Глава 2

Полюс Русского Круга:

место Москвы в сакральной

географии России

2.1 Контуры страны в "психологии глубин"

Вопросы географии теснейшим образом сопряжены с психологи­ческими архетипами. Каждый народ, каждая цивилизация, каждая куль­тура видит и понимает пространство особым уникальным образом. Всегда существует некоторый код, который служит отличительным признаком национального мифа о территории.

Реконструкции современных историков религии, социологов и ант­ропологов позволяют говорить о целой науке, — сакральной геогра­фии, — которая предопределяла у наших предков восприятие окру­жающего мира в его пространственном измерении. Нормы сакральной географии легли в основу эпосов, житий, преданий, легенд, мифов и волшебных сказок.

По мере развития рациональных сторон жизни сакральная география уходила в сферу бессознательного, предопределяя глубинные пси­хические архетипы, рудиментарные реакции, типологию оговорок и сновидений. Исчезнув с дневного уровня, география мифа переходила в сферу бессознательных реакций, но от этого отнюдь не утрачивала своей гипнотической силы.

Есть народы, которые воспринимают свою родину, свою страну как остров. Иные видят ее как равнину, окаймленную горами. Третьи — как пространство между двух или более великих рек. Четвертые — как непрерывную чреду гор. Пятые — как береговую линию. И так далее. И на основании этой сакральной географии родного края фор­мируется представление о всей вселенной.

По мере развития обыкновенной (несакральной) географии эти представления отходят в прошлое, но — как показали исследования школы "психологии глубин" Густава Юнга — сохраняют свое влия­ние на структуру человеческой души. И даже в современном обще­стве, основанном на точных знаниях и технологическом рационализ­ме, древние представления дают о себе знать с полной силой.

2.2 Русские гусли Киевского периода

Сакральная география Руси имеет три основные формулы, соот­ветствующие трем этапам развития русской государственной мысли. Древнейшая модель сакральной географии, свойственная Киевской Руси, рассматривала русское пространство как круг, гигантскую равнину, окруженную со всех сторон кольцом гор. Существовали предания о том, как какой-то русский богатырь (Илья Муромец и т.д.) совершил подвиг, расчистив Русскую Равнину от завалов камней, лесов и басур-манов, сдвинув все это на окраину. Упорядоченное'! расчищенное про­странство, по краям которого располагаются темные враждебные силы и пейзажи, в огромной степени повлияли на национальную пси­хологию русских, предопределив основные черты народного характе­ра, воплотившись в фольклор, культуру, цивилизационные, социальные и политические клише. Русский Круг воспринимается на этом базовом уровне как поле, т.е. этимологически как гармоничная пустота (слово "поле" от "полый", "пустой").

Киевская Русь была не сильно централизована. В ней параллельно наличествовали несколько полюсов, несколько столиц — Киев, Новгород, Чернигов, Владимир и т.д. В легендах и преданиях эти полюса Русского Круга уподобляются колкам гуслей или иного струнного инструмента, между которыми натянуты дороги. Вся Русь предстает как гусли, на которых играет народная воля, по которым идет гармо­ничная дрожь национальной истории.

Вся территория совокупно противопоставляется мирам периферии, а внутри существует такое же различие, как между ладами и струнами одного и того же инструмента. Мир и покой — стройная мелодия. Вражда и усобица — какафония, нестроение звуков.

Сакральная география времен Киевской Руси отличается полицен-тричностью и параллельностью силовых линий, соответствующих час­то траекториям течения великих русских рек. Основная "струна" пространства натянута между Севером (Новгород) и Югом (Киев).

Такая сакрально-географическая модель сложилась с самого на­чала истории Руси как государства, с того периода, когда преимуще­ственно славянские племена Русской Равнины осознали свое куль­турное и социальное единство.