Философия тождества

Единство целеполагающей, свободной и познавательной деятельности образуется в субъекте, в Я. Я оказывается, таким образом, единством, превосходящим обычную разумную познавательную деятельность. Единство, существующее в Я,включает в себя тождество противоположностей — разума, свободы и цели. Поэтому в человеке проявляется более высокое начало. Именно в этом состоит творчество гения, который может находить в своем Я принципы, превосходящие человеческий разум. Художник, гений всегда творит, не понимая,откуда исходит источник его творчества, не понимая того механизма, при помощи которого происходит это творение. На самом деле существование гения доказывает то, что человеческое Я есть гораздо более сложная система, чем ее представляли себе мыслители типа Декарта, сводивших все человеческое Я только к разумной познавательной деятельности.

Поэтому Шеллинг, видя единствов субъекте, делает вывод о существовании особой познавательной способности, при помощи которой творит гений. Эту способность Шеллинг называет привычным для нас словом «разум», понимая его не в кантовском смысле, длякоторогоне было различия между рассудкоми разумом,а вплатоновском, точнее неоплатоническом. Хотя различие рассудка и разума встречается впервые у Платона, но Платон сам не разрабатывал эту тему подробно, что сделал позднее Плотин, который видел в рассудке деятельность, существующую во времени, подчиняющуюся законамформальной логики, и поэтомудействующуюна основании принципа «или — или», принципа запрещения противоречия. Разум же восходит к истине вневременной, вечной. Поэтому разум может превосходить все противоречия и созерцать истину,объемлющую в себе все многообразие мира, все противоречия. Именно этим разумом мыслит гений, творец, как мыслит и человек, находящийся на стадии не просто научного, а религиозного познания, о чемШеллингбудет говорить в последующих работах.

В последующих работах Шеллинг все больше и больше объективирует единство человеческого Я, понимая, что субъект и объект, которые раньшеонвыводил друг из друга, на самом делеобразуютединство, существующее не только в человеке и природе.Этоединствоабсолютное, в котором субъект и объект полностью совпадают. То естьэто абсолют, который существует неразличенно, нораздваивается в процессе своей собственной жизни, непостижимой для нас, на субъект и объект, которые мы непосредственно наблюдаем.

Шеллинг все больше и больше мыслит как христианский философ, и проблемы, которые теперь волнуют Шеллинга, уже не столько проблемы спинозизма или трансцендентального идеализма. Это проблемы, всегда интересовавшиезападную христианскую философию,— проблемысуществования в мире зла(теодицея), свободы и благодати.

Философия мифологии

На заключительном этапе своей философской эволюции Шеллинг исследует мифологию и откровение, видя в них последовательное самооткровение Бога человеку.

В «Философии мифологии», изданной после смерти автора, Шеллинг подходит к вопросу откровения эмпирически, будучи уверенным, что в истории немало фактов, подтверждающих его концепцию естественного откровения Бога. В архаических религиях Шеллинг видит не просто выдумку людей, а проявление истинной религии, несколько искаженной человеческим разумом. Эти религии подтверждают существование первоначального монотеизма, предшествовавшего мифологическим религиям, иначе невозможно объяснить древние религиозные обряды, например, человеческие жертвы. Если бы за всем этим стояли бы просто выдумки людей, то природа бы взяла свое и были бы невозможны жертвоприношения. Очевидно, что за всеми жертвоприношениями стоял «сверхъестественный факт, отпечаток которого оставался в душе» (5, т.2, с.228). Поэтому «мифология — это разбредшийся, разложившийся монотеизм», — делает вывод Шеллинг (5, т.2, с.235). Это объясняет сходство между различными архаическими религиями. Между мифологией и религией откровения, по сути, нет большой разницы: «Если же религия естественная и религия откровенная — обе действительные религии, то между ними в самом конечном их содержании не может быть различия; обе они должны содержать те же элементы, и толькозначениеэтих элементов будет одно в этой, иное — в той, и коль скоро различие между обеими состоит лишь в том, что одна — естественна, другая — положена Богом, тоте же самыепринципы, которые в первой были лишь естественными, приобретут во второй значение божественных. Помимо своего прасуществования Христос — не Христос. Он существовал как естественная потенция, пока не явился как божественная личность» (5, т.2, с.371).