Лекция 13. Знание и вера

В данной лекции рассматривается ряд актуальных вопросов современной теории познания. К их числу относятся следующие основные вопросы: 1. Природа знания, его отличие от информации; 2. Вера в процессе познания; 3. Проблема соотношения веры и знания в свете современных философских разработок.

1. Природа знания, его отличие от информации

Стремление понять, что такое знание, характерно уже для философов

античности. Именно они первыми задались вопросом о том, чем знание отличается от других продуктов человеческой деятельности, в первую очередь – от мнения. Одни античные мыслители склонялись к точке зрения, согласно которой знанием владеют лишь бессмертные боги, а на долю людей остается главным образом ненадежное мнение. Другие мыслители пришли к более конструктивному выводу о том, что мнение относится к чувственно воспринимаемому миру, а знание – к умопостигаемому миру вечных сущностей. Мнение может быть истинным или ложным, поскольку чувственно воспринимаемый мир изменчив, и любое утверждение, истинное для него в настоящий момент, через некоторое время может стать ложным. Мир вечных сущностей не изменяется, поэтому высказывания об объектах данного мира всегда остаются истинными, какие бы изменения не происходили в чувственно воспринимаемом мире, в том числе и в мире людей. Знание, принадлежащее к миру вечных сущностей, – всегда истинно, и оно может быть получено только посредством разума. Античным философам и ученым человечество обязано пониманием того, что в исходном своем определении знание представляет собой результат процесса познания; и знание обычно выражается в языке или какой-либо знаковой форме.

Познание – это процесс получения и обновления знания, предполагающий определенную деятельность людей по созданию понятий, концепций, теорий, схем, образов и других продуктов исследовательского труда. Познание разворачивается в совместной и индивидуальной деятельности людей, способствует обеспечению воспроизводства и развития человеческого бытия, содействует ориентации людей в окружающем мире, взаимодействует с другими историческими и культурными формами жизнедеятельности человечества, осуществляется в различных сочетаниях живого и накопленного опыта данной жизнедеятельности. Закрепляясь в общечеловеческом опыте в виде более или менее согласуемых между собой компонентов, познание выступает в качестве знания. В этом плане различие познания и знания есть различие процесса и результата.

В общем смысле знанию противопоставляется незнание, или невежество, с одной стороны, а с другой, мудрость как глубинное, всеведущее знание, обретаемое благодаря способности полного понимания смысла сущего. Как не без оснований указывал Гераклит, мудрость состоит в том, чтобы, прислушиваясь к природе, говорить истинное и поступать сообразно; для достижения мудрости, советовал он, следует «познавать мысль, как то, что правит всем во всём». Знание же характеризует относительно верное отражение реальности в мышлении человека. Самый существенный вопрос знания заключается в том, насколько оно верно, то есть действительно ли оно может быть реальным ориентиром в практической деятельности людей. Оно демонстрирует обладанием опытом и пониманием, позволяет осваивать окружающий мир. Знание, таким образом, есть подтвержденный практикой результат познания, итог познавательного процесса, приведшего к обретению истины. В этом качестве знание становится предпосылкой нового цикла познания неведомого и основой для практического действия человека. Согласно Ф. Бэкону, «Знание – сила!»; эти слова английского философа стали крылатым выражением, правда, Т.Гоббс, его соотечественник, позже уточнил: «Знание есть только путь к силе».

С давних времен философия занимается трудной проблемой выделения знания из всей совокупности человеческих мнений, убеждений, верований, предрассудков и т.п. Современная философия, продолжая эту старую традицию, поставила вопрос об отличении научного знания от знания обыденного, от религиозных, идеологических и прочих построений и мифов; этот вопрос известен как «проблема демаркации». К отличительным особенностям научного знания научного знания в настоящее время относят: непротиворечивость, эмпирическую проверяемость, логическую или эмпирическую обоснованность. Не обладающие этими характеристиками концепции, остаются вне сферы научного знания.

Итак, знание есть такой результат познавательной деятельности, который обладает непреходящей истинностью, может быть логически или фактически обоснован и допускает эмпирическую или практическую проверку (А.Л.Никифоров).

Существует и ряд других определений знания. Согласно российскому Философскому энциклопедическому словарю, знание – это проверенный практикой результат познания действительности, верное ее отражение в мышлении человека; обладание опытом и понимание, которые являются правильными и в субъективном и в объективном отношении и на основании которых можно построить суждения и выводы, кажущиеся достаточно надежными для того, чтобы рассматриваться как знание. Во французском философском словаре Д. Жюлиа говорится, что философское знание, или рефлексивное понимание, - это знание, которое выражено «концептуально», но которое при этом требует духовного «понимания», основанного на индивидуальном чувстве, «чувстве» очевидности; оно, следовательно, объединяет в себе эти два типа знания.

Следует различать обыденное и научное знание.Обыденноезнание, опирающееся на здравый смысл и повседневный опыт человека, служит для его ориентации в окружающем мире и для организации практической деятельности. Такого рода знание не всегда вербализовано и отчасти существует в чувственных образах и наглядных представлениях о вещах и явлениях. Обыденное знание относится к отдельным предметам и явлениям; оно не проникает в суть вещей, характеризуется хаотичностью и бессистемностью и носит обрывочный и фрагментарный характер. В обыденное знание чаще и легче проникает заблуждение, т.е. неточное представление (мысль или ход мысли). Знание о глубинной структуре предметов и явлений, об их существенных взаимосвязях дает наука.

Научноезнание отличается прежде всегосистематичностьюи опирается на целенаправленные познавательные процедуры. Оно считаетсяобоснованным, когда истина задана субъекту строгим, принудительным образом с помощью четко фиксируемых средств – структур умозаключений, логических исчислений, правил дедуктивного вывода, аксиоматизации и т.д. Научное знание разделяется наэмпирическоеитеоретическоезнание. Первое является результатом применения эмпирических методов познания (наблюдения и эксперимента) и относится к чувственно воспринимаемым вещам и явлениям. В этом отношении оно соседствует с обыденным знанием, отличаясь от него большей систематичностью. Теоретическое знание выражает существенные, закономерные связи изучаемой области явлений и, как правило, относится к абстрактным, идеализированным объектам. Существует точка зрения, согласно которой в науке, помимовербализованногознания, имеется еще иневербализованное знание, представленное умениями, навыками и личным опытом исследователя (М.Полани).

Следует учитывать, что сегодня нет сколько-нибудь удовлетворительных ответов на многие сложные вопросы по поводу трактовки знания. Среди них: можно ли считать знанием то, что невыразимо в языке? В каком смысле можно говорить о «ложном знании»? Если знание оказалось ложным, то не равнозначно ли это «незнанию»? И, наконец, считающийся главным вопрос: в какой мере знание обусловлено особенностями познаваемого объекта, а в какой – деятельностью познающего субъекта?

Поиск ответов на эти и другие вопросы относительно знания и дискуссии по этому поводу продолжаются и в наши дни. Во второй половине ХХ века получило широкое применение следующее понимание знания. Знание есть такой результат познания, который претендует на адекватное описание действительности, поэтому может оцениваться как истинное или ложное, которое может быть рационально обосновано, однако при этом все наши оценки и обоснования относительны; отсюда – никакое знание не является вполне надежным и достоверным. Исходная предпосылка данной трактовки знания состоит в признании невозможности обосновать истинность знания и допущении того, что всякое знание является принципиально недостоверным (К.Поппер). Хотя научное знание действительно претендует на описание реальности, но наука не может надежно обосновать эти претензии, поэтому получаемое ею знание следует считать предположительным и ненадежным. Этот подход, как ни парадоксально, в определенной мере возвращает теорию познания к античным временам, когда считалось, что истинное знание доступно только богам, а людям приходится довольствоваться лишь изменчивым и ненадежным мнением.

Не является большой редкостью в настоящее время и позиция «наивного» реализма, согласно которой предметы и явления окружающего мира таковы, какими они нам представляются. Многократно доказано, что это далеко не так, но в умах современных людей данный взгляд продолжает сохраняться. Широко распространено в отечественной теории познания толкование знания как адекватного отражения действительности, которое дает соответствующую ей картину окружающего мира. Но здесь приходится постоянно напоминать о том, что речь не идет о буквальном, «зеркальном» отражении, что в свою очередь вызывает множество трудных вопросов о степени его соответствия действительности. Будучи полезным в создании предельно общих, философских картин мира, этот подход вызывает большие споры в его применении к отдельным элементам знания – понятиям, законам, теориям. В какой-то мере этот подход характерен и для зарубежных исследователей, например, для представителей «научного реализма» (Х.Патнэм), которые стремятся доказать, что понятиям научных теорий соответствуют реальные объекты и взаимосвязи.

Таким образом, проблема знания продолжает оставаться актуальной и многоплановой исследовательской проблемой, решение которой требует больших коллективных усилий философов и ученых. Один из аспектов проблемы знания – это связь последнего с информацией.

Понятие информации в ХХ веке получило новое, более широкое значение благодаря развитию кибернетики, где оно выступает в качестве одного из центральных понятий наряду с понятиями связи и управления. Первоначально информация понималась как некоторая совокупность сведений; данная трактовка и сегодня встречается в толковых словарях. В связи с развитием средств коммуникации были предприняты попытки измерения количества информации с использованием вероятностных методов; позднее появились другие варианты математической теории информации. Понятие информации стало общим для всех частных наук, а информационный подход, включающий в себя совокупность идей и комплекс математических инструментов, превратился в общенаучное средство исследования. «Измерительный» подход к информации характерен, например, для современного социального познания, где, согласно английскому Большому толковому словарю ^Collins, под информацией понимается единица данных или знания. Развитие понятия «информация» в частных науках привело к созданию ее различных философских интерпретаций, например, в современном неотомизме изучается трансцендентальная, сверхъестественная природа информации; в неопозитивизме и экзистенциализме она рассматривается как субъективный феномен.

2. Вера в процессе познания

Хотя феномен веры с древнейших времён приковывает внимание мыслителей, в ХХ веке произошла смена философских и научных приоритетов по целому ряду исследовательских направлений, в частности, на место проблематики веры заступила проблематика обоснования, а вопрос о значении стал, по существу, одной из главных философских тем. А этот вопрос, справедливо подмечено, ориентирует познание на «маниакальные» поиски собственных оснований. Все науки, начиная с математики, занялись поиском таких оснований. Но спустя десятилетия познавательная активность в этой области заметно снизилась; в конце концов исследователи – представители математики, эпистемологии, политологии и других сфер познания – смирились с тем, что полное обоснование фундамента наук в настоящее время невозможно, и что инструменты логического анализа уперлись в некий «скальный грунт», который приходится признавать как данность. Признание этого «скального грунта» требует веры, трактуемой в самом широком, философском смысле слова.

В этом смысле вера – это глубинная настроенность человеческой души, ее основной модус, который актуализируется в виде определённого отношения человеческого Я к противостоящему ему явлению. В обыденном сознании вера обычно соотносится с религией. Однако вера обнаруживается не только в ней. Наиболее существенными и общественно значимыми направлениями реализации человеческой веры по своему объекту в современной философии принято считать веру в Бога, веру в другого человека (других людей) и веру человека в самого себя. То, что различные типы веры – вера в собственное Я, в другого человека и в Бога – по своим результатам обнаруживают столь часто близкое родство друг с другом, объясняется тем, что все они являются проявлениями одной и той же психологической настроенности, различающимися лишь по своему объекту (Г. Зиммель), но, разумеется, лишь этими направлениями реализации вера людей не ограничивается. Вера, кроме того, присуща не только отдельному человеческому существу, но и большим и малым социальным группам и общностям, огромным человеческим массам, в жизнедеятельности которых на всех исторических этапах вера всегда играет значительную роль. В признании исключительно важной роли веры в жизнедеятельности современных людей сходятся практически все философы, занимавшиеся данной проблематикой.

Человек не может жить без веры, ибо он не просто существо, действующее на основе инстинкта. И он же не просто вместилище рассудка. Человек во все времена был и есть существо верующее. Для современной философской антропологии данное положение является аксиоматическим и принципиально важным, способность верить рассматривается в ней как общечеловеческое, антропологическое свойство людей, которое определённым образом трансформируется в конкретных человеческих индивидах и социальных группах, будучи связанным с их потребностями, интересами и целями, знаниями и вдохновляющими идеями и замыслами, воодушевляющими эмоциями и чувствами. Вера, таким образом, является неотъемлемым компонентом жизнедеятельности людей; она реализуется по множеству направлений, включая и познавательной процесс.

Вот что сказал о роли веры и верований в труде «Гражданская община древнего мира» известный французский ученый Э. Фюстель де Куланж: «Нелегко установить общественную связь между людьми настолько различными, до такой степени свободными, столь непостоянными. Чтобы дать им общие законы, установить власть, внушить повиновение, заставить страсти подчиниться разуму, индивидуальный разум – разуму общественному, требуется, без сомнения, нечто более сильное, чем сила физическая, нечто более чтимое, чем выгода, более надежное, чем философские теории, более ненарушимое, чем договор, - нечто, что находилось бы одинаково в глубине всех сердец и имело бы над всеми ими власть. Это нечто есть верование. Нет ничего более властного над душой человека. Верование есть произведение нашего духа, но мы не властны изменить его свободно по нашему желанию. Оно наше создание, но мы этого не знаем, а считаем его божественным. Оно действие нашей силы, и оно сильнее нас. Оно человечно, а мы считаем его божественным. Оно в нас самих, оно никогда не покидает нас, говорит с нами всякую минуту. Если оно велит нам повиноваться, - мы повинуемся; если оно предписывает нам обязанности, - мы им подчиняемся. Человек может покорить природу, но он подвластен своей мысли».

В современной философской литературе наблюдается значительное многообразие трактовок веры. Вера в общем виде означает либо состояние предельной заинтересованности, либо психологическую настроенность, либо мировоззренческую позицию, либо целостный личностный акт. Многозначность слова «вера» часто ведет к недоразумениям, когда им обозначают разнородные реальности. Одно дело верить показаниям измерительных приборов, другое – словам очевидцев, и третье – определенной доктрине или учению. Сохранять верность кому-либо вовсе не то же самое, нежели удостоверяться в чем-либо на собственном опыте. Подсчет вероятности (правдоподобности) некоторого события отличается от верования в интуитивное откровение сущности. Собирательный смысл этого слова, таким образом, недостаточен для дифференциации двух различных путей человека к сверхчувственному; одного – к скрытому миру через внешний опыт, знаки и понятия, и второго – к Полноте Бытия через стремление и прямое пребывание человеческой души в вездесущем святом духе. Вот почему все больше исследователей приходит к пониманию необходимости обозначать термином «фэйтх-вера» духовно-сакральное отношение человека к бытию-истине, а термином «билиф-вера» - его светское и познавательное (гносеологическое) отношение к истине, подобно тому, как это делается в англоязычных странах.

Современная философия активно интересуется, хотя и в разной мере и с неодинаковым успехом, и «фэйтх-верой», и «билиф-верой». В значительно большей мере и с ощутимыми достижениями изучается духовно-сакральное отношение человека к бытию-истине, чем заняты философия религии, социология религии, психология религии и другие дисциплины. Что касается светского и познавательного (гносеологического) отношения человека к истине, или «билиф-веры», то здесь достижения философии и науки более скромные, да и постижение данного отношения занимает относительно немногих исследователей. Более того, сам вопрос о вере в познании в специальной литературе, даже в самой новейшей, как правило, обходится стороной; совсем немногие исследователи посвящают ему самостоятельные работы или хотя бы разделы своих изысканий; невелико число обращений к этой теме и в научной периодике. В современной отечественной философской и научной литературе указанные термины «фэйтх-вера» и «билиф-вера» чаще всего не различаются, верой обозначаются разнородные реальности, происходит смешение соответствующих понятий, что обычно и ведет к путанице и недоразумениям.

Очевидно, что вера связана с человеческой потребностью принимать события такими, какими их хочется воспринимать, а также со способностью оценивать реальность как бы из глубин души человеческого существа. Заслуживает внимания подход, согласно которому вера заключается в признании безусловного существования и истинности чего-либо с такой решительностью и твердостью, которые превышают убедительность фактических и логических доказательств и не зависят от них вопреки всем сомнениям (А.И. Пигалев). Согласно другому подходу, вера – это глубокое, искреннее, пронизанное эмоциями принятие какого-то положения или представления, иногда предполагающее определенные рациональные основания, но обычно обходящееся без них; вера позволяет признавать некоторые утверждения достоверными и доказанными без критики и обсуждения (А.А.Ивин). Еще один подход представлен в современном французском философском словаре Larousse, где отмечается, что термин «вера» может обозначать 1) просто вероятное мнение, и 2) чувственную очевидность. В первом случае вера – самая низкая ступень знания и противостоит научной истине. Во втором она является наивысшей ступенью знания, превышающей любое рациональное познание (религиозная вера). Философская проблема заключается в определении ценности веры. Одни мыслители видят в ней форму незнания, другие, наоборот, видят здесь единственный для человека способ восприятия бесконечности и отождествляют ее с чувством реальности.

Структурно под веройпонимается 1) духовная способность человеческой души непосредственно знать сокровенные слои бытия, мистически пребывать в средоточии познаваемого предмета и интуитивно постигать сущности; 2) способность человека признавать адекватность своих чувственных образов воспринимаемым вещам и явления; и 3) оценивание высказываний и иных форм опосредованного знания как истинных без достаточных логических и фактических обоснований. Верно замечено, что с этимологической точки зрения, выражение «проверить истинность утверждения» имеет тавтологический характер, поскольку «проверить» означает не что иное, как «установить истину» (Д.В.Пивоваров). Именно от слова «вера» производны: достоверность, вероятность, верность, проверка, доверие, верование, вероисповедание и др.

Своей непосредственной очевидностью и нерасчлененностью ведущего к ней пути, вера близка интуиции. Как и интуиция, вера субъективна. В разные эпохи предметом искренней веры были диаметрально противоположные воззрения: то, во что когда-то свято верили все, спустя время большинству представлялось уже предрассудком. В отличие от веры интуиция, даже когда она является наглядно-содержательной, затрагивает только разум. Если интуиция – это непосредственное усмотрение истины и добра, то вера – непосредственное тяготение к тому, что представляется истиной или добром; интуиция – это способ открытия нового содержания, вера – способ удержания такого содержания в душе и разуме.

В зависимости от способа, каким оправдывается вера, различают рациональнуюверу, предполагающую некоторые основания для своего принятия (так, вера в науке, имея обычно связь с научными знаниями, находит в них опору), и верунерациональную, в случае которой сам факт веры считается достаточным для ее оправдания. Самодостаточную веру иногда называют «слепой»; таковы, например, искренняя религиозная вера или вера в кажущийся безукоризненным научный авторитет. Однако ни рациональная, ни тем более нерациональная вера не гарантирует истины. Далее имеет смысл вернуться к феноменам «фэйтх-веры» и «билиф-веры» и их разграничению.

Фэйтх-вера есть духовное влечение души к предельным основаниям бытия, мистическое пребывание в них, прямое видение трансцендентальных сущностей и/или субстанциональных связей. Как феномен духовности фэйтх-вера не является копией своего предмета и не описывается как субъективный образ объективного мира; она как бы слита с оригиналом. Между нею и ее предметом отсутствуют такие обычные для внешнего познания посредники, как идолы, идеалы, копии, знаки, символы и знамения.

Билиф-вера сопряжена с косвенным отношением субъекта к объекту и с противопоставлением «я» внешнему миру. Субъект видит и понимает отделенный от него объект в зависимости от собственных потребностей, интересов, схем действия. Предмет же, превращаемый субъектом в познаваемый объект, утрачивает множество своих прежних жизненных связей и приобретает в определенной степени искусственный характер. Чтобы позвать внешний объект как чувственную данность, нужно быть уверенным, что восприятия нас не обманывают и что объект тождественен познаваемому предмету. Освоение материальных явлений начинается с субъективной чувственной достоверности, которая сама по себе не ведет к подлинному знанию бытия. Билиф-вера начинается с этой формы достоверности, ее нельзя называть ни предельными основаниями знания, ни знанием в собственном смысле. Субъективная достоверность ощущений и восприятий материальных объектов – первичная форма билиф-веры. Вторая форма этой веры обнаруживается в структуре рационального познания; она связана с репрезентацией, идеалами культуры и авторитетными свидетельствами. Эту форму билиф-веры можно назвать доверием, т.е. ожиданием истины, надеждой на обладание ею некоторым косвенным образом. Ведь вера – это всегда тяготение к некоторой истине.

Согласно общепринятому мнению, научная вера, то есть вера в научную гипотезу или теорию, не имеет ничего общего с верой религиозной, то есть верой в кредо некоторой религии. И хотя этот взгляд очень широко распространен, обычно его не подвергают детальному анализу. Обращая внимание на эти обстоятельства, представитель современной аналитической философии П.Вайнгартнер после более тщательного размышления и более глубокого анализа сделал вывод о том, что, оказывается, есть целый ряд интересных совпадений между двумя названными видами верований, и при этом различия тоже выявляют интересные и важные их особенности.

Таким образом, внутри познавательного процесса знание, с одной стороны, противостоит мнению, которое не может претендовать на полную истину, ибо выражает лишь субъективное убеждение. С другой стороны, знание противостоит вере, которая также претендует на полную истину, но опирается на иные основания, на уверенность, что дело обстоит именно так. И все же вера играет существенную роль в познавательном процессе; ее роль резко возрастает там, где нет возможности сделать опорой познания достоверное знание или там, где доля последнего является недостаточной. Вера в таком случае предстает прежде всего как уверенность в возможности получения достоверного знания, будучи сама по себе недостаточно достоверным или недостоверным специфическим «знанием», основания которого или вовсе не даны, или даны в недостаточной степени, или скрыты. Поэтому вера может приближать к обоснованному знанию, но может и уводить от такого знания или препятствовать его достижению.