TMO (3)

36 Маруся Залевски 1. что, по вашему мнению, является самой большой проблемой/самым большим спором в современных международных отношениях? Какова ваша позиция или ответ на эту проблему? Это типичный вопрос о МО, с тех пор как существует(или быть может, должна существовать) центральная проблема, с которой мы все должны/можем согласиться. Также я считаю, что существует огромная разница между центральной «проблемой» и большим «спором» - в то время как последнее может быть ограниченно научным сообществом, и имеет мало общего с тем, что государство и политики считают актуальным вопросом, мы должны понимать первое, чтобы быть в большей степени связанными тем, что имеет значение для обычных людей. Таким образом, 2 эти формулировки могут быть (часто) очень различными по своей сути. (обычные люди часто спорят о разнице между реализмом и неореализмом или конструктивизмом и постконструктивизмом?) Я лично так не считаю, просто потому что предположительно , мы все имеем дело с международной сферой в МО, обязательно должен быть центральный вопрос или спор, который мы должны признать центральным. И здесь открывается огромнейший выбор проблем с которыми мы могли бы иметь дело… для меня проблемой является то, что как правило, в конечном счете, попадают в «топ МО» (самых больших проблем), вещи, которые отражают интересы крупнейших держав в мире - будь то американское правительство или западные державы, которые, между прочим(совершенно не случайно!) продолжают безоговорочно доминировать в мире. Даже если война, конфликт, или реальный инцидент насильственной смерти мог быть, как бы видом, согласованным в качестве центральной проблемы в МО; почему тогда «не главная» проблема МО – бедность, - убивает больше всего людей? Центральную проблему, я лично, стараюсь адресовать полу. Я не утверждаю, что она должна быть главным спором в МО, но я пытаюсь продемонстрировать или проиллюстрировать , что пол – занимает очень важное место в конституции и практике международной политики. И очень трудно дать людям понять это. 2. теория часто рассматривается как однородная часть работы МО, неясная башня из слоновой кости – глава, которая предшествует тому «о чем на самом деле книги». Более того, великая теория, давшая пути для развития теоретизирования среднего звена, скоро займет центральное место в это области. Как однородна теория МО? Эта идея, как «великая теория», или то, что теория займет «непристойную» часть работы МО – позор. Многие из моих студентов глубоко занимаются этим , так как хотят, чтобы теория перешла к «реальной вещи». Я думаю, это имеет больше общего с тем, что мы часто учим теорию, а не имеем дело с ней самой. Обычно это происходит так(ну или одна из версий): мы начинаем с реализма, затем приходит либерализм, затем возможно структурализм, марксизм или конструктивизм или постструктурализм, возможно сопровождаемый окружающей средой или феминизмом или каким-нибудь «другим добавлением» … в последующих работах или экзаменах, студенты часто обсуждают и дискутируют - или чувствуют что должны это делать - это становится «настоящей» вещью. По существу, из за того в каком виде представлена теория, очень трудно для чего-нибудь вроде феминизма быть рассмотренным как уместным. It becomes relegated to something related (only) to (only) women, inevitably then as something exogenous from the core debates, which one can thus easily ignore. Я преподаю курс, который называется «Пол, секс и смерть в мировой политике», и я читаю это как теоретический курс – но в действительно, употребляю не много словесной теории. Курс включает в себя такие проблемы , как права человека, пол, мужественность, фильмы и так далее. Я стараюсь показать студентам теорию, не как что-то, что мы «построили» в своем академическом мире, а как нечто применимое в реальном мире, теория является тем, что мы делаем, благодаря нашим усилиям. Если теория осмысливается другими путями, с фокусировкой на том, что самое сильное рассматривается как самое важное, мы получаем теорию МО: логический круг, благодаря которому мир существует в тех вариантах, которые возможно нам не нравятся. Основное направление теории МО обычно работает на укрепление или оправдание существующих властных отношений. Раздумья о теории поощряют нас к отображению (со всей строгостью) пути того, как мы рассказываем свои истории. И это действительно важно. Любая «проблема» порождает много историй – что мне теоретически важно так это то, как некоторые истории начинают рассматриваться как наиболее важные для выбора. Покажу вам пример, как вы знаете, я работаю над проблемой пола. Иногда я беру «проблемы МО», на пример – войну, и рассматриваю их с гендерной точки зрения. Этот (теоретический) «угол» способствует формированию совершенно иной истории чем та, которую Кеннет Вальц или Александр Вендт могут вам дать. Теория – то, что мы делаем; это включает в себя различные решения которые мы принимаем о том, какие проблемы для нас важнее , неважно являемся ли мы исследователями, политика, матерями, или солдатами. Подытожу: мы должны преподавать теорию МО не традиционным путем, а стараться объяснить и продемонстрировать то, как теория строит не только наше понимание мира, но также , строит наши миры 4. мой сайт сейчас насчитывает 27 интервью, все с белыми мужчинами, кроме одного. Население мира состоит примерно на 50% из женщин. Является ли это просто демографическим фактом, достаточно широко представленном в размышлениях о МО? МО остаются «узкими», в повестке дня обычно доминирует США, интеллектуально и научно – а что же на счет остального мира? Большинство географических, демографических или «других фактов» продолжают игнорироваться основным направлением МО; в то время как нищета – убийца номер один в мире; что (на самом деле) 51% населения всего мира –женщины; что еда и вода куда важнее для большинства людей, чем вооружение; что пол и другие подобные категории серьезно влияют на практику международной политики. Несмотря на это, есть много феминистских работ по международной политике, однако вы не найдете большинство из них в МО. Возможно кто-то спросит: « что привнес феминизм в учения МО за последние 20 лет»? Один из моих ответов на данный вопрос, что это, возможно, не совсем «правильный» вопрос. Я могу предположить, что феминистские учения совершили массивные «набеги» на основу международной политики в сфере теории и практики, хотя и не всегда, как «вклад» в МО. 5. Сейчас видимо я задам глупый вопрос: как мы можем сопоставить области гендерного и феминистского учений? Здесь огромнейшее количество различных позиций в этой области, относящихся к тому на сколько сильно все биологически обусловлено (секс), и на сколько культурно (пол); если различные культуры сопоставимы различным полам; и как же будет на самом деле выглядеть равноправный мир с призмы гендера. Гендерные анализы ясно показывают нам различия между мужественностью и женственностью. Но аргумент феминистов заключается в том, что это различие не имеет природы или сущности, а гендер – социальная конструкция. Тем не менее, пол начинает приобретать вид «сущности/эссенции»; он садится ( как растение) и начинает корениться в биологический пол через наши методы. Начиная, однако, с опроса этого различия(и его правоприменения и сопротивлений), вы можете сделать очень много вещей. Некоторые ученые явно занимаются политической повесткой дня. Бесчисленный и вопиющий вред был причинен через гендер, и возможно особенно женщинам. Для многих феминистских ученых важно сохранять свое внимание на женщинах и связывать научную работу, на пример, с правительственным порядком. Эти феминистки явно нашли политические программы важными, а заодно и в целях достижения изменений в обществе. Другие ученые больше фокусируются на деконструкции, как гендерной работе. Это может быть в учении или в определениях государства; или работой международных трибуналов по военным преступлениям; или в политических встречах по гендерным проблемам; или то, что женщины в супермаркете Восточного-Тимора считают важным в международной политике. Для многих феминистских ученых очень важно держать женщин заинтересованными. Так легко для женщин, соскользнуть с повестки дня политической и интеллектуальной значимости, особенно в МО. Более подробный ответ на ваш вопрос – это не то что бы не важно, думать о, и изучать различные подходы , которые используют феминистские и гендерные ученые в МО; но, возможно, важнее осторожно анализировать , что представляет из себя феминизм в МО. И как будет выглядеть равноправный мир? Может это за рамками нашей интеллектуальной фантазии? Наши концептуальные и структуры и языки так глубоко составлены с учетом гендера и самим гендером. 6. с Джейн Папарт вы написали 2 выжные и особенные книги по «мужскому вопросу» в МО («мужской вопрос в МО 1998» и «переосмысление мужского вопроса 2008») вы утверждаете, что МО основаны вокруг мужского пола, и что дестабилизация «мужского субъекта» может стать причиной дестабилизации целой области. Я уже вижу некоторых политиков и ученых которые думают: «Но разве это хорошая идея?». Однако я бы хотел спросить как «мужественность» какой-то области может быть деконструированна, и , что важнее, какого рода изменения это может принести к нашим подходам не только к международной реальности, но также и к международной теории? Что ж, мы ищем конкретные ответы на конкретно поставленные вопросы… что считается конкретным? Почему, на пример, не торговая практика женщин во всем мире является частью конкретики в этих вопросах и ответах, касаемых МО? Я не утверждаю, что это ключевой вопрос который мы забыли задать(но это могло бы быть так…); я доказываю, что чувство уверенности и убежденности которое мы ищем в МО –проблематичное дело. Я предлагаю оставаться осторожными в вещах, касаемых онтологической безопасности – через специфические формы «спрашивания» - мы пытаемся этого достичь. В книгах «мужской вопрос» мы не утверждаем, что МО сконструировано вокруг «мужественности», или что вообще пол – в центре. Но когда гендер зачастую рассматривается как что-то только о женщинах, очень важно понимать, что мужчины – тоже относятся к гендеру, и что мужественность, также как и женственность – должны быть очень важно проанализированны. Если продолжать держать «острый глаз» на мужественности – это демонстрирует , что все, что есть в МО – гендерное, куда проще (или даже неправильнее) выделить что-то пропущенное, если сфокусироваться слишком близко на женщинах. Более развернуто отвечая на ваш вопрос, мужественность постоянно дестабилизирована в этой области. Чтобы понять глубину этого, я думаю нам следует относиться к гендеру серьезнее. Относясь к гендеру серьезнее, меняется то, как мы думаем о том, что реально; что такое насилие; где сила лжет; что такое сила; и о том, что на самом деле важно. Но понимая гендер серьезно- его обычно понимают не правильно. Например ООН уделяет большое внимание изнасилованиям и сексуальному насилию во время войны и конфликтов. Это должно быть хорошо, но мы должны спросить, если все законодательство действительно ничего не изменит. Возможно не сильно. Насилие и сексуальное насилие имеет так много общего с представлениями о том, что значит быть «хорошим» солдатом; «хорошим» мужчиной , и то, что женщины из другой страны или социальной группы представляют в тот или иной конфликт….и что считается насилием, а что считается сексом. Недавнее убеждение австрийца Йозефа Фритцеля интересно рассмотреть в этом контексте. Он может быть интересен ученым МО, вовлеченным в изучение насилия, войны и конфликта. Фритцеля воспринимают, должно быть, как безумца. Тем не менее, его действия в изнасиловании и тюремном заключении, так далеко за пределами "нормальной" мужественности. «да и нет» - оба этих слова – ответ. У меня немного провокационный вопрос – могут ли эти действия быть простым ответом категории безумия. (категория безумия, етить эти лекции, я не соображаю уже, что перевожу). Восприятие гендера действительно серьезно может a reconstruction of the generic first year undergraduate IR course сфокусироваться на феминизме, женщинах и гендере - начать первую лекцию с учения Йозефа Фритцеля – вот это было бы реально радикально. Вы спросили будет ли деконструкция «мужественности» в МО хорошей идеей, показывающей как важен этот вопрос не только для студентов-международников, но и вообще в целом. Эта нерешенность – хорошая (политическая/интеллектуальная) вещь, данная нам, потому что гендер – по всюду в нашей ежедневной практике; это просто условно невидимо, благодаря общему понимаю, что это просто так и есть. Как только вы начинаете разрушать эти границы полов , или показывать насколько они хрупкие , это становится, нерешенным. И это в точности то, как должны преподавать учения о гендере.