история соц.педагогики
.pdfТ Е М А 14 Отечественная социальная педагогика (1917 – 1991)
14.1. Программа
Изменение парадигмы социального воспитания после Ок- тября 1917 г. А.В. Луначарский как идеолог нового социального воспитания. Разработка проблем социального аспекта в воспи- тании в 1920-е гг.: П. Блонский, Л. Выготский и др. Социально- педагогические аспекты педологии.
Идея «педагогизации среды» М.В. Крупениной, В.Н. Шульги- на. «Соцвосы» – отделы по борьбе с детской беспризорностью. Трудовая школа. Социально-педагогическая деятельность А.С. Ма- каренко. Опытные станции Наркомпроса (С.Т. Шацкий и др.). Борьба с неграмотностью как социально-педагогическая пробле- ма. Детское движение как субъект социально-педагогической деятельности.
Развитие социальных аспектов в отечественной педагогике в 1950 – 1970-е гг. Разработка проблемы среды как фактора воспитательного процесса. Педагогический контекст идеи «со- циализации» (И.С. Кон, Г.М. Андреева). Общественно-педагоги- ческое движение, направленное на организацию досуга (клубы, тимуровское движение, коммунарское движение).
14.2. Рекомендации
Как соотносились понятия: педагогика среды, педагогиче- ская социология, социология воспитания, социальная педагогика?
В чем заключается вклад в теорию социальной педагогики педагогов 1920-х гг.?
Почему возникает идея трудовой школы?
Что вкладывалось в понимание «социального воспитания»? Чем отличалась «педагогика среды» (С.Т. Шацкий) от
«педагогизации среды» (М.В. Крупенина и В.Н. Шульгин)?
Как развивается социальное направление в педагогике по-
сле 1936 г.?
301
Социально-педагогическая практика в Советской Рос-
сии. Новая власть, пришедшая в октябре 1917 года, включила в свою идеологическую доктрину наиболее радикальное из имев- шихся тогда предложений об устройстве социального обеспече- ния детей. Оно заключалось в передаче всей ответственности за призрение малолетних государству. Не следует упрекать больше- виков в том, что они сломали всю систему общественной благо- творительности, отмечает Л.В. Бадя [155]. Если просмотреть ма- териалы различных съездов и конференций как у нас, так и за ру- бежом, то обнаружится, что такая идея высказывалась повсеме- стно. В целом через доктрину массового «обобществления» детей прорывались новые идеи в области призрения малолетних. Нача- ла реализовываться возникшая еще в конце XIX века идея о том, что социальное обеспечение детей должно быть всецело переда- но в ведение государства. Более того, в теоретических трудах Н. Крупской и А. Коллонтай эта идея доводилась до крайних пределов; по их мнению, государство должно было взять на себя воспитание и материальное обеспечение всех без исключения де- тей, чтобы освободить их от влияния семьи и создать новый тип людей, способных создать коммунистическое общество (в какой- то мере такие взгляды совпадали с мыслями И. Бецкого).
Советская власть пыталась на практике реализовать эти идеи, взяв на себя заботу о детях. В первую очередь, это касалось всех существующих детских приютов. Проведенная проверка их выявила крайне тяжелые условия жизни: при очень скудном пи- тании дети не имели одежды, постельного белья, ютились в не- приспособленных помещениях, где часто жили и взрослые безра- ботные и бездомные. Это являлось следствием общей разрухи в
экономике страны в результате затяжной войны и последовавших затем революций. Следует отметить, что там, где приюты опека- лись небольшими благотворительными обществами или отдель- ными частными лицами, дети жили в более благоприятных усло- виях, которые, к сожалению, изменялись к худшему по мере их
302
национализации и передачи в распоряжение секций социального обеспечения губернских отделов народного образования.
Становление новой системы социального обеспечения де- тей приходилось на годы гражданской войны (1918 – 1920 гг.), когда главной проблемой стала массовая детская беспризорность.
Точной статистики относительно количества беспризорных в нашей стране в этот период не существует, однако, судя по кос- венным или отрывочным данным, их было больше двух миллио-
нов в начальный период войны и свыше четырех миллионов к ее завершению. Поэтому первые меры новой власти были направ- лены на поиски путей решения именно этой проблемы. Уже в ян- варе 1918 года был издан Декрет СНК о комиссиях для несовер- шеннолетних, которые руководили разработкой и осуществлени- ем конкретных мep в отношении беспризорных. Декретом также
упразднялись судебное преследование и тюремное заключение несовершеннолетних, т. е. государство отказывалось (на время) от репрессивных мер в отношении детей.
Данный период характеризовался значительной организаци- онной неразберихой: создавались новые ведомства, упразднялись старые, менялись задачи и возможности наркоматов. В итоге до конца 1920 года комиссии по несовершеннолетним в одних губер- ниях находились в ведении отделов народного образования, в дру- гих – отделов социального обеспечения и т.п. Все приюты и си- ротские дома были преобразованы в государственные учрежде- ния, которыми ведал Наркомат просвещения. В январе 1919 г. был создан под председательством А.В. Луначарского Государствен- ный совет защиты детей, при активном участии которого часть беспризорных была эвакуирована из городов в южные хлебород- ные районы уже в годы Гражданской войны, была организована система общественного питания беспризорных и т.д. Позднее бы- ла создана Деткомиссия ВЦИК во главе с Ф.Э. Дзержинским, ко- торая занималась координацией работы всех ведомств по ликви- дации беспризорности. Была поставлена цель: определить всех
303
беспризорных детей в детские дома, подготовить их к самостоя- тельной жизни. Несмотря на организационные неурядицы, систе-
ма детских учреждений и система социального обеспечения детей в целом постепенно приобретала довольно четкие очертания. К концу 1920-х годов формально существовали уже только три кате- гории детских домов: дошкольные детские дома, детские дома для учащихся, детские дома с профессиональным обучением. Кроме того, имелись трудовые колонии и трудовые коммуны для труд- новоспитуемых детей, находившиеся в ведении органов НКВД и ОГПУ. Существовали также детские дома лечебного и полулечеб- ного типа и детские дома для инвалидов, включая слепых и глу- хонемых. На практике существовало гораздо больше различных типов детских заведений, не подпадавших ни под одну из упомя- нутых категорий. Так, до начала 1930-х годов существовали на местах, особенно в Поволжье, так называемые детские городки, включавшие школу, интернат-общежитие, мастерские. Кроме де- тей, живущих в интернате, в школе и мастерских обучались дети жителей населенного пункта, где размещался детский городок. Существовали также школы-коммуны, призванные обеспечить свое существование за счет труда помещенных в них детей. Среди них имелись и такие, которые обходились без обслуживающего и преподавательского персонала. Такой, например, была Трудовая
коммуна для беспризорных на станции Бутово Подольского уезда Московской губернии. Существовала и такая форма социального обеспечения детей, как детские ночлежки с домами дневного пре- бывания, где все неграмотные дети обязательно должны были учиться днем грамоте и работать в мастерских. В Западной Сиби- ри были попытки распространения патронатных отношений, по- мещения беспризорных детей в крестьянские семьи. А.О. Катионова, исследуя специфику организации детского при- зрения в 1920 – 1930-е гг., делает выводы о том, что борьба с бес- призорностью и безнадзорностью, ставшая основным содержани- ем практического социального воспитания как призрения, с одной
304
стороны, существовала как широкая социальная практика, с дру- гой – как теоретически обоснованная деятельность [156]. Широко были распространены подходы теории «моральной дефективно- сти» (П.Г. Бельский, А.И. Граборов и др.), взгляды представителей русского зарубежья (В. Зеньковский и др.), а также официальный взгляд советской педагогики (П.П. Блонский, Л.С. Выготский, А.Б. Залкинд, В. Кащенко и др.). Со временем борьба с беспри- зорностью все более приобретает административно-идеологи- ческий характер, многообразие различных видов детских учреж-
дений исчезло и заменено унифицированной системой детских домов-интернатов.
В этой связи большой интерес представляют идеи и опыт педагогической деятельности С.Т. Шацкого, В.Н. Сороки-Росин- ского и А.С. Макаренко. Их идеи и практика были рассчитаны на то, чтобы оторвать детей от неблагоприятной среды и создать ус-
ловия для развития у них положительных моральных качеств и способностей, адекватных целям создававшегося социалисти- ческого общества.
С.Т. Шацкий продолжал трудиться над разработкой идеи влияния окружающей среды на формирование личности ребенка, с одной стороны, влияния ребенка на окружающую среду – с другой. На своей Опытной станции, которая в советское время получила статус Государственной первой опытной станции Нар- компроса, он отрабатывал систему трудового и эстетического воспитания, содержание и принципы трудового обучения, связи школы с окружающей средой и т.д. На основе этих разработок создавались программы для других опытных станций и опытно- показательных школ.
В.Н. Сорока-Росинский в 1918 – 1925 гг. возглавлял школу для трудновоспитуемых им. Ф.М. Достоевского в Петрограде, художественное описание которой дано бывшими ее воспитан- никами Г. Белых и Л. Пантелеевым в книге «Республика ШКИД». Исходным принципом деятельности этой школы было
305
отношение к трудновоспитуемому, как к формирующейся лично- сти, а главными средствами – коллективный и четко организо- ванный труд, который никогда не применялся как наказание, а также детское самоуправление. В.Н. Сорока-Росинский сформу- лировал в качестве основного принципа новой педагогики кол- лектива не наказание, а «добровольчество».
А.С. Макаренко в 1920 – 1928 гг. возглавлял колонию для несовершеннолетних преступников, а позднее трудовую коммуну им. Ф.Э. Дзержинского. В основу своей работы и работы коллек-
тива педагогов и воспитанников он положил принципы равенства прав и обязанностей обеих сторон, четкой организации труда,
учета общественного мнения в лице совета командиров и общего собрания воспитанников. Опыт работы в колонии и трудовой коммуне А.С. Макаренко описал в книгах «Педагогическая по- эма», «Флаги на башнях», «Марш 30-х годов», «Методика орга- низации воспитательного процесса» и др. В них он изложил свое понимание коммунистического воспитания, его содержания и метода; его теория коллективистской педагогики пронизана ува- жением к человеку. Главными принципами этой педагогики он считал организацию коллектива, труд, соревнование, поощрение и наказание, систему перспективных линий.
Изменение основ жизни привели к активизации различных групп и слоев населения. Причастность к решению социально- политических проблем ощущали представители разных возрастов, в том числе – молодежь. Анализ процесса становления конкрет- ных организаций детей, молодежи показывает, что одни из них возникали стихийно, без непосредственного вмешательства взрослых, другие были созданы партийцами разной политической ориентации [157]. И вследствие этого молодежные, детские орга- низации, союзы были средством для удержания части молодежи, подростков в кругу определенных идеологических воззрений. На- чиная с 1917 г., в России возникли десятки детских допионерских организаций, созданных не на скаутской, а на самостоятельной
306
основе. Детское и юношеское движение не было единым по орга- низационной структуре, идеологическим, политическим, нравст- венным, религиозным устремлениям. Оно включало в себя поли- тические, национальные, религиозные, образовательные, культур- но-просветительные, спортивные и даже «партийные» детские и подростковые организации. К таким организациям относились и детские социалистические клубы. Первый детский советский со- циалистический клуб «Юный рабочий» возник сразу же после по- беды Советской власти в Костроме. Уже в ноябре 1917 г. в него входили десятки детей рабочих. Этот клуб – одно из первых со- циалистических объединений детей в Советской России. На про-
тяжении нескольких месяцев в Костроме было организовано еще 11 социалистических детских клубов: «Юный социалист», «Друг детей», «Трудовичок» и др., в которых занималось около 4 тысяч человек. В разработанном уставе клубов была четко выражена общественная направленность: «приучение к общественной рабо- те». В 1918 г. социалистические детские клубы появились во мно- гих уездных городах, а их деятельность оценивалась чуть ли не «наивысшей формой школы, до сих пор нами достигнутой».
В клубах действовали кружки, мастерские, в которых дети приобретали трудовые навыки. Кроме этого, дети занимались спортом, пением, музыкой, подвижными играми, развивая себя физически. Особенно поражал взрослых опыт приобщения детей к общественной жизни, самоуправлению, и к трудовым процессам,
ик науке. «Трудно даже сказать, – восхищался А.В. Луначарский,
– что представляет собой клубное самоуправление: есть ли это иг- ра в маленькую республику или это серьезнейшее дело граждан- ского взаимообучения и замена учительской дисциплины коллек- тивным общественным мнением. В клубах действовало само- управление ребят на принципах демократического централизма». Поражала и «удивительная серьезность маленьких председателей
исекретарей, которые с глубочайшим сознанием своей ответст-
венности и поражающей толковостью ведут довольно сложное
307
дело управления коллективом в несколько сот человек» [158].
Позднее на базе многих детских социалистических клубов были организованы в 1923 году пионерские отряды.
Еще больший политизированностью и противоестественным копированием взрослых отличались так называемая Детская ком- мунистическая партия и Детский пролеткульт Тулы: «Организа- ция должна воспитывать из ребенка будущего коммуниста, безза- ветно преданного борьбе за дело рабочего класса, воспитывать бесстрашного, стойкого и уверенного в себе революционного бор- ца». Формы работы этих организаций почти не отличались от форм работы взрослых ячеек: митинги, собрания, изучение полит- документов и т.д. Тем же копированием деятельности взрослых и организационно и идеологически отличались и Детские Интерна- ционалы, Детские трудовые армии на Украине. В процессе «обще- го труда» ребята приобретали навыки, опыт совместной, коллек- тивной деятельности, полезной обществу. В течение 1919 – 1923 гг. в разных регионах создавались детские организации: «Детские посевкомы» в Подолии, «Детский комитет» в Бресте, «Муравей- ник» в Перми, «Красный цветок» в Оренбургской губернии, «пат- комы» в Армении и т.д. Как отмечают исследователи детского движения, создание детской коммунистической организации не было единовременным актом, тем более не была она создана по приказу сверху – из одного центра. Их существование отражало реализацию детской, юношеской потребности в общении, само- деятельности, романтизме и творчестве. В стране действовали детские молодежные организации как социалистической, так и не социалистической ориентации. По данным в 1917 – 1925 гг. по- мимо комсомола и его предшественников оформилось более 35 молодежных союзов, в том числе 12 социал-демократических, 14 народнических, 3 анархистских, 6 около-кадетских, 20 принадле- жали к национальным. Нарастал поток культурно-просветитель- ных кружков и объединений с вычурными названиями «Восход юной зари», «Прогресс», «бубенчики», «колокольчики», «фев-
308
ральские» «майские союзы», «просвиты». К ним следует добавить еще более 60 национально-религиозных организаций, из которых более 10 православных и католических, почти 30 мусульманских и более 20 сионистских [159].
Программные документы национальных религиозных, про- светительных, детских и юношеских объединений свидетельство- вали об их стремлении к национальному равноправию и мировоз- зренческой веротерпимости, обеспечению доступа детей и подрост- ков к культуре и образованию на основе сотрудничества, без наси- лия и принуждения, разнообразных политических сил, культурных движений, конфессиональных организаций. Многочисленные моло- дежные организации и движения несли в себе мощный демократи- ческий заряд, а их обилие позволяло точнее учесть разнообразные интересы и потребности молодого поколения, обеспечивало много- образную структуру учета возрастных, социальных, национальных, мировоззренческих интересов детей и подростков.
Несмотря на различие в названиях организаций, территори- альные и национальные особенности, все детские коммунистиче- ские объединения имели общие черты. Они были самодеятельны- ми, общественными, политическими, внешкольными, разновозра- стными организациями. Руководители выдвигались из среды са- мих ребят, старше основной массы на 2 – 3 года. Объединение за- щищало своих членов от жизненных невзгод.
Однако складывающаяся разветвленная система детских и подростковых организаций оказалась подчиненной теории и прак- тике новой радикальной власти в форме диктатуры пролетариата, функционирующей как диктатура коммунистической партии. Диктатура представляла собой форму власти, выражающую клас- сово-репрессивный характер этой власти, опирающийся на моно- партию и моноидеологию. Частью административно-командной системы стало авторитарно-монопольное положение комсомола в молодежном движении. По мере ожесточения военного противо- борства, утверждает В.А. Кудинов, государственная молодежная
309
политика обретала жесткие формы. В 1918 – 1919 гг. подвергают- ся аресту члены монархических, либеральных, национальных союзов молодежи. Центральный комитет комсомола инициировал и поддерживал арест и расправу над членами анархистской орга- низации молодежи.
В создании единой прокоммунистической детской организа- ции был использован опыт скаутского движения, которое вплоть до 1926 г. существовало как самостоятельное. 19 мая 1922 г. II Всероссийская конференция РКСМ приняла резолюцию: «При- нимая во внимание настоятельную необходимость самооргани- зации пролетарских детей, Всероссийская конференция поручает
ЦК разработать вопрос о детском движении и применении в нем реорганизованной системы «скаутинг» [160].
Н.К. Крупская поддерживала идеи И. Жукова, что скаутинг создает эмоциональные образы для подражания – образы пионе- ра и рыцаря. Игре в пионеров нового общества придают поэтич- ность, образность различные значки, символы. Особенность движению придают его руководители – скаутмастера 16 – 17 лет,
возраст которых дает возможность сократить дистанцию между воспитателем и воспитанником. Впоследствии деятельность еди- ной пионерской организации как формы детского движения ста- ла частью социально-педагогической реальности (Л.В. Алиева), нового средства социального воспитания.
Организация детского досуга, особенно в первые годы по- сле революции, была также одной из социальных проблем. По решению Советов в Петрограде, Москве и других крупных горо- дах были созданы детские и подростковые внешкольные клубы.
Большую поддержку со стороны правительства получили клубы пионеров. В 1930-е гг., когда стали создаваться профсоюзные клубы и Дома культуры, в них были организованы детские секто- ры, в которых проводилась работа с детьми во внеучебное время в различных кружках и секциях. Тогда же стали создаваться дет- ские парки, Дома пионеров, детские дома культуры, городские и
310