И Г П З С / Государство и право Древнего мира и Средних веков - В двух частях - Кучма - 2001 - 548

широкими, а потому, к сожалению, и менее определенными категориями, — это, в свою очередь, максимально повышает необходимость их детального сущностного анализа.

С учетом всего вышесказанного можно утверждать, что в древневосточном обществе более или менее определенно вырисовывались три крупные социальные группировки; 1) господствующие верхи, 2) рабы, 3) свободные мелкие производители.

В состав господствующих верхов входили следующие основные прослойки: придворная и служилая аристократия, жре- чество, военная знать, верхушечные слои земледельческих общин. Господствующие верхи осуществляли высшую политиче- скую власть, обладая правами верховного собственника (упомянутый раннее феномен власти-собственности, на котором зиждется вся общественно-политическая система древневосточных государств). Экономическое могущество господствующего класса в странах Древнего Востока определялось сосредоточением в его руках основной массы обрабатываемых земель, источников водоснабжения, тяглового скота, рабов, денежных средств. Эти богатства формировались путем царских пожалований, раздачи земельных наделов и рабов, насильственных изъятий общинной собственности, за счет иных поступлений (военная добыча, получение выплат из государственной казны, кредит- но-ростовщические операции и т. д.). Но при этом следует обязательно иметь в виду, что имущественные права господствующих верхов отнюдь не имели частнособственнического характера, а политическая власть принадлежала им лишь постольку и до тех пор, поскольку и пока они были структурированы в государственный аппарат, — вне государственной организации эти верхи не обладают ни властью, ни собственностью, а потому и утрачивают само право быть господствующей элитой. Таким образом, характернейшая черта господствующих верхов в древневосточных странах заключалась в их тесной связи с государственным аппаратом, вплоть до полного слияния с ним. Как было показано ранее, специфическая особенность обществен- но-политических отношений в странах Древнего Востока состояла в том, что правовой статус человека здесь отнюдь не определялся исключительно лишь его социально-экономичес- ким положением. Поэтому сами по себе знатность происхожде-

ния и высокий уровень имущественной состоятельности еще не являлись критериями принадлежности человека к господствующим верхам, — они не могли быть основаниями для претензий такого человека не только на государственную должность, но и вообще на право играть какую-либо роль в политической жизни. Наоборот, сам факт занятия государственной должности даже небогатым и незнатным доселе человеком автомати- чески вводил его в состав господствующей элиты; успешное дальнейшее продвижение этого человека по ступеням служебной карьеры символизировало постоянное увеличение объема его полномочий господства. Естественно, что причастность к власти предоставляла человеку возможность не только значи- тельно укрепить свое материальное положение, но и обеспе- чить неприкосновенность своей собственности от посторонних посягательств, — добиться этого в условиях древневосточного общества было особенно важно, поскольку система государственных гарантий частного предпринимательства в отношении простых смертных здесь практически полностью отсутствовала. Однако в реальной повседневности все эти частнособственни- ческие интересы и цели правящих верхов явно отходили на задний план в силу своей второстепенное™ и производное™: оказывалось, что связанные с ними проблемы были способны автоматически разрешаться сами собой, когда и если достигалась главная цель — проникновение во властные структуры, в механизмы государственного аппарата. Поэтому борьба за приобретение места в этих механизмах, борьба за должность как таковую составляла главное содержание политического соперничества различных социальных группировок — столь аморфных и теку- чих, пока они оставались за пределами власти, и столь резко структурированных на уровнях, где была эшелонирована власть.

В различных древневосточных регионах проявлялись определенные специфические особенности, свойственные господствующим слоям данного конкретного государства.

Òàê, â Древнем Египте существовали определенные отличия в положении светской столичной и провинциальной (номовой) аристократии. Оставаясь самой привилегированной прослойкой в составе господствующих верхов, светская аристократия, тем не менее, находилась в состоянии известной конфронтации с центральной правительственной властью в лице

фараона. Во времена великих смут, приходившихся на периоды рубежей между Древним, Средним и Новым царствами, светская знать, особенно провинциальная, достигала почти полной независимости, вследствие чего происходил распад централизованного государства. Кроме того, для Древнего Египта была характерна известная конфронтация между светской и жреческой аристократией, — конфронтация, шедшая под знаком постоянного усиления позиций жрецов. Впрочем, непреодолимого водораздела между жрецами и светскими чиновниками не существовало: светский чиновник мог получить жрече- ский сан, а жрец мог занять весьма далекую от религиозной сферы государственную должность (например, военную или судебную). О размерах богатств храмов можно судить по документу, сохранившемуся от периода правления фараона Рамзеса III (рубеж XIII—XII вв. до н. э.). В тот период храмам принадлежало около 15 % всей пахотной земли, до 0,5 млн голов скота, 53 мастерские, 88 кораблей, 107 тысяч рабов (что составляло 2 % всего населения страны). Опираясь на свои огромные богатства, представленные как недвижимым, так и движимым имуществом, а также на свою монополию в идеологической сфере, жрече- ство проявляло настойчивое стремление к расширению своего участия в государственном управлении. Поскольку существовало множество религиозных культов, жречество распадалось на несколько групп, во главе каждой из которых стоял верховный жрец. Примерно на рубеже III и II тысячелетий до н. э. жреческое звание стало наследственным в определенных семейных кланах, — жречество превратилось в замкнутую наследственную касту. Кроме жрецов, большую роль в государственной службе играли писцы. Поскольку они обладали монополией на грамотность, именно из их рядов выходили как высшие сановники, так и кадры местной администрации. Что касается общинной верхушки, то этот элемент в составе древнеегипетских господствующих верхов изначально был представлен достаточно слабо. Впоследствии, когда община была фактически разрушена под натиском мощного царско-храмового сектора, произошла еще большая консолидация правящих верхов, а их противостояние остальной массе населения приобрело максимально резкое выражение.

(чаще всего сыновьям) и верным сподвижникам; в составе этого разряда существовало три более дробные степени. К числу наследственных аристократов принадлежала и категория т. н. äàôó, также представленная тремя степенями, — они, в отли- чие от цинов, не имели собственных владений и поддерживали свой статус службой, чаще всего военной. Особую ступень в иерархической лестнице составляли служивые люди, т. н. øè,— неплохо образованные, обладающие профессиональными навыками и связями в кругах знати, они готовы были выполнять роль верных и надежных вассалов по отношению к тем, кто будет им платить. Ранг чиновника (в III в. до н. э. количество чиновничьих рангов достигло 20) определял объем его реальных прав и привилегий, а также размер твердо фиксированного жалованья, выдаваемого обычно натурой (чаще всего зерном). Так, чиновник 1 (низшего) ранга получал в год ок. 10 тыс. кг зерна, чиновник 20 (высшего) ранга — ок. 60 тыс. кг. Лишь очень немногие чиновники 19—20 ранга (а их во всей империи насчи- тывались буквально единицы) обладали еще и правом на «кормления» (т. е. взимания в свою пользу налогов с определенного количества домохозяйств); при этом никакими административными полномочиями в пожалованных им территориальных округах они не пользовались, — функции управления этими территориями по-прежнему принадлежали государству. В царстве Цинь была осуществлена даже регламентация формы одежды чиновников различных рангов, определены размеры их жилья и количество рабов, находившихся в их услужении. Параллельно шел процесс формирования новых прослоек знати по принципу меритократии (т. е. выдвижения за заслуги), — при этом новая знать, проявившая себя в сферах военного дела, юстиции, торгово-ростовщической деятельности, либо оттесняла родовую знать с ее прежних руководящих позиций, либо сливалась с ней, перенимая на себя часть ее монопольных прав и привилегий.

 Древней Индии важнейшей составной частью правящей элиты являлась светская аристократия, ведущая свое происхождение из прежней родоплеменной знати. Значительными привилегиями пользовалось и жречество. Однако главные особенности структуры господствующих верхов были обусловлены

рабов за счет военнопленных. Потребность во все большем количестве рабов являлась главной побудительной причиной военных экспедиций против соседних народов. По свидетельству египетских надписей периода Нового царства, воины, отправляясь в военный поход, заранее запасались кандалами, чтобы заковывать в них пленных; во время только одного похода фараона Аменхотепа II в Переднюю Азию число захваченных пленных превысило 100 тысяч. В самих древневосточных обществах все большее распространение получала долговая кабала, надолго ставшая основным внутренним источником рабства. Так, в Египте уже в период Древнего царства существовала самопродажа в рабство несостоятельных должников (которая, впрочем, общественным мнением осуждалась). В древнеиндийских текстах появился специальный термин «даса», обозначавший многочисленные категории рабов-должников, кабальных и зависимых людей, которые ранее были людьми свободными; теорети- чески участь äàñà могла постичь каждого из ариев. Среди рабов эпохи Чжоу в Китае также значительную категорию составляли кабальные люди. Класс рабов пополнялся и другими способами: рабы поступали в виде дани с покоренных народов; обращение в рабство являлось наказанием за некоторые виды преступлений; существовала практика продажи в рабство членов семьи домохозяином; имел место и естественный прирост рабского населения. Рабский труд, помимо ранее существовавших сфер своего применения, стал использоваться в рудниках по добыче полезных ископаемых (меди, серебра), в различных отраслях сельского хозяйства и промыслов (скотоводство, земледелие, охота), в городских ремеслах (обработка и перевозка камня и металлов, строительство, ткачество), но особенно широко

— в качестве домашней прислуги. Египетский папирус периода Среднего царства сообщает, что в доме одной богатой женщины трудилось 80 рабов, которые выполняли функции домослужителей, пивоваров, поваров, сапожников, парикмахеров, тка- чей, садовников и т. п.; из них 33 раба были по своему происхождению египтянами, а остальные 47 имели своей родиной различные страны Азии. В период Нового царства в Древнем Египте рабовладельческие отношения проникли максимально глубоко, так что рабами владели люди даже с весьма скромным социальным положением — ремесленники, садовники, пасту-

выкупа раба: согласно индийской «Артхашастре» размер выкупа был фиксирован законом и не мог превышать сумму, за которую раб был приобретен. Допускалось, чтобы раб мог иметь семью, и хозяину не рекомендовалось вмешиваться во взаимоотношения между ее членами. Египетские рабы в случае совершения преступлений содержались в государственных тюрьмах и наказывались государственными органами. На основании законов вавилонского царя Хаммурапи (XVIII в. до н. э.) дворцовый раб или раб-вольноотпущенник мог взять в жены свободную женщину, и дети от такого брака являлись свободными. Также свободными были и дети, рожденные рабыней от свободного человека, причем сама эта рабыня не могла быть перепродана другому господину. Таким образом, во втором поколении вавилонские рабы-иноплеменники, как правило, рабами быть переставали; тенденция к постоянному повышению статуса рабов от поколения к поколению прослеживалась и в Древней Индии. Иногда раб мог с ведома хозяина владеть какой-то долей движимого имущества — той, которая была им приобретена, получена в дар или унаследована; мало того, рабу мог быть предоставлен во временное и условное владение и небольшой земельный участок, с которого раб выплачивал часть урожая. В Нововавилонском царстве (VII—VI вв. до н. э.) существовала уже довольно значительная категория рабов, арендовавших землю и обладавших значительной имущественной самостоятельностью: они давали и брали ссуды, покупали, продавали и нанимали в свое хозяйство других рабов, выступали от своего имени в суде s качестве истцов, свидетелей, ответчиков; вместе с тем, они продолжали оставаться в зависимости от своих господ, выплачивая в их пользу ежемесячные платежи. Египетским рабам разрешалось приносить в храм жалобу на жестокое обращение с ними господина; здесь же они могли укрыться от преследований со стороны хозяина. Таким образом, древневосточный раб отнюдь не являлся только лишь «говорящим орудием», каким рассматривало его право античных государств. Неразвитость, незавершенность рабовладельческих отношений в древневосточных государствах позволяет характеризовать существовавшую здесь систему эксплуатации как патриархальное рабство. Именно эта форма, представлявшая собою начальную форму рабства и свойственная в той или иной степени всем народам на ранних стадиях развития классового общества, являлась