shirova

6.1. Проблемы интерпретации в науке: уточнение исходных понятий

сится к нему как к объекту исследования, т. е. осознанно, проверяя первое субъективное впечатление при помощи того арсенала методик, которыми владеет [Есин, 2000: 163]. Очевидны параллели этих выводов с теми прочтения ми текcта, которые У. Эко закрепляет за «наивным читате лем» и «искушенным читателем» во многих своих работах.

Говоря об интерпретации как об объекте изучения, ра зумно вспомнить слова В. З. Демьянкова: этот объект по зволяет филологии, литературоведению, философии языка и лингвистике обрести «общий язык, общие интере сы и общий материал для исследования»296 (курсив мой. – И. Щ.). В интерпретативной компоненте современной на учной парадигмы видят результат кардинального пере осмысления основ гуманитарного знания, которое имело место в ХХ века. Именно в это время категории «комму никация» и «диалог», подразумевающие текучесть и бес конечность мира, обретают статус базовых категорий фи лософии. Начинает активно разрабатываться с позиций природы и функций вторая составляющая коммуникатив ной диады «автор – читатель», ранее подвергавшаяся не заслуженному игнорированию. Актуализация чувств и мыслей, воплощающих авторское начало и объективируе мых в тексте, признается возможной лишь при условии и в процессе их восприятия активной интерпретирующей инстанцией. Осмысление «возобновляемой коммуника ции» – так называет интерпретацию немецкий соци альный философ и социолог Юрген Хабермас297 – исходит

296Демьянков В. З. Лингвистическая интерпретация текста: универсаль ные и национальные (идеоэтические) стратегии // Язык и культура. Факты

иценности. М., 2001. С. 309.

297Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2001. С. 51.

281

Глава 6. Интерпретация текста: проблемы, подходы, возможные решения

из того, что в самом акте творения произведение искусст ва рассчитано не на пассивное восприятие, а на действен ное «соучастие». В чтении и интерпретации обнаружива ют конститутивные элементы текста, а в читателе не tabula rasa, на которой запечатлевает себя текст, а языко вую личность, осваивающую текст в зависимости от соб ственного интеллектуального, эмоционального, эстетиче ского и жизненного опыта.

Проблему интерпретации в это время во многом опре деляет субъект – носитель сознания, познавательных спо собностей и творческого начала, что представляется зако номерным. Разочарование общества в унифицирующих схемах мышления и бытия, желание разрушить шаблоны и заменить их динамичными формами мироосмысления и мироустройства находят выражение в многообразных формах субъективности. Рост индустриальной цивилиза ции, стереотипные трудовые процессы, демографический взрыв и характерное для века тесного международного об щения осознание того, что с точки зрения психологии у людей больше сходства, чем различий, побуждают челове ка, пишет Джон Фаулз, к индивидуализирующему поступ ку, акту творчества, и прежде всего к творчеству, выража ющему «я». «Мы входим в ноосферу путем творчества, и тем самым утверждаем ее, или путем переживания, и тем самым существуем в ней»298 (курсив мой. – И. Щ.).

В конце XIX века «Я» и «мир», «субъект» и «объект», «идеальное» и «материальное» отделяются друг от друга, чему в немалой степени способствуют открытия Фрейда, Эйнштейна, У. Джеймса и Бергсона. Искусство уходит в

298 Фаулз Дж. Аристос. Размышления, не вошедшие в книгу Экклезиас та. М., 2002. С. 378, 355.

282

6.1. Проблемы интерпретации в науке: уточнение исходных понятий

сферу субъективного созерцания «Внутренней Вселен ной» (Вейдле). Появляется психологическая литература. В силу специфики своего предмета изображения она запе чатлевает диалогизм, свойственный гуманитарному мыш лению эпохи. Читатель превращается в «равноправного» соавтора, который ведет «интимную беседу» с персона жем, а иллюзорная когнитивная самостоятельность персо нажа – в эффективное средство авторского «самоустране ния». Это «самоустранение» оказывается созвучным кри тике «авторитарных» подходов к тексту и шире – протес ту против авторитарности в управлении обществом.

Желание языка «умереть как объект»299 реализует себя в понятиях дискурса, интертекстуальности и интерсубъек тивности, значимых для современной лингвистики. Все они исходят из соотнесенности субъекта с миром. Реконст руирование имманентного текстового смысла уступает мес то интерпретации как действенному самоутверждающему ся пониманию. Функция интерпретатора не ограничива ется более «вчувствованием» в текст с целью воспроизве дения акта творчества в его обратной последовательности, а предполагает активность домысливания. Исследователь ские интересы смещаются в направлении координаты «Я» как языковой личности, которая создает и воссоздает, т. е. интерпретирует, фикциональный мир. «Общей мерой любых фикциональных миров» (Шилков) становится человек.

6.1.2. Интерпретация: «за» и «против»

Взгляды на интерпретацию, несмотря на ее, казалось бы, очевидную необходимость, неоднозначны.

299Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 2002.

С.127.

283

Глава 6. Интерпретация текста: проблемы, подходы, возможные решения

Так, Айвор Ричардс, с деятельностью которого связы вают становление школы новой критики в США, пишет о достоинствах литературного анализа. Этот анализ, по мне нию Ричардса, не только обогащает литературное творче ство, но и сам способен превратиться в него, если анализ осуществляет поэт, стремящийся к оценке своих произве дений300 .

Столь же несомненны преимущества интерпретации для французского философа Поля Рикера. Всякая традиция, настаивает Рикер, живет и продлевается благодаря интер претации. «Наследие» есть «не запечатанный пакет, кото рый, не вскрывая, передают из рук в руки». Это «сокро вищница, из которой можно черпать пригоршнями и кото рая лишь пополняется в процессе этого исчерпания»301 .

Как апология интерпретации звучат слова американс кого романиста, поэта, критика и теоретика литературы Роберта Пенна Уоррена. Уоррен видит в поэзии форму знания, конечный смысл которого – дать человеку «мо дель опыта», «парадигму внутренней жизни», «ритм уча сти», «тональность судьбы» – иными словами, возмож ность самопознания. Человек, говорит Уоррен, отведал плод с древа познания и пал. Но если он откусит еще кусо чек, он может получить спасение. Как и герой, он должен совершить путь от незнания к знанию, от бессмысленнос ти к смыслу. Поэзия дает Архимедову точку опоры, из ко торой мы можем проводить ценностные различия, извле кать смысл из жизни, осмысливать мир человеческого Я». Это противоядие от пассивности, активная сопричаст

300Ричардс А. А. Поэтическое творчество и литературный анализ // Новое

взарубежной лингвистике. Вып. IX. М., 1980. С. 313.

301Рикер П. Указ. соч. С. 58.

284

6.1. Проблемы интерпретации в науке: уточнение исходных понятий

ность, мобилизация воображения, жизненной воли, жиз ненных ценностей302 .

Иного мнения придерживается Джон Фаулз, который про водит резкую грань между художником творцом и вторичной по своему характеру деятельностью интерпретатора303 .

Еще более резко высказывается американская писа тельница и исследователь культуры Сьюзен Зонтаг. Со временная культура, считает она, подорвана гипертрофи ей интеллекта, который мстит искусству и миру. Интер претация «укрощает» произведение, делает его «ручным» и «уютным». Трудные авторы (Пруст, Джойс, Кафка) «об леплены интерпретаторами как пиявками», «покрыты толстой штукатуркой интерпретации». Истолковывать – значит обеднять мир, схематизировать его, превращать в «призрачный мир смыслов», а поэтому следует стремить ся к «дотеоретическому простодушию»304 .

Едко отзывается о «профессорах трупоедах, живущих лучше, чем писатели, на которых они паразитируют», Александр Эткинд («Толкование путешествий»). «Счаст ливый комментатор, – с иронией замечает он, – пишет то, о чем автор предпочитал молчать; комментатор менее удачливый говорит о том, о чем автор не знал и не ду мал»305 . Во второй части утверждения («комментатор ме нее удачливый говорит о том, о чем автор не знал и не ду мал») Эткинд подвергает сомнению саму возможность со ответствия интерпретации авторскому замыслу. Эти опа

302Цит. по: Роднянская И. Роберт Пенн Уоррен о положительных зада чах литературы // Самосознание культуры и искусства ХХ века. М.; СПб., 2000. С. 546.

303Фаулз Дж. Указ. соч. С. 353.

304Цит. по: Культурология. ХХ век. Энциклопедия. СПб., 1998. С. 66.

305Эткинд А. Толкование путешествий. М., 2001. С. 321–322.

285

Глава 6. Интерпретация текста: проблемы, подходы, возможные решения

сения, к счастью, не разделяет Д. С. Лихачев. То, что мно гое в научной литературе, вызванной литературой худо жественной, удивило бы самого автора, пишет он, отнюдь не является недостатком, поскольку не означает, что в этом «удивительном многом» все неверно306 .

Pro и contra проблемы интерпретации есть не что иное, как попытка разобраться в совокупности актуальных и взаимосвязанных проблем. К ним относится в первую оче редь проблема «диалектики прав» автора, читателя и тек ста, предполагающая решение таких более частных вопро сов, как «жизнеспособность» текста, соотношение созна тельного и бессознательного в авторском творчестве, сопо ставимость автора как собирательного образа и как реаль ной исторической фигуры, соотношение заданности тек ста и неопределенности текста и пр. Чем более «автори тарна» позиция исследователя, который настаивает на не обходимости учета интерпретатором авторской интенции или объективирующего эту интенцию текста, тем более «опасными» представляются такому исследователю лю бые «чересчур вольные» прочтения. Иногда весьма нели цеприятной оказывается и та оценка, которую выносит критику интерпрететатору автор. Чтобы найти решение общих и частных проблем интерпретации, необходимо подготовить для них теоретическую основу – ответить на главный вопрос о значении/смысле текста.

6.1.3.Интерпретация в контексте понятий «смысл»

и«значение». Границы интерпретации

Итак, какова роль интерпретатора как одного из тех сознаний, на рубеже которых развивается «событие жиз

306 Лихачев Д. С. Очерки по философии художественного творчества. СПб., 1996. С. 65.

286

6.1. Проблемы интерпретации в науке: уточнение исходных понятий

ни текста» (Бахтин)? Имеет ли интерпретация границы? Насколько волен интерпретатор в толковании текста и что есть идеальный читатель? Должен идеальный читатель быть «двойником» автора, как это мыслится Набокову, или, напротив, не должен зависеть от него? Именно так рассуждает современный американский философ Ричард Рорти. Попытки подобрать ключ к правильному понима нию текста и отыскать заключенный в нем смысл Рорти уподобляет оккультизму, обличает как имитацию науки и называет признаком слабости читателя. Сильный чита тель, по Рорти, должен вкладывать свое видение в текст, независимо от того, насколько оно совпадает с авторским. Интерпретатор – прагматик, и прочтение текста определя ется целью, которую он перед собой ставит307 .

В ходе эволюции гуманитарной мысли множественные литературоведческие и философские концепции предлага ли на сформулированные выше вопросы свои ответы.

Крайние исследовательские позиции сводились к следую щему:

·текст имеет объективное значение; это значение не за висит от субъективности читателя: текст самодостаточен;

·текст не имеет объективного значения, он существует

ифункционирует лишь в субъективности читателя308 . Между обозначенными позициями лежит широкий

спектр мнений, в том числе и достаточно сдержанное: чи татель – субъект интерпретации текста. Он распредмечи вает содержание текста в личностно освоенный смысл и обладает некой свободой. Извлекаемый смысл, однако, не

307 Rorty R. The Pragmatist’s Theory // Interpretation and Overinter pretation. Umberto Eco with Richard Rorty, Jonathan Culler and Christine Brooke Rose. Cambridge, 1996. С. 92, 93, 103.

308 Воробьева О. П. Указ. соч. С. 64.

287

Глава 6. Интерпретация текста: проблемы, подходы, возможные решения

является произвольным. Читатель может понимать текст не так, как автор, или даже лучше, чем автор, но он не творец, а «сотворец рецептор», «соучастник» (Лихачев) творческого процесса.

Сегодня обычно подчеркивается зависимость семанти ческого содержания языкового выражения не столько от онтологических свойств объекта, сколько от того, как их представляет субъект309 . С учетом познающего субъекта интерпретатора исследуется и текст – объект знания. Смысл текста выстраивается (конституируется) как обус ловленный общественно историческим контекстом, ситуа цией интерпретации и личностью интерпретатора. Извест ный тезис о множественности интерпретаций текста усту пает место мнениям об их «конфликте» (Рикер), есте ственности изменения – дополнения и даже искажения – читателем «костяка» произведения (Ингарден); «полном потенциале» текста, который читатель не в состоянии ис черпать, и внутренне присущей интерпретации незавер шенности (inconclusiveness inherent in interpretation)310 ; «интерпретативной лестнице», которая не имеет конца (Хортон); неспособности творца и сотворца создать закон ченный образ произведения искусства311 , потенциальной смысловой бесконечности художественного текста и по тенциальной бесконечности множества его интерпрета ций312 и т. д. и т. п.

309Селиверстова О. Н. «Когнитивная» и «концептуальная» лингвистика: их соотношение // Язык и культура. Факты и ценности. М., 2001. С. 295.

310Iser W. The Implied Reader. L., 1978. P. 241; Iser W. The Range of Interpretation. N. Y., 2000. P. 157.

311Лихачев Д. С. Очерки по философии художественного творчества. СПб., 1996. С. 58.

312Лукин В. А. Художественный текст. Основы лингвистической теории

иэлементы анализа. М., 1999. С. 136.

288

6.1. Проблемы интерпретации в науке: уточнение исходных понятий

Помня о несостоятельности любых доказательств и опро вержений для произведения искусства, следует вместе с тем еще раз заметить, что «права» читателя интерпрета тора фактически часто гипертрофируются. Принципиаль ная бесконечность извлекаемых субъективных смыслов приравнивается к их произвольности, а попытки обнару жить в тексте объективное значение клеймятся как авто ритарные. Отвергая взаимозависимость интерпретатив ных и структурных параметров текста, исследователи, ра дикально ориентирующиеся на читателя, автоматически снимают с повестки дня вопросы релевантности для ин терпретации авторского замысла (интенции), программи рования автором того или иного прочтения текста и, как следствие, принципиальной возможности его адекватной интерпретации (Рорти, Брук Роуз, Хиллис Миллер).

Все это вызывает закономерные возражения. Так, на Таннеровских семинарах 1990 г.313 Умберто Эко, с именем которого связывают понятие «открытый текст»314 , объяв ляет темой своего выступления интерпретацию и гипер интерпретацию (interpretation and overinterpretation). С тревогой он предупреждает о «раковой опухоли» гипер интерпретации, о параноидальной интерпретации и т. д. Эко заявляет: «Я исследовал диалектику прав текста и ин терпретатора и пришел к выводу, что в течение последних десятилетий интерпретаторы получали слишком много

313Таннеровские семинары были учреждены в 1978 г. американским фи лантропом, в прошлом профессором философии университета штата Юта, Обертом Таннером. Обычно они проводятся в крупнейших университетах мира.

314Напомним, что о тексте, открытом для множественных смысловых прочтений (open texts vs. closed texts), Эко заявил в работе «The Role of the Reader: Explorations in the Semiotics of Texts» еще в 1979 г.

289

Глава 6. Интерпретация текста: проблемы, подходы, возможные решения

прав. Но если бы Джек Потрошитель объяснил свои дея ния тем, что его подвигла к ним своеобразная интерпрета ция Евангелия от Луки, боюсь, что критики, абсолютизи рующие значимость читателя, вынуждены были бы при знать: это прочтение противоречило здравому смыслу. Критики, не отводящие читателю важной роли, вообще назвали бы Потрошителя умалишенным»315 .

Еще в 1974 г. И. В. Арнольд в числе причин, определяю щих пределы интерпретации, назвала:

·инвариантные смыслы структуры и ее элементов в их взаимодействии;

·национальный язык;

·отраженную в языке действительность;

·коллективный эстетический вкус социума в конкрет ную историческую эпоху316 .

Это мнение находит подтверждение и в более поздних работах. Сошлемся на некоторые имена.

В. С. Филиппов [2002] «существенным недостатком» «безусловно полезной» модели «отправитель – текст – по лучатель» называет абсолютную зависимость текста от участников общения, которую эта модель принимает как данность. Текст, подчеркивает Филиппов, принципиально отчуждаем от ситуации текстоупотребления. Как комму никативно значимая сущность он не сводится к смысло вой стороне, актуальной в каждый конкретный момент общения, а представляет собой также формально закреп ленное семантическое единство, значимое в контексте данной культуры и потенциально способное к многократ

315 Eco U. Interpretation and History // Interpretation and Overinter pretation. Umberto Eco with Richard Rorty, Jonathan Culler and Christine Brook Rose. Cambridge, 1996. P. 12, 24.

316 Арнольд И. В. Стилистика декодирования. Л., 1974. С. 28.

290