2.5. Социотехносфера и национальная безопасность

Говоря о расширении и развитии широкого спектра управленческих и социально-гуманитарных технологий деструктивного воздействия, необходимо четко понимать, что данные технологии оказывают влияние и на экологию человеческой души, и наэкологию социокультурной среды, и напотенциалы государственности и национальной безопасности. Данный вопрос осмысливается в современной политологии, важнейшим следствием чего является признание того факта, что на смену силовым методам политического противостояния пришли технологииsoft power, сетевые войны и самые разнообразные нематериальные воздействия в политической, культурной, гуманитарной и иных сферах (информационные войны, психологические, организационные, интеллектуальные и т.п.). Соответственно этому для поддержания потенциалов государственности (или говоря шире, субъектности государства и общества) важен не только ракетно-ядерный щит, структуры силового воздействия, но и массовое сознание, демография, информационно-психологическое и морально-нравственное состояние, культура, наука, образование, воспитание, СМИ, патриотическое воспитание и т.п. Разрушение этих потенциалов ведет к разрушению государства, что показывает опыт СССР, Югославии и многих других государств в мировой истории [19; 127; 203; 292].

В любом случае, проблемные поля экологии души, экологии социокультурной среды, разнообразных нематериальных потенциалов государственности не должны уходить из сферы пристального внимания элиты. В противном случае, невнимательное отношение к этим полям может привести к непоправимым последствиям. В этой связи, любому управленцу, государственному деятелю, политику и т.п. следует понимать, что предпосылкой успеха в войнах с нематериальными ресурсами выступают, как отмечает С.Е. Кургинян, «прагматизм, материалистичность элиты и населения… Элитное презрение ко всему, что выходит за сферу денег, ресурсов, ядерных боеголовок и прочего. Элитное, идеологическое, смысловое, духовное разоружение, волокущее за собой общество в новый застой… Элитный гламур, несерьезность и безответственность во всем, что касается невещественного» [127, с. 19].

Надо признать, что войны в сфере нематериального капитала появились очень давно, первые представления о подобного типа воздействиях мы можем увидеть в древнекитайских трактатах по искусству ведения войны. Пожалуй, одним из наиболее известных в обществе примеров ведения войн на нематериальном поле является доктрина А.Далеса. Однако между древнекитайскими трактатами и доктриной Далеса, или говоря шире, древними и современными представлениями о нематериальных военных воздействиях есть не только глубокая преемственность, которую можно проследить, но и весьма существенная разница, которую также надо понимать. Разница состоит в том, что до некоторых пор, возможно, до периода Холодной войны, информационно-психологические и организационные войны выполняли роль своего рода придатка по отношению к традиционным боевым действиям. Он мог играть весьма важную роль в разрушении потенциалов противника, однако он во многом выполнял обслуживающую роль по отношению к традиционному военному и политическому противостоянию. Холодная война, связанная с угрозой обмена ядерными ударами, кардинально изменила сущность войны. Коль скоро невозможно было победить в традиционной войне без ее перерастания в открытый ядерный конфликт, победить противника можно было только на поле нематериальной войны. Такая война стала носить уже не обслуживающий, второстепенный характер, а стержневой. Скорее, обслуживающий характер стала носить классическая война, что мы можем видеть на ряде примеров (Югославия, Ливия и т.п.), когда боевые действия являются всего лишь довершением и окончательным фиксированием поражения противника.

Война изменилась кардинально, перейдя из состояния реальных и материальных боестолкновений в боестолкновения виртуальные и нематериальные. Многие последствия такой войны мы можем видеть по распаду Советского Союза. В каком-то смысле это не было поражение в войне, а скорее поражение в игре. Советский Союз был не столько повержен, сколько переигран, в результате чего потерпел свое субъектное поражение.

Категория игры, карнавала, целый ряд постмодернистских понятий (ризома, симулякр и т.п.) описывают сущность новых войн. Как бы то ни было, но это выводит задачу обеспечения национальной и государственной безопасности на принципиально новый уровень сложности. Как никогда важным в этом случае становится понимание элитой (научной, политической, экспертной и др.) этой новой ситуации, ее особенностей и необходимости поиска и развития технологий обеспечения национальной и государственной безопасности.