Вопросы и задания

1. Чем начались и чем закончились годы правления Александра I? Какое влияние они оказали на русскую культуру?

2. Какие «три столпа» были выдвинуты в качестве национальной идеи России XIX? Как представлялись ее исторические пути «славянофилам» и «западникам»?

3. Какие изменения произошли в общественной жизни и общественной мысли России во второй половине XIXв.? Чем отличались взгляды «либеральных» и «революционных» демократов? Что питало нигилистические настроения?

4. Какие реформы и какие педагогические идеи направляли образование в России XIXвв.?

5. Расскажите о достижениях в области науки и техники.

6. С чьим именем связывают «Золотой век» русской поэзии? Дайте анализ русской литературы XIXв.

7. Расскажите о русской живописи, скульптуре, архитектуре XIXв., народных художественных промыслах, музеях.

Рекомендуемая литература:

Культурология. История культуры. Под ред. А. Н. Марковой. М., 2001.

Березовая Л. Г., Берлякова Н. П. Введение в историю русской культуры. М., 2003.

Каждан Т. П. Художественный мир русской усадьбы. М., 1977.

Очерки русской культуры XIXвека. В 3-х томах. М., 1998.

Торосян В. Г. История образования и педагогической мысли. М., 2003.

Лотман Ю. М. Быт и традиции русского дворянства XVIII— нач.XIXвв. СПб., 1994.

Глава 7. «Серебряный век» русской культуры Серебряное сияние и его темные тени

Рубеж XIX—XX веков вошел в историю русской культуры под названием «Серебряного века». Это понятие ввели в употребление философ Н. Бердяев, поэт Н. Оцуп, критик Сергей Маковский, сын художника Константина Маковского. Его книга «На Парнасе Серебряного века», написанная уже в эмиграции, стала буквально документом того времени. Продлившись не более трех десятилетий, Серебряный век по своему значению и яркости оказался сравним с «Золотым веком» начала девятнадцатого. Во многих отношениях «серебряный век» был взлетом русской культуры, свидетельством и результатом происходящих в ней интереснейших поисков, «он дал миру замечательные образцы философской мысли, продемонстрировал жизнь и мелодию поэзии, воскресил древнерусскую икону, дал толчок новым направлениям живописи, музыки, театрального искусства. «Серебряный век» стал временем формирования русского авангарда» (Культурология. / Под ред. Радугина А. А. М., 1997. С. 270).

Чрезвычайно плодотворным этот период оказался также для науки, технических поисков и изобретений, развития промышленности. В 1896 г. Александр Попов передал первую в истории радиограмму («Генрих Герц»), вскоре в России были разработаны технико-теоретические основы телевидения, авиастроения, пущен автомобильный завод «Руссо-Балт». В 1899 г. П. Н. Лебедев измерил предсказанное им давление света, что оказалось чрезвычайно важным для созданных вскоре квантовой механики и теории относительности, удивительные исследования проводил К. Э. Циолковский (1857—1935). Среди лауреатов учрежденной в 1901 г. Нобелевской премии оказались русские ученые Иван Павлов (1849—1936) и Илья Мечников (1845—1916), позже — писатель Иван Бунин. Были созданы цветомузыка и ее инструментальное обеспечение (Александр Скрябин), детищем технического оснащения искусства явился необычный музыкальный инструмент — терменвокс. В историю вошли Парижские сезоны русского балета, появилась целая плеяда поэтов и прозаиков — новаторов с весьма разными, но замечательно выразительными лицами. Стремление к обновлению, «выходу из затхлости», революционные настроения охватили также театр, изобразительное искусство, архитектуру. Волна освежающих преобразований влилась и в образование, которое, однако, стало и ареной ожесточенной политической и идеологической борьбы.

Для понимания общекультурной атмосферы «серебряного века» следует принять во внимание, что Россия на рубеже XIX—XX веков особенно остро ощущала себя в точке перепутья, разлома, распада «связи времен». Дело не только в известном синдроме конца века — «fin de siecle», но и в реальных событиях, происходивших в мире и в особо острой форме — в России. Здесь резко накалились классовые противоречия, революционная обстановка в обществе. Особенности исторического пути России и российского менталитета, глубокая религиозность, сохранившаяся в русском народе, включая интеллигенцию, выразились у одних в эсхатологическом ожидании конца мира, у других — в ощущении ошибочности выбранного миром пути. Представления линейности истории, непрерывной восходящей линии исторического прогресса, питающие оптимизм Просвещения, исчезли. Рубеж веков характеризовался разочарованием в путях истории, ощущением утраты ее целей и смысла. Как писал философ В. Розанов, «из точки исторического разрыва торчат безобразные углы, колющие шипы, вообще неприятное и болезненное».

В России ощущение краха, страх перед «веком-волкодавом» усиливались предчувствием конца русской империи и государственности, так долго почитавшихся священными. Если на Западе преодоление кризиса усматривалось на путях позитивизма и прагматизма, активной деятельности, направляемой вполне конкретными, локальными целями («время — деньги»), то все еще патриархальную, «почвенническую Россию» веяния грядущего индустриального века буквально подавляли. «Русь уходящую», «деревенскую Расею» ностальгически провожали поэты (Сергей Есенин, Ник. Клюев) и художники (например, Борис Григорьев), на новаторских идеях живописи и театра непременно лежала печать декаданса, упадочнических настроений. Характерно, что в этот период, наряду с авангардистскими поисками, а часто и в их рамках, произошел взлет религиозной литературы (Д. Мережковский, Д. Андреев) и живописи: скиты и отшельники, святые праведники занимали полотна Н. Рериха и М. Нестерова, иконопись приобрела видное место (в новой, порой шокирующей форме) в живописи К. Петрова-Водкина, Н. Гончаровой, много места отводилось религиозно-сказочной символике, фантастическим сюжетам, даже обращение к истории было своеобразной формой бегства от действительности. Подобные настроения вообще присущи эпохам смены культурных типов — так, искусство Возрождения завершилось рафинированным маньеризмом, упивающимся оригинальностью и мастерством исполнения.

Увлеченность Серебряного века формой, порой в ущерб содержанию, отход в сторону «искусства для искусства» сочетались с резко критическим отношением к культурному наследию прошлого, призывами «сбросить его с корабля современности», исходившими часто и от крупных представителей искусства. Неудивительно, что многие из них приветствовали революцию. «Все сотрем, начнем сначала» — таков был лозунг большевиков, которые вполне уловили общественные настроения периода, когда «низы не хотели, а верхи не могли жить по-старому».

Радикальное крыло русского марксизма во главе с В. И. Лениным, все более расходясь с умеренной линией В. Г. Плеханова и западных социалистов, видело выход в революции с последующей диктатурой пролетариата. Было забыто основополагающее положение К. Маркса о том, что жизнеспособна только та система, в которой изменения происходят естественноисторическим образом, созревая в недрах старого общества. Ленин же считал, что нельзя упускать момента: слабая власть в условиях кризиса легко может быть скинута, а если понадобится, то можно пойти и на тактический союз с германским империализмом. Для удержания же подобным образом захваченной власти и «построения социализма» неизбежными представлялись тоталитарное государство и стоящие на службе у него искусство и образование.

На противоположном полюсе оказался критицизм, взывающий к вере и христианской морали и разделяемый большинством философов и писателей. «России нужны не великие потрясения, а великие реформы», — убеждал министр внутренних дел П. А. Столыпин, убитый в 1911 г сторонниками потрясений. «Пусть сильнее грянет буря!» — возражал пролетарский писатель Максим Горький. Ужас и разрушительные последствия этой бури он пытался смягчить после революции в своих запоздалых письмах с острова Капри с просьбами-призывами к новой власти. Отчаянные письма писал В. Г. Короленко. «Окаянные дни» — так назывались воспоминания И. Бунина, изданные уже в эмиграции. Призывы к «восстанию против непоправимого» (Л. Шестов) уже не могли остановить надвигавшуюся бурю.

Вскоре после первой русской революции 1905 г. Ленин написал работу «Материализм и эмпириокритизм», где находил связь между революционными потрясениями в обществе и революцией в естествознании, которая еще более усиливала ощущение кризиса и хаоса. Если создание специальной теории относительности Эйнштейна и квантовой теории пришлись как раз на 1905 г., то следующий крупный шаг, общая теория относительности, совпал с разгаром мировой войны и революцией в России.

В окопы, где братались солдаты Первой мировой, не желавшие служить пушечным мясом для императорских аппетитов, был брошен клич Ленина: «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую!» Брат пошел на брата, сын на отца. Этими событиями, по существу, и был оборван «серебряный век» русской культуры.