IIDSU_seminar_4 / Сальников К.В. Хорезмийская тамга в Зауралье / Сальниковские чтения конференция

целом сохраняют архаичный облик. Сходство подтверждалось фактором близости природных условий, в которых проживали древние гляденовцы и современные угры и самодийцы. Таким образом, по заключению автора, имелись все основания предполагать сходство и в надстроечных структурах рассматриваемых обществ (Шмидт, 1932 а. С.18).

Сравнение древних костищ Пермского края со святилищами угров и «самоедов», известных автору по этнографическим описаниям XVIII – начала XX вв., стало основанием для интерпретации первых как жертвенных мест.

Рассуждая о генезисе характерного жертвенного обряда, исследователь указывал, что в предшествующее гляденовскому время, хотя и были места жертвоприношений, они не были столь «богатыми», не предполагали кровавых жертв. Он выделил круг «социально-экономических условий», определивших возникновение этого явления: «В области производительных сил: руководящая хозяйственная роль сопровождающегося регулярным получением достаточно высокого прибавочного продукта земледелия или скотоводства (оленеводства), или, в некоторых случаях, рыболовства; массовое употребление в общественном производстве железных орудий.

В области общественно-экономической структуры: разлагающаяся общинная (родовая) организация общественного производства, известная степень товарности хозяйства (воздействие чужого торгового капитала), не доведшая еще до полного разложения архаической формации и до возникновения новой, «в общих чертах более прогрессивной» формации, развитие экономического неравенства, не сломившего еще «первобытнокоммунистических форм общины» (Шмидт, 1932 а. С.30).

Эти условия, по мнению исследователя, вызвали возникновение таких явлений «надстроечного» порядка как: «рост культового значения священных мест; эти священные места становятся местами жертвоприношений кровавых и вещных; в жертву приносятся различные домашние животные; среди вещных приношений обращают на себя внимание монеты, бусы, одежда, некоторые виды украшений (бляхи), шкуры часто ценного пушного зверя, словом – предметы товарного значения или (как стрелы) средства их добывания; объектами поклонения и «получателями» даров и жертв являются вырезанные из дерева идолы или священные деревья, иногда камни и скалы; храмовых сооружений еще нет, культовые объекты, а очень часто приношения остаются под открытым небом» (Шмидт, 1932 а. С.30).

Такова, в общих чертах, реконструированная А.В.Шмидтом картина генезиса жертвенного обряда гляденовского общества и его основных характеристик. Ее методологическим фундаментом стала марксистская социологическая концепция, основными источниками – археологические и этнографические материалы. В работе также имеется и небольшой раздел, в котором осуществлена попытка доказательства взаимосвязи описанных базисных и надстроечных явлений путем лингвистического анализа на основе теории Марра (Шмидт, 1932 а. С.33-36), но его, в силу лишь иллюстративного характера, можно расценивать не более чем как дань времени.

С содержательной точки зрения разобранный сюжет сегодня интересен во многом как историографический факт, поскольку ряд выдвинутых А.В.Шмидтом положений не выдержал испытания временем (см., напр.: Голдина, 1985, 1996; Лепихин, 2000). Очевидна и явная схематичность выстроенной автором концепции, что стало отражением, с одной стороны, сложившейся в советской археологии рубежа 1920-1930-х гг. атмосферы, с другой стороны - следствием недостаточной изученности культовых мест Урала и сопредельных территорий.

Важнее другое. Проведенный анализ дает представление о том, что А.В.Шмидт стал одним из немногих исследователей, поставивших перед собой задачу создания строго научной методологии реконструкции социальноэкономических и идеологических структур ископаемых обществ на основе социологической схемы К.Маркса. Несмотря на вынужденность этого шага, А.В.Шмидт отнесся к реализации этой задачи со свойственной ему научной добросовестностью. Осознание недостаточности археологических источников для воссоздания различных сторон жизнедеятельности древних обществ заставило его обратиться к разработке принципов междисциплинарного анализа. «Марксизм не может иметь две истории общества: одну – строящуюся на этнографических материалах, другую – на археологических», – писал он в специальной работе, посвященной вопросам методологии и методики использования этнографических материалов в работах по истории материальной культуры (Шмидт, 1932 б. С.13). Там же он заметил: «Столь же и неприемлема третья теория, строившаяся индо-европеистами на основании только лингвистических данных» (Шмидт, 1932 б. С.13). Отодвинув в сторону пафос приведенных высказываний, обусловленный запросами эпохи, следует подчеркнуть, что А.В.Шмидту удалось внести существенный вклад в развитие методологии этноархеологических исследований и наметить верные ориентиры в области реконструкции духовных структур ископаемых обществ.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Голдина Р.Д. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Иркутск,

1985.

Голдина Р.Д. К вопросу о специализации жертвенных мест Приуралья // Святилища и жертвенные места финно-угорского населения Евразии: Материалы полевого симпозиума. Пермь, 1996.

Лепихин А.Н. Религиозная обрядность костищ гляденовской культуры и этнографические параллели // Российская археология: Достижения ХХ и перспективы XXI вв. Материалы международной научной конференции. Ижевск, 2000.

Шмидт А.В. Туйский всадник // Записки коллегии востоковедов АН

СССР. 1925. Т.1.

Шмидт А.В. Древний Восток и русский Север // Новый Восток. М. 1926.

№ 13-14.

Шмидт А.В. К вопросу о происхождении пермского звериного стиля // Cборник МАЭ. 1927. Т.IV.

Шмидт А.В. Жертвенные места Камско-Уральского края // ИГАИМК. Л.

Т.XII. 1932а. Вып. 1-2.

Шмидт А.В. Об использовании этнографических материалов в работах по истории материальной культуры // СГАИМК. 1932 б. № 1-2.

Шмидт А.В. О хронологии доклассового общества // ПИДО. 1933. №№ 1- 2, 7-8.

Шмидт А.В. Очерки истории северо-востока Европы эпоху родового общества // ИГАИМК. 1934. Вып.106.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ИГАИМК – Известия Государственной Академии истории материальной культуры

ПИДО – Проблемы истории докапиталистических обществ

Э.А.Савельева

Институт языка, литературы и истории Коми Научного Центра УрО РАН, Сыктывкар

ОСНОВНЫЕ ИТОГИ АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО СЕВЕРО-ВОСТОКА

Начало планомерных археологических исследований на европейском Северо-Востоке начинается в конце 1950-х гг. Небольшим коллективом археологов (Г.М.Буров, В.И.Канивец, Э.А.Савельева, В.Е.Лузгин) было проведено первичное сплошное археологическое обследование обширного региона. С 1957 до 1972 г. в бассейнах Вычегды и Печоры было открыто и исследовано более 500 археологических памятников, относящихся ко всем археологическим эпохам – от палеолита до средневековья.

Этот период ознаменован разработкой первых культурнохронологических концепций развития древностей региона. Одной из характерных особенностей рассматриваемого периода является создание монографических работ, охватывающих широкий хронологический диапазон (Канивец, 1964; Буров, 1965, 1967). По мере дальнейшего накопления материалов появились обобщающие исследования по отдельным микрорайонам и эпохам (Савельева, 1971; Лузгин, 1972; Канивец, 1974, 1976). В работах этого периода прослеживается тенденция реконструкции этнокультурных процессов в регионе на основе археологических источников с привлечением данных смежных и естественных наук. Эти работы заложили фундамент дальнейших археологических исследований.

В 1970-е гг. с созданием Института языка, литературы и истории Коми Филиала АН СССР в археологических исследованиях наступает качественно новый этап. Происходит пополнение и обновление археологических кадров. Наряду с ИЯЛИ появляются новые центры археологических исследований - в

Сыктывкарском университете и Коми Республиканском историкокраеведческом музее. Благодаря этому и на основе созданной на предшествующем этапе исследований источниковедческой базы стал возможен переход к углубленному изучению отдельных эпох и микрорайонов, широкомасштабным стационарным раскопкам, расширению географии полевых исследований.

В1970-е годы начинаются долговременные систематические археологические работы на Вашке и Мезени, Малоземельской и Большеземельской тундрах В.С.Стоколосом и А.М.Мурыгиным. Итоги исследования памятников эпохи неолита-бронзового века были обобщены В.С.Стоколосом в двух монографиях и докторской диссертации (Стоколос, 1986, 1988, 1992), ванвиздинских памятников А.М.Мурыгиным – в обобщающей монографии (Мурыгин, 2001).

В1980-е гг. проводились активные исследования памятников эпохи камня-бронзового века в бассейне Вычегды. Работы Э.С.Логиновой, Л.Л.Косинской, И.В.Верещагиной и др. привели к открытию десятков новых памятников, материалы которых были введены в научный оборот и обобщены в кандидатских диссертациях (Верещагина, 1989; Косинская, 1988). Эпоха раннего железного века стала предметом углубленного исследования Л.И.Ашихминой и И.О.Васкула. Были открыты многочисленные поселения, могильники, одиночные захоронения в бассейнах Мезени, Вычегы и Печоры. На основе нового обширного круга источников этими исследователями была разработана хронология и периодизация древностей эпохи раннего железа, их генетические истоки и специфические особенности в развитии местных культур. Итоги этих исследований были апробированы в ряде публикаций (Ашихмина, 1985), а также в кандидатской диссертации И.О.Васкула (Васкул, 1994) и ряде публикаций. В 1980-е годы было возобновлено изучение памятников эпохи палеолита П.Ю.Павловым и Б.И.Гуслицером. Были продолжены раскопки как уже известных, так и поиск и изучение новых памятников на северо-востоке Европы. Итоги этих исследований были обобщены в монографии П.Ю.Павлова (Павлов, 1996) и ряде статей. В В 1980-е гг. А.М.Мурыгиным продолжены полевые исследования в Печорском Приполярье, материалы которых были обобщены в кандидатской диссертации

имонографии (Мурыгин, 1992, 1994). Широкомасштабные стационарные раскопки памятников эпохи средневековья, проводившиеся под руководством Э.А.Савельевой, позволили в значительной мере обеспечить источниками начальный этап формирования народности коми и период вхождения Коми края в состав Русского государства. Материалы этих исследований были введены в научный оборот в монографии (Савельева, 1987) и обобщены в докторской диссертации (Савельева, 1995), а также в ряде других работ. К.С.Королевым были начаты работы на средней Вычегде, где открыты разновременные памятники, материалы которых позволили не только выявить еще один район обитания древних коми-зырян, но и проследить генетическую преемственность местных культур на протяжении всей эпохи железа.

Результаты многолетних исследований нашли отражение в кандидатской диссертации (Королев, 1994) и монографиях (Королев, 1997, 2002).

1990-е гг. ознаменованы расширением географии исследований памятников летописной Перми. Т.В.Истоминой и Н.Н.Чесноковой исследованы новые памятники на нижней Вычегде и Сысоле. В настоящее время вымская культура перми вычегодской представлена вымским, нижневычегодским, средневычегодским, удорским и верхнесысольским вариантами, соответствующими территориально-племенным объединениям предков современных коми-зырян (Савельева, 1995, 2005). Вотчинский могильник X-XI вв. на Сысоле Т.В.Истомина относит к особому культурному типу, близкому камско-вятским древностям (Истомина, 1999), Лоемский могильник сопоставляется с пришлым смешанным (финно-русским) населением (Савельева, 1995). Возможно, к своеобразному культурному типу относится Ленский могильник на нижней Вычегде, в погребальном обряде которого прослеживается отдаленное сходство с прибалтийско-финским. Особое внимание уделялось изучению роли дренерусской колонизации в средневековой истории Европейского Северо-востока. В долине р.Выми проводились раскопки Жигановского поселения перми вычегодской и древнерусского Пожегского городища, М.В.Кленовым - раскопки Карыбйывского городища на Вычегде, на Сысоле – поселения Гуль-Чунь А.Р.Игушевым и М.В.Кленовым, К.С.Королевым открыты новые поселения на средней Вычегде.

Древнерусские поселения представлены тремя типами (Савельева, 2005а). К первому относится Пожегское городище с мощными дерево-земляными укреплениями, богатым культурным слоем, позволяющим реконструировать быт, хозяйство, высокий уровень ремесленного производства населения городища во второй половине XII - XIV вв. Второй тип представлен небольшими слабо укрепленными поселениями с бедным культурным слоем, служившими, вероятно, временными убежищами на случай военной опасности (городища Новик и, возможно, Карыбйывское). К третьему типу относится поселение Гуль-Чунь на Сысоле, на котором укрепления не выявлены. На всех древнерусских поселениях представлен смешанный материал, хотя и с преобладанием древнерусского, что может свидетельствовать не только об активных коми-русских контактах, но и о биэтничном составе их населения.

Современный этап археологического изучения Европейского СевероВостока характеризуется активизацией комплексных междисциплинарных исследований, внедрением новых методик как в полевых исследованиях, так и источниковедческом анализе полевых материалов и его теоретическом осмыслении. Результатом активно проводившихся в последние десятилетия комплексных исследований палеолитических памятников стала разработка П.Ю.Павловым принципиально новой концепции первоначального освоения северо-востока Европы, что нашло отражение в подготовленной докторской диссертации и монографии. Выделены четыре волны колонизации северовостока Европы, определены исходные области расселения палеолитического населения. Одним из наиболее существенных достижений в изучении эпохи

мезолита являются комплексные исследования по реконструкции древнего рельефа, геоморфологической ситуации районов расположения мезолитических памятников, изучению источников сырья для древних каменных индустрий, технологии расщепления кремня. Итоги новейших исследований обобщены в ряде публикаций (Волокитин,2003), а также в монографии (Волокитин, 2006). Комплексное изучение неолитических памятников с привлечением специалистов по спорово-пыльцевому, радиоуглеродному анализу, петрографии и геоморфологии позволило реконструировать среду обитания неолитического населения и формы его адаптации к изменяющимся условиям среднего голоцена. Разработана новая концепция освоения северо-востока Европы в неолите, что нашло отражение в кандидатской диссертации В.Н.Карманова (Карманов, 2004), а также в первом в отечественной историографии монографическом исследовании по неолиту региона. Принципиально новые важные материалы по генезису культур раннего железного века дали новейшие материалы раскопок И.О.Васкулом погребальных памятников – Шиховского и Пожемты на р Усе (Васкул, 2002), а также Мыелдинского поселения-мастерской на Вычегде. Они позволили выявить в формировании северного варианта ананьинской культурноисторической общности как местный лебяжский, так и зауральский, а также прикамский компоненты. В культуре печорского населения прослеживаются и кулайские традиции.

Среди новых перспективных направлений следует отметить изучение технологии древних производств – керамического и кузнечного на основе комплексных исследований с использованием методов естественных наук (Паршуков Ю.В., Бирюков А.В.), что нашло отражение в серии публикаций (Паршуков, 2005; Бирюков, Завьялов, Савельева, 2006), а также в подготовленных обобщающих работах.

Итоги археологического изучения Европейского Северо-Востока подведены в первой коллективной обобщающей монографии "Археология Республики Коми", в которой систематизирован и обобщен весь накопленный источниковый фонд за период с сер. XIX в. до 1990-х гг., реконструирована социально-экономическая и этнокультурная история населения региона с древности до эпохи средневековья.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Археология Республики Коми - М, 1997.

Ашихмина Л.И. Культуры эпохи раннего железа в этногенезе народа коми // Проблемы этногенеза народа коми. (ТИЯЛИ; Вып.36) - Сыктывкар, 1985.

Бирюков А.В., Завьялов В.И., Савельева Э.А. Технология кузнечного производства эпохи средневековья на Европейском Северо-Востоке (бассейн рек Вычегда и Луза) // Науч. докл. / Коми науч. центр УрО РАН; Вып.484. - Сыктывкар, 2006.

Буров Г.М. Вычегодский край. Очерки древней истории. – М.:Наука,

1965.

Буров Г.М. Древний Синдор (из истории племен Европейского СевероВостока в VII тысячелетии до н.э. – I тысячелетии н.э.). – М.: Наука, 1967.

Васкул И.О. Европейский Северо-Восток в эпоху раннего железа (конец I тыс. до н.э. – первая половина I тыс. н.э ): Автореф. дис.. к.и.н. -СПб, 1994.

Васкул И.О. Шиховской могильник раннего железного века (первые результаты исследований) // Науч. докл. / Коми науч. центр УрО РАН; Вып.451.

– Сыктыкар, 2002.

Верещагина И.В. Мезолит и неолит крайнего Европейского Северовостока: Автореф. дисс…. к.и.н. – Л., 1989.

Волокитин А.В., Майорова Т.П., Ткачев Ю.А. Мезолитические стоянки Парч 1 и Парч 2 на Вычегде: опыт реконструкции природного окружения и жизнедеятельности // Науч. докл. /Коми науч. центр УрО РАН; Выпю457. – Сыктывкар, 2003.

Волокитин А.В. Мезолитические стоянки Парч 1 и Парч 2 на Вычегде. - Сыктывкар, 2006.

История Коми, т. I. Сыктывкар, 2004.

Истомина Т.В. Вотчинский могильник // Этнокультурные процессы в древности на Европейском Северо-Востоке (источники и исследования). (МАЕСВ; Вып. 16). - Сыктывкар, 1999

Канивец В.И. Канинская пещера. – М.: Наука, 1964.

Канивец В.И. Печорское Приполярье. Эпоха раннего металла. – М.:

Наука, 1974.

Канивец В.И. Палеолит крайнего Северо-востока Европы. – М.: Наука,

1976.

Т.В.Сапожникова

Осинский филиал ГОУ ВПО «Пермский государственный педагогический университет», Оса

ОСИНСКИЙ КРАЕВЕД-ИССЛЕДОВАТЕЛЬ – С.А.ШЕСТАКОВ (1884-1974)

Родился Сергей Андреевич 7(20) октября 1884 года в семье крестьянина – середняка, села Верхняя Чермода Осинского уезда и прожил в ней всю жизнь, исключая годы службы в армии.

В автобиографии краевед о своем образовании пишет: «…учился 4 года у домашнего учителя. Работал в хозяйстве отца, а в свободное время продолжал свое самообразование, учился по учебникам «Гимназия на дому». Из 30 томов этих учебников проработал 22, материал за 6 классов гимназии» (9). Документы указывают, что в 1931г. Сергей Андреевич окончил 3-х месячные курсы при Осинском педтехникуме и частный курс агрономии-полеводства и животноводства (5).

Можно с уверенностью сказать, что большое влияние на культурнообразовательный уровень будущего краеведа оказала служба в армии, т.к. служил он писарем, в том числе старшего разряда, в царской армии с октября

1907г. по январь 1911г. в Китае, в городе Харбине, а во время Первой мировой войны с августа 1914г. по январь 1918г. в «штабе запасного полка, где писарем пробыл до конца войны, этот полк был расположен под городом Новгородом, - пишет в автобиографии Сергей Андреевич,- поэтому в Петрограде часто приходилось бывать. Там я находился и во время Февральской и Октябрьской революций, также встретился и с Плехановым (в редакции газеты «Единство»)» (9). Работа писаря предполагает общение с большим количеством образованных людей, высокопоставленных чиновников, знание делопроизводства, умение извлекать информацию из документа и ценить его.

Большая часть трудовой жизни Сергея Андреевича связана с образованием. Началась эта деятельность с работы ликвидатором (безграмотности) в 1926г. по направлению РОНО (4). В дальнейшем он работал учителем и заведующим в начальных школах деревень Б.Кузя и Подгорная, селе В.Чермода (3). Его ученик И.П.Сесюнин вспоминает: «Это был наш любимый учитель. Мы его уважали и побаивались. Был он пожилой человек, но любознательный. Бывало, зайдет к деду и спрашивает у него о прошлой жизни. Все услышанное записывает в тетрадочку» (2,с.391).

Независимо от того, где и кем работал Сергей Андреевич, все свободное время он уделял сбору сведений о родном крае. Однако краеведческий материал начал публиковать в печати только после выхода на пенсию (9). В это же время, Сергей Андреевич стал и частым гостем школьных аудиторий. Например в январе 1964г. преподаватели истории школ Бардымской зоны собрались в Елпачихинской школе для обмена опытом и пригласили на встречу «тов. Шестакова, который живо и увлекательно рассказал о истории заселения притулвинских земель, о взаимовлиянии русской, татарской и башкирской национальных культур» (6). Краеведу в то время уже было 80 лет.

Сергей Андреевич опубликовал более 40 заметок и статей в районной газете Осинского и Бардымского районов, в «Календаре – справочнике Пермской области» и краеведческом сборнике «На Западном Урале». В архивном отделе Администрации Осинского района и Осинском музее находится более 30 рукописей.

В кажущемся многообразии историко-краеведческих тем можно выделить два тематических блока: «История сел и деревень Крыловской волости» и «Вопросы происхождения населения Тулвинского бассейна».

Формулировка для названия второго блока была вычленена из ответного письма главы пермской школы археологии О.Н.Бадера С.А.Шестакову. Ученый пишет: «Вашу рукопись с интересом просмотрю. Думая, что не откажется это сделать и доцент кафедры истории СССР мой ученик В.А. Оборин.

Пожалуйста, присылайте. Вопросы происхождения населения Тулвинского бассейна очень интересуют нас» (1). Это письмо было датировано августом 1959г. и связано с раскопками, которые вела КАЭ на территории с. Гремячи. Из письма также можно предположить, что другой осинский краевед - Ф.И.Петровых, был связующим звеном между знаменитыми археологами (в дальнейшем переписка ведется уже с В.А.Обориным) и С.А.Шестаковым (7,8).

В 1963 году Сергей Андреевич посылает свой труд о башкирах доценту ПГУ В.А. Оборину (7). В 1964г. присутствует на проходившем в Перми совещании историков – археологов, где ученые из Москвы, Ленинграда, Свердловска, Перми и др. городов Урала представили 46 докладов. Наибольший интерес у краеведа вызвала тема этногенеза народов Прикамья, о чем он пишет в статье «Совещание историков-археологов» (20). В 1965г. он вновь посылает рукопись В.А.Оборину, но это уже «Материалы к топонимике Среднего Прикамья», которые он собирает вместе с Ф.И.Петровых (11). После замечаний ученого, он самостоятельно их перерабатывает (ввиду бездорожья, встретиться с соавтором не может) и посылает их в сокращенном и исправленном виде (8). Всего в фонде В.А.Оборина в ПОКМ хранится 3 рукописи и два письма С.А.Шестакова, остальные рукописи этого тематического блока находятся в Осинском филиале Пермского областного краеведческого музея (ОФ ПОКМ) и в архивном отделе Администрации Осинского района (10-19).

Все эти рукописи можно назвать результатом одного исследования. Краевед ставит перед собой поистине научную задачу: обозначить и проследить этнические процессы Среднего Прикамья. В вариантах рукописей данного блока рассматриваются различные точки зрения на проблемы:

•влияние Великого переселения народов на миграционные процессы в Среднем Прикамье;

•этническая принадлежность и судьба остяков, «пермичей» и других народов Прикамья;

•угро-мадьярская (венгерская) проблема;

•этногенез и история башкирского народа;

•русская колонизации Западного Урала и первые славянские поселения на берегах Средней Камы.

Первоначально он изучает классические исторические труды. В Осинском

музее хранится более 20 тетрадей, предположительно 1953-1954гг., содержащие конспекты большого количества источников и исторической литературы, посвященной передвижениям народов Восточной Европы, а именно: «Повести временных лет», работ историков Геродота, Тацита, Прокопия Кесарийского, Болтина, Карамзина, Ключевского, Соловьева, Шторха, Шлецера, археологические данные и др. По сути это историографический обзор темы (10). Много ссылок и на совсем «свежий» для того времени материал, например, работу П.Н. Третьякова «У истоков Руси» (1953г.). Далее краевед изучает материалы регионального значения: переписи, труды Шишонко, Дмитриева и др. Особенно основательно изучил данные исследований Камской археологической экспедиции. Основным же средством для исследования он выбрал анализ топонимического материала: ойконимов и гидронимов Среднего Прикамья. Эту работу он ведет совместно с Ф.И.Петровых. Значение топонимов в венгерском языке искал Ф.И.Петровых, а в коми-пермяцком, коми-зырянском и башкирском - С.А.Шестаков (11). Очевидно, что краеведы изучили большое количество справочной и специальной литературы, т.к. при изложении используются термины данной

вспомогательной дисциплины (гидроним, формант и т.д.). Значение топонима раскрывается комплексно: ищется возможность раскрытия его на разных языках, поэтому приводятся различные варианты его объяснения. Приведем несколько описаний топонимов из рукописи:

1.д. Усть-Тунтор или Товаул, на берегу реки Тулвы. Венгерское слово Тов – дальний стр. 430. Татаро – башкирское слово тау – гора, слово аул – деревня.

2.р. д. Сюзда на речке Барда басс. реки Тулва. Речек и деревень с таким названием в Среднем Прикамье несколько, д. Сюзанова Бардымского района, р. Сюзьва правый приток Камы. На венгерском языке «сюз» девственный, целинная земля стр. 421. На комипермяцком языке «сюзь» – филин, филинова река. Календарь справочник 1964 года. Речка Сюзьва, басс. реки Сыны, правый приток Камы. Может быть коми-пермяцкова названия, так как окончание ее на - «ва» коми-пермяцкое, а дд. Сюзда и Сюзанова предполагаем, что протомадьярского названия.

Пытаясь обосновать гипотезу, выдвинутую А.К. Матвеевым, о проживании протомадьяр (предков венгров) на территории Среднего Прикамья, исследователи вычленили более 20 топонимов, которые, как они считали, объясняются только на венгерском языке, например, р.д. Тюндюк (блестящий, сияющий), р.д. Танып (местожительство, оседлость), р.д. Турка (терпение) и др. (11).

Черновая рукопись под названием «Фамилии населения нашего края» говорит о том, что краевед приступил к изучению и антропонимов, но видимо не успел закончить это исследование (19).

Многое в содержании рукописей повторяется, но прослеживается и определенная динамика: совершенствуется язык и структура изложения, приводятся новые факты, признается ошибочность предыдущих выводов и предположений. Так, в одном из последних вариантов рукописи «Народы, жившие до русских в бассейне реки Тулвы», Сергей Андреевич пишет: «Автор пришел к предположению, что здесь не были мадьяры – предки венгерского народа, хотя же прежде все топонимы, которые объясняются на венгерском языке, мы с Ф.И.Петровых считали мадьярскими, но эта точка зрения у нас была ошибочной. Мадьяры – это угро-тюрки, последние в лице башкир, а в Среднем Прикамье до монгольского нашествия XIII века башкир не было, а без тюркских племен – это еще не мадьяры, а только южные Угры» (13).

Вероятно, вышеуказанная динамика является результатом переписки С.А.Шестакова с В.А.Обориным, т.к. в письмах ученому краевед благодарит за разъяснение ошибок и просит редактировать явные ошибки и сокращать, а посылая переработанную рукопись пишет ученому: «Согласно вашего письма посылаю Вам тетради, которые заметно сократил. Все итоги приводим, как предположения, а не выводы, если же окажутся ошибки, пусть история исправляет их» (8).

Хотя в письмах указано, что материалы переданы в редакцию (предположительно в Отчеты КАЭ), данный материал напечатан не был. Возможно это связано, как резюмирует В.А.Оборин, с реферативным характером рукописей (12). К сожалению, материалы рукописей не стали достоянием большого круга читателей в свое время, не обнаружено ссылок на них и у других краеведов. Сегодня они во многом устарели, т.к. открыто и