IIDSU_seminar_4 / Сальников К.В. Хорезмийская тамга в Зауралье / Сальниковские чтения конференция

Демкин В.А., Рысков Я.Г. Реконструкция погребальной пищи в курганных захоронениях бронзового и раннежелезного веков // Курганы левобережного Илека. – М., 1994.

Железчиков Б.Ф., Пшеничнюк А.Х. Племена Южного Приуралья в VIIII вв. до н.э. // Проблемы истории и культуры сарматов: Тез. докл. – Волгоград, 1994.

Зуев С.Ю. Проблема III вв. до н.э. в периодизации памятников сарматской эпохи (по материалам Поволжья и Приуралья) // Эрмитажные чтения памяти Б.Б.Пиотровского. Тезисы докладов. – С-Пб., 1999.

Иванова Н.В. Некоторые аспекты технологического изучения керамики из савроматских и раннесарматских памятников Самарского Заволжья // Раннесарматская культура: формирование, развитие, хронология. – Самара, 2000. – Вып. 2.

Иванова Н.В., Мышкин В.Н. К вопросу о гончарной технологии кочевников Самарского Заволжья в V-I вв. до н.э. // Вопросы археологии Поволжья – Самара, 2006. – Вып. 4.

Кипарисова Н.П., Сальников К.В. Савроматское погребение близ г.

Троицка // СА. – 1958. - №2.

Клепиков В.М. К проблеме выделения сарматских памятников III в. до н.э. // Нижневолжский археологический вестник. – Волгоград, 2000. – Вып. 3.

Клепиков В.М. Сарматы Нижнего Поволжья в IV-III вв. до н.э. – Волгоград, 2002.

Краева Л.А. Технологический анализ керамики РЖВ из Западного Оренбуржья // XIV Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов.

– Челябинск, 1999.

Краева Л.А. Технология изготовления керамики из "прохоровских" погребений на р. Бердянка // Раннесарматская культура: формирование, развитие, хронология. – Самара, 2000. – Вып. 2.

Краева Л.А. Некоторые аспекты изучения технологии изготовления керамики из сарматских погребений III-I вв. до н.э. бассейна р. Илек // Диалог культур и цивилизаций. Тезисы IV научной конференции молодых историков Сибири Урала. – Тобольск, 2002.

Краева Л.А. Некоторые аспекты изучения технологии изготовления керамики из сарматских погребений III-I вв. до н.э. бассейна р. Илек // Чтения, посвящ. 100-летию деятельности В.А. Городцова в ГИМе: Тез. конф.

– М., 2003а. Ч. II.

Краева Л.А. Технико-технологическое исследование керамики из сарматских погребений Шумаевских курганов // Моргунова Н.Л., Гольева А.А., Краева Л.А., Мещеряков Д.В., Турецкий М.А., Халяпин М.В., Хохлова О.С. Шумаевские курганы. – Оренбург, 2003б.

Краева Л.А. Сарматский ритуальный сосуд из второго курганного могильника у с. Акоба // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. – Самара, 2006 а. – Спец. вып.: Актуальные проблемы истории и археологии.

Краева Л.А. Необычный сарматский сосуд из второго курганного могильника у с. Акоба // Этнические взаимодействия на Южном Урале. – Челябинск, 2006 б.

Краева Л.А., Богданов С.В. Сарматские погребения могильника у с. Пятилетка // Археологические памятники Оренбуржья. – Оренбург, 2000. –

Вып. IV. – С. 168-179.

Краева Л.А., Мещеряков Д.В., Моргунова Н.Л. Одиночный курган у с. Благославенка // Археологические памятники Оренбуржья. – Оренбург, 2000.

– Вып. IV.

Круглова Н.П. Анализ количественных признаков для классификации раннесарматской керамики // Нижневолжский археологический вестник. – Волгоград, 1999. – Вып. 2.

Могильников В.А. К характеристике контактов кочевников Южного Зауралья с населением лесостепи // XIV Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. – Челябинск, 1999

Мошкова М.Г. Памятники прохоровской культуры. – М., 1963. Мошкова М.Г. Происхождение раннесарматской (прохоровской)

культуры. – М., 1974 Мошкова М.Г. История изучения савромато-сарматских племен //

Археология СССР. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. – М., 1989.

Очир-Горяева М. А. Классификация керамики из погребений скифской эпохи Нижнего Поволжья // Вопросы археологии юга Восточной Европы. – Элиста, 1990.

Пшеничнюк А.Х. Культура ранних кочевников Южного Урала. – М.,

1983.

Ростовцев М.И. Курганные находки Оренбургской области эпохи раннего и позднего эллинизма. – СПб., 1918.

Савельев Н.С. «Зауральские автохтоны»: идентификация, роль в формировании прохоровской культуры, дальнейшая судьба // XIV Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. – Челябинск, 1999.

Скрипкин А.С. Азиатская Сарматия. Саратов, 1990. Смирнов К.Ф. Савроматы. – М., 1964а

Смирнов К.Ф. Производство и характер хозяйства ранних сарматов //

СА. – М., 1964 б. – №3.

Смирнов К.Ф. Сарматские погребения в бассейне р. Кинделя в Оренбургской области // КСИА. – М., 1966. – Вып. 107.

Смирнов К.Ф. Курильницы и туалетные сосудики Азиатской Сарматии // Кавказ и Восточная Европа в древности. – М., 1973.

Смирнов К.Ф. Сарматы на Илеке. – М., 1975.

Таиров А.Д. Генезис раннесарматской культуры Южного Урала // Археологические памятники Оренбуржья. – Оренбург, 1998. – Вып. 2.

Шилов В.П. Калиновский курганный могильник // МИА. – М., 1960. Шилов В.П. Очерки по истории древних племен Нижнего Поволжья. – Л., 1975.

А.А.Красноперов

Удмуртский государственный университет, Ижевск

КОПРЕДЕЛЕНИЮ ВЕРХНЕЙ ГРАНИЦЫ И ВНУТРЕННЕЙ ПЕРИОДИЗАЦИИ МАЗУНИНСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Современная ситуация с изучением древней истории рубежа РЖВ – средневековья в Прикамье характеризуется определенным своеобразием. Казалось бы, основные дебаты идут вокруг хронологии, на самом же деле, спор касается лишь наименования отдельных стадий. Основными вехами развития местных культур признаны: III-II вв. до н.э. – конец ананьинской культуры, рубеж нашей эры – конец первой стадии пьяноборской культуры, II-III вв. н.э. – конец пьяноборской культуры, конец V – начало VI в. н.э. – начало средневековья.

Таблица 1. Современное состояние разработки вопросов хронологии

Прикамья конца раннего железного века – начала средневековья

Вторым важным вопросом является: – «Какие племена пришли в Приуралье в эпоху Великого переселения народов», и варианты ответов: саргатцы (Голдина, 1999. С. 276), гороховцы, угры (Зубов, 2004. С. 272;

Бугров, 2006. С. 37, 55, 121-124, 126, 150, 153, 154, 187-189), славяне,

именьковцы (Генинг, 1976. С. 108; Голдина, 1999. С. 266, 274; Матвеева, 2004), готы (Голдина, 1999. С. 274), тюрки (Халиков, 1971; Казаков, 1999),

джетыасарцы (Сунгатов, 1998).

Мне бы хотелось коснуться вопроса самих датировок. А именно, отнесение последней «вехи» к рубежу V-VI вв. н.э. и соотношения «местной» и «общей» хронологии.

Материал мазунинской культуры (независимо от названия) делится по меньшей мере на две группы. Различия, в основном, прослеживаются в поясной гарнитуре и фибулах.

Накладки первой группы имеют разную форму и размеры, но практически все из них фасетированные (Останина, 1997. Рис. 11-14-27,34). Характерны: наконечники и пряжки из согнутой пополам пластины с вогнутыми длинными сторонами (Останина, 1997. Рис. 12-5,6, 13-20,21), «наборные» наконечники (Останина, 1997. Рис. 12-15,30), бляхи-раковины. Фибулы бронзовые – бабочковидные малых размеров (Останина. 1997, Рис. 6-1,4), ромбические с завитком Амброз 13, подвязные типа Скрипкин I-1-4. Оружие этого периода представлено длинными мечами без металлического перекрестья и навершия с навершиями из халцедоновых дисков.

Материал второй группы представлен овальнорамчатыми пряжками с полукруглой задней пластиной (Останина, 1997. Рис. 14-8,12,18,20-22), наконечниками из узкой длинной или широкой бронзовой пластины с цилиндрическим расширением (Останина, 1997. Рис. 12-11-14), накладками ромбической, круглой и др. форм (Останина, 1997. Рис. 28-33,35-37). Фибулы

– воинские Амброз 17, асимметричные дуголенточные (Васюткин, Останина, 1986. Табл. 1-3, 2-36, 6-8, 9-1,14, 16-2, 19-2; Голдина, 2003. Табл. 174-5, 639- 1-1, 664-6, 680-1-10, 692-2), «бантикообразные» (Васюткин, Останина, 1986. Табл. 3-15, 10-14, 12-5, 17-20, 19-12; Голдина, 2003. Табл. 579-1-4, 692-9),

мазунинские бабочковидные на железной основе крупных размеров (Останина, 1997. Рис. 6-5-8), «сайгатского» типа (Останина, 1997. Рис. 32-8, 34-14). К этой группе относятся находки пронизок-медведей (Останина, 1997. Рис. 8-17-20), ножен «мазунинского» типа (Останина, 1997. Рис. 16-2). Оружие и орудия труда представлены новыми формами: «косы-горбуши»

(Останина, 1997. Рис. 18-2), топоры (Останина, 1997. Рис. 17-1,2, 18-1),

топоры-«франциски» (Останина, 1997. Рис. 17-3), тесла (Останина, 1997. Рис. 16-3, 20-4), серпы (Останина, 1997. Рис. 17-4).

Отличия обеих групп проявляются и в бусинном материале.

Первая группа датируется по отсутствию материала пьяноборского времени и наличию фибул (Скрипкин: I-1-4, III-1, III-2) (Скрипкин, 1977), многочисленными параллелями в декоре поясной гарнитуры (Малашев, 2000; Васильев, 2005) и оружия (Безуглов, 2000) в сарматском мире, в меньшей степени бусами: Алексеева 132 (Алексеева, 1978. С. 70). Бабочковидная фибула найдена в Темясово (или Лебедевке) (Мошкова, 2000. С. 191, рис. 4- 12), ромбическая фибула из Томпакасара (Левина, 1996. Рис. 139-3), близка Тарасовской из погр. 101 (Голдина, 2003. Табл. 34-1-19).

Вторая группа датируется по привозным фибулам и подражаниям им (Амброз 17 и асимметричным дуголенточным) (Амброз, 1966), бусам из пасты печеночного цвета, эмалевыми подвесками западного происхождения (Бугров, 1994), отчасти поясной гарнитурой и исчезновением форм предыдущего периода.

Совершенно самостоятельную группу представляют древности эпохи средневековья. Инвентарь Петропавловского могильника – поясная

гарнитура (Семенов, 1976. Табл. I-22,25, II-1-9,13-17, III-1-20), подвески

(Семенов, 1976. Табл. I-15, IV-2-5), «монетовидные» (Семенов, 1976. Табл. I- 18,19), «очковидные» (Семенов, 1976. Табл. IV-9) и др. подвески (Семенов, 1976. Табл. V-8,13, IV-12), подвески и сюльгамы со вздутиями (Семенов, 1976. Табл. II-11), височные подвески с гроздью (Семенов, 1976. Табл. V-7), бусы из орнаментированного сердолика (Семенов, 1976. Табл. I-1-5, IX-1- 3,23-26,39-41,45-49) – совершенно оправданно датированы не ранее середины VI в. н.э. (ср.: Семенов, 1981) и демонстрируют изменения динамики культурных связей: поступление бус с Кавказа (Голдина, Королева, 1983. С. 66,68), аналогии поясным наборам и височным подвескам, подвескам – в степи, Башкирии и на Верхней Каме (Мажитов, 1968; Голдина, Королева, Макаров, 1980; Сунгатов, 1998; Ковалевская, 2000).

Мазунинская культура по всеобщему мнению завершается в конце V в. н.э. (Останина. 1997. С. 103-115), не заходит в VI в., а начало следующего периода датируется не ранее середины VI в. (Семенов. 1978. С. 48). Получается ничем не заполненная хронологическая лакуна в 50 лет.

Основные моменты «общей» хронологии.

Связь происхождения и развития культур Прикамья с общеевропейскими процессами до сих пор практически не обращала на себя достаточного внимания и не служила темой специального исследования.

Обратимся к существующим хронологическим схемам соседних территорий.

К 80-90-х гг. XX в. в результате хронологических разработок Б.А. Раева, А.С. Скрипкина, А.В. Симоненко, И.В. Сергацкова и других исследователей начальная дата среднесарматской культуры была отнесена к рубежу эр. В основу разработок легли хронологические позиции античной керамики, фибул, бус и металлической посуды (Сергацков, 2006)

Письменные источники говорят о дестабилизации всего сарматского мира в первой пол. I в. н.э. – Южное Приуралье, Поволжье, Нижний Дон и большую часть Северного Причерноморья занимает среднесарматская этнокультурная общность, сопоставимая с аланами. По сравнению с картиной расселения сарматских племен по Страбону, наблюдается сдвиг всего массива раннесарматских племен на запад (Виноградов, 1994. С. 164165). Хронологическая близость всех этих событий наводит на мысль об их взаимосвязи. Отток раннесарматского населения на запад был связан с приходом с востока новых масс кочевников, потеснивших раннесарматские племена (Глебов, Парусимов, 2000. С. 77-78)

Примерно в середине III в. н.э. в степях Восточной Европы и Северного Кавказа от Урала до Дуная разразилась настоящая катастрофа, приведшая к полной перекройке этнополитической карты огромного региона. Около 251/254 гг. был разрушен Танаис. Остатки прежних кочевников отчасти бегут на север - в Поволжскую Лесостепь, в Башкирию (Скрипкин, 1984. С. 106107). В то же время на Нижнем Дону появляются кочевники юго-восточного происхождения, которые заняли здесь господствующие позиции. При них в

донских степях сразу меняется весь культурно-археологический комплекс

(Яценко, 1992; 1997).

В результате многолетней дискуссии, периодизация сарматской культуры приняла следующий вид:

Раннесарматский период (III в. до н.э. – середина I в. н.э.) может быть разделен на ранний (III – середина II вв. до н.э.) и поздний (середина II в. до н.э. – середина I в. н.э.) этапы. (Симоненко, 1989. С. 119,120).

Позднесарматский (вторая половина I – IV вв. н.э.) – на первый (рубеж I-II вв. – третья четверть II в. н.э.), второй (третья четверть II – середина III в. н.э.) и третий (середина III – последняя четверть IV вв. н.э.) этапы (Скрипкин, 1984. С. 80-116). Нижняя дата первого из них (рубеж I – II вв. н.э.) можетбыть удревлена до второй половины I в. н.э. (Симоненко, 1989. С. 120). На те же даты указывает и Д.А. Мачинский: четвертый период (8 г. до н.э. – 250-е гг. н.э.), пятый период (250-е гг. – рубеж IV – V вв. н.э.) (Мачинский, 1986).

Нашествие гуннов с 370-378 гг. н.э. положило конец господству ираноязычного населения и открыло совершенно новый этап в истории Евразии (Засецкая, 1994. С. 5,156). Достаточно кратковременное их пребывание на этнополитической арене оказало существенное влияние в том числе и на народы Прикамья, что и отразилось в их материальной культуре (Васкул, 2005), социальной структуре.

Первый тюркский каганат (552-630 гг.) стал силой, которой впервые в истории Евразии удалось объединить все кочевнические группировки Степи единой наднациональной культурой. Последняя, ввиду ее престижности, стала предметом активного «импорта» населением лесной зоны.

Развитие материальной культуры от пьяноборского к мазунинскому времени, давшее Р.Д. Голдиной основания для объединения памятников в одну культуру, демонстрирует постепенную трансформацию культурных типов при сохранении основных тенденций эпохи. В начале первого мазунинского периода, отмеченного приходом новой волны кочевников в Сарматию, существенных изменений в динамике этнокультурных связей не фиксируется. Многочисленные заимствования сарматских украшений, творчески перерабатываемых прикамскими мастерами, налаженные торговые связи, как раз и демонстрируют это. Появление же в степях гуннских орд (второй мазунинский период) привело к нарушению устойчивых торговых путей и развитию многочисленных и разнообразных местных форм украшений. С другой стороны в материальной культуре можно отметить новые заимствования. Прежде всего, это касается новых форм вооружения, в

том числе защитного (Голдина, Волков, 2000; Goldina, Chernych, 2005),

деталей поясной гарнитуры, фибул и др. украшений. Эти элементы показывают изменение направления торговых путей – они переориентируются с юга на запад. В середине I тыс. н.э., в связи с очередной волной кочевников, пришедшей с востока, происходит коренная смена всей материальной культуры.

Датировка Петропавловского могильника с середины VI в., и отсутствие твердых реперов для выявления верхней границы мазунинской культуры не дают ни малейших оснований относить границу мазунинской и последующих культур к рубежу V-VI в. Мазунинский материал вполне может датироваться и первой половиной VI в., демонстрируя рефлексию и инерционность развития предыдущего периода. Идея, кстати, не нова. Не давая «культурных» определений, В.Б. Ковалевская датировала схожий материал до середины VI в. (Ковалевская, 1972).

На мой взгляд, хронология мазунинского времени может выглядеть следующим образом: 1) середина III в. н.э. – конец IV в. н.э. (объединяя этапы 1-3 по Т.И. Останиной) и 2) конец IV в. н.э. – середина VI в. н.э. (4-5 этапы по Т.И. Останиной и материалы первой половины VI в.).

Таблица 2 Соотношение «местной Прикамской» и «общей» хронологии

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Агеев Б.Б. Пьяноборская культура. Уфа: БНЦ УрО РАН, 1992. 140 с. Алексеева Е.М. Античные бусы северного Причерноморья / САИ. Вып.

Г1-12. М.: Наука, 1978. 120 с.

Амброз А.К. Фибулы юга европейской части СССР / САИ. Вып. Д1-30.

М: Наука, 1966. 111 с.

Амброз А.К. Бирский могильник и проблемы хронологии Приуралья в IV – VII вв. // Средневековые древности евразийских степей. М.: Наука, 1980.

С.1-56.

Арматынская О.В. Усть-Сарапульский могильник // Приуралье в древности и средние века. Устинов: Удмуртский университет, 1986. С.26-46.

Безуглов С.И. Позднесарматские мечи (по материалам Подонья) // Сарматы и их соседи на Дону / МИА Дона. Вып. 1. Ростов н/Д: ООО

«Терра»; НПК «Гефест», 2000. С.169-193.

Бугров Д.Г. Предметы с выемчатой эмалью из Нижнего Прикамья // Историко-археологической изучение Поволжья. Йошкар-Ола: б/и, 1994.

С.33-38, рис. XIII.

Бугров Д.Г. Поселения пьяноборской культуры в Икско-Бельском междуречье/ Дисс. … канд. ист. наук: 07.00.06. Казань, 2006. 221 с.

Васильев А.А. Некоторые замечания к хронологии позднесарматских древностей // Археологические записки. Вып. 4. Ростов н/Д: б/и, 2005. С.5264.

Васкул И.О. О происхождении харинской полихромной поясной ганитуры (к вопросу об истоках культуры харинского типа) // Памятники эпохи камня, раннего металла и средневековья Европейского Северо-Востока

/ МАЕСВ. Вып. 17. Сыктывкар: б/и, 2005. С.47-61.

Васюткин С.М., Останина Т.И. Старо-Кабановский могильник // Вопросы истории и культуры Удмуртии. Ижевск: Удмуртия, 1986. С.95-126.

Винградов Ю.Г. Очерк военно-политической истории сарматов в I в.

н.э. // ВДИ. 1994. №2.

Генинг В.Ф. Ижевский могильник // ВАУ. Вып. 7 / Памятники мазунинской культуры. Ижевск-Свердловск: б/и, 1967а. С.123-140.

Генинг В.Ф. Тураевский могильник (захоронение военноначальников) // Из археологии Волго-Камья. Казань: б/и, 1976. С.55-108.

Генинг В.Ф. Этническая история Западного Приуралья на рубеже нашей эры: Пьяноборская эпоха III в. до н.э. – II в. н.э. М.: Наука, 1988. 240 с.

Глебов В.П., Парусимов И.Н. Новые сарматские погребения в бассейне р.Сал (о соотношении раннесарматской и среднесарматской культур) // Сарматы и их соседи на Дону / МИА Дона. Вып. 1. Ростов н/Д: ООО

«Терра»; НПК «Гефест», 2000. С.61-89.

Голдина Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа. Ижевск: Удмуртский университет, 1999. 464 с.

Голдина Р.Д. Тарасовский могильник I-V вв. на Средней Каме. Т.2, иллюстрации. Ижевск: Удмуртия, 2003. 721 с.

Голдина Р.Д., Бернц В.А. Предварительные итоги раскопок бескурганной части Тураевского I могильника // Удмуртской археологической экспедиции – 50 лет. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004.

С.140-162.

Голдина Р.Д., Волков С.Р. Шлемы Тарасовского могильника // УАВ.

Вып. 2. Уфа: МНРБ, 2000. С.98-122.

Голдина Р.Д., Королева О.П. Бусы средневековых могильников Верхнего Прикамья // Этнические процессы на Урале и в Сибири в первобытную эпоху. Ижевск: УдГУ, 1983. С.40-71

Голдина Р.Д., Королева О.П., Макаров Л.Д. Агафоновский I могильник

– памятник ломоватовской культуры на севере Пермской области // Памятники эпохи средневековья в Верхнем Прикамье. Ижевск: УдГУ, 1980.

С.3-66, 136-185.

Засецкая И.П. Культура кочевников Южнорусских степей в гуннскую эпоху (к. IV-V вв.). СПб: б/и, 1994. 224 с.

Зубов С.Э. Проблемы этнической дивергенции пьяноборского этноса // Вопросы археологии Урала и Поволжья. Самара: СамГУ, 2004. Вып. 2.

С.267-279.

Казаков Е.П. Новые археологические материалы к проблеме ранней тюркизации Урало-Поволжья // Татарская археология. 1999. С.23-38.

Калинин Н.Ф. Древнейшее население на территории Татарии // Материалы по истории Татарии. Казань: Татгосиздат, 1948. С.23-96.

Ковалевская В.Б. Башкирия и Евразийские степи IV-IX вв. (по материалам поясных наборов) // Проблемы археологии и древней истории угров. М.: Наука, 1972. С.95-109.

Ковалевская В.Б. Компьютерная обработка массового археологического материала из раннесредневековых памятников Евразии. М.: ОНТИ ПНЦ РАН, 2000. 364 с.

Левина Л.М. Этнокультурная история Восточного Приаралья I тыс. до н.э. – I тыс. н.э. М.: Восточная литература, 1996. 396 с.

Мажитов Н.А. Бахмутинская культура. М.: Наука, 1968. 161 с. Малашев В.Ю. Периодизация ременных гарнитурпозднесарматского

времени // Сарматы и их соседи на Дону / МИА Дона. Вып. 1. Ростов н/Д:

ООО «Терра»; НПК «Гефест», 2000. С.194-232.

Матвеева Г.И. Среднее Поволжье в IV-VII вв.: именьковская культура. Самара: СамГУ, 2004. 168 с.

Мачинский Д.А. Скифия и Боспор // Скифия и Боспор: Археологические материалы к конференции памяти академика М.И. Ростовцева. Новочеркасск, 1989.

Мошкова М.Г. Фибулы из позднесарматских погребений Южного Приуралья: вопросы хронологии и производства // НАВ. Вып. 3. Волгоград:

ВолГУ, 2000. С.186-200.

Останина Т.И. Покровский могильник. Каталог археологической коллекции. Ижевск: б/и, 1992. 95 с.

Останина Т.И. Население Среднего Прикамья в III-V вв. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1997. 327 с.

Семенов В.А. Петропавловский могильник // Вопросы археологии Удмуртии. Ижевск: НИИ при СМ УАССР, 1976. С.3-50.

Семенов В.А. Варнинский могильник // Новый памятник поломской культуры. Ижевск: НИИ при СМ УАССР, 1981. С.5-135.

Сергацков И.В. Проблема становления среднесарматской культуры // Раннесарматская и среднесарматская культуры. Проблемы соотношения. Вып. 1. Волгоград: Волгоградское книжн. изд-во, 2006. С.37-58.

Симоненко А.В. О периодизации сарматской культуры // Скифия и Боспор: Археологические материалы к конференции памяти академика М.И. Ростовцева. Новочеркасск, 1989.

Скрипкин А.С. Фибулы нижнего Поволжья (по материалам сарматских погребений) // СА. 1977. №2. С.100-120.

Скрипкин А.С. Нижнее Поволжье в первые века нашей эры. Саратов:

Изд-во СГУ, 1984. 150 с.

Смирнов А.П. Очерки древней и средневековой истории народов Поволжья и Урала // МИА. №28. М.: Изд-во АН СССР, 1952. 274 с.

Сунгатов Ф.А. Турбаслинская культура (по материлам погребальных памятников V-VIII вв.). Уфа: Гилем, 1998. 169 с.

Халиков А.Х. Истоки формирования тюркоязычных народов Поволжья и Приуралья // Вопросы этногенеза тюркоязычных народов. Казань, 1971.

Худяков М.Г. «Эполетообразные» застежки Прикамья // Сборник

(«аспирантов») ГАИМК. Вып. 1. Л., 1929. С.41-50.

Шмидт А.В. Жертвенные места Камско-Уральского края // Известия ГАИМК. Т.13. Вып. 1-2. Л., 1932.

Яценко С.А. Алания в Центральном Предкавказье (середина III – Середина IV вв. н.э.) // XVII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Тез. докл. Майкоп, 1992. С.65-67.

Яценко С.А. Германцы и аланы: о разрушениях в Приазовье в 236-276

гг. н.э. // STRATUM + ПАВ. 1997. С.154-163.

Gening V.F. Völkerwanderungszeitlische Kriegergräber aus Turaevo im Uralvorland // Eurasia Antiqua. Zeitschrift für Archäologie Eurasiens. Band 1. (Sonderdruck). B.: Schriftleitung Berlin – Mainz/Rhein: Philipp von Zabern, 1995. S.265-327.

Goldina R.D., Chernych E.M. Forrest and steppe: A dialogue of cultures (On archeological materials from the Kama region) // Acta Orientalica Academiae Scientarum Hungaricae. 2005. Vol.58. №1. P.41-58.