Знакомство с индийским кустарным производством. Слева направо: в. М. Суходрев и к. Е. Ворошилов

1960 Год

— При чем тут какие-то цари, короли, султаны и прочее? У нас тоже были цари, мы от них избавились, разогнали эту шайку! Вот народ — это главное! Вот кто все это создал! И о народе надо говорить. Народ хвалить надо, а не каких-то султанов, которых гнать нужно в шею!

Я увидел полные ужаса глаза Фурцевой и Козлова и опять как мог сгладил в переводе гневную тираду.

В одном из городов нас повезли осматривать выставку товаров, произведенных местными ремесленниками. В Индии тогда проводили кампанию в поддержку кустарных производств. Разумеется, такая продукция для народа доступна, что для Индии очень важно. Словом, ходим по выставке, смотрим. Много хороших товаров увидели: велосипеды — основное транспортное средство в Индии, нехитрый сельхозинвентарь, посуду и другие изделия. В конце экскурсии Ворошилова спросили, как ему это все понравилось. Он ответил, что, мол, в общем хорошо, но не совсем продумана организация. Ведь совершенно ясно, как нужно устраивать подобные выставки. Надо, мол, чтобы все велосипеды были в одном месте, все лопаты — в другом, отдельно — грабли, ножи, тарелки и так далее. Чтобы покупатель осмотрел в одном месте все серпы и мог их сравнить, чтобы все было по порядку — одно, другое, третье, четвертое… Вдруг Ворошилов замолчал, подтолкнул меня под ребро локтем, подмигнул и с хитрой улыбкой добавил:

— А в конце бардачок!

Здесь я запнулся и, еле сдерживая смех, вновь стал сглаживать перлы его образной речи.

Непальские этюды

К визиту в Индию был приурочен и кратковременный заезд нашей делегации в Непал в ответ на официальное посещение Советского Союза королем Непала. Благо, было близко, и мы быстро оказались в Катманду. Перед нами предстал совершенно сказочный древний город, с красивейшими храмами, дворцами, пагодами. Более-менее современным мне показался разве что центр. На рынках, сидя на корточках, мастера тут же, на глазах у прохожих, изготавливали медные тазы и всевозможную посуду, пользуясь при этом лишь молоточком особой формы. Поражало обилие самых разнообразных статуэток Будды, вырезанных из дерева, кости и сделанных из той же меди.

В день нашего приезда король Непала дал завтрак в честь советских гостей. Его дворец был несколько скромнее, нежели Раштрапати Бхаван, в котором мы жили в Дели, но тоже необычайно красивый. Принимали король, королева и премьер-министр. Переводчики во время завтрака сидели позади первых лиц.

Король оказался молчаливым человеком. Если и говорил, то очень тихо и лаконично. Словом, вел себя весьма сдержанно и величаво. Закончив трапезу, он, не оборачиваясь, поднял левую руку и слегка раздвинул указательный и средний пальцы. Жест был обращен к стоящему за его спиной офицеру. Тот мгновенно вынул из своего кармана золотой портсигар, достал сигарету и вложил ее в пальцы короля. По-прежнему не оборачиваясь, король поднес сигарету к губам. Тут же из-за его спины появилась рука офицера с зажигалкой. Король закурил. Вся процедура заняла буквально несколько секунд. Надо сказать, что манипуляции с сигаретой и зажигалкой были единственным действием, производимым офицером в течение обеда. Все остальное время он неподвижно стоял навытяжку за спиной монарха.

Вечером нас пригласили на официальный большой королевский банкет в честь высоких гостей. Происходило это в самом крупном отеле Катманду. Туда съехалась вся местная знать с семьями и придворными. Переводчиков, кроме меня, было еще два — Юрий Виноградов и Владимир Бурдин, полковник КГБ. Володя прекрасно владел английским. Его «засветили» еще тогда, когда он ездил в Америку с Микояном. С той поры он уже не мог активно работать в разведке и во время поездок советских высокопоставленных делегаций в англоговорящие страны занимался вопросами координации между нашей и местными службами безопасности, по совместительству иногда выполняя функции переводчика. Ворошилов предпочитал, чтобы именно Бурдин находился рядом с ним, по той простой причине, что командарм привычнее чувствовал себя рядом с полковником.

Столы поставили огромным каре. Ворошилова усадили рядом с королем. Фурцева и Козлов оказались на довольно большом расстоянии от них — на противоположной стороне. Между ними занял место премьер-министр Непала. Переводчики вновь сидели позади шефов: Володя Бурдин — за королем и Ворошиловым, а я с Юрием Виноградовым — за спинами Фурцевой и Козлова. Настроение у нас, разумеется, было не из лучших, понимали, что опять останемся голодными — ни на завтраке, ни после него, когда начались разного рода встречи, мы, переводчики, так и не смогли перекусить.

Еще до рассадки за столы к «большой троице» подошел мужчина явно европейского вида и, к нашему удивлению, поприветствовал нас на чистом русском языке. Это был хозяин отеля, как выяснилось, в прошлом — белый офицер, воевавший в армии Колчака. Потом он эмигрировал в Китай, а позже — в Непал. Наши руководители были изумлены, но от разговора уклонились. Ворошилов же вообще сразу отвернулся от «беляка». А я не упустил случая пообщаться.

Банкет тем временем продолжался. Огромные рыбины, окорока, всевозможные закуски, какое-то особым способом приготовленное мясо — все это поглощалось с большим аппетитом. Ну а нам, переводчикам, оставалось только глотать слюнки. И тут нас спас хозяин отеля. Он подошел ко мне и шепнул на ухо:

— Если сможете улизнуть от своих хозяев, то у меня в одной из комнат накрыт для вас стол, где выставлено все то же самое, что и здесь.

Я передал Фурцевой его слова. Екатерина Алексеевна кивнула, она вообще была доброй и отзывчивой женщиной. Сказала Козлову:

— Фрол, давай-ка мы с тобой немного помолчим, пока ребята по очереди сходят поесть. Обойдемся одним переводчиком на двоих.

Тот согласился: пусть перекусят. Первым пошел я, так как мне предстояло переводить официальную речь Ворошилова в конце обеда, и, соответственно, я раньше всех должен был быть наготове.