IIDSU_seminar_4 / Сальников К.В. Хорезмийская тамга в Зауралье / Сальниковские чтения конференция

венчиков 12-24 см, как исключение можно выделить маленькие сосудики (например – Рис. 4, 12; диаметр 7,5 см). Основу коллекции составляют горшки средних размеров (диаметром 14-20 см). Венчики, как правило, высокие раструбовидные или цилиндрические. Невысоких венчиков мало, края их слегка отогнуты наружу (Рис. 4, 2). Верхний срез венчиков прямой, иногда скошен наружу. По краю венчиков делались утолщения - наружные, реже – внутренние. Среди банок и горшечно-баночных форм встречаются как открытые (Рис. 3, 12-14), так и закрытые сосуды (Рис. 4, 11).

Обращаем внимание на то, что среди материалов Нугушского поселения (в основной массе - позних) есть несколько фрагментов с раннесрубными чертами. К примеру, обломки острореберных сосудов (Рис. 4, 5), или с орнаментацией из вдавлений полой трубочки.

Орнамент большей части керамики беден, многие горшки вообще не орнаментированы (Рис. 5, 1-7). Украшались лишь венчики, шейки и плечики, но найдено несколько обломков, у которых орнаментирована придонная часть. Здесь наносились неровные пояски вдавлений гладкого или зубчатого штампа, прочерченные горизонтальные линии, и т.д. Элементы орнамента немногочисленны: пояски, зигзаги (Рис. 3, 14), «шагающая гребенка», а также заштрихованные треугольники вершинами вверх, горизонтальные елочки (Рис. 4, 10), и другие геометрические фигуры. Пояски располагались в верхней части сосудов, они компоновались из прямых или косо поставленных оттисков (Рис. 3, 13) гладкого узколистовидного штампа. Использовались также прочерченные орнаменты (Рис. 5, 5) и вдавления крупнозубчатого штампа. На венчиках и плечиках гребенка обычно имела средние размеры, встречаются клиновидные наколы, с мелкими зубчиками. На одном фрагменте стенки виден треугольник, выполненный оттисками шнура. К единичным видам орнамента относятся также пояски из овальных наколов (Рис. 3, 12) на шейке горшка. Многокомпонентные украшения - вообще редкость.

В целом, керамический комплекс Нугушского поселения однороден, относится к позднему этапу лесостепного варианта срубной культурноисторической общности. Дата: около XIV-XII вв. до н.э. Ближайшим аналогичным памятником (в хронологическом и территориальном плане) можно считать срубную стоянку у дер. Бикметово Туймазинского района РБ.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Збруева А.В., Тихонов Б.Г. Памятники эпохи бронзы в Башкирии // Древности Башкирии. М., 1970.

Морозов Ю.А., Рутто Н.Г. Ново-Барятинское поселение эпохи поздней бронзы // Уфимский археологический вестник. Вып. 5. Уфа, 2004.

Рис. 1. Нугушское поселение. 1- план расположения поселения; 2- план раскопа I (№1-20 – индивидуальные находки; пунктиром показаны направление линий столбовых ямок); 3- план раскопа II (№1-7 – индивидуальные находки); 4- план и профиль колодца из раскопа II; 5- профиль бровки I (раскоп I); 6- профиль бровки V (раскоп I).

Рис. 2. Нугушское поселение. Индивидуальные находки на Нугушском поселении. 1-2,6 – глина; 3 – кремень; 4-5,7-8,10 – камень; 9 – бронза.

Рис. 3. Нугушское поселение. Находки из раскопа I.

1-2 – обломки костяных тупиков; 3-11 – обломки каменных терочных плиток; 12-14 – керамика.

Рис. 4. Керамика Нугушского поселения (1-2 горизонты).

Рис. 5. Керамика Нугушского поселения (2-3 горизонты).

А.В.Агапов

Самарский государственный педагогический университет, Самара

ВОПРОС О ПРОИЗВОДЯЩЕМ ХОЗЯЙСТВЕ В НЕОЛИТИЧЕСКУЮ ЭПОХУ В ЛЕСОСТЕПНОЙ ЗОНЕ

В эпоху неолита в лесостепной зоне Восточной Европы происходит рост численности населения. В это время многие общины вели высокоэффективное присваивающее хозяйство, и, поэтому здесь наблюдалась весьма благоприятная ситуация и рост населения, о котором можно судить по сравнительному количеству памятников на одной и той же территории (Обыденнов, Домрачева, 2005. С. 61).

Рост населения и находки костей животных, близких к домашним дает основание некоторым исследователям утверждать о наличии производящего хозяйства. В последних своих работах П.М. Кольцов стал говорить более уверенно о наличии производящего хозяйства в неолитическую эпоху. Остеологический материал с поселения Джангар и других неолитических стоянок северо-западного Прикаспия и Нижней Волги свидетельствует о том, что в регионе начинают культивировать производящие формы хозяйства благодаря тесным контактам с культурами Северного Кавказа, где скотоводство и земледелие зафиксировано в первой половине VI тыс. до н.э., а одомашнивание лошади произошло на месте, в степной зоне (Кольцов, 2004. С. 140-141).

Особенности развития экономики отражают процесс формирования и сложения в развитом-позднем неолите (в рамках V тыс. до н.э.) волго-донской культурно-хозяйственной области, включавшей в себя степной нижневолжский регион родственных орловской и джангарской культур и территорию нижнедонской ракушечноярской культуры, население которых осваивало навыки производящего скотоводческо-коневодческого хозяйства (Наумов, 2004. С. 23). Домашняя фауна эталонного нижнедонского поселения Ракушечный Яр, представленная на раннем этапе существования памятника остатками мелкого и крупного рогатого скота, а также свиньи позже пополняется костями собаки и лошади. В нижнедонской же части региона в домашнем стаде изначально были представлены крупный рогатый скот и лошадь, идентичная уральской позднеплейстоценовой, отличная от тарпана и лошади Пржевальского, а единичные кости овцы появляются на Варфоломеевской стоянке в позднем неолите (слой 2А). Восприятие с юга лесостепного Волго-Уральского междуречья опыта одомашнивания лошади, доместицированной там, в первой половине VI тыс. до н.э. (Ивановская, Муллино II, Березки), в степном Поволжье и менее засушливом Нижнем Подонье происходит на рубеже VI – V тыс до н.э. (Наумов, 2004. С. 20-21).

А.Т.Синюк не случайно соблюдает некоторую осторожность, по этому вопросу говоря о том, что экономика носителей среднедонской неолитической культуры имеет комплексный характер, в основе своей включающий

присваивающие формы, среди которых ведущую роль играла охота, а уже затем – рыболовство и собирательство. В развитом неолите появились и зачатки скотоводства. Однако ни скотоводство, ни тем более земледелие не выделились еще в самостоятельные отрасли производства (Синюк, 1986. С. 156).

Основой экономического уклада орловской культуры являлась охота и рыболовство на среднем и первом этапе позднего неолита. На втором этапе позднего неолита (приблизительно с сер. V тыс. до н.э.) начинается формирование производящего хозяйства – скотоводства. В слое 2А Варфоломеевской стоянки встречены кости овцы, что фиксирует начало перехода к производящему хозяйству. Появляются кости, определенные как «корова или мелкий тур» (7%), то есть идет измельчение стада, характерное для начала одомашнивания. Нижнее Поволжье принадлежало к числу регионов, где была одомашнена лошадь (Юдин, 2006. С. 9-10).

Результаты проведенных исследований дают основание Н.Л.Моргуновой для вывода о знакомстве местного населения на территории Волго-Уралья с основами производящего хозяйства в лице скотоводства в эпоху неолита при сохранении ведущей роли охоты (Моргунова, 1997. С.24). При этом темпы и сроки его внедрения в разных экологических зонах также различны. Более ранний переход к скотоводству зафиксирован на юге лесостепи (Ивановка, Виловатое) и в степной зоне (Варфоломеевка) (Моргунова, 2001. С. 99). Определение остеологических остатков показали, что население всех трех неолитических культур (волго-уральской, орловской и каиршакскотентексорской) занималось преимущественно охотой. Но объектами охоты в каждом случае служили разные животные. На юге лесостепи (Ивановка) – лось, бобр, дикая лошадь, а также медведь. В степном Поволжье (Варфоломеевка) – дикая лошадь, кулан, корсак, бурый медведь. На территории Северного Прикаспия – сайгак, кулан, реже - лошадь (Моргунова, 2004. С. 225).

На Дубовском III поселении обнаружены кости лошади, коровы при наличии традиционных видов лесной фауны (Никитин, 1986. С. 51). Поселения щербетьского типа занимают пойменные гривы или надпойменные дюны, но обязательные в местах с широкой поймой. Выбор подобных мест диктовался, вероятно, потребностями скотоводческого хозяйства. На это указывает единовременное существование долговременных поселков с полуземлянками и сезонных стоянок с наземными жилищами (Никитин, 1993. С. 79). Домашний скот был известен населению с накольчатой посудой на их основной территории, в частности Подонье, где на поселениях известны кости лошади, собаки, коровы (Никитин, 1996. С. 106).

Таким образом, в большинстве своем исследователи допускают, что в эпоху неолита в лесостепной зоне появляется производящее хозяйство. Но здесь следует сказать, что данные выводы основываются на материалах смешанных памятников, где кроме неолитических представлены и более поздние культурные слои. Остеологические материалы стоянок Ивановка и Виловатое привлекать для обоснования наличия скотоводства у носителей елшанской культурной группы было бы опрометчивым, так как оба памятника

не имели строгой стратиграфии, тем более содержали разнокультурные и разновременные комплексы: от раннего неолита до средней бронзы (Выборнов, 2002. С.54). Иначе говоря, остеологические остатки вполне могут относиться к более позднему времени.

Что касается костей овцы на Варфоломеевской стоянке в слое 2А, следует сказать, что в этом же слое было найдено изделие из меди. Наличие изделий из меди и присутствие костей домашней овцы можно связать с проникновением в регион населения хвалынской культуры (Козин, 2004. С. 221).

И, наконец, стоит добавить, что основными архезоологами признается, что на этой территории в раннем и среднем голоцене обитала дикая лошадь, тур

икабан. Различия диких и ранних домашних форм этих видов по костным остаткам затруднительно. Для тура и кабана установлено уменьшение размеров после начала доместикации, поэтому кости диких и уже домашних форм этих видов различаются размерами. Для лошади такая закономерность не известна, поэтому отнесение ее остатков к дикой или домашней форме из ранних памятников должно основываться не только на морфологических признаках, но

ина культурно-историческом контексте изучаемого памятника (Косинцев, 1996. С. 29).

Но полностью отвергать версию наличия производящего хозяйства в эпоху неолита не стоит. Вполне возможно предположить, что зачатки производящего хозяйства появились на финише неолитической эпохи, но ни как не раньше.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Выборнов А.А. Проблемы изучения неолита лесостепного Поволжья // Известия Самарского научного центра РАН. Самара. 2002.

Козин Е.В. Модель культурно-демографических процессов в неолите Нижнего Поволжья // Историко-археологические изыскания. Вып. 6. Самара. 2004.

Кольцов П.М. Поселение Джангар. Человек и его культура в неолите северо-западного Прикаспия. М. 2004.

Косинцев П.А., Варов А.И. Ранние этапы животноводства в ВолгоУральском регионе // Взаимодействие человека и природы на границе Европы и Азии. Самара. 1996.

Моргунова Н.Л. Население юга лесостепи Волго-Уральского междуречья в эпохи неолита-энеолита-ранней бронзы. Автореф. на соиск. уч. степ. д.и.н. М. 1997.

Моргунова Н.Л. Проблемы изучения эпохи неолита в волго-уральском междуречье // Проблемы изучения неолита Западной Сибири. Тюмень. 2001.

Моргунова Н.Л. К проблеме определения культурной принадлежности и хронологии неолитических памятников Самарского Поволжья и южного Приуралья // Проблемы хронологии и этнокультурных взаимодействий в неолите Евразии. Спб. 2004.

Наумов И.Н. Неолит Поволжско-Донских степей (проблемы хронологии, периодизации и культурно-хозяйственного развития). Автореф. на соиск. уч. степ. к.и.н. Воронеж. 2004.

Никитин В.В. Население с накольчатой посудой на Средней Волге // Проблемы эпохи неолита степной и лесостепной зоны Восточной Европы. Оренбург. 1986.

Никитин В.В. Этнокультурная ситуация в конце неолита и в энеолите на левобережье Средней Волги // Вопросы археологии Урала. Екатеринбург. 1993.

Никитин В.В. Культура носителей посуды с накольчатым орнаментом // Каменный век Марийского края. Йошкар-Ола. 1996.

Обыденнов М.Ф., Домрачева М.Е. История хозяйства Урало-Поволжья в каменном веке. Уфа. 2005.

Петренко А.Г. Первые животноводы Прикамья // Памятники древней истории Волго-Камья. Казань. 1994.

Синюк А.Т. Население бассейна Дона эпоху неолита. Воронеж. 1986. Юдин А.И. Культурное развитие населения Нижнего Поволжья в неолите

и энеолите // Археологическое наследие Саратовского края. Вып. 7. Саратов. 2006.

А.В.Аджимолаев

Самарский государственный педагогический университет, Самара

К ВОПРОСУ О МЕТОДИКЕИ ИЗУЧЕНИЯ ПОГРЕБАЛЬНОГО ОБРЯДА ЯМНОЙ КУЛЬТУРЫ ВОЛГО-УРАЛЬЯ

Эпоха ранней бронзы знаменует собой появление на территории Евразии ямной культурно-исторической области. Одним из очагов ее локализации и развития является Волго-Уральский регион.

Данная статья посвящена некоторым методическим вопросам изучения погребального обряда ямной культуры Волго-Уралья. В этом регионе в эпоху ранней бронзы «…древнеямные племена составляли, безусловно, большинство населения и меньше всего подвергались сторонним воздействиям» (Мерперт, 1974. С.71).

Один из аспектов изучения погребального обряда связан с отбором критериев для анализа памятников. До настоящего времени авторами использовались различные варианты отбора и градации признаков погребального обряда (Яровой, 1985; Турецкий, 1991; Иванова, 2000). На наш взгляд, на сегодняшний день продолжает существовать проблема выработки единого подхода, некоего «универсального» кода, благодаря которому можно будет выделить общие признаки погребального обряда для всей ямной культурно-исторической области. Естественно, что внутри локальных вариантов будут добавляться новые критерии. Но общая база будет одинаковой для всех.