берега, и Торкель встает; он перелез через штевень и хочет подтянуть корабль к себе. В это время Тормод выходит из сарая; братья были уверены, что перед ними Одди Вшивец. Тут Тормод бросается на Торкеля и рубит ему голову с обеих рук так, что раскалывает Торкелю череп; тот сразу же умер. Затем Тормод поворачивает вспять и сбрасывает тулуп наземь. Торд и Фальгейр бегут вслед за ним. Тормод бежит быстро и держит путь к прибрежным скалам над своей пещерой, и ему удается первым спрыгнуть на выступ перед входом в пещеру. А когда Тормод уже был внизу, за ним прыгает Торд; при приземлении он сгибает колени и наклоняет туловище вперед. Тут Тормод рубит его между лопаток с такой силой, что секира села по рукоятку. И прежде чем он успел вытащить секиру из раны, на выступ спрыгнул Фальгейр и тотчас ударил Тормода. Удар пришелся тому между лопаток, и это была большая рана. Тогда Тормод скользнул Фальгейру под руки, ибо он оказался без оружия.

Тормод чувствует, что у него меньше сил, чем у Фальгейра. Он понимает, что его дело не слишком хорошо, он лишился оружия и сильно ранен. Он обращает тогда свои мысли к Олаву конунгу в надежде, что удача конунга поможет ему выдюжить. Тут секира выскальзывает у Фальгейра из рук и падает со скалы в море. Теперь Тормоду кажется, что дело его чуть лучше, раз оба они лишились своего оружия. И вслед за этим оба они падают вниз со скалы в море. Теперь они пытаются утопить друг друга, и то один, то другой оказываются внизу; Тормод чувствует, что ослабел от большой раны и потери крови.

Но поскольку Тормоду не было суждено умереть в этот раз, бечева на штанах Фальгейра лопнула136; тогда Тормод стащил с него штаны и перехватил ему ноги. После этого Фальгейру стало тяжело держаться на плаву; он то и дело погружается в пучину и каждый раз хлебает сверх меры. Затем всплывают его ягодицы и плечи, а перед самой смертью из воды появилось лицо; рот и глаза были открыты, и со стороны это выглядело так, как будто человек ухмыляется. Кончилось у них тем, что Фальгейр утонул. К этому времени Тормод совсем обессилел. Он выбрался на какую-то шхеру, заполз там на камень и лег. Он уже не надеялся, что ему удастся выжить, ибо он был очень утомлен и тяжело ранен, а до берега было далеко137.

Теперь следует рассказать об Одди Вшивце. Он пошел, как обещал Тормоду, и рассказал Скуву и Бьярни, что днем ему случилось встретить на дороге человека, который назвал себя Торрадом, поменялся с