TMO (3)

18. Проблемы международной политической экономии Теория переговоров-это интерактивный форум для обсуждения актуальных международных отношений, связанных с темами для студентов и специалистов. Теория переговоров часто предлагает передовые специалисты в области, чтобы открыть дискуссию, обсудить текущие вопросы или прояснить теорию. Бенджамин Джерри Коэн является частью первого поколения влиятельных ИФЗ ученых, которые создали этот подполе ИК в качестве интеллектуального ответа на серьезные изменения в международной системе. С тех пор, утверждает Бенджамин Джерри Коэн, ИПЕ имеет ‘normalized’, и теперь нужно снова противостоять меняющейся международной системе. В этом выступлении он, в частности, объясняет, как ИПЕ может противостоять меняющимся мире, как серьезные "валютных войн" и нынешний глобальный финансовый кризис. Что такое, по-вашему, самая большая проблема / основные дискуссии в ток IR? Какова ваша позиция или ответ на этот вызов / в этой дискуссии? Поскольку я в основном работаю в международной политической экономики (IPE), я отвечу на этот вопрос с учетом, что поле внутри ИК. Иронично то, что вы попросите, потому что я недавно опубликовал статью с последующим моя последняя книга, Международная политическая экономия: интеллектуальной истории (2008 г.), и оба вызвали настоящий переполох в среде ученых ИФЗ, для определения определенным образом текущих задач и дебаты в пределах области. Я беру, в эти последние работы, снижение плюрализм основных версии американского IPE, чтобы быть серьезной проблемой. Области IPE началось в 60-е годы, когда ученые чувствовали, что они были перед лицом серьезных изменений, которые они не могли объяснить с помощью существующих теорий. Это было, по словам Robert Keohane, кто был частью этого первого поколения, в период "интеллектуальное приключение". Но постепенно, основной версией становится все более узкой, государство-центричной, и теперь зависит, главным образом, на количественные, эмпирические и позитивистская модель социальной науки, задавая свои вопросы и отвечая на них, таким образом, исключая различные важные вопросы, центральное традиции IPE в других частях мира. Сверху, он стал придерживается либерального мировоззрения, которое, в свою очередь, исключает критические или Марксистские взгляды. Только вопросы этой либерально-позитивистской эпистемические сообщества придумывает менее интересные среднего уровня вопросы, которые на самом деле не позволяют для знакомства широкой структуры международной системы ... что Роберт Кокс назвали бы ‘теории решения проблем,’ фокусировка на узкой отношений между зависимыми и независимыми переменными. Как Джеффри Андерхилл справедливо утверждает в теории Talk # 14, вы почти должны быть либеральным для того, чтобы иметь возможность публиковать в США - отчасти потому, что другие (на мой взгляд, очень важные) вопросы системных изменений и глобального управления не может быть легко количественно и поэтому не рассматриваются в рамках либерально-позитивистской матрицы. Поэтому методология сужает выбор предмета, который не является хорошей вещью. Вызов заключается в том, чтобы вернуться к истокам области и восстановить какую-то связь между американской версии IPE и - в основном-но не исключительно - английская версия, которая является гораздо более исторических, критических, нормативных и касается вопросов справедливости и равенства. К счастью, есть интерес в этом вопросе в США и Великобритании, журналы посвящают специальные вопросы на этот вызов. Как вы пришли, где вы в настоящее время в ИК? Я начал с PhD (Международная) экономики. Я работал обычным экономистом около десяти лет, до конца 60-х и начале 70-х годов, период интеллектуального потрясения, когда студенты вызвал меня есть прилагательное "политический" в моем анализе международной экономики. Они хотели знать о проблемах питания, распределения и равенства, и я действительно чувствовал, что я должен был решать эти вопросы. Поэтому я написал книгу об экономическом империализме и вопросы доминирования и зависимости между народами, и что окончательно запущен мой интерес в международной политической экономики. Как я побывал на конференции с людьми, таких как Robert Keohane and Robert Gilpin, я все больше и больше тянуло в поле. В 80-х, все мои научные работы были направлены на политологов и я оставил позади "чистым" Международная экономика". С точки зрения событий, я думаю, что после краха Бреттон-Вудской системы в ‘71-73 года стало поворотным моментом для меня. Я был действительно обеспокоен, что это могло бы значить, и я был очарован соответствующей литературы о денежной реформе " вопросы. Я работал много на эту тему до тех пор, пока долговой кризис ’82, которая сместила мое внимание от триады из крупных экономических держав (США, Европа и Япония) в третий мир, потому что теперь, вдруг, главной угрозой международной валютной системы пришла не от немногих и богатый, но от многих бедных. На протяжении моего путешествия, отдельных личностей, которые повлияли на меня нельзя оставлять. Первый был в конце Сьюзан странным, занявшим достойное место в моей интеллектуальной истории ИФЗ. Как я описываю там, я познакомился с Сьюзан в Лондоне, и по ее настоянию прилагательное "политический" в международной экономике много значили для меня. Кроме того, Альберт о. Хиршман книги Национальной электрической и структура внешней торговли (читать резюме) была настоящим откровением о содействии торговле в сервис питания - идея о том, что что-то, на мой взгляд, как "невинные", как торговые отношения действительно может быть использована в политических целях. Потом была Robert Gilpin, который работает прямо через зал от меня, в Принстоне. Во многих случаях, которые мы обсуждали наши взаимные интересы, он бы воспитывать меня от ИК перспектива, и я наоборот со стороны экономики. Нельзя забывать и о других, что от первого поколения, такие как Robert Keohane, Питер Катценштайн и Стивен Краснер. Я думаю, что в конце, из-за моей экономической подготовки, мой подход к полю была сильно обусловлен классических либеральных убеждений (не современного американского политического либерализма), такие как сильная вера в рынки. Для меня, рынки принципиально продуктивной, хотя они также имеют тенденцию к сбою время от времени - и вот, когда в политику приходят. Так что это будет мой совет: если заинтересованы в любом другом поле, то чисто ИК, либо достаточно прочитать или воздерживаться от применения этого любопытства. Это международная политическая экономия строго о государственной актеров? Если вы хотите, чтобы русле американской IPE ответ, ответ однозначно будет "да". В mainstream, она всегда пытается понять и объяснить поведение государства, и там, где другие актеры (например, международных организаций или транснациональных корпораций) приходят, они делают это исключительно в качестве стимулов или ограничений на поведение государства-другими словами, как часть explanans (объяснение), а не как часть explanandum (что будет объяснено). Это что-то естественное, когда мы думаем о том, где IPE пришли в Соединенных Штатах: от группы ИК ученые ищут другие объяснения их центральной проблематично - объяснение отношений между суверенными государствами. Но такой подход является явно недостаточным. ИФЗ-это нечто гораздо более межгосударственных отношений. Одним из важнейших различий между американской и британской школ IPE и ответ они дают на вопрос: " ИК части IPE или наоборот? "Для англичан, ИК является частью IPE, и я сочувствую, что вид, потому что он позволяет включать вопросы об отношениях между государством и обществом, международные сети и др. - динамики, которые не обязательно имеют ничего общего с государственного суверенитета. В вашей последней книге вы утверждаете, что ‘чрезвычайных’ и ‘агентство’ центральное области, ссылаясь на необходимости осознания того, что поле является социально сконструированным определенных лиц - и, что вещи, возможно, были разные. В качестве авторитета в области, Вы представляете себе неуклонный рост сфере или радикальное изменение? Я использую термины "непредвиденные расходы" и "агентство" намеренно, чтобы продемонстрировать, что, во-первых, на поле могли бы развиться в других целях, - IPE называли в жизни, потому что определенные группы в Британии и в США, почувствовала необходимость в конкретном контексте для другой подход к международным экономическим проблемам; и потому, что, во-вторых, поле было построено на конкретных людей, поэтому два англо-саксонской подходы настолько разные - если бы не Сьюзан странным butsomeone еще, Британский IPE может иметь совсем по-другому выглядел. Это не значит, что я верю в "Великую мужчин (или женщин) Теория истории", но эти люди не формируют поле и отдал его текущей акценты и приоритеты. Чтобы добраться до ‘изменение’-часть вашего вопроса, я думаю, что это было рутиной в науке, имеют периоды нормализации с последующим интеллектуальной извержения и революции. Я, конечно, видел его в экономике: у нас была Кейнсианской революции в 1930-е годы, потом несколько десятилетий "нормальной науки", с последующим монетаристской революции, начиная с 1960-х годов. Я думаю, то же самое касается IPE: хотя я и не был там, когда Кейнс и другие обсудили Бреттон-Вудской сделку, он должен был захватывающим для политологов; в 70-х были, конечно, период "радостный" заразы " для нас. И теперь, после двух поколений, мы, кажется, вошли (как утверждает Дэвид озеро) в период нормализации, который может иметь длилась слишком долго: нам нужно новое поколение ученых, без корыстных интересов, чтобы обнаружить аномалии и ввести некоторые парадигматические изменения. Что дам им шанс утвердиться профессионально, а также (повторно)представить качественной интерпретации, нормативных вопросов, конструктивизм и любит в американской IPE. Вы обсуждаете так называемых " геополитика валют, состоящей из двух тенденций: долларизация, или повышенный интерес страны принять доллар вместо своих национальных валют, и расширение Евро. - Евро займет место доллара США в качестве наиболее важных в мире международный обмен, и каковы последствия такой тенденции? Если Евро действительно были превзойти доллара, это будет иметь огромное влияние на способность Соединенных Штатов к проектной мощности в мире, так как многое, что способность опирается на тот факт, что мы не должны беспокоиться о наших платежного баланса. Что же в Британии и Франции, в 40-х и 50-х годов, было то, что их платежные балансы не позволяют им тратить то, что было необходимо, чтобы проект власти - вот почему Суэцкий предприятия в 56-м не удалось. Соединенные Штаты довольны тем, что Шарль де Голль называл "чрезмерные привилегии" никогда со времен Второй Мировой Войны — привилегия быть в состоянии финансировать дефицит внешней торговли с нашей собственной валюте. Поэтому, мы не должны беспокоиться о расходах, как правительство чувствует, необходимых для реализации и продвижения своих интересов по всему миру - то, что другие правительства могли бы потратил более 500 миллиардов долларов на войну в Ираке? Никто другой не мог этого сделать. США могут это сделать только потому, что международных позиций доллара как главной валюты мира. Так что если Евро были превзойти доллара, это будет действительно означать сворачивание американской способность проецировать силу. Но я, случается, чтобы быть скептиком на Евро. У меня большие дебаты с некоторыми из моих европейских друзей, которые являются гораздо более позитивно настроены в отношении будущего их обмен. И не только они; есть также много надежды и оптимистично настроенные американцы, как Джеффри Франкель в Гарвардском университете или Фред Бергстен в Вашингтоне. Я пишу в течение многих лет, что существуют структурные недостатки, которые будут препятствовать евро из когда-либо движется, даже к позиции паритета, пусть в одиночку перегнать доллар. Я работаю на статью прямо сейчас, позвонив в настоящее время система "one-and-a-half валютной системы", потому что мое чувство состоит в том, что Евро никогда не будет в состоянии соответствовать доллара с точки зрения лидерства в международных валютно-финансовых дел. Конечно, евро будет продолжать расширять свою региональную роль, но доллар останется единственной по-настоящему глобальной валюты. Нет никаких сомнений, что Евро зарекомендовала себя как номер два, но если посмотреть на данные, видит, что рост международного использования Евро замедлилось в последние годы, после вводного бум, который привел наблюдателей предложить ее соперничестве с долларом. Мы не видим много рост принятия евро для важной международной роли, такие как количество Евро резервов Центрального банка за пределами Европ Это настолько важный вопрос, что у меня нет сомнений в том, что США намерены обуздать распространение Евро. Правительство США очень хотят предотвратить евро не представляют серьезной угрозы. Я написал, что если там будет оспаривание за пределами Европейского региона, он собирается находиться в одном из двух регионов: Ближнего Востока и Восточной Азии. Она фактически уже началась с Саддам Хусейн в 2000 году, когда он решил настаивать на том, что оплата производится в евро за свою нефть, а не в долларах, которые, как оказалось, очень выгодно для него. И есть люди, которые клянутся, что вторжение в Ирак было продиктовано желанием сохранить роль доллара. Они называют это "валютная война"; и хотя я скептически отношусь, он делает что-то сказать о серьезности проблемы и роль валюты в международной политике. Но надо смотреть не на то, что люди говорят, а на то, что происходит на самом деле. Например, каждый раз, когда доллар слаб, страны ОПЕК указывают на то, что, может быть, это было бы не так плохо, чтобы часть их денежных потоков в другой, предположительно более стабильной, обмен. Так это толкать и тянуть с валютах ушли уже давно. Но если вы посмотрите на то, что они на самом деле сделали, ни один из них не последовал Ирака примеру, даже не Иран, который, несомненно, будет полезен независимости от доллара. Почему они не сдвиг? Поскольку нам дал стран Персидского залива все виды заверения в плане военной безопасности, чтобы держать их на борту. В Восточной Азии все немного сложнее, поскольку Китай, формально геополитическим соперником США, имеет запасы на сумму около $1,8 трлн, большинство из которых находится в долларах США, поэтому в то время как Китай хочет конкурировать с США, он также заинтересован в защите стабильный доллар. И, кроме того, я не сомневаюсь, что правительство США делает все возможное, а также для того, чтобы убедить китайцев, чтобы остаться на борту. Мы все читаем газеты, но они не всегда прояснить ситуацию, как мы хотим. Вы можете помочь нам понять, глобальный финансовый кризис по-простому? Я говорю со смирением, так как некоторые из величайших умов в мире сайт, посвященный на этот вопрос. Я думаю, что нынешняя ситуация имеет свои корни около двадцати лет назад в секьюритизации финансовых рынков. У нас всегда были рынки ценных бумаг (торговые облигации и долги других видов). Но когда международные рынки капитала возродились после Второй Мировой войны это была прежде всего основана на банк кредитования, который сделал долгового кризиса 80-х годов так серьезно - банки оказались на грани дефолта и могли бы разорились, делая нормальные люди потенциальных жертв. Поэтому нам придумали так называемые облигации Брэди, который, по сути, означало секьюритизации долгов, делая их "безопасный", а положить их на рынок, что делает их продать, так как не имеют долгов снова сконцентрировался в одно чувствительное место, как банки. Но потом этот вышел из-под контроля: все виды долги были на рынке, и люди попали в больший долг, чем их исходного продукта или дохода стоит. Долги перепродаже и remarketed предполагает доверие среди всех этих различных слоев продавцов и покупателей, которая становится, как карточный домик, когда доверие сломалась где-то вдоль линии, и эти продукты не могут быть проданы больше, вся система рухнет. Что мы сейчас смотрим, в ошеломляющие цифры. Финансовых институтов в глобальном масштабе, в результате этого развала кредит, будет иметь общие потери, по крайней мере 400 миллиардов долларов. К счастью, это не самый худший сценарий. Мы можем поблагодарить суверенных фондов, то есть государств, для сдачи более чем на 60 млрд. долларов в дефолт финансовых организаций, таких как Кб "Ситибанк" в 2007 году. В основном, перепродажей долгов не было хорошей идеей. Последний вопрос. В чем самая большая проблема, что студенты ИК или IPE упустить? Большой вопрос, что пропустил-это вопрос системной трансформации. Существуют огромные преобразования, с появлением так называемых странах Брик (Бразилия, Россия, Индия, Китай) и с некоторыми обратный процесс "глобализации", которая достигла своего расцвета в конце 90-х. Американский IPE промахов на эти изменения полностью и не рассматриваются нормативные и распределительные последствия этих преобразований. Бенджамин Джерри Коэн-профессор Международной политической экономики в университете Калифорнии, Санта-Барбара, начиная с 1991 года. Ранее он преподавал в Принстонском университете и в флетчеровской школе права и дипломатии университета Тафтса. Его научные интересы в основном связаны с вопросами международных валютно-кредитных и финансовых отношений, и он написал о вопросах, начиная от курса валют и валютной интеграции финансовых рынков и международного долга. Его новейшая книга, Международная политическая экономия: интеллектуальной истории, был опубликован в феврале 2008 by Princeton University Press.

№ 19 В 1992 году Александр Вендт встряхнул (потряс) мир Теории Международных Отношений публикацией статьи озаглавленной «Anarchy is what States make of it: the social construction of power politics»(я могу дать только примерный перевод заглавия, "Анархия - это то, что из нее делают государства: социальное конструирование политики с позиции силы" но лучше выучить английский вариант, на всякий случай). Вендт утверждает, что анархия может быть структурным фактором (фактом) в мире, который населяют государства (или просто в мире), но решение того, как взаимодействовать с анархией зависит от политиков (и исследователей международных отношений). С тех пор подход социального конструктивизма Вендта привлек много внимания (интереса) и едва ли кто-то мог говорить о Теории Международных Отношений, не упоминая его работу. Как вы считаете, какой основной вопрос (основная задача) в современных Международных Отношениях? Какова ваша позиция по отношению к этому вопросу? Вообще-то я не решаюсь назвать особенный вопрос (проблему требующую решения). Стандартным ответом для меня, конечно, будет спор между рационализмом и конструктивизмом, но в некотором смысле меня он больше не беспокоит. Мое собственное мнение – и то, что я говорю студентам – что самая важная вещь и возможно самая сложная, которую нужно сделать, это, во-первых, сказать нам что-то, что мы еще не знали, а, во-вторых, сказать нам что-то, что заставит людей думать о мире по-другому. Поэтому я не ощущаю необходимости участия в существующих спорах (вопросах), мой главный интерес сегодня – это новые идеи, а не старые. И также по этой причине я заставляю аспирантов заниматься исследованиями самых разных предметов, потому что я, по сути, всего лишь прошу их сказать мне то, чего я еще не знаю. Что необходимо студентам, чтобы стать специалистом в МО, таким же, как Вы? Если кто-то хочет конкретно стать теоретиком, он должен быть способен думать о доводе/аргументе очень систематично и логично, обладать концептуальными и аналитическими навыками, и, я думаю, это очень поможет, если он, так же знаком с целым рядом разнообразных теорий, в противном случае есть опасность стать догматиком. Тем не менее, я считаю, что большинство тех, кто изучает МО не должны оставаться чистыми теоретиками: даже среди моих аспирантов, есть всего несколько, кому я сказал идти и заниматься чистой теорией. Не потому что другие не достаточно умные, чтобы быть теоретиками, а потому что рынок труда более благосклонен к тем, кто способен внести существенный эмпирический вклад и в конце концов, мы (все изучающие МО) предполагаемся как учебные, взаимодействующие с реальным миром. Но если вы хотите стать специалистом в МО, в общем смысле, я скажу: идите в аспирантуру. Кроме того, я думаю это очень важно – и даже более важно, чем когда я был студентом в 80х – знакомится не только с тем, что публикуется строго учеными МО. Есть много работ, которые я бы назвал «МО» (о МО) которые публикуются социологами, антропологами, юристами, философами, политологами – я думаю, что много интересных вопросов о МО поднимается именно здесь, вне МО. Это важно выбираться из маленького пузыря, в котором студенты тренировались, и в котором мы все живем. Даже крупные теоретики МО, такие как Вальс и Кеохейн изучают теории вне нашего поля, вытекающие из экономики. И почему вы не работаете в поле экономики и не разрабатываете экономическую теорию сами? Но с другой стороны, я обеспокоен такой тенденцией, особенно в Штатах, при которой экономика (как наука) становится гегемоном, вытесняя другие способы мышления, и это при тенденции «заниматься экономикой или ничем», которую я бы оспорил. Вы обозначили, что вы хотите оставаться открытым для новых вещей. Возможно ли оставаться гибким после восприятия и признания, как творца «большой теории»? Я не вижу чтобы, например, Кеннет Уолтц, менял его теоретические воззрения. Это одна из причин, по которой я, сознательно, хотел отойти от конструктивистских дел: я стараюсь оставаться наплаву по средством фокусировки и на других вопросах, как, например, квантовая перспектива социальной науки, которую я сейчас исследую. Для меня, важная вещь – продолжать заниматься разными вещами, иначе ты зачерствеешь. Из-за широкого спектра разных подходов, доступных МО, студент может чувствовать себя слегка потерянным в этой сфере. Неужели, МО испытывают кризис самоидентификации? Они (МО), безусловно, стали невероятно обширной почвой. У меня нет ощущения, что МО испытывает кризис самоидентификации, но, возможно, нам следовало бы перенести один. Есть множество разных, иногда даже спорных, позиций в МО, когда в США, например, много людей требуют очень строгой науки, для того, чтобы открыть Истину, с большой буквы «И», но я не разделяю этот взгляд на вещи, в целях продвижения, другие приняли, что есть интересные взгляды в других областях, из которых мы можем многое почерпнуть. Нассим Талеб утверждает в его популярной научной книге  «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости» “The Black Swan: The Impact of the Highly Improbable”, что самые влияющие/влиятельные/важные/коренные события в социальной науке (или, как вы говорите: очень малое количество очень важных событий) непредсказуемы для доминирующих теорий, таких как Неореализм и Неолиберализм. В вашей Социальной Теории, вы показываете, что похожие НЛО в МО не берутся в расчет многими подходами. Это может заставить некоторых сомневаться в предсказательной ценности нашей работы. Я не думаю, что ТМО когда либо предсказывала, что-либо, что мы уже не знали, что произойдет. Здесь важно отделись аномалии в конкретных теориях от непредсказуемых событий в истории. Всегда будут новые идеи и события, которые никто не сможет предсказать, потому что социальная жизнь изначально/по сути неограниченна. Какое-либо обобщение обо всем мире, может быть сделано для прошлого, но никогда для будущего – что делает жизнь интересной. С уважением к аномалиям, конструктивизм может обрабатывать то, что некоторые другие теории не могут, но он не охватывает больше того, что другие теории. Я надеюсь, что квантовый довод, над которым я работаю, станет зонтом для синтезирования всего, но даже такая перспектива не дает нам каких-либо великих возможностей в предсказании будущего, просто из-за свободной воли и креативности. Так, когда люди критикуют ТМО за не предсказывание войн, конфликтов и подобного, я скажу, что это не то, для чего ТМО существует; предсказание событий в реальном мире политики, это сфера аналитических агентств, не социальной науки (или теоретиков). Поэтому, я скептично отношусь к идее того, что ученые, изучающие ТМО способны предсказывать войны, за исключением в той мере, в которой они могут помочь нам думать иначе о мире политики, что в перспективе может стимулировать более мирное существование. В 2003 году вы опубликовали статью со смелым названием «Почему мировое государство неизбежно». Почему же мировое государство неизбежно? Я думаю, существуют две основные причины. Во-первых, есть материальный довод: цена не представительства / не вхождения в мировое государство будет становиться все выше и выше со временем, потому что потенциальная склонность /потенциал катастрофической жестокости в системе растет вместе с количеством оружия массового поражения, терроризмом и подобным. Мой главный довод заключается в том, что индивиды и группы, больше всего хотят не безопасности, власти или богатства, но признания и уважения их прав. И потому как они могут быть реализованы, только благодаря закону, мы имеем материальную базу для мирового государства. Во-вторых, не существует хорошего нормативного довода против мирового государства. Нынешняя система, по сути, наделяет группы или государства властью, бесконтрольно убивать иностранцев. В идеальном мире, я думаю нет, хорошего оправдания наличию такого права. Особенно либералы не должны бы иметь каких-либо доводов против мирового государства. Но это займет много времени. Беря в расчёт текущие конфигурации международной системы, в которой, как кажется, доминирует дефицит ресурсов и ваше долгосрочное предсказание мирового правительства, каким, как вам кажется, будет ближайшее будущее? Я подумаю, хотя, конфликты вокруг ресурсов усиливаются, но я думаю, что в долгосрочной перспективе инновационные технологии решат множество проблем, включая конфликты вокруг ресурсов. В вашей Социально Теории Международной Политики вы выделили три культуры, которые могут быть интернационализированы в трех степенях: Гоббсовская культура, в которой государства воспринимают друг друга, как враги, культура Локка, в которой государства соперники, и культура Канта, в которой они считают друг друга друзьями. Говоря о книге по Африканским МО, «Африканская проблема в ТМО» “ The Africa Challenge to IR Theory”, я бы хотел спросить, каким образом Африка может быть лучше понята вашим конструктивизмом. Например, доминирует ли в Африке на уровне государств культура Локка, интернационализированная на первом уровне, с частыми локальными отступлениями/откатами до Гоббсовсокй или жестокой культуры? У меня нет каких-то глубоких знаний об Африке, но я должен согласиться, что Африка не Гоббсовский или Кантианский мир, но скорее мир Локка, потому что Африканские страны, в общем, выживают. Тем не менее, я не знаю уровень интернационализации этой культуры. Из-за моего телеологического взгляда на мир, я имею склонность согласиться, что Африканские МО всего лишь на шаг или два отстают от Европейскийх, но, в конечном, счете, достигнут их, как и все остальные. Каковы ваши мысли о разных предложениях для конструктивистской методологии? Мой взгляд на методологию всегда был эклектичным, в том смысле, что я верю, что исследование должно быть определено задачей/вопросом, а не методом. Таким образом, я не обозначаю пределы тех методов, которые являются наиболее подходящими; я забочусь только о том, чтобы один метод не вытеснил другие, в особенности, чтобы количественный формально-теоритический метод не стал единственным способом. Это сделает МО управляемыми методом и эффективно исключит все виды интересных вопросов, просто потому что они не входят в методологические рамки. Таким образом, если конструктивисты захотят делать количественные работы, отлично, пускай делают, но они не должны чувствовать себя обязанными поступать так. Александр Вендт – профессор международной безопасности в центре мерсона и профессор политических наук в департаменте политической науки Государственного Университета в Огайо. Сейчас он работает над вопросами глобального правления, ТМО и философии социальной науки.