Military Крым. Спецвыпуск №1. 2010

24 ДМ, снятые с линии Мажино во Франции, специально для борьбы с этой батареей, но так и не смогли уничтожить ее. Только к концу обороны Севастопо­ ля враги сумели окружить ее. Боеприпа­ сы батареи полностью расстреляла. Будучи отрезанными от своих частей, без артиллерийских боеприпасов, взорвав орудия, личный состав батареи в течение нескольких дней сопротив­ лялся врагу. К сожалению мне неизвес­ тна судьба героического личного составаэтой батареи.

Также героически сражалась открытая 1 ЗD-миллиметровая береговая батарея, расположенная вблизи с. . Николаевка, под командованием ст. лейтенанта Заики . Эта батарея уничтожила значительное количество танков и пехоты противника, рвавшихся со стороны Евпатории. Своими героичес­ кими действиями батарея защитила Севастополь с севера. Батарея сража­ лась до темна, была окружена врагами, связь сней прекратилась.

Для эвакуации личного состава ночью к позиции батареи был послан траль­ щик. Однако гребцы шлюпки, посланной

стральщика и высадившиеся на берег в районе позиции батареи, никого из ее защитников не обнаружили, слышали только немецкую речь. Установить связь

сличным составом батареи тральщику не удалось, и он безрезультатно

вернулся в базу.

У командования флота возникло сомнение: сели было сделано команди­ ром тральщике по снятию личного состава батареи? Расследовать действия командира тральщика было поучено мне. Расследованием было установлено, что командир тральщика. сделал все возможное для спасения личного состава батареи, элементов трусости или малодушия с его стороны не было. Впоследствии я услышал, что якобы кому-то из бойцов удалось пробиться в Севастополь, и они рассказали о трагической гибели в бою всего личного состава батареи. Утвер­ ждать что либо определенное по этому вопросу не могу. К сожалению, наряду с боевым подъемом , напряжен ной работой всего личного состава флота, были и отдельные элементы паники. Вот что мне хорошо запомнилось. Был я в бригаде торпедных катеров и оттуда с группой офицеров бригады отчетливо видел большие клубы дыма в районе Евпатории. Тяжелое чувство сдавило сердце. Оттуда я вернулся на КП флота и сразу же позвонил начальнику химического отдела флота полковнику Красникову Л.В., находившемуся при химических складах в Юхариной балке. К телефону никто не подошел. Гонимый чувством тревоги, я немедленно поехал туда. Подъезжая к складам, увидел клубы дыма от дымовой смеси. Приехав на склад, увидел, что работники склада

под руководством Красникова Л.В. выливают дымовую смесь из бочек, разбивают бочки с хлорной известью и уничтожаютдругое химическое имущес­ тво. На мой вопрос Красникову, почему уничтожается имущество, по чьему приказанию, я получил ответ: «Де­ йствую согласно утвержденному плану уничтожения имущества. Слышишь пушечную пальбу? Немцы скоро займут город и им все достанется. Приказания не получал, действую по своей инициа­ тиве, так как нет связи с начальником тыла .

Приказав Красникову немедленно прекратить уничтожение имущества, привести себя и подчиненных в порядок, связаться с начальником тыла. Убедив­ шись, что приказание выполнено, я вернулся на КП флота. Однако заня­ тость начальника штаба флота Елисее­ ва помешала мне доложить об этом факте. ему сразу же. Удалось мне это сделать через 2-З часа. И.Д.Елисеев одобрил мои действия и приказал передать начальнику тыла флота контр­ адмиралу Зайцу Н.Ф. расследовать этот возмутительный случай. Когда я связался с Н.Ф.ЗаЙцем, то оказалось, что Красников, не доложив ему о случившемся, убыл с его разрешения с группой своих офицеров на крейсер «Красный Кавказ» для отправки в Поти. С разрешения ИД.Елисеева, поступок Красникова командующему недоклады-

вал из-за занятости последнего. Впоследствии за проявленную трусость Красников Л.В. был осужден судом военного трибунала.

Уничтожено было имущества не так уж много, но все же заметное количество. Особенно жаль было дымовой смеси, которую впоследствии с таким большим трудом приходилось доставлять в Севастополь с Большой Земли.

Дымовая маскировка кораблей, стоявших в Севастопольских бухтах, являлась одной из блестящих страниц в книге обороны города-героя. Однако прежде необходимо сказать несколько предварительных слов о применении маскирующих дымов на флоте перед войной.

Дымовые завесы для маскировки действий кораблей в море от артилле­ рийского огня и торпедных атак отраба­ тывались на учениях до войны, и можно без всякого преувеличения сказать, что тактика применения дымзавес корабля­ ми флота была отработана неплохо. Этот вывод подтверждается умелым использованием дымовых завес кораблями флота в боевых действиях самого начала Великой Отечественной войны. Командиры кораблей верили в дымзавесы и охотно их применяли. Несколько другое положение сложи­ лось с использованием маскирующих дымов против ударов авиации против-

задымлялся Камышловский мост под - большого количества труда, времени,

«Большую Землю» в сентябре-октябре

1 941 г.

Когда, в исполнение плана повышения ПХЗ, я лично передал приказание комфлота командующему Приморской армией генерал-майору И.Е,петрову снять химические роты с фронта, то последний мне ответил:

-« Резервов у меня нет и химические роты с фронта сняты не будут».

На мой доклад о разговоре с генера­ лом Петровым Ф.С.ОктябрьскиЙ резко сказал мне:

-« Как Вы смеете докладывать о невыполнении моего приказ генералом Петровым? Этого не можетбыть».

Иадъютанту:

« Пусть мне позвонит генерал Петров».

Не успел я дойти из комнаты Комфлота в свою каморку, как мне звонит генерал Петров:

- « Вы, капитан 11 ранга, по-нашему полковник, почти генерал, а докладыва­ ете комфлота неверные сведения об убыли 40% личного состава. Эти сведения не сходятся с моими».

Я ответил, что данные мною лично проверены у командиров рот. Генерал Петров повесил трубку. Через несколько часов роты с фронта были сняты, потому что вскоре были переформиро­ ваны, о чем будет речь ниже, и занялись своим прямым делом.

Следует сказать, что к чести И.Е,пет­ рова, у него хватило смелости извинит­ ся передо мною за свою горячность.

Случилось это через несколько недель после описанного случая и вот при каких обстоятельствах. Комфлота убыл на «Большую Землю», за него в Севастопо­ ле остался вице-адмирал г.В.Жуков, к которому Я пришел на доклад, когда у него в кабинете был И.ЕЛетров. Там же, как He помнится, был командующий береговой обороной генерал-майор П.А.Морryнов и еще кто-то, не помню. Не стесняясь присутствующих, И.ЕЛет­ ров подошел ко мне, поздоровался и сказал:

« Обиделся на меня? Прости, пожалуйста, старика, виноват перед тобой,. погорячился. Ты был прав. И впредь· так смело действуй с нач­ альством , если чувствуешь свою правоту».

Генерал Петров за свою храбрость, мужество и справедливость пользовал­ ся заслуженным авторитетом у личного состава не только армии, но и флота.

В конце февраля 1942 г. мне было приказано выехать их Севастополя в Москву для участия в сборе химиков флотов , созванном Управлением боевой подготовки ВМФ. Но этом собрании мы обменялись боевым

батареи противника, установленнqй на мысе Лукулл. В Северную бухту

«Грузия» вошла благополучно. В предвидении атак вражеской авиации, дивизион дымовой маскировки начал постановку дыма из района вокзала. Когда транспорт был на траверзе Графской пристани, то сплошное дымовой облако покрывало всю Южную бухтудо Минной пристани, транспорт же еще оставался открытым. Появился один единственный самолет и с пикирования сбросил бомбы, попавшие в кормовую часть транспорта. Корма была оторвана совсем и транспорт затонул между Графской и минной пристанями, можно сказать, дома. До спасительной дымовой завесы остава­ лось всего несколько минут хода.

Другой случай имел место в мае 1942 г. Транспорт «Абхазия» с грузом отшвар­ товался вечером к пристани Сухарной балки. Он должен был разгрузиться ночью и принять на борт раненых, которых для этой цели свозили в тоннели Сухарной балки, в непосре­ дственной близости от .стоянки транс­ порта. К счастью, на борт транспорта было погружено только небольшое количество раненых, потому что транспорт на успели разгрузить, и было принято решение оставитьтранспорт на день в Севастополе, чтобы разгрузить его и успеть погрузить раненых следую­ щей ночью.

Срассвета началось задымление транспорта дымовыми рубежами, расположенными на южной стороне Северной бухты. Дымопуск осуще­ ствлялся шашками вручную, связь КП дивизиона с рубежами - визуальная, условными ракетными сигналами.

В 4 часу утра в штаб оборонительного района поступило тревожное донесе­ ние командира транспорта о том, что авиация противника бомбит район его стоянки почти непрерывно, а дым не сплошной, в нем часто появляются

«окна». По приказанию начальника штаба оборонительного района А.Е.Васильева я отправился на катере на рубежи дымопуска, но в дыму действительно наблюдались «окна» И весьма опасные в условиях почти непрерывной бомбежки. Как оказалось, штурмовые действия авиации против­ ника ПО дымовым средствам вынуждали отдельных матросов временами прекращать дымопуск и укрываться от интенсивного пулеметного и бомбового огня самолетов противника. Вскоре дымопуск наладился и дым шел ровной непрерывной волной, закрывая не только бухту и Сухарную балку, но распространялся и дальше, идя на линию фронта уст. Мекензиевы горы.

и в котором говорилось, что эвакуации не будет, что драться нужно до конца. Все понимали, что настал решительный час и нужно отдать жизнь за Родину, но не пропустить врага. Бои носили невероятно ожесточенный характер. В войсках не наблюдалось ничего, даже отдаленно напоминающего панику, наоборот, люди сосредотачивались до предела и, сжав зубы, отражали атаки врага и контратаковали. Сказывалась и боевая выучка и ненависть к врагу.

Все же к концу обороны начало сказываться превосходство врага в живой силе, технике и боеприпасах. Силы защитников города иссякали. Части находились в боях непрерывно, без отдыха, а силы всетаяли и, несмот­ ря на ожесточенность сопротивления, враг пядь за пядью двигался к городу, платя за это потоками своей крови, но двигался.

К 20 июня он вышел на Северную сторону, откуда впоследствии, собрав плавсредства, высадился в Троицкой балке, выйдя на подступы к Корабель­ ной стороне. Положение стало крити­ ческим, резервов не было, боеприпасы иссякали.

(К сожалению, часть текста отсу­

тствует - ред.)

Внимательно выслушав меня,

Н.М.Кулаков сказал:

-« Ты прав, Рыбалко, обстановка действительно тяжелая, и может быть нам придется оставить Севастополь. Захватив ОВ, противник может устроить крупную провокацию, такой враг способен на любую подлость. Доложи этот вопрос комфлота, я тебя поддер­

жу». Я ответил:

-« Все это я только что докладывал комфлота, он меня назвал трусом, а ОВ приказал хранить. Докладывать вторично по этому вопросу я не рискую». Подумав, Кулаков сказал:

-«Напишите на имя комфлота краткий доклад по этому вопросу и дайте его мне».

это приказание я выполнил и вручил доклад на имя комфлота Кулакову.

-« Подождите меня», - сказал Кулаков

.. зашел в кабин т Октябрьского.

через несколько минут Кулаков вышел

иотдал мне мой доклад с резолюцией Октябрьского Ф.С., смысл которой заключался в необходимости срочно уничтожить ОВ и отдавались соотве­ тствующие приказания командиру ОВРа , командующему береговой обороной и начальникутыла.

-«Действуй», - сказал мне Кулаков. Во исполнение приказания комфлота,

командир ОВРа выделил шхуну

«Папанинец», командующий береговой обороной и начальник тыла - личный состав и автомашины. Химические боеприпасы вывозились в течение нескольких ночей к пристани Казачьей Бухты ' где грузились на шхуну «Папани­ нец», которая с этим грузом выходила в указанную ей точку открытого моря с глубиной не менее 50 метров, где с нее сбрасывался этот груз в море. К 29 июня эта операция была благополучно закончена. Противнику не досталось ничего. Ускорить эти работы было невозможно, так как перевозить что­ либо на машинах днем препятствовала авиация противника. Тем более нельзя было рисковать перевозкой груза такого рода.

С выходом противника на Северную сторону пользоваться Севастопольски­ ми бухтами стало невозможно. Надвод­ ные корабли и подводные лодки разгружались и грузились в Стрелецкой, Казачьей и других бухтах. Ни о каком задымлении Севастопольских бухт не могло быть и речи. Да и дымовые средства иссякли до того, что зачастую их не хватало для обеспечения боевой деятельности торпедных и сторожевых катеров.

Личный состав отряда дымовой маскировки и дегазации влился в состав частей армии, действующих непосре­ дственно на фронте.

29 июня враг занял казармы Учебного отряда но Корабельной стороне и мог обстреливать ружейно-пулеметным огнем флагманский командный пункт командующего флотом. Наши обескров­ ленные, измотанные непрерывными многодневными боями части отходили непосредственно в город и далее на Гераклинский полуостров.

В ночь с 29 на 30 июня ГКП комфлота передислоцировался на 35 батарею. В эту же ночь уасти работников штаба флота, в том числе и мне было приказа­ но отправиться на Херсонесский аэродром, куда еще принимались транспортные самолеты, подвозившие боеприпасы, и самолетами вылететь на аэродромы Кавказа.

По mубокой траншее, прорытой в крутом каменистом склоне Южной бухты, поднялись мы, группа офицеров штаба флота, во двор разрушенного здания редакции газеты «Кр. Черномо­ рец», где нас ожидали две машины. Была лунная, светлая, теплая летняя ночь. Город еще горел и дымился. Над городом барражировали на низкой высоте немецкие истребители, време­ нами поливая его улицы трассирующи­ ми пулями. Шоссе за городом обстрели­ вались артиллерией противника. Мы

благополучно проскочили несколько зон обстрела и прибыли на аэродром, который тоже обстреливался артилле­ рийским огнем и «Мессершмитами» из пулеметов.

Транспортные самолеты под огнем противника садились на изрытый воронками аэродром, быстро разгружа­ лись от боеприпасов, не останавливая моторов, и также быстро грузили людей, прибывавших на аэродром, и взлетали, направляясь на аэродромы Кавказа. На один из самолетов сели и мы. Взлетели. Под нами был виден горящий, весь в разрывах снарядов, родной наш Севастополь. Непередаваемое чувство горечи поражения, боли за погибших и оставшихся в Севастополе товарищей и злобы против подлого врага охватило нас.

Остались в Севастополе и погибли мои друзья: М.З.Зеликов - начальник медико-санитарной службы оборони­ тельного района, так много сделавший для раненых и сам тяжело заболевший ко времени оставления Севастополя; капитан 111 pa гa Ильичев, Толя - как мы его звали, ведавший коммуникациями с «Большой Землей», смелый, энергич­ ный обаятельный человек. Это он меня сменил 22 июня 1 941 г. с оперативного дежурства в первый день войны.

Через несколько часов наш самолет приземлился на аэродром Краснодара. Первое, что нас поразило в Краснодаре, это тишина и свежая трава на аэродро­ ме. Мы от этого отвыкли в Севастополе. На аэродроме были автобусы, прислан­ ные городскими властями. На них нас развезли жители города себе на квартиры. Я, заместитель начальника отдела кадров ПQЛКОВНИК Зайцев А.И. и еще один старший лейтенант штаба флота попали в очень милую гостепри­ имную семью инженера одного из заводов Краснодара. Спали мы с 5 часов утра, не просыпаясьдо вечера.

Вечером отправились на вокзал, встретив по пути в городе флагманского артиллериста флота А.А.Рула и других товарищей, прилетевших из Севастопо­ ля другими самолетами. Ранним утром 1 тюля мы были в Новороссийске. Оттуда машиной направились на КП комфло­ том на 9-м километре от Новороссийска. Нас принял и очень внимательно расспросил нач. штаба флота ИД.Ели­ сеев. Долго еще прибывали наши товарищи из Севастополя, разными путями добиралисьонна «Большую Землю».

Материал подготовлен к публикации С.Ченныком (Симферополь)

Среди множества людей, которые оказали знаковое влияние на мое формирование как личности, следует выделить Федора Васильевича Родина.

Мой отец Николай Артемович Гуркович на протяжении многих лет был сослу­ живцем, другом и товарищем Федора Васильевича. Как мне помнится , познакомились они в Бобруйске. Они служили в Военно-Воздушных Силах Белорусского военного округа. В период службы в Бобруйске (1932-1 936 гг.) отец прошел путъ от начальника авиацион­ ных мастерских до инженера по эксплуатации авиационной бригады. В 1936 году закончил Бобруйский аэрок­ луб и получил «Пилотское удостовере­ ние», дающее право управлять самоле­ том У-2. В 1 936-1940 годах служил в Управлении ВВС Белорусского военного округа. Последняя должность - помощ­ ник командующего ВВС округа по технической эксплуатации. Управление ВВС Белорусского (!) ВО в этот период базировалось в российском Смоленске, поскольку Минск до 1939 года находил­ ся в непосредственной близости от государственной границы с Польшей.

Федор Васильевич в отличие от моего