Тема культуры в пьесе а.Н. Островского «Бесприданница»

Напротяжении своего долгого творческого пути А.Н.Островский постоянно находился в состоянии поиска, исследуя новый жизненный материал, совершенствуя структуру пьесы. Произведения драматурга отражали все усложняющиеся к концу XIX века русскую действительность, психологию человека. Это не было бы возможно без постижения культурных различий, существовавших между сословиями и социальными группами. В науке об Островском немало говорится о том, какое значение для его творчества имело освоение народной культуры. Н.Н.Скатов совершенно справедливо утверждал, что именно обращение к народной культуре определило судьбу Островского как создателя народного театра. Необычайно интересны посвященные «Грозе», «Снегурочке», другим пьесам работы ученых, в которых осуществляется анализ народно-поэтической основы этих произведений. Однако в советском литературоведении сложилась традиция обозначения всего, что касается изображения в пьесах драматурга жизни дворянства, купечества, чиновничества, мещанства, словом «социальное», которое не везде уместно, а главное, не всегда точно обозначает предмет. Герои Островского часто говорят о нарядах, обычаях, манере одеваться, вести себя в обществе, о языке, понятиях и представлениях, принятых или только что входящих в моду. Все это, конечно, характеризует их социальное положение, но одновременно является отражением культуры личности и среды, в которой она живет. Вот, например, разговор Ольги, Веры Филипповны и Аполлинарии Панфиловны в пьесе «Сердце не камень»:

«Аполлинария Панфиловна. Что это вы, Вера Филипповна, точно русачка из Тележной улицы, мужа-то “сам” называете! <...> “Хозяин” - уж это совсем низко, у нас кучерова жена своего мужа “хозяином” зовет; а и “сам” тоже разве уж которые еще в платочках ходят.

Ольга. А кто нынче в платочках-то ходит! Все и лавочницы давно шляпки понадели.

Аполлинария Панфиловна. Нынче купчихи себя высоко, ох, высоко держат, ни в чем иностранкам уступить не хотят… снаружи-то».

Подобного рода диалоги типичны для пьес драматурга и занимают в них немалое место.

Постижение культуры разных сословий в творчестве А.Н. Островского осуществлялось постепенно. Первые его пьесы были пьесами о купечестве («Семейная картина», «Свои люди – сочтемся»), в произведениях 1850-60-х годов изображается противостояние представителей двух-трех сословий и уделяется внимание анализу их мнений о жизни, их культуры: мещанство и чиновничество («Доходное место»), интеллигенция и купечество («В чужом пиру похмелье»), дворянство и купечество («Не в свои сани не садись», «Грех да беда на кого не живет»), мещанство и дворянство («Воспитанница») и др. Позднее драматург столкнет в сюжетном действии представителей сразу нескольких сословий, покажет ту культуру, которая стоит за каждым из них. Может быть, впервые подобное столкновение успешно осуществится в пьесе «Тяжелые дни». В «Бешеных деньгах» уже не будет противостояния сословий, но здесь драматург блестяще продемонстрировал различия в той культуре, которая стоит за каждым из героев: Кучумов, Лидия, Васильков, Глумов, Василий Иванович. В «Бесприданнице» тоже каждый из героев охарактеризован особой культурной традицией.

В первом явлении первого действия на сцене судачат о господах, посетителях кофейни, ее хозяин и слуга, не утратившие связи с народной культурой. Их разговор о «чистой» публике, о жизни города и посетителях заведения – это то, о чем говорится снова и снова, чем они живут каждый день. В их устах звучит народная оценка Кнурова – «идол», Вожеватова – «малодушеством занимается», цыган – «эфиопы загалдели». Следуя обычаю, традиции, Иван бросается обметать веничком явившегося «с воды» щедрого барина Паратова. У Гаврилы в парнике его «давно дожидаются» «два ананасика». Иван знает, как нужно устроить обед в доме Карандышева, как угодить господам на пикнике. Со стороны Ивана и Гаврилы Вожеватов не боится осуждения за свой «чай». Они не разболтают, не пустят слух по городу о том, что происходит в кофейне. Все это приметы особой ресторанной культуры, предмет профессиональной гордости хозяина и служителей. Хозяин извозчичьей конторы Чирков тоже знает, как угодить Паратову, обслужить «особого» гостя: собрал «четырех иноходцев в ряд», «как львы», «все четыре на трензелях», и сам сидит на козлах.

Кнуров и Вожеватов на сцене демонстрируют культуру иного сословия. Они купцы и гордятся своими деньгами, своей деловитостью. Кнуров хвалит Вожеватова за расчетливость: «Похвально, хорошим купцом будете». Оба они принадлежат к тому слою купечества, который в культурных претензиях не хочет уступить дворянству, а потому Кнуров читает французскую газету, а Вожеватов – «по костюму европеец»; оба собираются в Париж, то есть туда, где раньше бывали лишь господа. Честолюбие обоих героев тешит сознание своего превосходства над дворянином Паратовым: они осуждают его за «дворянский» порок: «мотоват», – и выносят ему приговор: «не барское это дело» заниматься торговлей. Свое превосходство перед Паратовым они видят и в нравственном отношении. Кнуров подозревают его в обмане: он поманил Ларису серьезным обещанием, иначе она не бросила бы жениха. Его обману они противопоставляют свою купеческую честность, честное купеческое слово. Вожеватов говорит Робинзону: «Для меня слово – закон, что сказано, то свято. Ты спроси, обманывал ли я кого-нибудь?». Но при всем том оба готовы услужить Паратову, помочь весело погулять, развлечься напоследок перед женитьбой: «шут» (по характеристике Огудаловой) Вожеватов обещает: «Постараемся, скучать не будете, на том стоим». В свою очередь, Паратов разделяет мнение Робинзона о том, что купцы «невежи». Однако в пьесе Кнуров. Вожеватов и Паратов выступают как союзники. Конфликта как противостояния между этими представителями разных сословий, в более ранних пьесах драматурга всегда значительного, здесь не существует.

В диалоге Кнурова и Вожеватова можно увидеть отзвуки конфликта поколений внутри одной, купеческой культуры: Вожеватов сетует на то, что «воспитание… уж очень нравственное, патриархальное получил», а потому «развязки такой», как у Паратова, не имеет. Кнуров так же, как и люди его поколения, родители Вожеватова, видимо, не утратил связей с «нравственной», народной культурой: он предполагает в молодом купце возможную широкую и страстную натуру, судит о нем по себе: «Долго ли с вашими летами влюбиться; а уж тогда какие расчеты!», – но получает на это категоричный ответ: «Как-то я …в себе… совсем не замечаю» того, «что любовью-то называют». Кнурова несколько удивляет этот ответ: сам-то он влюблен в Ларису и готов ради этой любви все расчеты бросить. Вера героев во всесилие денег, привычка ко всему окружающему относиться как к объекту купли-продажи заставляет их вступить в торг за Ларису: она дворянка, а потому привлекательна для них. Лариса решила себя «продать» Карандышеву, но торговать она, как и Паратов, не умеет, а потому назначила за себя слишком низкую цену.

Карандышев для Кнурова, Паратова, Вожеватова, Огудаловой – человек мещанских, пошлых представлений о жизни. И действительно, этому герою свойственны такие душевные качества, которые характерны для мещанства: неразвитость личностного начала, отсутствие чувства собственного достоинства, которое заменяется чувством превосходства перед окружающими. Карандышев – маленький человек с его изломанной психикой. В целом городе он не находит равных себе в честности, образованности, уровне культуры. Он собирается жениться на девушке, по мещанским понятиям, скомпрометировавшей себя. Уже это возвышает его в собственных глазах и должно возвысить в глазах Кнурова. Именно ему при самой первой встрече Карандышев говорит: «Да-с, Мокий Парменыч, я рискнул. Я вообще всегда был выше предрассудков…». Лариса нужна Карандышеву не только для того, чтобы «повеличаться» перед всем городом, но чтобы выместить на ней те унижения, которые он терпел все эти годы от нее, ее матери, поклонников, чтобы не раз упрекнуть ее любовью к Паратову, тем, что она бесприданница. Предчувствие реванша, возможности проявить свое явное превосходство в уме, благородстве, знании людей перед всеми ее поклонниками и перед ней самой звучит в его словах: «Я ей говорил, что это за люди; наконец она сама могла, она имела время заметить разницу между мной и ими». Карандышев убежден, что имеет право судить не только поклонников Ларисы, но и ее: «Это уж мое дело: прощу я ее или нет; но защитником ее я обязан явиться». В этих словах слышится явная претензия на превосходство над окружающими в нравственных понятиях.

В пьесе есть и другой персонаж, являющийся своего рода олицетворением мещанства. Это тетка Карандышева. Она нужна драматургу как комический двойник героя. То, что только угадывается в Карандышеве, в ее образе выставлено напоказ: это недалекий ум, прижимистость, собственное право судить всех и вся, явное неуважение, неприязнь к Ларисе как к бесприданнице, чувство превосходства над гостями племянника.

Претензии Карандышева на равное с Ларисой, Кнуровым, Вожеватовым, Паратовым положение в обществе – это претензии мещанина, фактически ничем не подкрепленные: ни умом, ни образованностью, ни культурным уровнем, ни материальной обеспеченностью, ни нравственным превосходством, ни силой характера, ни особыми личными достоинствами. Его старательно выученный тост «за Ларису», а фактически тост за самого себя, говорит о том, что он очень хочет быть подобен бесприданнице Ларисе, у которой отсутствие материального приданого возмещается «приданым» нематериальным. Таковым и видит его Лариса в начале пьесы, предполагая, что он «хороший, честный человек», но лучшие его качества еще не проявились. Она еще надеется, «хочет полюбить» его, а потому предупреждает о необходимости быть более деликатным с ней, имея в виду различие их культурного уровня: она человек душевно более тонкий, чем он. Но когда в третьем действии во время обеда ей становится за Карандышева стыдно и хочется убежать из его дома куда угодно, она изменяет слову, данному ему, и бежит за Волгу с людьми, как ей представляется, ей равными по жизненным понятиям. В этот момент Лариса – союзница Паратова, который говорит: «Что такое «здесь»? Сюда сейчас приедут: тетка Карандышева, барыни в крашеных шелковых платьях; разговор будет о соленых грибах». Ему как будто вторит Огудалова: «А здесь хоть и бросить, так потеря не велика!». Лариса выражает молчаливое согласие с этими оценками: она не хочет опуститься до мещанской среды, «опошлиться».

Если для Кнурова и Вожеватова Паратов «мудреный какой-то», человек другой культуры, то для Ларисы – он «свой». Лариса и Паратов очень хорошо понимают друг друга, потому что они дворяне, они принадлежат одной культуре и с малых лет приобщены к тому, чего нет даже у молодых представителей купечества. И Ларису, и Паратова обучали с детства «развязке», а по выражению одного из героев А.С. Грибоедова, «И танцам! и пенью! и нежностям! и вздохам!», они умеют общаться в любой среде. Душевная тонкость, деликатность, ум, красота, обаяние, своеобразный авантюризм – вот что сближает героев, что всегда считалось принадлежностью дворянской культуры. Оба они приобщены к письменной, «дворянской» культуре. Во время первой встречи с Ларисой Паратов разыгрывает перед ней сцену из «Гамлета», и героиня с одного слова понимает, в чем он упрекает ее, напоминая о Гертруде. Сама Лариса поет романсы на слова русских поэтов Баратынского и Ниркомского, цитирует Лермонтова.

Интересно в характеристике героев и то, что Лариса и Паратов не чужды и культуре народной. Паратов претендует на роль русского человека, намеренно демонстрирует широту собственной натуры, умение жить «с шиком». Он сыплет пословицами и поговорками, потому что общался на Волге с бурлаками. Однако не красоту русского фольклора и не высокие нравственные понятия усвоил при этом герой, а несколько, говоря словами Карандышева, «образцов грубости и невежества»: «на вкус, на цвет образца нет», «один любит арбуз, а другой – свиной хрящик», «я еду-еду, не свищу, а наеду – не спущу!» – все эти пословицы говорят об эгоизме, обособленности героя, о его жестокости и мстительности. Демонстрируя свой «демократизм», Паратов в то же время с теми, кто ниже его на социальной лестнице и в материальном отношении, не церемонится, судит о них как рабовладелец: «У меня правило: никому ничего не прощать, а то страх забудут, забываться станут». Робинзона за неповиновение он грозится «убить».

Приобщение к русской народной культуре в Паратове соседствует с любовью к цыганам. Ему близка их разухабистость, отчаянность, стремление к предельным проявлениям человеческой натуры, и в то же время – их торгашество. У него, как и у них, «заветного-то ничего нет», он говорит о себе: «Найду выгоду, так все продам». И действительно продает себя, свой дворянский титул, свою свободу, красоту, блеск, «шик», свое обаяние за золотые прииски.

Не такова Лариса. В народной культуре ей близки одухотворенность и высокая поэзия. С самого начала в пьесе героиня связана с образом Волги, с заволжскими далями. И это рождает ассоциации с пьесой «Гроза». Образ реки в этих драмах Островского символизирует широту и размах характеров героинь. Это то родное, русское пространство, которое близко им как русским женщинам. Волга, река выступает в пьесах в роли спасительницы, заступницы, но и губительницы. В Волгу бросается Катерина, не спасает, а приближает к гибели поездка за Волгу и Ларису. Тема смерти в пьесах изначально связана с рекой, об этом говорят и Катерина («В Волгу кинусь») и Лариса («Топите вы меня, толкаете в пропасть»).

В исследованиях, посвященных «Бесприданнице», авторы чаще всего обращают внимание на то, что Лариса поет романс на слова Баратынского. Однако первый романс Ларисы - это романс Гурилева на слова Ниркомского «Матушка, голубушка, солнышко мое, Пожалей, родимая, дитятко твое!» Уже самое начало, интонация произведения свидетельствуют о родстве его с народной песней. Героиня словами романса обращается к собственной матери с просьбой о защите и спасении. Такова традиция народной поэзии, и Лариса знает ее. Второй романс «Не искушай…» на слова Баратынского, конечно же, обращен к Паратову и звучит как мольба о жалости и снисхождении. Заменив этот романс на другой – «Он говорил мне…», В. Комиссаржевская связывает Ларису с цыганской культурой. То же сделает в своем фильме Э. Рязанов. Дает ли для этого основания Островский? И да, и нет. Отношение героини в пьесе к цыганской культуре выражено не вполне однозначно: она стыдится «табора» в родном доме, хочет бежать из него. Перед смертью она угадывает свою горькую судьбу: «…Видно, мне жить и умереть в цыганском таборе». Но она же кличет цыгана Илью настроить гитару. И сцена эта не случайна, по-своему символична в пьесе: вся душа Ларисы «настраивается» теперь «на лад» гитары. Илья аккомпанирует Ларисе, когда она поет на обеде. Героине близки удальство и артистичность цыган, их своеобразная поэтичность, привносимая ими в жизнь атмосфера свободы и раскованности, граничащих с постоянным риском. В себе Лариса слышит голос крови. Ее мать, по характеристике В.А. Филиппова, «из цыганок», он утверждал, что харитами «величали цыганок из хора, а “Игнатами” называли обычно в Москве каждого цыгана». О том, что Харита Игнатьевна не чужда цыганской культуре, свидетельствует многое: она «одета изящно, но смело и не по летам», «любит и сама пожить весело», хитростью выманивает деньги у поклонников Ларисы, торгует дочерьми.

Представляя главную героиню в пьесе, Островский дал ей имя Лариса Дмитриевна, но лишил фамилии. Это не случайно. Фамилия Огудалова («огудать» значит «обольстить, обмануть, надуть, провести») до поры до времени как бы не имеет к ней отношения. Однако Паратов как будто знает, о чем говорит эта фамилия: в решительный момент он обращается к Ларисе со словом «Очаровательница!» И героиня как бы вспоминает, что она Огудалова, теперь она надеется на свои чары: «Или тебе радоваться, мама, или ищи меня в Волге», – говорит она матери. И вновь между Ларисой и Паратовым возникает взаимопонимание благодаря тому, что они принадлежат одной культуре. Паратов произносит фразу, которая свидетельствует о его вынужденной причастности к «неблагородному», купеческому, сословию: «Я еще не совсем опошлился, не совсем огрубел; во мне врожденного торгашества нет; благородные чувства еще шевелятся в душе моей». Слово «благородные» произнесено героем не случайно. Благородство – это «родовой» признак дворянства, передаваемый от отца сыну, о котором известно и Ларисе, и Паратову. Говоря о «благородных» чувствах, Паратов, конечно же, намекает и на это значение данного слова, подчеркивая тем самым избранность их обоих. Как высшая похвала поступку Ларисы звучит это слово в его устах: «Ну, признаюсь, выше и благородней этого я ничего и вообразить не могу».

В этом разговоре в героях обнажаются скрытые, тайные, «природные» качества. Нельзя однозначно судить Паратова как коварного соблазнителя: зрителю, читателю, а возможно, и автору, до конца не ясно, «невольно ль иль из доброй воли» он становится таковым. Однако итог отношений героев характеризует его вполне однозначно: благородный порыв Ларисы, ее искренняя любовь не находят адекватного отклика со стороны Паратова. Ради нее он не откажется от миллионной невесты. Ему предстоит жениться, забыть о кутежах и цыганах, надеть фрак и говорить по-французски.

Своеобразным комическим двойником всех без исключения героев в пьесе (Ларисы, Паратова, Карандышева, Вожеватова, Кнурова, Огудаловой, Гаврилы, Ивана, Ильи и даже не появившегося ни разу на сцене Чиркова) является шут, роль которого играет Аркашка Счастливцев. С ним на сцену приходит «шутовская» культура. Как и следует шуту, он потерял свое имя. От жизни ему нужно немного: быть сытым, пьяным и при этом небитым. Ради этого он готов услужить всякому, всеми обижен, но всех и судит. В его устах звучат справедливые оценки и Карандышева, и Вожеватова, и Паратова. Однако ему не хватает смелости сказать правду им в глаза, а потому он не вызывает уважительного отношения к себе со стороны публики.

Подводя итоги, хотелось бы отметить, что анализ отражения в пьесах Островского культуры различных слоев русского общества его эпохи, представляется перспективным, открывающим новые стороны художественного мышления драматурга, позволяет более полно охарактеризовать конфликтные ситуации в его пьесах, проследить развитие его творческой манеры.

Литература

1. Костелянец Б. «Бесприданница» А.Н. Островского. Л., 1973.

2. Лебедев Ю.В. Россия 1870-1880-х годов и художественный мир «Бесприданницы» А.Н. Островского. Ст. 1 – 2 // Литература в школе. 1996. № 4, 5.

3. Скатов Н.Н. Создатель народного театра // Скатов Н.Н. Далекое и близкое: Литературно-критические очерки. М., 1981.