IX. О встрече турецкого посла

17-го с. г. под Москву прибыл турецкий посол. Его встретили с очень большим великолепием шестнадцать тысяч человек кон­ницы. В этом большом войске можно было сосчитать не более шести штандартов. Первый, принадлежавший лейб-кампании, был из белого атласа с изображением, на нем двуглавого орла с тремя коронами, окруженного лавровым венком с надписью: Virtute supero (т. е. «доблестью побеждаю»). Далее были три синих с белым, с изображением на одном — грифа, на другом — улит­ки, на третьем — руки с мечом. Далее еще один из красного дамаста, изображавший двуликого Януса, и наконец красный,

106

без изображения. Мы предположили, что такие эмблемы и знаменательные изображения были помещены [на штандартах] по указанию немецких офицеров, выступавших под Смоленск. Сами русские очень неискусны в изобретении таких вещей. Перед каждым штандартом ехали волынщики и литаврщики, а перед лейбштандартом — шесть трубачей, которые, по-своему, трубили что-то веселое. Некоторые из русских князей ехали на статных персидских, польских и немецких лошадях, хорошо уб­ранных... Некоторые из нас составили, вместе со шведами, отряд в 50 человек и выехали, с шведским маршалом высокоблагород­ным Вольф-Опаром во главе, за милю навстречу туркам, чтобы посмотреть на них. Когда турок нас увидел, то пристально стал вглядываться в нас, как и мы в него. С добрую милю мы ехали рядом с ним и осматривали его свиту и поезд <...>

Он [турецкий посол] был среднего роста, с желтоватым лицом и с черною как уголь, округленною бородою. Нижний кафтан его был из белого атласа с пестрыми цветами, верхний же кафтан из золотой парчи, подбитой рысьим мехом. На голове как его, так и всех его людей, были белые чалмы. Таково, впрочем, обычное убранство в одежде турок.

Он сидел в плохой белой деревянной русской повозке, которая, однако, была покрыта очень дорогим золототканым ковром.

За ним шли более 40 багажных телег, в каждой из которых сидели слуги, по одному или по двое.

Когда они находились всего в четверти мили от города, и посол предположил, что русские, имеющие его встретить, уже недалеко, то они сошли с телег и посол сел на прекрасную араб­скую лошадь. Когда он проехал расстояние выстрела из мушкета, ему навстречу, как это обычно, выехали два пристава с велико­княжескими лошадьми; они до тех пор оставались на лошадях, пока посол первый не слез с лошади. Зато и турки, несмотря на снимание русскими шапок при названии ими имени великого князя, оставили свои чалмы, по способу и обычаю своей страны, на головах, да и вообще не показали никакого знака почтения.

Приняв посла, русские опять быстро сели на лошадей, и хотя турок не медлил и старался сесть, если не раньше, то хоть одновременно, однако ему доставлена была лошадь очень вы-

107

сокая и такая нравная, притом с высоким русским седлом, что ему пришлось много повозиться, пока он взобрался. Когда он, наконец, не без опасности (лошадь несколько раз старалась лягнуть его), сел на лошадь, приставы повели его, поместив его посередине между собою, на посольский двор, который только что был отстроен. Доставив посла на место, двор крепко заперли и заняли сильною стражею...

[Второе Голштинское посольство]

XXVIII. О нашем ежедневном продовольствии

и о продовольствии, назначенном по особой милости; также

0 первой публичной и о первых двух секретных аудиенциях

Едва успели мы в Москве сойти с коней и прибыть на двор наш, как явились русские и доставили из великокняжеской кухни и погреба разных яств и питей, причем каждому послу, а также шести старшим служащим их напитки назначены были особо. В том же роде с этих пор ежедневно стали снабжаться кухня и погреб наши, пока мы находились в Москве, доставлялось нам:

Ежедневно:

62 хлеба, каждый в 1 копейку или любекский шиллинг. Чет­верть быка.

4 овцы. 12 кур. 2 гуся. Заяц или тетерев. 50 яиц. 10 копеек на свечи.

5 копеек на кухню. Еженедельно:

1 пуд (т. е. 40 фунтов) масла.

1 пуд соли.

3 ведра уксусу.

2 овцы и 1 гусь. Напитков ежедневно:

15 кувшинов для господ [послов] и гоф-юнкеров, а именно: 3 самых малых — водки; 1 — испанского вина, 8 — различных медов и 3 — пиво. Кроме того, для людей наших доставлялись: 1 бочка пива, бочонок меду и еще небольшой бочонок водки.

Это продовольствие доставлено было нам вдвойне в день нашего приезда, а также в вербное воскресенье, день св. Пасхи и день рождения молодого принца. Кушанья мы велели нашему

108

повару готовить по немецкому способу. Нам не только услуживали люди, назначенные для службы при нашем дворе, но и приставы, приходившие ежедневно в гости к послам. <...>

Документ № 65

Из книги Августина Мейерберга*

«Путешествие в Московию» (1661)

Вопросы и задания к документу № 65:

1. Чему посвящен данный отрывок? Какова основная его идея?

2. Согласны ли вы с автором? В чем?

3. Можно ли считать мнение автора объективным? Почему?

Москвитяне изгоняют все знания в такую продолжительную и безвозвратную ссылку, что это надобно приписать, во-пер­вых, самим государям, которые ненавидят их, из опасения, что подданные, пожалуй, наберутся в них духа свободы, да потом и восстанут, чтобы сбросить с себя гнетущее их деспотическое иго. Государи хотят, чтобы они походили на Спартанцев, учившихся одной только грамоте, а все прочие знания заключались бы у них в полном повиновении, в перенесении трудов и умении побеждать в битвах. Потому что последнее едва ли возможно для духа простолюдина, если он будет предвидеть опасности чрезвычайно изощренным знаниями умом. Во-вторых, это следует приписать духовенству: зная, что науки будут препода­ваться по-латыни и могут быть допущены не иначе, как вместе с Латинскими учителями, оно боится, чтобы этими широкими воротами, если распахнуть их настежь, не вошел и Латинский обряд, а учители его не передали на посмеяние народу его неве­жество и не представили бы в полном свете несостоятельность вероучения, которым оно потешается над его легковерием. А в-третьих, виною того старые бояре по зависти, что молодежь

* Мейерберг Августин (1622-1688) — австрийский посол в Москве при дворе царя Алексея Михайловича.

109

получит такие дары, которых, из пренебрежения, не хотели брать они сами, а от этого они справедливо лишатся исключительного обладания мудростью, которое не по праву отвели себе сами, и будут устранены от общественных дел в государстве.

Ни один народ в свете не скрывает своих дел тщательнее Московского. Ни один столько недоверчив к другим и ни один не получил привычки так великолепно лгать о своем могущест­ве и богатстве. Следовательно, если иностранец спросит о том Москвича, этот, или по действительному, или притворному не­ведению, либо промолчит о том, либо скажет преувеличенно, из подозрения, что чужеземец хочет разведать государственные тайны с предательским умыслом.

Документ № 66

Из надписи на парсуне царя Федора Алексеевича в Архангельском соборе московского Кремля (XVII в.)

Вопросы и задания к документу № 66:

1. Каково отношение автора надписи к царю Федору Алексеевичу? Каким он видится автору?

2. Какие деяния Федора Алексеевича отражены в этой надписи? Какие из них вам представляются важнейшими?

3. Какие черты, на ваш взгляд, были присущи Федору Алексеевичу: как человеку? Как государственному деятелю?

Тот, чей образ и гроб зрите — благочестивейший великий государь царь и великий князь Федор Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец, по отце своем, велико-славной памяти благочестивейшем... Алексее Михайловиче... восприял скипетродержавство царства Российского от рождения своего в 15-е лето. Был от... Бога... одарен постоянством царским, незыблемым благоговением христианским истинным, бодростью в службе Божьей, долготерпением и милосердием дивным. И вправду сказать можно, что он был престолом мудрости, совета сокрови-

110

щем, царских и гражданских устоев охранением и укреплением, прениям решением, царству Российскому утверждением.

Кратко сказать — то ему любезно было, что мать нашу Православную церковь увеселяло, мир, тишину и всякое на­рода благополучие умножало. И во всем его царском житии не находилось такого времени, когда бы ему всему православию памяти достойного и церкви любезного дела не сотворить. К тому же неприятелям Российского царства был страшен, в побе­дах счастлив, народу любезен. Он от многолетних войн царству Российскому мир достохвальный сотворил. <.., >

Дома каменные для пребывания убогих и нищих с довольным пропитанием сотворил и таковых успокоил многие тысячи. Цар­ские многолетние долги народу простил и впредь налоги облегчил. Братоненавистные, враждотворные и междоусобные местнические споры прекратил. Царский свой дом, и град Кремль, и Китай-город преизрядно обновил, и убыточные народу одежды переменил, иное многое достохвалые и памяти достойное сотворил — и на все полезное и народу потребное все предуготовлял.<...>

Документ № 67

Из сочинения Де ла Невилля*

«Записки о Московии»: о царевне Софье

Вопросы и задания к документу № 67:

1. Прочитайте и охарактеризуйте данный источник. Чем интересны для нас записки иностранцев? В чем достоинства и недостатки таких источников?

* Француз Де ла Невилль под видом польского дипломата был на­правлен в Москву в 1689 г. французским послом в Варшаве маркизом де Бетоном. Маркиза интересовали положение в России и переговоры, которые вели при московском дворе шведский и бранденбургский посланники. Невилль провел в Москве около полугода и оказался сви­детелем важных событий, связанных с падением правительства царевны Софьи и переходом власти в руки сторонников Петра I.

Ш

2. Каково отношение Невилля к Софье? Что его наиболее поражает в ней? Какие личные и деловые качества царевны он наиболее высоко оценивает?

3. Какие средства и методы использовала Софья для утверждения своей власти? Правомерны ли они? Допустимо ли, на ваш взгляд, исполь­зовать любые средства ради укрепления власти и государства?

4. Можно ли однозначно оценить Софью как правительницу? Как человека? Каково ваше отношение к Софье?

Смятения, как происшедшие уже в этом государстве, так и те, которые впредь могут произойти, суть следствия козней царевны Софьи, ум и дарования которой нисколько не походят на её наружный вид, ибо она очень безобразна, необыкновенно толста, с головою огромною, как подушка; на лице у ней волосы, на ногах наросты, и ей теперь, по крайней мере, сорок лет; но насколько стан её толст, короток и груб, настолько, напротив, тонок и проницателен ум; и хотя она никогда не читала и не изу­чала Макиавелли, но по природе знает его принципы и особенно то, что нет ничего, никакого преступления, которого нельзя было бы предпринять, раз дело идёт о получении власти.

Если благочестивый дом древней Руси, то есть самый луч­ший дом, во многом по своей жизни уподоблялся монастырю, «то появление в таком дому терема было простым условием благочестиво^ жизни. Появление терема было воплощение благочестивых воззрений на женскую личность как на соблазн мира. В тереме дочерей царя Алексея Михайловича было шесть девиц. В год смерти их брата Федора старшей царевне было уже 32 года, младшей Феодосии было 19 лет. Средний возраст прина­длежал по порядку старшинства третьей царевне Софье, ей было около 25 лет. Естественно было встретить в эти лета готовность вырваться из клетки на свободу, если не полную готовность, то неудержимую мечту о том, что жить на воле было бы лучше монастырской жизни в тереме. Требовалась сильная и смелая девичья рука, которая могла бы отпереть эти замкнутые веками тюремные мешки, отворить эти заржавевшие теремные двери.

Терем был силен своей ненавистностью к мачехе и ко всему её роду. Требовалось большого и очень хитрого ума, чтобы не уронить самое дело и провести его до конца, нисколько не ос-

112

корбляя общественной совести. Терем выставил именно такой ум. Герой явился в лице средней царевны Софьи.

Девица-царевна, вообще женская личность сама по себе, по смыслу своего положения в обществе была монастырка, постница, пустынница. В этом состояла идея её общественного положения. Другой образ жизни ставил её личность в положение, зазорное для общественных глаз. Другой образ жизни, хотя бы самый скромный — только самостоятельный, был уже отрицанием пост­нического идеала и являлся непростительным нигилизмом. В существенном смысле зазорным нигилизмом являлось не худое поведение, а всякий признак независимого, самостоятельного отношения к обществу, что осуждалось ещё больше и сильнее, чем худое поведение. Худое поведение судил Вог, всегда милосердно отпускающий грехи. Самостоятельное поведение судило общество, никогда не прощающее явного отступничества от его идеалов. Поэтому житейские грехи можно было всегда прикрыть постни­ческою мантиею, лишь бы не видело их общество. Но грехи личной независимости и самостоятельности покрыть было невозможно. В этом случае была неизбежна и совершенно необходима прямая, открытая и притом богатырская, то есть петровская, борьба с тем же обществом; борьба, не допускавшая никаких сделок, никаких колебаний. Быть может, и у Софьи-царевны достало бы и ума, и смелости выйти на этот путь, но у ней недоставало главного: жи­вой веры, что этот путь столь же свят; живой веры в ту истину, что общество спасается не постническим идеалом, а идеалом полной, всесторонней свободы. Она же искала не настоящей свободы, а искала лишь приличной формы, приличной, по мнению века, одежды для своего девического своеволия, стремилась устроить не общественную, но лишь свою личную свободу по византийс­ким образцам. Она способна была явить русскому миру только фарисейский вид того же постничества.

Весьма понятно, чем должны были казаться Петру все эти богомольные постнические подвиги царевны и её сестер, весь этот старый домострой жизни, прикрывший свои самые растленные нравственные начала. Очень понятно, почему постнический идеал стал для него с этого времени особенно ненавистен, почему он в последующее время употреблял всякие средства, чтобы оконча-

113

тельно его уронить и осмеять в общественном мнении, устраивая с этою целью потешные действа известного князь-папы и жестоко преследуя ревностных поборников сказанного идеала, всяких его выразителей и изобразителей, начиная от старцев-юродивых, нищих и т. д. и оканчивая крутыми староверами.

Царевна Софья была выдающаяся натура, достойная сестра своего великого брата. Как и Петр Великий, она обращала на себя внимание прежде всего своею внешностью: тот же высокий рост, то же могучее телосложение, тот же быстрый и огненный взор, в котором светился живой природный ум, скорее мужс­кой, чем женский. Царевна отличалась тою же страстью, той же стремительностью нрава, тою же жесткостью и смелостью и тою же неразборчивостью в выборе средств для достижения поставленной цели. Царевна получила выдающееся образование также под руководством учителя братьев — Симеона Полоцко­го. С тем же чисто революционным пренебрежением к старым обычаям, как бы важны и священны они ни казались, нарушая общепринятые требования скромности, царевна выступила из тишины тесного терема, увлеклась политикой, сначала действуя как скрытая пружина политической борьбы, а затем открыто ухватилась за власть. Добиваясь власти, она пускала в ход хит­рость и интригу, чисто женские способности, какими не обладал всегда открыто действовавший Петр, а затем шагала через трупы, жёстко расправлялась с противниками и казнила их без суда. Она не может быть спокойной зрительницей идущей вокруг борьбы и равнодушно смотреть, как разыгрываются события. Она хочет быть движущей и направляющей силой. Везде она на первом месте, везде она приковывает к себе общее внимание. На похоронах Федора она, презирая общественное мнение, явилась впервые среди публики вопреки обычаю, запрещавшему царев­нам показываться открыто. Мало того, она обратилась к толпе с изъявлением своей скорби и «вопила» при этом на всю площадь. Она председательствует на знаменитом диспуте с раскольниками в Грановитой палате 5 июля, на который она вывела и других обитательниц кремлевских теремов, вмешивается в ход прений, а после диспута тайно приказывает схватить главного оппонента, попа Никиту Пустосвята и отсечь ему голову. Можно думать, что

114

царевна задолго еще до смерти Федора стала оказывать влияние на политические дела.

По широте размаха, проявленной правительством Софьи и во внешней политике, и во внутреннем управлении, по широте задуманных планов и практических опытов этот период не ус­тупает времени Петра. Останься Софья у власти дольше, может быть, и её правление составило бы такую же замечательную эпоху, как и царствование её младшего брата.

Широкая внешняя политика, основанная на союзах с ев­ропейскими державами, имеющая целью добраться до берегов южного моря; правильно устроенное государство с регулярным войском, стройной системой администрации и финансов, за­имствование образцов для преобразований с Запада — всё это черты, сближающие правление Софьи с эпохой самостоятельной деятельности Петра Великого, с его реформой.

Петр шел в том же направлении, стремился к тем же целям и воодушевлялся теми же идеалами, только благодаря своему темпераменту действовал резче и круче.

Документ № 68

Из сочинения Де ла Невилля «Записки

о Московии»: о князе В. В. Голицыне

Вопросы и задания к документу № 68:

1. Сравните взгляд Невилля на двух деятелей XVII в.: царевну Софью (документ № 67) и В. В. Голицына.

2. Можно ли выделить общие тенденции в политике Софьи и Го­лицына? Что объединяет этих людей? Правомерно ли назвать их реформаторами? Почему?

1. Какие новые явления в русской жизни появились в этот период?

3. Можно ли, по вашему мнению, рассматривать В. В. Голицына и Софью как предшественников Петра?

Князь Голицын, бесспорно, один из искуснейших людей, какие когда-либо были в Московии, которую он хотел поднять

115

до уровня остальных держав. Он хорошо говорит по-латыни и весьма любит беседу с иностранцами, не заставляя их пить, да и сам он не пьет водки, а находит удовольствие только в беседе. Не уважая знатных людей по причине их невежества, он чтит только достоинства и осыпает милостями только тех, кого считает заслуживающими их и преданными себе.

Князь Голицын взял себе места, которые оказались свобод­ными вследствие гибели многих во время смут, и между прочим место начальника Иноземного приказа, т. е. управления войсками, устроенными на иностранный манер. Он назначил Шакловитого главным судьей над стрельцами; последний достиг такого небы­валого счастья, будучи простым дьяком. Своему двоюродному брату кн. Голицын отдал приказ Казанский, или управление дел по Казани, Астрахани и Черкасии.

Все управления, бывшие до сих пор в руках бояр, были заменены людьми простыми, так как кн. Голицын желал иметь подчиненных, а не товарищей.

Такое самовластие возбудило против Голицына великую ненависть знатных людей. Но они ничего не могли ему сделать, и Голицын повелевал всем государством так, как ему казалось лучше.

Москвитяне отправили своих послов ко всем христианским государям, возбуждая их к союзу против турок. Боярин Борис Петрович Шереметев послан был в Польшу и Вену. Князь Яков Федорович Долгорукий послан был во Францию и в Испанию. Племянник его, которого он оставил во Франции учиться французскому языку, есть единственный москвитянин, говоря­щий по-французски (во всей этой стране всего четверо таких, которые могут говорить по-латыни, учившись сему языку у польских наставников). Одним словом, к каждому государю в Европе были тогда отправлены послы московские. Между тем всё было приготовлено к походу в Крым. Выбор полководцев длился несколько времени. Голицын сделал всё, чтобы отклонить от себя эту должность, так как он справедливо предполагал, что вся ответственность за неудачу падёт на него и ему трудно будет сохранить свою славу, если поход будет неудачен. Он предвидел, что отсутствие его из Москвы причинит ему более вреда, неже-

116

ли принесло бы славы самое завоевание Крыма, так как оно не поставило бы его выше. Он очень хорошо понимал, что люди, настоявшие на вручении ему этой должности, действовали с намерением погубить его.

Враги его, узнав истину о его походе, сделали его ненавист­ным царю Петру.

Голицын, видя близость падения всего своего величия и желая сделать всё возможное для сохранения его, решил добровольно отправиться к царю. Но ворота Троицкого монастыря оказались закрытыми для него; к нему и его друзьям приставлена стража с воспрещением им выходить из своих жилищ.

Князь Борис Алексеевич Голицын должен был употребить всё своё влияние на царя, чтобы убедить не пятнать его рода казнью его двоюродного брата. Князь Голицын, сын его и друзья были осуждены в ссылку.

Те, кто радовался падению Голицына, вскоре раскаялись в его погибели, так как Нарышкины, которые управляют ими в настоящее время, будучи необразованны и грубы, начали, вопре­ки всякому политическому смыслу и благоразумию, уничтожать всё, что этот великий человек ввел нового для славы и пользы нации; они желали приобрести всеобщее уважение, облекаясь снова в свою черную зловонную шкуру.

Говорят, что они заставят москвитян ограничиться изуче­нием только лишь письма и чтения, проявляя и в этом случае свою тираническую власть, что заставит всех сильно сожалеть о великом Голицыне. Последний построил огромное прекрасное каменное здание для коллегиума, вызвал из Греции 20 ученых и выписал много книг; он убеждал дворян отдавать детей своих учиться в это заведение, разрешил им посылать детей в латин­ские училища в Польшу, другим же советовал нанимать для детей польских гувернёров; иностранцам он разрешил свободный въезд и выезд из Московии, что до него не было в обычае. Он желал также, чтобы дворяне путешествовали за границу для изучения военного искусства, так как задался целью учредить порядочное войско вместо полчищ из крестьян, которые, будучи призываемы на войну, оставляют свои поля без обрабатывания; вместо этой бесполезной для государства службы он предполагал обложить

117

население умеренною подушною податью. Он думал также со­держать постоянные посольства при главнейших европейских дворах и дать свободу вероисповеданиям в Московии.

Собственный дом его был одним из великолепнейших в Европе, покрыт медными листами и внутри украшен дорогими коврами и прекрасною живописью; всё это до того понравилось боярам и народу, что во время его управления в Москве было выстроено более 3000 каменных домов.

Намерением Голицына было поставить Московию на одну ступень с другими государствами. Он собрал точные сведения о состоянии европейских держав и их управлений и хотел начать с освобождения крестьян, предоставив им земли, которые они в настоящее время обрабатывают в пользу царя, с тем, чтобы они платили ежегодный налог. По его вычислению, налог этот уве­личил бы ежегодную доходность земель этих государей больше чем вдвое. То же самое он хотел ввести по отношению к кабакам и разным предметам торговли, полагая, что таким путём сделает народ трудолюбивым и промышленным, так как ему представится надежда на обогащение.

Документ № 69

Из «Записок» Христофора Германа

Манштейна*: о правителях России

Вопросы и задания к документу № 69:

1. Назовите правителей России во время службы Манштейна. Связан ли характер высказывания со временем службы и как?

2. Как оценивает автор состояние российского общества XVII в.?

3. Согласны ли вы с ним? Изложите свои аргументы: «за» и «против».

Некоторые писатели утверждали, что до царствования Петра I все русские вообще и каждый из них в частности были совер­шенно глупы и тупы, но это в полной мере ложно и противное тому весьма легко доказать.

Тем, которые составили себе подобное понятие, стоит только прочесть русскую историю семнадцатого столетия за то время, когда честолюбие Годунова и происки поляков разделили нацию на несколько партий и поставили царство на край погибели. Шведы владели Новгородом, а поляки столицею Москвою. Не­смотря на эти бедствия, русские своими разумными действиями сумели избавиться от владычества двух столь могучих в то время врагов, каковы бьши Швеция и Польша. Менее чем в пятьдесят лет они завоевали снова все земли, отнятые у них во время этих смут, а между тем при этом у них не было ни одного министра, ни одного генерала из иностранцев. Размышляя об этих событиях,

*Манштейн Христофор Герман (1711-1757) — немец, полковник русской армии с 1727 по 1744 г.

119

не трудно сознаться, что столь важные предприятия не могут быть задуманы и выполнены глупцами.

Документ № 70

Указ о порядке наследования

движимого и недвижимого имущества*

Вопросы и задания к документу № 70:

1. Определите причины издания указа.

2. Внесите в таблицу вредные последствия раздела имущества:

	Для интересов семьи	Для интересов государства
3.	Составьте таблицу «Последствия указа»:
	Для положения семьи	Для государства

Поскольку разделение имений после отцов детям великий есть вред в государстве нашем, как интересам государственным, так и подданным и самим фамилиям падение.

1. Кто имеет сыновей единому из них дать недвижимое через духовную [завещание]. А если при жизни не определит, тогда определится указом недвижимое по первенству старшему сыну в наследие, а движимое другим равною частью разделено будет; то же разумеется и о дочерях.

Документы №71

Из указов Петра I 1719-1721 гг.

Вопросы и задания к документам № 71:

1. Сформулируйте причины, вызвавшие принятия данных указов.

*Указ издан Петром I в 1714 году.

120

2.

4.

На основании текста фрагмента определите цель Указа 1719 г. О чем говорит фраза «без утайки»?

Прочитав фрагмент Указа 1722 г., сформулируйте изменения, про­изошедшие в системе налогообложения. Проанализируйте Указ 1721 г.:

а) С чем связано изменение отношения к купечеству?

б) С какой целью и почему был издан указ о разрешении покупать деревни к заводам, о запрещении их продавать и закладывать?

в) Каковы, на ваш взгляд, последствия осуществления этого указа для развития российской промышленности:

Положительные		Отрицательные
5. Каковы последствия указов Петра I:
Для дворянства	Для купечества	Для крестьян	Для государства

Из «Указа» от 22 января 1719 г.

Великий государь указал ради расположения полков армейских на крестьян всего государства, брать во всех губерниях сказки [списки всех крестьян] без всякой утайки сколько где в которой волости, селе или в деревне крестьян, бобылей, задворных и деловых людей [которые имеют свою пашню] по именам есть мужского пола, всех, не обходя от старого до самого последнего младенца.

Из «Указа» от 5 февраля 1722 г.

Дворянам объявить, чтоб платили со всякой души мужского пола крестьян и дворовых и деловых и всякого звания людей, какие у кого в деревнях обретаются по 8 гривен с персоны де­ньгами, а не иными вещами.

121

Из «Указа» от 18 января 1721 г.

Поскольку по прежним указам купеческим людям деревень покупать было запрещено, и тогда то запрещение было потому, что они, кроме купечества, к пользе государственной других никаких дел не имели; а ныне по нашим указам, как всем видно, что многие купеческие люди возымели к приращению государственной пользы заводить вновь разные заводы. Того ради позволяется этим нашим указом, для размножения таких заводов, как дворянству так и купеческим людям, к тем заводам деревни покупать, дабы те деревни всегда были уже при тех за­водах неотлучно. И для того те деревни без заводов никому не продавать и не закладывать и на выкуп таких деревень никому не отдавать.

Документ № 72

Из «Дневника» Ф. В. Берхгольца*:

о работе прядильного производства

Вопросы и задания к документу № 72:

1. На основе описания предприятия петровского времени назовите его тип и признаки.

1. Чей труд использовался на предприятиях и почему?

2. Определите положение работников.

2. Предположите, каковы могли быть производительность и качество труда на таком предприятии.

В прядильне работали девушки, отданные сюда в наказание на 10 лет и более, а некоторые и навсегда; между ними было несколько с вырванными ноздрями. В другой комнате сидело

*Берхгольц Фридрих Вильгельм (1699—1725) — сын голштинского дворянина, генерал русской службы, обер-камергер, автор известного «Дневника камер-юнкера Берхгольца (1721—1725)», содержащего много ценных свидетельств о России петровского времени.

122

человек 20 свободных работников, которые ткали за деньги, но заработная плата их почти не превышает того, во что обходится содержание арестанта.

Документ № 73

Из Указа Петра I 1707 г.:

об оружейной фабрике в Туле

Вопросы и задания к документу № 73:

1. На основании текста указа определите причины его появления.

3. Какие меры борьбы с недоброкачественной продукцией вводятся в указе?

4. Как вы думаете, дадут ли положительный результат предложенные в указе меры? Свое мнение аргументируйте.

Повелеваю хозяина тульской оружейной фабрики Корнилу Белоглаза бить кнутом и послать на работу в монастырь, поне­же он, подлец, осмелился войску государеву продать негодные пищали и фузеи.

Приказываю ружейной канцелярии переехать в Тулу и денно и нощно блюсти исправность ружей. Пусть дьяки и подъячие смотрят, как олдерманы [мастера] клейма ставят, буде сомнение возьмет, самим проверять и смотром и стрельбою. А два ружья каждый месяц стрелять пока не испортятся.

Буде заминка в войске приключится, особливо при сражении, по недосмотру дьяков и подьячих, бить оных кнутом нещадно по оголенному месту:

Хозяину — 25 кнутов и пени по червонцу за ружье;

Старшего олдермана — бить до бесчувствия;

Старшего дьяка — отдать в унтер-офицеры.

Новому хозяину ружейной фабрики Демидову повелеваю построить дьякам и подьячим избы, дабы не хуже хозяйских были. Буде хуже, пусть Демидов не обижается, велю живота лишить.

123

Документ № 74

Из Указа о введении Табели о рангах

(1722 г.)

Вопросы и задания к документу № 74:

1. Определите причины введения этого указа.

2. Назовите важнейшие изменения в жизни дворян с введением Та­бели о рангах. Все ли из них отвечали их интересам?

3. Как вы думаете, укрепляла или ослабляла Табель о рангах положе­ние дворянства? Свой ответ аргументируйте.

4. Заполните таблицу «Последствия введения Табели о рангах»:

Для армии

Для государственного управления

Принцы, которые от нашей крови происходят, и те которые с нашими принцессами сочетаны, имеют при всяких случаях председательство и ранг над всеми князьями и высокими слу­жителями Российского государства.

Все замужние жены поступают в рангах, по чинам мужей их.

Все служители российские или чужестранные, которые восемь первых рангов находятся или действительно были, имеют оных законные дети и потомки в вечные времена, лучшему старшему дворянству во всяких достоинствах равно почтены быть, хотя б они и низкой породы были, и прежде от коронованных глав никогда в дворянское достоинство произведены или гербом снабжены не были.

Надлежит дворянских детей в коллегиях производить снизу. А которые знатные услуги покажут, те могут за свои труды про­изводиться ранги выше, как то чинится и в воинской службе.

Воинским чинам, которые дослужатся до обер-офицерства не из дворян; то когда кто получить вышеписанный чин, оный суть дворянин и его дети, которые родятся в обер-офицерстве. Прочие же чины, как гражданские, так и придворные, которые в рангах не из дворян, оных дети не суть дворяне.

124

И понеже никому, кроме нас, и других коронованных глав принадлежит, кого в дворянское достоинство гербом и печатью жаловать. А которые дослужились до обер-офицерства, так и не из дворянства: тем давать гербы смотря по заслугам.

Документы № 75 и 76 Указы Петра I о власти

Вопросы и задания к документам № 75 и 76:

1. Выделите в тексте документа 1721 г. причины присвоения. Петру новых титулов. Обоснуйте, все ли названные причины соответ­ствуют действительному положению дел.

2. Определите значение присвоения этих титулов для России, для Петра I.

3. Вспомните, каков был порядок престолонаследия в XVI-XVII вв.? Что и почему было изменено?

4. Сопоставьте два документа. Какие выводы можно сделать о характере власти Петра I? Обратите внимание на употребление местоимения «мы».