Литература

Андреева Г. М. К вопросу об отношениях между микро- и мак­росоциологией // Доклад на VII межд. соц. конгр. Изд. ИСИ АН СССР,

54

1970; Она же: О соотношении методов количественного и качествен­ного анализа в эмпирической социологии // Социальные исследования. М., 1965. Она же: Современная буржуазная эмпирическая социоло­гия. М., 1965. О соотношении микро- и макросоциологии // Вопросы философии. 1970. № 7.

Антонов А. И. Социология рождаемости. М., 1980.

Бергер П. Приглашение в социологию: гуманистическая перс­пектива. М., 1996.

Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реально­сти. М., 1995.

Борисов В. А. Перспективы рождаемости. М., 1976.

Голофаст В. Б. О взаимосвязи подходов в изучении семьи // Социологические проблемы семьи и молодежи. Л., 1972; Он же: Из­менение семьи при капитализме // Семья как объект философского и социологического исследования. Л., 1974.

Новые направления в социологической теории / Перевод с англий­ского Л. Г. Ионина. М, 1978.

Мацковский М. С. Социология семьи: проблемы теории, мето­дологии, методики. М., 1989.: Он же: Современная американская се­мья как объект эмпирического исследования // США глазами амери­канских социологов. М.,1982.

Ноэль Э. Массовые опросы. М., 1978.

Семья и Время. Раздел в: Социология и политология. Вестник МГУ. 1996.№3.

Харчев А. Г., Мацковский М. С. Современная семья и ее про­блемы. М., 1978.

Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии, М., 1969.

Янкова 3. А. Городская семья. М., 1979.

Глава 2

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ МИКРОСОЦИОЛОГИИ СЕМЬИ

Взирая на высоких людей и на высокие предметы, придерживай картуз свой за

козырек.

Козьма Прутков

1. Типология теоретических подходов к изучению семьи.

2. Символический интеракционизм.

3. Теория обмена.

¹ 2.4. Этнометодология, феноменологическая социология,

5. Психоанализ, психодрама и социометрия.

6. Русская социология семьи.

Краткое содержание главы

Истоки микросоциологического исследования семьи идут от работ французского социолога Фредерика ле Пле (XIX в.) и американского социолога Эрнста Берджесса (XX в.). Основные социологические тео­рии можно применить к изучению семьи следующим образом: теории конфликта и структурного функционализма относятся к макросоцио­логии семьи, а символический интеракционизм, этнометодология, те­ория обмена, психоаналитическая теория и социометрия — к микро­социологии семьи. Две последние теоретические традиции являются также признанной основой практической работы по изменению семей­ных отношений, тогда как первые три подхода сосредоточены в основ­ном на объяснении семейных процессов, причем феноменологичес­кое направление пытается избавить анализ от искажающего воздействия обыденных интерпретаций, продуцируемых повседневностью семейной жизни. В русской социологии семьи ощутимы семена интеракциониз­ма, социологии понимания и психоанализа, особо следует отметить влияние марксизма и марксистского феминизма на развитие отече­ственной социологии семьи в 20-х — 80-х гг. XX в.

, 2.1. ТИПОЛОГИЯ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ПОДХОДОВ К ИЗУЧЕНИЮ СЕМЬИ

Среди социологов, пожалуй, не найти тех, кто ни разу не упомя­нул бы по какому-либо поводу семью, тем не менее ученых, специа­лизирующихся в области социологии семьи, не так-то много. Хорошо это или плохо? По-видимому, ответ зависит от роли семейного изме­рения общества. В XIX в., когда ключ к настоящему и будущему свя­зывали с очень популярной тогда темой происхождения человечества, семья оказалась в центре внимания не случайно. Ф. Энгельс (1820—1895) посвятил марксистской трактовке происхождения семьи отдельную книгу. В первой половине XX в., стремясь понять, как устроено обще­ство, социологи рассматривали семью как стабилизирующий механизм. Основатель структурного функционализма Т. Парсонс (1902-1979) нео­днократно обращался к теме семьи и написал вместе с Р. Бейдзом работу по социализации семьи.

Однако, если искать тех, кто положил начало собственно социо­логии семьи, то прежде всего следует назвать имена французского со­циолога Фредерика Пьера Ле Пле (1806—1882) и американского соци­олога Эрнста Берджесса (1886—1966), одного из первых президентов Американского Национального Совета по семейным отношениям.

57

Ле Пле поставил семью в центр интересов всей социологии, сделав ее независимой переменной по отношению к остальным социальным процессам. Более того, он единственный из социологов XIX столетия, кто восстал против либерально-демократической идеологии индивиду­ализма, эмансипировавшей индивида от семьи и превращавшей его в строительный блок государства¹. Фундаментальным элементом обще­ства является семья, корневая семья, по Ле Пле (родительская семья плюс репродуктивная семья, как правило, старшего сына)². Социальный порядок и подлинная свобода зависят от роли семьи в обществе, кор­невой семьи, которая исключает ригидность патриархальной семьи и «эгоистический атомизм» современной, нестабильной семьи. Стремясь исследовать общество как естествоиспытатель, Ле Пле хотел понять причины социальных революций через «самоличное» изучение простей­шей модели общества — семьи, через социальное возвышение и паде­ние семей.

В разных странах Европы им были составлены монографии несколь­ких сот семей из различных слоев и классов. Анализ бюджета семьи, связанный с количественным выражением жизнедеятельности семьи, явился толчком к разработке индексов образа жизни. Эти бюджетные обследования семей опирались на классификации семей от их возник­новения до распада, т.е. предвосхитили концепцию жизненного цикла семьи как малой группы. Ле Пле уже как микросоциолог своими «мо­нографиями» семей создал возможность разработки модели семейно­го поведения, позволяющей количественно фиксировать уровень жиз­ни, использование социального времени и т.п.

О влиянии Ле Пле можно судить по следующему факту. Карл Цим­мерман, друг Питирима Сорокина по Миннесотскому университету (им принадлежит внушительный трактат по социологии села), в на­чале 30-х годов повторил бюджетные исследования, и, хотя результа­ты не полностью совпали с данными Ле Пле, ему удалось установить, что система сельской семьи в силу ее близости к «традиционной» ока­залась лучше адаптирована к эпохе Великой депрессии, чем урбанизи­рованная семья³. Следует к этому добавить, что, по мнению видного американского социолога и историка семейных изменений Аллана Кар-

¹ Отношение к семье «как школе деспотизма» (Дж. С. Милль), как к чему- то «реакционному» закладывалось также Т Гоббсом, Дж Локком, Жан Жа­ ком Руссо — см.подробнее об этом: Carlson A. Liberty, Order and Family — The Family. Is it just another lifestyle choice! Davis J. London, 1993 P. 28.

² См о влиянии идеи корневой семьи Ле Пле на американских социоло­ гов . Carlson A. The Family is the fundamental unit of society. Morning Address to the International Conference on the Family. Melbourne, 1994

¹ Zimmerman C., Frampton M Family and Society. N. Y., 1935.

58

лсона, Ле Пле явился родоначальником интеллектуальной традиции — Ле Пле — Карл Циммерман — Питирим Сорокин — Роберт Нисбет, — которая усматривает истоки любых разновидностей тоталитаризма в упадке семьи и которая переориентирует социальную науку с «инди­видоиентризма» на семью как исходную «клеточку» социума, относя семейные изменения к важнейшему фактору социальной истории⁴.

Э. Берджесс, определявший семью как «единство взаимодействую­щих личностей» и увидевший в крахе «традиционной» семьи не инсти­туциональный кризис семьи вообще, а лишь «усиление» эмоциональ­ных опор брака, и тем самым института супружества как автономного от семьи социального образования, стал лидером социально-психоло­гической перспективы в изучении семьи как микрогруппы.

Не без влияния Э. Берджесса все рутинное, безальтернативное в се­мье стало отождествляться с институциональным в смысле отсутствия свободы выбора, подчинения членов семьи диктующим им все действия социальным нормам-образцам. При этом нормы-принципы, предполага­ющие выбор поступков, имплицитно закреплялись лишь за «товарищес­кой» семьей, якобы с ее преимущественно партнерскими отношениями. Надо заметить, что ликвидация семейного производства и производствен­ной функции семьи отнюдь не означает одновременного «усиления» функции эмоциональной ^ивязанности, «упрочения» семьи как «психо­логического убежища» — есть и другие точки зрения на сей счет. Переход к семье, где оба супруга работают не в семейном домопроизводстве, а по найму, не ведет автоматически к «равноправию» супругов. Вместе с тем, возможное изменение внутрисемейного «климата» не лишает межлично­стные отношения в семье их семейно-институционального характера.

Тезис Э. Берджесса о переходе семьи-института к супружескому партнерству и товариществу нельзя трактовать как переход от семьи-института к семье, переставшей быть социальным институтом. Речь идет об изменении в рамках семьи-института характера групповых взаимо­отношений между супругами и всеми членами семьи. Таким образом, Э. Берджесс говорит о смене типов семьи как малой группы внутри социального института семьи. В этом смысле можно сказать, что было угадано возникновение нового стиля семейных отношений, новое рас­пределение семейных ролей. Распространение семей с двумя работа­ющими родителями сопровождалось изменениями в числе детей, в брачности и разводимости. Поэтому Э. Берджесс как бы предвосхитил обособление супружества в качестве потенциально нового института, что становится реальностью лишь в условиях кризиса и краха семьи как социального института.

⁴ Carlson A. From cottage to work station. San Francisko, 1993. P. 5.

59

Расщепление прежнего институционального единства родительства — супружества — родства на автономные от семьи и друг от друга части действительно связано с разрушением семьи как таковой. Разумеется, можно (как это и делается сегодня) бесконечно расширять границы семейности и смягчать научные критерии семьи (конституирующие семью по эффективности выполнения социетальных функций рожде­ния и социализации детей), резервируя слово «семья» для обозначения «остатков, осколков» семейного образа жизни. И тогда супруги без детей, один родитель с ребенком, родная тетя с осиротевшим племян­ником, дедушка с внуком и т.п. могут зваться «семьей» в социальных науках, в том числе и в социологии семьи, давно уже перегруженной обиходными интерпретациями.

Во второй половине XX века в социологии семьи, благодаря ста­раниям Р. Хилла⁵, направленным на создание системных теорий, учи­тывающих разные уровни изучаемого объекта, были предприняты по­пытки создания концептуально-терминологического аппарата, спо­собного органично соединить исследование семьи одновременно как института и малой группы⁶. Тем не менее, продолжает сохраняться до сих пор подразделение всей имеющейся дюжины теорий на мак­ро- и микросоциологические. К первым относят обычно структур­но-функциональный анализ и теории конфликта, ко вторым — сим­волический интеракционизм, теорию обмена и феноменологическую теорию (или эти о методологию). Перед тем как обратиться к рассмот­рению {конечно, весьма сжатому) микротеорий, хотелось бы еще раз отметить, что выделение микро- и макросоциологических под­ходов конвенционально и что имеется множество иных классифи­каций.

Одна из них получила широкую известность и породила множество модификаций, в т.ч. и в области социологии семьи. Это — типология теорий американских социологов Г. Баррела и Г. Моргана, выделяю­щих четыре блока теорий в зависимости от ориентации субъективист-

³ Хилл Р. (1921 — 1985), основатель единственного в мире факультета со­циальных наук о семье в Миннесотском университете (г. Миннеаполис и г. Сент-Пол, Миннесота, США), начиная с 1972 г. несколько раз побывал в России; вместе с видным ученым и первым редактором социологического журнала «Социологические исследования» А. Г. Харчевым (1922—1987) выс­тупил с инициативой совместного проекта семейных социологов двух стран, успешно осуществленного в 1987—1994 гг. (См. книги, изданные участника­ми проекта: в США — Family Before and After Perestroika. N Y., 1994 и в Рос­сии' Семья на пороге третьего тысячелетия — российская и американская пер­спективы / Под рел. А. И. Антонова и М. С. Маиковского М., 1995).

^b Хилл Р. Современные тенденции в теории семьи. Социальные иссле­дования. Вып. 4. М., 1970.

60

ского и объективистского планов и от радикального или умеренного характера преобразований социума (см. схему 2.1). На схеме все тео­рии подразделяются на те, в которых исходным является индивид как первичный элемент с его субъективной устремленностью, и те, кото­рые исходят из социального мира, независимого от индивидов и от их субъективных интерпретаций.

Каждая из этих групп, в свою очередь, может состоять из теорий, ориентации которых тяготеют к радикальной перестройке социума и самих концептуальных парадигм, и теории, которые концентрируют­ся на функционировании, стабильности, регулировании социума и на взаимной дополнительности (а не конкуренции, антагонизме) альтер­нативных подходов. По этой типологии вышеназванные микросоцио­логические теории попадают в разряд теорий, нацеленных на лучшее понимание статус-кво.

Схема 2.1. ТИПОЛОГИЯ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ПАРАДИГМ БАРРЕЛА И МОРГАНА

Социология радикального изменения

Субъекти­вистская ориентация

РАДИКАЛЬНЫЙ ГУМАНИЗМ	РАДИКАЛЬНЫЙ СТРУКТУРАЛИЗМ
ИНТЕРАКЦИОНИЗМ	ФУНКЦИОНАЛИЗМ

Объекти­вистская ориентация

Социология регулирования

(Burell G. and Morgan G. Sociological Paradigms and Organisational

Analysis, London, 1979.)

Феминистские теории, учитывая их внимание к социетальным факторам, скорее всего должны быть отнесены к радикальной социо­логии. Однако аксиоматическое восприятие реальности как проекции мужской картины мира и отсюда конвенциальное требование пере­стройки всего на женский лад заставляют учесть эту гендерно-инди­видную революционность и отнести феминизм к группе критической социологии (см. схему 2.2). Критически-наступательны и дух феминиз­ма столь силен, что отодвигает на второй план его объяснительную (с позиции индивида-женщины), интерпретационную функцию.

61

Схема 2.2. ОСНОВНЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ СЕМЬИ

СУБЪЕКТИВИСТСКИЙ ВЗГЛЯД ОБЪЕКТИВИСТСКИЙ ВЗГЛЯД

на социальную реальность

Ориентация на радикальное изменение	I
		КРИТИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ Экзистенциализм Критическая теория Социология науки	РАДИКАЛЬНАЯ СОЦИОЛОГИЯ Марксизм Радикальный структурализм Теория конфликта
Ориентация на регулирование		ИНТЕРПРЕТАЦИОННАЯ СОЦИОЛОГИЯ Этнометодология Символический интеракиионизм Феноменология	ФУНКЦИОНАЛИСТСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ Теория социальных систем Структурный функционализм Теория обмена, теория ролей

(Marie Osmond. Radical-Critical Theories // Handbook of Matriade and Family, P. 109)

Фамилистика, ставящая семью как институт в центр социально­го мира, альтернативна феминизму, сконцентрированному на тендер­ном конфликте и на таком разрешении его, когда женщины занима­ют положение мужчин. Отсюда «просемейная» (в смысле «за», а не «против») социология семьи должна располагаться среди объективи­стских (т.е. не «про-женских» или «про-мужских») теорий радикаль­но-преобразовательного плана (радикальный структурализм в схеме 2.1 или радикальная социология в схеме 2.2). Очевидная заостренность на конфликте института семьи с остальными институтами и государ­ством разрешается в фамилистической социологии через просемей­ную политику, устраняющую подчиненное положение семьи в обще­стве. Радикально-преобразовательный импульс тут не менее мощный, чем в феминистической теории. Однако отсутствие индивидно-ген­дерной субъективности в лоне самой теории подчеркивает объекти­вистский взгляд фамилизма, ориентацию на радикальное преобразо­вание социума.

Итак, с одной стороны, феминистическая социология эксплици­рует «одногендерную» интерпретацию социального мира и в идее рав­ноправия полов находит стимул к переподчинению, потенциально та-

62

ящему сохранение прежнего строя жизни. С другой стороны, фамили­стическая социология провозглашает вне-индивидный и вне-гендерный (не женский, не мужской) взгляд на устройство социума с его небла­гоприятными для личности, семьи и всего общества тенденциями. Социология семьи видит причины их в подчиненном положении семьи среди социальных институтов. Равноправие всех институтов в резуль­тате семейной политики общества (не только государства) означает ликвидацию ущемления интересов семьи и благодаря этому — интере­сов личности (женщин-мужчин, стариков-детей, больных-здоровых и т.д.), а также интересов самого общества.

Таким образом, фамилизм и феминизм как две альтернативные парадигмы предлагают два противоположных решения современной конфликтности социокультурных ролей женщины и мужчины. Фами­лизм предлагает равноправие институтов в качестве средства от нерес­понсивности личности и общества, личности — общества и семьи. Фе­минизм рекомендует борьбу женщин с миром, устроенным мужчина­ми для мужчин; с семьей, воспитывающей детей в духе неравноправия мужских и женских ролей; с асимметрией полов, искусственно конст­руируемой мужской культурой на основе якобы физиологической ан­дрогинности человеческого тела.

По-видимому, надежду на устранение противостояния феминизма и фамилизма можно обрести, если методологический анализ этих па­радигм обнаружит их различную теоретическую природу, принадлеж­ность к разнокачественным классам теорий. В классификации теоре­тических подходов к изучению семьи, предложенной американским специалистом по феминистской социологии Мэри Осмонд (на основе типологии Баррела и Моргана)⁷, феминизм относится к субъективист­ским теориям, а фамилизм — к объективистским. Оба подхода ориен­тированы на радикальное преобразование общества, но один сосредо­точен на перестройке отношений между социальными институтами, а другой — на перемене точки отсчета или опоры.

При субъективистском взгляде носители конвенционально оп­ределяемой специфики самих себя (женственность) объявляют эту специфичность одновременно существенной для объяснения устрой­ства мира и несущественной по отношению к другому полу, посколь­ку постулируется равенство полов. Важно, что декларируется спе­цифическая определенность и что в терминах этой специфики ин­терпретируется весь социум, но не ради интерпретаций, а для пре­вращения мужского центра отсчета в женский. При объективистс-

⁷ Osmond M. Radical-Critical Theories// Handbook of Marriage and the Family. P. 109. <-

63

ком взгляде (как бы «очищенном» от человеческой предметности и конкретности) в центре внимания находятся социальные институ­ты. Взаимоотношения между ними мыслятся без соотнесенности с какой-либо спецификой и уникальностью вовлеченных в эти инсти­туты индивидов. Эта отстраненность от всего нерелевантного (лич­ного, произвольного, корыстного, партийного и т.п.) также явно эксплицируется, для того чтобы особо отметить «объективный» ха­рактер происходящих изменений и принципиальную возможность преобразований.

И субъективисты и объективисты, тем не менее, нуждаются в при­менении аналитических методов интерпретационной социологии. Эт­нометодологический анализ способен показать, как именно обиходные стереотипы, поддерживаемые личными обстоятельствами своей «ген­дерной жизни», определяют явные и латентные тезисы феминистской теории. В свою очередь, феноменологический подход к про- и контра­фам и диетическим силлогизмам способен обнаружить, в чем именно и каким образом проявляется воздействие приватного семейного опыта на теоретические выводы ученых.

Таким образом, привлечение интерпретационной социологии к методам исследования семьи, практикуемым социологами феминисти­ческой и про- или контрафамилистической ориентации, дает ученым средство мирного разрешения антагонизма альтернативных теорий. Ведь суть интерпретационной социологии состоит в ориентации на «мирное» урегулирование, на поиск компромисса между конвенцио­нальными основами «воююших» парадигм. Одинаковая зависимость альтернативных теорий от стереотипов здравого смысла, демонстри­руемая этнометодологией, показывает всю нелепость отказа от диало­га, от взаимного дополнения достоинств одной концепции преимуще­ствами другой. «Сжигание мостов» между противоположными взгляда­ми умножает промахи и ошибки исследователей. Собственно говоря, данное обстоятельство раскрывает причины того пристального внима­ния к феноменологической социологии, которое присутствует, мож­но сказать, на каждой странице данной книги.

Классификация М, Осмонд позволяет обойтись без обращения к критерию уровня теорий, здесь нет макро- и микротеорий и нет так­же, что весьма конструктивно, и теорий среднего уровня (миди-тео­рий). Иерархическое структурирование теорий является, с одной сто­роны, данью системному анализу, занятому (в схоластическом вари­анте) бесконечным выяснением взаимосвязей между частями и уров­нями, а с другой — нацелено на поиск всеобщей социологической те­ории, будь то «истмат» или какая-либо иная универсальная теория социальных систем.

64

Вместе с тем, при выделении микрообъекта в изучении семьи воз­никает возможность отнесения микроскопического подхода к интер­претационной социологии. На этом уровне видна известная относи­тельность любых классификаций, не учитывающих, что между инди­видом и обществом могут располагаться также посреднические груп­пы разного рода. Тем не менее, с учетом неизбежных несоответствий, возникающих при всяком классифицировании, будем считать макро-социологическими те альтернативные теории семьи, которые ориен­тированы на радикальное изменение сложившегося положения семьи в обществе, или на постепенное регулирование его {чему соответству­ет применение к семье теории конфликта либо функционализма). Методологические требования интерпретационной социологии полез­ны в микротеориях семьи, исследующих распространение обиходных интерпретаций, выводимых из индивидуального опыта и закрепляемых в межличностных и групповых интеракциях.

2.2. СИМВОЛИЧЕСКИЙ ИНТЕРАКЦИОНИЗМ

Символический интеракционизм является ведущим направлением в социологическом исследовании семьи — сегодня не возможно пред­ставить разработку основополагающего раздела — социализации детей — вне перспективы символического интеракционизма, независимо от того, признается этот вклад или отрицается. Не случайно в первом издан­ном на русском языке путеводителе по интеракционизму — книге «Со­циальная психология» американского социолога Тамоцу Шибутани³ (блестяще переведенной В. Б. Ольшанским⁴) четыре главы посвяще­ны социализации личности, а обращения к воздействию семьи на фор­мирование личности детей являются постоянными.

Сущность символического интеракционизма четко изложена Г. Блу­мером, последователем основателя этого направления американского

⁸ Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969 На английском язы­ке заглавие точнее перелает содержание, а подзаголовок прямо указывает на интеракционистский подход Shibutani T. Society and Personality An Inteiactionist Approach to Social Psychology. N J., 1961

⁹ Успех этой книги, сразу ставшей бестселлером, обязан фактическому ее соавтору В. Б. Ольшанскому, вложившему душу в то, что в литературе име­нуется авторизованным переводом Стилистика В. Б Ольшанского через язы­ковую раскованность, возмутившую «застойный» научный «истеблишмент», через терминологическую фривольность сделала невозможное — с каждой стра­ницы «Шибутани — Ольшанского» повеяло духом свободного исследования Я помню очереди, которые мгновенно выстраивались в магазинах при поступ­лении этой книги, продававшейся буквально за полчаса'

65

профессора Дж. Г. Мида (1863—1931). «Термин «символическая инте­ракция» относится к совершенно определенному, особому виду инте­ракции, которая осуществляется между людьми. Особенность этой интеракции заключается в том, что люди интерпретируют или опреде­ляют действия друг друга, а не просто реагируют на них. Их реакции не вызываются непосредственными действиями другого, а основыва­ются на значении, которое они придают подобным действиям. Таким образом, интеракция людей опосредуется использованием символов, их интерпретацией или приданием значения действиям другого. Это опосредование эквивалентно включению процесса интерпретации меж­ду стимулом и реакцией...

...Социологические концепции не рассматривают социальные дей­ствия индивидов в человеческом обществе как конструируемые ими при помощи интерпретации. Вместо этого действие рассматривается как продукт факторов, которые воздействуют на индивидов и действуют через них. Если уделяется место «интерпретации», то интерпретация рассматривается лишь как выражение других факторов (таких, как мотивы), которые предшествуют действию, и следовательно, интерпре­тация исчезает как самостоятельный фактор»¹⁰.

Итак, любые действия в социальном контексте конструируются посредством интерпретации ситуаций, придания им значения. Близость этого подхода к феноменологическому — налицо. Все действующие извне факторы могут проявить себя лишь через специфику тех или иных семейных ситуаций, которые «субъективно» интерпретируются внут­ри семьи. Конструируемые затем действия соответствуют этим семей­ным определениям ситуаций и, в свою очередь, формируют через по­стоянно действующие сети интеракций новые результаты поведения, новые семейные ситуации.

Знаменитая и ставшая классической формула У. И. Томаса¹¹ — если ситуация определяется как реальная, она оказывается реальной по своим последствиям, — хорошо раскрывает суть интерпретации ин­теракций. Символический интеракционизм опирается на теорию ро­лей, ключевым термином является «принятие роли» другого. Этот про­цесс позволяет описать, как возникает согласованное взаимодействие, в т. ч. в семье при социализации ребенка и формировании Я. Благодаря

¹⁰ Блумер Г. Общество как символическая интеракция. — Современная зарубежная социальная психология. Тексты. М., 1984 С, 173, 176

¹¹ Томас У (1863—1947), американский социолог, написавший совместно с Ф. Знанецким классическую социологическую работу «Польский крестьянин в Европе и в Америке» (в 5 томах, 1918—1920 гг.). повлиявшую на развитие техники социологического исследования, анализа личных документов — пи­ сем, дневников, автобиографий.

66

понятию «обобщенного другого» (генерализованного) возникает спо­собность относиться к себе как к объекту (Я-концепция).