- •1. Внешняя политика и мо Древнеегипетского царства
- •2. Мо и вп Среднеегипетского царства
- •3. Межгосударственные отношения в период Шумера и Акада
- •4. Вп Хаммураппи
- •5. Мо Нововавилонского царства
- •6) Внешняя политика Хеттского государства
- •7) Внешняя политика Старо- и среднеассирийского царств
- •8) Внешняя политика Новоассирийского царства
- •9) Внешняя политика государства Маурьев
- •10) Мо государства Гуптов
- •21. Походы а. Македонского в Передней Азии
- •22. Войны Диадохов. Мо эллинистических гос-в.
- •23. Объединение Италии под властью Рима
- •24. Пунические войны в контексте мо в Западном Средиземноморье
- •25. Покорение Греции. Римо-македонские войны.
- •Вопрос 26
- •Вопрос 27
- •Вопрос 28
- •Вопрос 29-30
- •31. Міжнародне становище Римської імперії в 4 ст. Розподіл Римської імперії.
- •32. Посилення експансії варварських племен на територію Римської імперії. Розпад Західної Римської імперії.
- •34. Візантійсько-арабські відносини
- •35. Міжнародне становище Візантійської імперії за часів правління Македонської династії (867-1054).
- •36. Міжнародне становище Візантійської імперії в іі половині хі – на початку хііі ст..
- •37. Міжнародне становище Візантійської імперії в 1261-1453 рр.
- •39. Міжнародні відносини варварських королівств в контексті розвитку процесу експансії на територію Римської імперії.
- •41. Внешняя политика Карла Великого.
- •42. Внешняя политика Каролингов.
- •43. Внешняя политика мухаммеда-али и образование Арабского халифата.
- •44. Внешняя политика Аббасидского халифата.
- •45. Крестовые походы и международные отношения в XII в.
- •46. Вп на Востоке
- •48. Внешняя политика Священной Римской империи во времена правления Гогенштауфенов
- •49.Боротьба за інвеституру в контексті розвитку міжнародних відносин в Західной Европі
- •50. Внешнеяя политика Священной Римской империии во 2 половине 12-15ст
- •51) Борьба за объединение Франции 12 -13 века.
- •52) Внешнеполитическая деятельность Филипа 4 Красивого.
- •53) Мо 1 этапа Столетней войны (1337 -1360). Мирный договор в Бретиньи (май 1360).
- •54) Мо 2 этапа столетней войны (1369 -1396). Франко-английское перемирие 1396 г.
- •55) Мо 3 этапа Столетней войны 1415-1420. Договор в Труа 21 мая 1421г.
- •56. Четвертий період Столітньої війни (1420 – 1453 рр.). Конференція в Аррасі ( 1453 р.)
- •57. Зовнішньополітична діяльність Людовіка XI Валуа (1461 – 1483 рр.)
- •58. Італійські міста-держави в контексті експансії Сященної римської імперії на Апеннінський півострів XI – пер. Пол. XIII ст.
- •59. Зовнішня політика папської держави XI – XV ст.
- •60. Зовнішня політика Венеціанської республіки XI – XV ст.
- •69. Завершальний період Італійських воєн
- •70. Політична карта Італії після миру в Като-Камбрезі
- •72. Великие географические открытия в системе мо в 16 в.
- •76.Розвиток теоретичних зпсад французької зовнішньополітичної доктрини в 16 столітті
- •77. Релігійні (гугенотських) війни
- •78. Франко-турецькі відносини 16-17 ст.
- •79. Зовнішня політика французького королівства в 2 пол. 16 – на поч. 17 століття
- •80.Зовнішня політика англійського королівства в 2 пол. 16 - на по. 17 століття і питання релігії
70. Політична карта Італії після миру в Като-Камбрезі
Відповідно до умов мирного договору 1559 р. у Като-Камбрезі у Франції залишилася в Італії лише одна невелика область – маркграфство Салуццо. За Іспанією були визнані Міланське герцогство (яке включало всю Ломбардію), Неаполітанське королівство (яке з 1504 р. було об'єднанеізСицилією й називалося також Королівством обох Сицилій) і Сардинія. Таким чином, більша частина Італії перетворилася у володіння Іспанії, остаточно закріплені за останньою за умовами цього перемир’я. Деякі дрібні італійські держави, що підтримували під час воєн Іспанію, одержали територіальні збільшення за рахунок сусідів: герцогу Савойському була повернута більша частина П'ємонту, герцог Мантуї одержав маркграфство Монферрат.
Іспанія, що переслідувала в Італії загарбницькі й грабіжницькі цілі, не могла, та й не бажала сприяти перетворенню Італії в єдину державу. В Італії продовжувало існувати безліч держав, які у своїй більшості знаходилися у васальній залежності від Іспанії. Італійські війни поглибили занепад економіки країни, оскільки вони супроводжувалися масовим руйнуванням продуктивних сил. Вони поклали початок її поневоленню іноземними завойовниками.
71. Після Любецького миру австрійські та іспанські Габсбурги виробляли плани встановлення у Європі своєї політичної гегемонії, направлені на те, щоб запобігти процесу утворення і укріплення національних держав. Габсбурги намагались перетворити багато країн в об'єкт грабежу та фінансового вимагання з боку феодально-католицьких держав Австрії та Іспанії.
Вихідним пунктом реалізації цих планів повинна була стати Північна Європа. Під приводом поновлення там католицизму іспано-австрійські Габсбурги намагалися підкорити Скандинавію і захопити у свої руки контроль над балтійською торгівлею. Цим був нанесений вирішальний удар буржуазної Голландії і була б створена загроза Англії і Франції. Католицька Польща повинна була отримати верх над Швецією, а тоді стати зброєю габсбургської політики у Східній Європі.
Однак ці реакційні проекти, не мали під собою реальних основ, були розхитані тими державами, проти яких вони направлялися. Активно виступила Швеція, що вбачала у планах Габсбургів загрозу не тільки своїм власним планам панування на Балтійському морі, але й своєї політичної самостійності. Влітку 1630 р. Густав ІІ Адольф висадив війська в Помперонії і вступив у переговори з найбільшими лютеранськими князями - курфюрстами бронденбургським і саксонським про спільні військові дії проти Австрії. Швеція не мала тоді власних засобів для ведення великої війни проти іспано-австрійських Габсбургів. Її виступ виявився можливим і був прискорений завдяки дипломатичній підтримці та матеріальній допомоги Росії і Франції. Росія допомогла Швеції у припиненні польсько-шведської війни та обіцяла Швеції поставляти хліб, селітру та інші товари для її армії. Грошові субсидії Густав Адольф почав отримувати від Франції. Заключене з Польщею в Альтмарці перемир'я дозволило Швеції почати військові дії у Німеччині.
Шведська армія, що висадилася у Німеччині, складалася у своїй основній частині з особистовільних селян – утримувачів державних земель, зобов'язаних військовою службою, та мала найкращі бойові якості, ніж наймані грабіжницькі армії Габсбургів та Католицької ліг. Густав Адольф створив більш гнучкий бойовий порядок, замінивши громіздкі полки невеликими мушкетерськими полками (у 1300 - 1400 чоловік), озброєними покращеною вогнепальною зброєю. Вага гармат була значно зменшена. Все це дозволило йому притримуватися наступальної тактики, швидко перекидати свої війська на нове місце та зосереджувати на полі бою основні військові сили. Однак для вирішальної перемоги цих переваг було недостатньо. Головне значення мало питання про вибір Швецією союзників у Німеччині, де склалася складна ситуація. Всередині кожного з двох таборів Німеччини, що боролися, були глибокі протиріччя і у протестантському таборі, боролися між собою кальвіністи та лютерани, а в католицькому Габсбурги та князі з Католицької ліги. Чехія, котра потерпала від гніту імператорської влади та єзуїтів, була осередком назріваючого повстання, в ряді міст імперії, особливо в Австрії та Верхній Швабії вибухали селянські повстання значної сили.
За діями шведського короля слідкував його “покровитель” Рішельє, котрий ставив йому перешкоди кожен раз, коли шведська політика йшла врозріз з французькою. Рішельє не хотів ані реалізації далекоглядних планів Швеції, ані перемоги німецьких протестантів. Ціль політики Рішельє, який спирався у Німеччині то на один, то на інший з таборів, котрі боролися, заключалася у тому, щоб Німеччина залишалася роздробленою та ворогуючі між собою протестантські і католицькі князі орієнтувалися на Францію та залежали від неї.
У той момент, коли війська Густава Адольфа вступили в Померанію, солдати, які знаходилися там, від імператорської армії грабували селянське населення і взагалі поводили себе, як у завойованій країні. Густав Адольф, захопивши Померанію, зупинив ці солдатські грабежі. Ця обставина могла б йому забезпечити сприятливе становище у Німеччині при його подальшому просуванні на південь. Однак лютеранські князі не хотіли повної поразки католиків, розраховуючи, що протиріччя між Католицькою лігою і Фердінандом ІІ дадуть їм можливість зайняти рівне з Габсбургами становище в імперії і знешкодить шкідливі для них наслідки “Реституційного едикту”. Тому найбільші лютеранські князі – Курфюрти бранденбургський і саксонський вели по відношенню до шведського короля, котрий добивався контакта з ними, подвійну політику. Будучи формально союзниками Густава Адольфа, вони не тільки не допомагали йому, але, навпаки, чинили перешкоди та сповільнювали його просування через їх володіння. Командуючий саксонськими військами Арнім знаходився у прямому зв'язку з Фердінандом. Тільки після того, як військаТіллі, котрий перейшов від Максиміліана Баварського до Фердінанда на посаду головнокомандуючого імперською армією, вторглися у Саксонію та піддали її грабежу, саксонський курфюрст з'єднав свою армію з військами Густава Адольфа. 7 вересня 1631 р. Шведський король Маніс Тіллі наніс рішучу поразку при Брейтенфельді, під Лейпцігом. Але і тут саксонські війська розсіялися у самому початку битви, а сам курфюрст втік. Битву, таким чином, виграла одні шведи.
План Густава Адольфа заключавсяу тому, щоб об'єднати німецьких протестантських князів на грунті боротьби проти “Реституційного едикту”. З цією метою він заключив союз з кальвіністськими містами Південно-Західної Німеччини і відправився зі своїм військом через Тюрінгію у Францію. Направивши Арніма з саксонською армією у Чехію, Моравію і Сілезію, шведський король намагався створити загрозу спадковим землям Габсбургів і разом із тим не дати використання Чехії і Моравії Габсбургами для створення нової валленштейнівської армії. Однак у той час як шведи зайняли всю Франконію та Франфурт-на Майні, лютеранські курфюрати таємно діяли проти Густава Адольфа. Арнім, який вторгся у Чехію, залишив недоторкнутими величезні володіння Валленштейна та підтримував з ним зв'язок.
Период испанского могущества в Европе. Испания Карла V и Филиппа II. В XVI в. Англия еще была небольшим государством с 3,5—4 миллионами населения. В Восточной Европе Россия уже стала могущественной державой; но на Западе ее влияние чувствовалось еще слабо. В Западной Европе первое место занимали Франция и Испания — две державы, которые закончили к началу XVI в. свое территориальное объединение и насчитывали первая до 15 миллионов, вторая до 10 миллионов населения. Обстоятельства международной жизни выдвинули в XVI в. на первое место Испанию.
Результатом предприимчивости португальцев и испанцев были открытия в конце XV в. Нового Света, Америки (1492 г.) и морского пути в Индию (1498 г.). Ограбление заморских стран привело к чрезвычайно быстрому обогащению обеих стран Пиренейского полуострова. С 1516 г. королем Испании стал юноша Карл I (родился в 1500 г.), внук объединителей Испании — Фердинанда и Изабеллы Католических. По своему отцу эрцгерцогу австрийскому Карл I приходился также внуком императору Максимилиану I Габсбургу. После смерти Максимилиана немецкие князья избрали Карла императором Священной Римской империи (1519 г.). В состав испанских владений в это время входили вновь открытые колонии в Америке, Нидерланды, Неаполитанское королевство и Сардиния. О Карле I (как император он стал именоваться Карлом V), который владел одновременно Испанией, Германией, Италией II землями за океаном, говорили, что в его владениях никогда не заходит солнце. Это была действительно огромная, невиданная до тех пор в Европе по своим размерам мировая, империя. Но чисто феодальный характер Испании — основы этой империи — предопределил структуру всей монархии Карла V, а также направление его внешней политики. Хлынувший из вновь открытой Америки поток драгоценного металла обогатил правящие верхи испанского дворянства и тем самым укрепил класс феодалов и феодальные отношения в стране. Но развитие промышленности в Испании почти замерло. Испания в экономическом отношении стала даже скатываться назад, к условиям XIV в. Золото и серебро лились рекой в руки феодальной знати, которая праздно жила в великолепных дворцах: остальная дворянская масса — испанские идальго, по-прежнему презиравшие труд,—влачила довольно жалкое существование. Что касается народа, ремесленников и крестьян Испании, то нищета их вошла в поговорку. На этой нищете пышно расцвела католическая церковь: сотни тысяч тунеядцев-монахов наполняли монастыри; свирепствовала испанская инквизиция — страшное орудие королевского абсолютизма. И в это время король Испании и император Священной Римской империи Карл V мечтал о единой монархии, единой католической семье народов, во главе которой стоял бы он один, светский государь и духовный отец всех правоверных католиков.
Политическая идея всемирной монархии, лелеемая Карлом V, была чистейшей утопией. Сама «Священная Римская империя германской нации», состоявшая из столь разнородных частей, как Германия, Италия, Нидерланды, была скорее призраком, чем реальностью. Немецкие курфюрсты, которые избрали Карла императором, заявили ему во время коронаций в Аахене 23 октября 1520 г.: «Помни, что этот трон дан тебе не по праву рождения и не по наследству, а волей князей и курфюрстов Германии». Правильнее было бы сказать, что этот трон был куплен Карлом V.
Но времена таких политических затей, которые напоминали притязания пап на вселенско-католическое господство, прошли безвозвратно. Да и раньше то были миражи, неспособные стать реальностью. Тем большим абсурдом была эта идея в век рождения национальных государств, сплоченных единством хозяйства и деятельностью буржуазии, которая выставила уже лозунги крепкого централизованного государства, защищающего интересы нации.
Сам Карл V едва ли понимал эти требования своего времени. Подавив в Испании восстание городских коммун и утвердив там абсолютизм, он принужден был вести совсем иную политику в Германии. Реформация и проведенная князьями в свою пользу секуляризация церковных имуществ, а затем поражение великой крестьянской войны усилили в Германии власть князей; фактически они превратили Германию в кучу мелких и мельчайших государств-княжеств, достаточно сильных, чтобы противодействовать всяким попыткам централизации, идущим со стороны императора, но немощных по отношению к крупным национальным государствам Запада. После подавления крестьянской войны борьба в Германии «выродилась в грызню между отдельными князьями и центральной имперской властью и имела своим последствием то, что Германия на 200 лет была вычеркнута из списка политически активных наций Европы». В этой «грызне» Карл V проявил большое дипломатическое искусство. Когда враждебные императору протестантские князья, заключившие так называемый Шмалькальденский союз (1531 г.), выступили открыто против императора. Карл V сумел ловким дипломатическим маневром привлечь на свою сторону самого сильного, но и самого беспринципного из немецких князей, поклонника Макиавелли, Морица Саксонского. Ему казалось, что он недалек от полного подчинения своей власти всех немецких князей.
Но такое усиление власти императора испугало не только католических князей Германии, но и папу. Последний принужден был бежать. Ведение переговоров с восставшими князьями взял на себя брат Карла V, «римский король» Фердинанд I. Аугсбургский религиозный мир 1555 г. был дальнейшим шагом к ослаблению власти императора и усилению князей. Они получили право исповедовать ту религию, которая им была больше по нраву; подданные обязаны были следовать религии своих государей (принцип— cujusregio, ejusreligio). Одолев императора, князья освободились также от папской опеки, подчинили себе духовенство, утвердив свою независимость. Политика Карла V потерпела неудачу.
Взгляд на государство, характерный для раннего средневековья, когда государи-сеньоры еще не делали различия между государствами и поместьем, между публичноправовыми и частноправовыми функциями, был свойственен и Карлу V. По старой габсбургской привычке Карл V думал расширить власть и влияние своего дома при помощи браков. Последние занимали видное место в дипломатии многих государей XVI в. Карл V мечтал ни больше, ни меньше, как о том, чтобы, женив своего сына Филиппа на английской королеве Марии, подчинить Англию своей политике. Он сам был помолвлен с ней, когда Марии было еще шесть лет от роду. Она приходилась ему родственницей, так как была дочерью Генриха VIII и Екатерины Арагонской, тетки Карла V. Потом этот предполагаемый брак расстроился. Однако Карл V считал себя «покровителем» своей родственницы и в начале 50-х годов XVI в. решил осуществить свой план в исправленном виде, женив на Марии своего сына Филиппа, который был моложе ее лет на 10. Испанскому послу в Лондоне Ренару были даны соответствующие указания. Несмотря на все происки и интриги французского посла, который, узнав о проекте, всячески старался помешать, предложение Карла было благосклонно принято Марией. Можно себе представить страх и негодование государственных деятелей Англии, когда от французского посла они узнали о происках Карла. Испания в это время была самым опасным соперником английских купцов и дворян, которые торговали шерстью и сукном и уже рыскали по всем морям. Но противодействовать желаниям королевы они не смогли. Не помогла и просьба палаты общин, которая почтительнейше умоляла королеву не забывать выгод своего народа и не искать себе супруга за пределами отечества. Мария твердо решила отдать свою руку и сердце Филиппу. Однако брачный договор, составленный министрами королевы, был по существу настоящим поражением для Карла. Филипп обязывался уважать законы Англии, не должен был вовлекать Англию в войну Испании с Францией и в случае смерти королевы Марии лишался права на управление государством. Одним словом, несмотря на гордый титул короля Англии, Филипп так и остался только «мужем королевы». Когда в 1558 г. Мария умерла, англичане попросту забыли о своем «короле».
Все планы Карла V рухнули. Еще в 1555 г. он принужден был отказаться от престола и ушел в монастырь.
После отречения Карла от престола его «империя» распалась. Священная Римская империя досталась его брату Фердинанду; Испания, Нидерланды, итальянские владения и испанские колонии перешли к его сыну Филиппу II.
Карлу V были свойственны великие, хотя и неосуществимые дерзания; Филипп II понимал, что мечтать о всемирной монархии у него нет никаких оснований. Но и его политика была не менее фантастичной, чем политика его отца. Глубоко убежденный в непоколебимости своей власти и ее основ — абсолютизма и католицизма, — Филипп II стремился установить дорогие его сердцу испанские порядки во всех частях своего великого государства; он противодействовал протестантизму всюду, где это казалось ему возможным, не останавливаясь ни перед какими средствами для достижения свой цели.
Прямолинейная, фанатически изуверская политика Филиппа в Нидерландах способствовала началу первой в Европе успешной буржуазной революции. Интриги короля во Франции во время религиозных войн второй половины XVI в. в пользу католиков привели к тому, что против Филиппа ополчились даже французские католики-патриоты. Его происки в Англии, где он сеял смуту вокруг Марии Стюарт в надежде вызвать замешательство в стране и ослабить своего гласного соперника на море, обрекли Марию Стюарт на плаху. Его попытки прямого нападения на Англию с моря закончились гибелью «Непобедимой Армады», самой большой эскадры XVI в. (1588 г.). Везде и всюду планы Филиппа рушились, ибо они были выражением политики феодальных притязаний, направленных против буржуазного развития Европы.
Еще в первой половине XIX в. для историков были открыты испанские архивы, и это позволило заглянуть в глубину поистине чудовищной дипломатии испанского абсолютизма времени упадка. У Филиппа II, кроме официальных дипломатических представителей во Франции, Англии и Нидерландах, была туча платных и добровольных шпионов. Они не только доносили королю обо всем, что делалось при враждебных и дружественных дворах, но и следили за самими испанскими дипломатическими представителями. В Нидерландах они вели наблюдение и за наместниками короля. Эта двойная дипломатическая бухгалтерия часто запутывала самого короля, который, не выезжая из Мадрида, хотел все знать и всем управлять при помощи бесконечной канцелярской переписки. Итоги его царствования были плачевны для Испании. «Я предпочитаю вовсе не иметь подданных, чем иметь в их лице еретиков», — сказал однажды Филипп. Но еретики остались жить, а феодально-дворянская Испания бесславно скатилась на уровень второстепенной европейской державы.