6.4. Концепция "институционального разума".

о сих пор речь шла о составе и функциях базовых об­щественных институтов, но для конструирования координат­ной оси трансформационного типологического пространства этого недостаточно. В ее основе должно лежать представление о социальном качестве национальных институциональных сис­тем. Между тем разные функции институтов могут выполнять­ся с неодинаковой эффективностью. Что же может служить обобщенным критерием их качества? В литературе называют­ся такие критерии, как степень удовлетворения жизненных потребностей общества, темпы экономического развития, ди­намика социальных неравенств и др. Но одни из них слишком расплывчаты, другие — узки, а третьи относятся скорее к иным осям исследуемого пространства.

В этом плане интересна упоминавшаяся выше работа В.М. Сергеева и Н.И. Бирюкова, вызвавшая в свое время жи­вую дискуссию¹. По мнению авторов, "подлинно современ­ные" общества отличаются от полутрадиционных, в первую очередь, уровнем адаптационных способностей, т.е. умением быстро и эффективно реагировать на изменение любых эле­ментов внешней среды — от природных до политических.

Авторы выделяют три ступени таких способностей. Низ­шая характерна для обществ, способных жить лишь в специ­фических нишах и потому исторически обреченных на гибель. На средней ступени находится большинство ныне существую­щих обществ, которые более-менее эффективно приспосабли-

^! Сергеев В.М., Бирюков Н.И. В чем секрет "современного" общества? // Политические исследования. 1998. № 2. С. 52—63.

121

ваются к меняющейся среде, изменяя с этой целью собствен­ное устройство. На высшей ступени находится узкая группа "подлинно современных" обществ, способных отвечать на внешние вызовы не приспособлением к новым обстоятельст­вам, а активным преобразованием внешней среды (включая и остальные общества), ее приспособлением к своим потребно­сти м'.

По мнению Сергеева и Бирюкова, место и роль "под­линно современных" обществ в мировом сообществе уместно сравнить с местом человека в мире животных. Ведь даже са­мые развитые животные вынуждены приспосабливаться к внешней среде, в то время как человек, наоборот, приспосаб­ливает среду к своим потребностям. Используя эту аналогию, авторы отмечают, что и развитии как биологических, так и со­циальных систем на определенном этапе происходит структур­ный скачок, заключающийся в переходе от простейшего реа­гирующего механизма к механизму, обеспечивающему целена­правленное изменение среды. В биологическом мире такой скачок обеспечивается возникновением человеческого мозга, а В социальном — формированием конфигурации институтов, выполняющей аналогичные функции применительно к обще­ству. Чтобы адекватно реагировать на непредвиденные при­родные, экономические и политические вызовы, институцио­нальная система общества должна достигнуть высокого уров­ня сложности. Отсюда следует вывод, что главным критерием качества институциональных систем (и главной целью их со­вершенствования) является повышение адаптационных способ­ностей обществ.

Действительно, этот критерий можно с достаточным ос­нованием положить в основу оценки качества институциональ­ных сдвигов. Во-первых, он носит социетальный характер, раз­деляя общества на крупные типы, существенно различающиеся уровнем, темпами и перспективами развития. Во-вторых, он обобщает многие направления институционального развития и потому содержательно емок. В-третьих, он представляет особую важность именно для посткомму ни стических обществ, отказы­вающихся от прежних автаркических практик и в силу этого вынужденных резко повысить уровень адаптивности к вызовам глобальной среды.

Опираясь на исторический опыт Запада, Сергеев и Би­рюков называют шесть институтов, составляющих, по их мне-

¹ Ярким примером этого может служить англо-американская акция по "усмирению" Ирака в апреле 2003 гола.

122

нию, институциональный разум подлинно современных об­ществ. Это: представительная демократия (парламент); рацио­нальная бюрократия (исполнительная власть); независимая судебная власть, рыночные финансово-экономические инсти­туты; свободная академическая и университетская наука; сво­бодные СМИ.

Свободную науку эти авторы рассматривают как "собст­венно мозг" общества, генерирующий технологические и со­циальные новации, включая выработку новых правил игры, новых способов самоорганизации общества, взаимодействия с природной и внешнеполитической средой. Широкое же рас­пространение знаний и информации, обеспечиваемое свобод­ными, не контролируемыми капиталом и/или властью СМИ, повышает эффективность функционирования всей системы.

Легко видеть, что конфигурация институтов, формирую­щих "институциональный разум", близка к составу институ­тов, качество которых, как было показано, определяет эффек­тивность институциональных систем.

Следует отметить, что эффект "высокой современности" достигается, по мнению цитируемых авторов, лишь в услови­ях одновременного функционирования всех элементов "ин­ституционального мозга" общества. "Если по тем или иным причинам общество, вступившее на путь модернизации, вне-дряеч базисные институты современности лишь частично (вы­борочно) или формально (когда институты создаются, но ве­дущие принципы их работы отрицаются), то попытка модер­низации обречена на провал"¹. В подтверждение этой идеи указывается, что в обществе, где нет свободной науки, бес­смысленно подчинять экономику принципу прибыли: она вы­рождается в чистое ростовщичество, поскольку накопления не инвестируются в производство, а технологии топчутся на мес­те. Непродуктивно и введение представительной демократии в обществе, где не действуют независимые от власти рыночные регуляторы экономики — в этом случае возникает коррупция. Надо признать, что практика посткоммунистических стран подтверждает эти закономерности.

Взаимно поддерживая друг друга, элементы "институци­онального разума" должны тем не менее быть организацион­но независимыми, что предохраняет их деятельность от при­входящих влияний и интересов, чаще всего связанных с кор-

¹ Сергеев В.М., Бирюков И.И. В чем секрет "современного общества? // Политические исследования. 1998. № 2. С. 60.

123

рупнией. Соединение, а тем более сращивание ключевых ин­ститутов ведет к крайне негативным последствиям'. В частно­сти, характерное для советской системы и сохранившееся в со­временной России доминирование исполнительной власти над представительной и судебной составляет основу господства бюрократии, придает ей сословный характер, сковывает соци­альные и интеллектуальные силы общества, открывает путь политическому авторитаризму.