Солярно-лунарные мифы в контексте романа и.А. Гончарова «Обломов»

О месте и значении образа солнца в художественном мире романа И.А. Гончарова «Обломов» исследователи пишут, имея в виду в основном один его фрагмент – «Сон Обломова», и лишь немногие из них отмечают то обстоятельство, что образ солнца сопутствует герою на протяжении всего произведения. Действительно, именно это светило указывает Обломову цель и смысл существования, образ жизни на земле. В «космическом» мире романа центральное место занимает образ солнца как вечного светила. Роль «духовного» центра отводится в нем главному герою.

Положение Обломова в мире романа вполне сопоставимо с положением Бога. На это герою дает право уже его имя, которое, по словам Р. Генона, не может не составлять единого целого с природой существа. Илья означает «Яхве – мой Бог, сила божья, крепость Господня, верующий». Удвоение имени в отчестве как бы свидетельствует о генетической связи героя с Богом.

Обломов охарактеризован как человек с открытой душой, автор не однажды говорит о его чистом сердце. Настоящая ода сердцу Обломова звучит из уст Штольца: «…в нем дороже всякого ума: честное, верное сердце! Это его природное золото; он невредимо пронес его сквозь жизнь <…>, в душе его всегда будет чисто, светло, честно… Это хрустальная, прозрачная душа… Его сердце не подкупишь ничем…». Сердце героя подобно цветку, небесной розе, чаше. На такой ассоциативный ряд указывает Генон. Он пишет, что чаша – это опрокинутый треугольник, цветок, потир цветка, небесная роза. Сердце героя, являясь «сердцем романа», можно сравнить с сердцем Иисуса; «сердце Иисусово является и реально, и символически центром бытия». «Точка в Центре круга воспринималась … с очень давних времен как изображение Солнца, потому что последнее… на уровне физическом есть Центр или Сердце мира».

Центральное положение в мире романа осознается самим героем, оттого он постоянно стремится к неподвижности, «отвоевывает» себе покой, считая, что именно покой является вечным и неизменным идеалом каждого человека. Вполне оправдано поэтому в романе сравнение героя с камнем. Образ этот в отношении к Обломову необыкновенно многозначен. Это и каменная Галатея, и могильный камень, и «камень преткновения», но это и камень, являющийся Центром Мира, «божественное обиталище», Бетиль (в русском переводе Библии Вефиль), о котором говорит Иаков: «Этот камень, который я воздвиг, подобно столпу, будет домом Бога». Святой Грааль, как известно, описывался то в форме камня, то в виде чаши. «Впрочем, – замечает Генон, – он может являться тем и другим».

Обломов – центр, вокруг которого в мире романа «вращаются» другие персонажи. Уже маленький Илюша стал целью и смыслом существования его родителей, всех обитателей дома Обломовых. В мире Обломовки все «вращается» вокруг него. Герой подобен солнцу в этом мире, да и внешне похож на него: «Какой он хорошенький, красненький, полный! Щечки такие кругленькие…». Жизнь в «Сне Обломова», по выражению Е.А. Краснощековой, «природоподобна», она развивается по циклическим законам и во всем зависит от солнца. Символика круга, колеса как мироздания (Генон) просматривается и в фамилии хозяев Обломовки: в ней слышится слово «обло», что означает «круглый».

Обломов сосредоточен на вечном. И тип его сознания – вечный тип. Это понимает сам герой. Он убежден в том, что «жизнь его не только сложилась, но и создана, даже предназначена была так просто, немудрено, чтобы выразить возможность идеально покойной стороны человеческого бытия». Именно поэтому жизнь в деловом, «целеустремленном» Петербурге становится для героя настоящим испытанием. Он желал бы, чтобы и здесь мир вращался вокруг него, все свои проблемы он хотел бы разрешить усилиями чужого ума и чужих рук. Однако Петербург не желает «вращаться» вокруг Обломова: Волков, Судьбинский, Пенкин, Алексеев не интересуются делами героя, Обломову не вовлечь их в свой круг. И он безмерно рад, когда появляется человек, казалось бы, готовый помочь ему. Это бессовестный и корыстолюбивый Тарантьев. Цель его деятельности – отнюдь не благоденствие Обломова, он служит не Богу, а золотому тельцу. Только один человек не забыл об Обломове – это Штольц. Он искренне желает помочь другу, но при этом стремится завлечь его на собственный путь. Служение Обломову не станет для Штольца целью жизни, он не может ради друга оставить свои заботы. Сделать это Штольц готов только в последний свой приезд на Выборгскую сторону, когда будет уже поздно.

Во второй части Гончаров показывает, в какие сложные отношения с миром вынужден вступить герой. В романе появляется героиня – Ольга Ильинская. Это как бы новый романный центр, новое «солнце». В таком качестве воспринимает ее Обломов. Ольга несет свет в «стоячее болото» его жизни. В этом состоит ее божественная призванность: имя «Ольга» означает «святая, светлая», а фамилия происходит от имени Илья. То обстоятельство, что в роли солнца теперь выступает существо женского пола, не является случайным. Это соответствует народному пониманию: «народное предание, общее славянам с немцами и литовцами … изображает солнце в виде прекрасной богини» (А.Н. Афанасьев). В описание Ольги Гончаров вводит «солнечные метафоры и сравнения: «Лицо ее наполнялось постепенно сознанием, в каждую черту пробирался луч мысли, догадки, и вдруг все лицо озарилось сознанием… Солнце также иногда, выходя из-за облака, понемногу освещает один куст, другой, кровлю и вдруг обольет светом целый пейзаж». В отношении к Обломову Ольга мечтает исполнить роль луча света. Пристальный взгляд Ольги, «как солнце», «жжет его, тревожит, шевелит нервы, кровь». От ее взгляда Обломову никуда не укрыться, как не укрыться ему от солнечных лучей.

Под влиянием пения Ольги Обломов преображается: «У него на лице сияла заря пробужденного, со дна души восставшего счастья, наполненный слезами взгляд был устремлен на нее». Здесь Ольга подобна богине из древних преданий, которая лучами восходящего солнца разгоняет ночную тьму и вызывает вслед за ночным мраком появление утренней зари. Как светило вечно чистое, ослепительное в своем сиянии, пробуждающее земную жизнь солнце почиталось существом благим, милосердным, имя его сделалось синонимом счастья. Обломов начинает «вращаться» вокруг Ольги: носит цветы, возит книги, журналы. Тем самым он как бы осуществляет свою божественную призванность, скрытую в имени: планетой, которой принадлежит Илья, является солнце. Ощущение собственной власти над Обломовым льстит самолюбию Ольги. Она старательно извлекает свет из своей души, чтобы не дать ему выйти из ее круга, очаровывает его улыбками, пением…

В общении с Ольгой раскрывается женственное начало натуры Обломова, он выступает в несвойственной мужчине роли. Обломов перед Ольгой – Галатея перед Пигмалионом. Героиня активна, а герой пассивен, во всем покорен ей: «…она взглянет на него мимоходом и улыбнется, уловив луч нежной покорности, безмолвного счастья в его глазах». На женственное начало натуры Обломова указывает его имя: по психоэмоциональному впечатлению это имя женственное. Его носитель – человек мягкий. О фамилии героя Г. Гачев пишет: «Обломов (абломаф) = «а – о – а», вода и «бл» – влага, глубь – баба». И Ольга удивляется в Обломове тому, что не свойственно обычно мужчине, – нежности, голубиной кротости.

Пока Ольга улыбается герою, как улыбалось ему в Обломовке солнце, пока она любит и свет ее красоты привлекает героя, он принадлежит ей, она на время оживляет каменную Галатею. Но постепенно лицо Ольги начинает затуманиваться думой, и, как только это случается, так Обломов «сходит» с того круга, по которому вращался около нее. Это происходит закономерно: Ольга теперь уже не может претендовать на роль солнца при Обломове, она все больше и больше походит на луну. Планета Ольги – Луна. Г. Бидерман пишет: «Солнечный свет есть непосредственное познание, лунный свет, напротив, познание рефлектирующее, осуществляемое через умозрение». Именно разум мешает теперь Ольге любить Обломова: «Если Ольге приходилось иногда раздумываться над Обломовым, над своей любовью к нему, если от любви оставалось праздное время и праздное место в сердце, если вопросы ее не все находили полный и всегда готовый ответ в его голове и воля его молчала на призыв ее воли, и на ее бодрость и трепетанье жизни он отвечал только неподвижно-страстным взглядом, – она впадала в тягостную задумчивость: что-то холодное, как змея, вползало в сердце, отрезвляло ее от мечты, и теплый, сказочный мир любви превращался в какой-то осенний день, когда все предметы кажутся в сером цвете».

На принадлежность Ольги лунному, «разумному» миру было указано в романе при первом упоминании ее имени в разговоре Обломова и Штольца в 4 главе второй части романа: Норма, поющая любимую арию Обломова, вверяет свою тайну луне. Ту же арию прекрасно поет Ольга, именно поэтому Штольц и решает познакомить с ней друга.

Давая героине имя Ольга, автор ставит рядом с героем «волевую, активную, работоспособную, интеллектуальную» женщину, Ольга – «это борец с сильным, подчас трудным характером». Отчество Ольги – Сергеевна (Сергей – «высокий, высокочтимый») – объясняет в романе то обстоятельство, что героиня для Обломова недосягаема, она постоянно как бы на пьедестале, чтобы сравняться с ней, ему необходимо «подняться» в прямом и переносном смысле. Пока Ольгу удовлетворяла при Обломове роль учительницы, руководительницы, пока она была одержима честолюбивыми побуждениями («Сколько славы доктору, когда он спасет безнадежно больного! А спасти нравственно погибающий ум, душу?..» - думала она), пока в душе ее горел чистый огонь любви, Ольга принадлежала солнечному миру. Именно солнце, по представлению древних, «отвечало за … славу и победу, за сердце, а также за силу воли и жизненную силу». Но в паре «луна – солнце» чаще всего именно солнцу принадлежит начало мужское: «Солнце отвечало за царский и отцовский авторитет, за положение человека в мире» (Г. Бидерман). Женское, «лунное» начало оказывается в Ольге все-таки сильнее, она лишь на время берет на себя роль мужчины. Сила ума Ольги поражает Обломова в тот момент, когда она объясняет ему, зачем он написал ей письмо: «Вон какая вышла логика! – шептал он. – Признаться, я не ожидал…». И с этого момента в романе исчезают сравнения Ольги с солнцем. Обломов уже сомневается в ее сердце: «Боже мой! Есть ли сердце у ней?» Теперь Ольга – только луна. И к ней, как к луне, в народных представлениях ассоциирующейся с царством мертвых (С.М. Толстая), обращается Обломов: «Не уходи: помни, что если ты уйдешь – я мертвый человек!» Расставаясь с Обломовым в 11 главе третьей части романа, Ольга обрекает героя на смерть. Она поступает так, как диктует ей инстинкт самосохранения, судьба Обломова ее больше не интересует. Именно в этот момент оправдаются тайные предчувствия Обломова: в своей возлюбленной, супруге, спутнице жизни «он никогда не хотел видеть трепета … слышать горячей мечты, внезапных слез, томления, изнеможения и потом бешеного перехода к радости. Не надо ни луны, ни грусти». Ошибка героя состояла в том, что он принял Ольгу-луну за солнце. И за эту ошибку Обломов расплачивается: под палящими лучами страсти «выгорело» его сердце, он говорит о себе: «Весь организм мой потрясен: он немеет…». Действительно, после горячки, перенесенной вследствие разрыва с Ольгой, герой постепенно обретает неподвижность, каменеет, глаза его уже «не блистали».

В доме вдовы Пшеницыной, где поселяется герой, царит день. Здесь постепенно Обломов занимает то место, которое как бы предназначено ему самой природой: он неподвижен и вновь в центре мира, он вновь подобен вечному светилу. Автор на это недвусмысленно указывает в самом начале четвертой части романа: «Много перемен принес этот год в разных местах мира: там взволновал край, а там успокоил; там закатилось какое-нибудь светило мира, там засияло другое». Это «светило», несомненно, Обломов. Его появление вносит в жизнь на Выборгской стороне смысл и поэзию. Он вновь оказывается в центре круга, вновь подчеркивается его сходство с солнцем. Хозяйка этого мира, Агафья Матвеевна Пшеницына, как и Ольга, как бы предназначена Илье: имя ее прочитывается как добрый «Божий дар», а «хлебная» фамилия прямо указывает на «генетическую» зависимость героини от Ильи, который воспет славянами как «покровитель урожая и плодородия, сеятель, жнец и податель благ… С Ильина дня начинали жатву… или заканчивали уборку… “Петр с колоском, Илья – с пирогом”, - говорит народ» (Т.А. Агапкина). Вот откуда любовь Ильи к пирогам и ватрушкам, он унаследовал ее от отца, который тоже носил имя Илья. И хотя герой, может быть сам того не предполагая, отказался от своего божественного предназначения: он не знает, что такое посев и умолот, «что такое сельский труд… что значит четверть ржи или овса… в каком месяце сеют или жнут», – народ помнит об Илье и почитает его: еще до приезда Ильи Ильича на Выборгскую сторону здесь каждый год праздновали Ильинскую пятницу.

Почитание солнца-Обломова Агафьей Матвеевной уходит корнями в языческую древность: «Обожание солнца славянами засвидетельствовано многими преданиями и памятниками» (А.Н. Афанасьев). Сознание героини простонародно, для Обломова и Штольца она – «баба», и вера ее – это простонародная вера. Она из тех верующих, которым, по словам Гончарова, «открыто то, что скрыто от умных и разумных». О вере героини В.И.Мельник пишет: «При всей приземленности внешней, образ Агафьи Матвеевны весь окутан атмосферой евангельской любви <…>. В ее образе нарочито и подчеркнуто заданы как отсутствие рефлексии и рассуждения, так и избыток непосредственной и самой ей необъяснимой любви». Своей любовью героиня возвышает героя, он для нее «сияет, блещет», «как будто требует покорности себе». В отношениях с Агафьей Матвеевной Обломов чувствует себя состоятельным, он мужчина, хозяин положения. Объяснение с ней происходит по инициативе героя, она лишь покорно принимает ухаживания и стоит «как лошадь, на которую надевают хомут».

Почитание Обломова Пшеницыной подобно почитанию Бога. Сама она сияет в лучах солнца-Обломова: «грудь и плечи ее сияли … в глазах светились кротость и только хозяйственная заботливость». Именно Агафья Матвеевна, ее заботы создают для героя ту «золотую рамку жизни, в которой, точно в диораме», живет Обломов. Заметим, что упоминание о золоте здесь не случайно: этот «неокисляющийся, сверкающий металл почти во всех культурах связывался с Солнцем», – пишет Г. Бидерман.

В служении Обломову, в движении вокруг него Агафья Матвеевна видит теперь единственный смысл своего существования: когда он «был мрачен, едва говорил с ней, не заглядывал к ней в комнату, не интересовался, что она делает, не шутил, не смеялся с ней – она похудела, на нее вдруг напал такой холод, такая нехоть ко всему <…>. Но только Обломов ожил, только появилась у него добрая улыбка, только он начал смотреть на нее по-прежнему ласково, заглядывать к ней в дверь и шутить – она опять пополнела, опять хозяйство ее пошло живо, бодро, весело <…> бывало, она движется целый день, как хорошо устроенная машина, стройно, правильно, ходит плавно… намелет кофе, наколет сахару, просеет что-нибудь, сядет за шитье, игла у ней ходит мерно, как часовая стрелка». Обломов вновь в центре мира, и его жизнь движется по кругу: зима – весна – лето – осень, в ней царит день: в доме Агафьи Матвеевны «в окна с утра до вечера бил радостный луч солнца, полдня на одну сторону, полдня на другую».

И Агафья Матвеевна счастлива жизнью в круге: «Лицо ее постоянно высказывало одно и то же счастье, полное, удовлетворенное и без желаний, следовательно, редкое и при всякой другой натуре невозможное». Живущие в солнечном круге герои сами тяготеют к округлости: полн и кругл Обломов, пополнела Агафья Матвеевна, над забором в саду выскакивает и прячется «свежее личико» то одной девушки, то другой. Даже предметы в этом мире круглые: в кухне пузатые и миниатюрные чайники, чашки, банки, судки, в столовой – круглый стол, в кладовой – головы сахару, кадки, корчаги, корзины…

Однако гармония живет здесь, только пока светит этому миру солнце «золотого сердца» Обломова. После смерти героя домик на Выборгской стороне погружается во тьму: «Пустая улица, ведущая к дому Пшеницыной, обстроилась дачами, между которыми возвышалось длинное, каменное казенное здание, мешавшее солнечным лучам весело бить в стекла мирного приюта лени и спокойствия».

Солнце-Обломов исполнил самую главную свою функцию на земле: он посеял семена, которые дали добрые плоды. Такова роль солнца в отношении к земле в народном понимании: союз неба и земли – это союз супружеский, в котором небо выступает в качестве мужской, плодотворящей силы (А.Н. Афанасьев). Обломов оставил после себя сына, а кроме этого – неизгладимый след в душах многих героев: Ольги, Агафьи Матвеевны, Штольца, Захара… Под влиянием любви к Обломову преображается Ольга: как под лучами горячего солнца созревает каждый плод, так и Ольга, по наблюдению Штольца, «созрела», «развилась». О духовном преображении Агафьи Матвеевны автор говорит: «Она поняла, что проиграла и просияла ее жизнь, что Бог вложил в ее жизнь душу и вынул опять; что засветилось в ней солнце и померкло навсегда… Навсегда, правда; но зато навсегда осмыслилась и жизнь ее: теперь уж она знала, зачем она жила и что жила не напрасно…». В ней просыпается ум, чувство собственного достоинства, гордость, она становится личностью… Агафью Матвеевну, как и Ольгу, преображает любовь к Обломову. Это чувство воспето Гончаровым как испытующее и завершающее формирование человека, как благодать Божья.

Штольц и Ольга охарактеризованы в романе ночной, «лунной» культурой. Ольга лишь на какое-то время смогла стать солнцем для Обломова. Чаще всего она сравнивается с луной. Штольца Обломов называет кометой: «Ты появлялся и исчезал, как комета, ярко, быстро…», – говорит он другу. По народным представлениям, комета – это падающая звезда, увидев которую, нужно сотворить молитву, так как «всякое желание, высказанное в то короткое время, пока звезда катится, непременно исполнится». Появление кометы «предвещает что-нибудь чрезвычайное», – пишет Афанасьев. Комета – это и вестник солнца, летающий по свету в образе хвостатой звезды. Штольц для Обломова действительно был кометой. Как вестник является он к другу с обещанием кардинальных перемен в жизни, он первый говорит Обломову об Ольге, а затем и знакомит героев, избавляет друга от забот об Обломовке, распутывает хитросплетения Мухоярова и Тарантьева. На Штольца как на главного помощника в разрешении всех проблем, «исполнителя всех желаний» надеется Обломов уже в самом начале романа, когда лежит на кровати, обуреваемый тревогами и заботами: «Ах, хоть бы Андрей поскорей приехал!.. Он бы все уладил…». Роль кометы играет Штольц и при Ольге: своей любовью он чудесно избавляет ее от душевных терзаний после разлуки с Обломовым. С появлением Штольца в судьбе Ольги дважды происходит крутая перемена: знакомство с Обломовым, счастливое замужество.

Отношения Ольги и Штольца прежде всего разумны, а потому им постоянно сопутствует в романе лунный свет. Их любовное объяснение происходит после захода солнца. Герои как бы специально ждут наступления темноты, чтобы раскрыть свои души друг перед другом. Во время объяснения на лицо Ольги падает свет от окна, и Штольц «мог читать, что было у ней на уме», а она призывала мысленно «скорее сумерки себе на помощь, чтоб он не читал борьбу смущения и тоски у ней на лице». Историю своей любви к Обломову Ольга рассказывает Штольцу в темноте.

Вечерний свет, свет лунный в романе осмыслен как родственный свету солнечному. Он обнажает то, что скрыто, это свет истины, свет благодатный. Именно такое представление о ночном свете жило в сознании славян. Афанасьев пишет: «Ночные светила, месяц и звезды, как обитатели небесного свода и представители священной для язычника светоносной стихии, были почитаемы в особых божественных образах <…> Увидевши молодой месяц, простолюдины наши до сих пор крестятся и сопровождают этот обряд различными причитаниями на счастье и здоровье». Недаром от этого света Ольга прячет лицо, желая скрыть от Штольца правду о своей любви к Обломову. Своим «зорким взглядом», пламенем, блеском своей любви Штольц выводит Ольгу из тьмы заблуждения, из «хаоса». Его поклонение «восстановляло ее оскорбленное самолюбие и мало-помалу опять ставило ее на пьедестал, с которого она упала; мало-помалу возрождалась ее гордость».

Ночью происходит объяснение между героями, и ночная природа гармонирует с их чувствами: «Нашел свое, - думал он, - глядя влюбленными глазами на деревья, на небо, на озеро, даже на поднимающийся с воды туман». Ольга долго провожала его глазами, потом открыла окно, несколько минут дышала ночной прохладой; волнение понемногу улеглось, грудь дышала ровно». Воздвигнув Ольгу на пьедестал, Андрей начинает «вращаться» вокруг нее: он обставляет ее цветами, обкладывает книгами, нотами и альбомами. «Приход его, досуги, целые дни угождения она не считала одолжением, лестным приношением любви, любезностью сердца, а просто обязанностью».

Связан с ночью и сон Ольги о счастье: «Погруженная в забытье, она устремила мысленный взгляд в какую-то тихую, голубую ночь, с кротким сиянием, с теплом и ароматом. Греза счастья распростерла широкие крылья и плыла медленно, как облако в небе, над ее головой». Воспоминания о голубой ночи в Швейцарии будут сопутствовать Ольге всю ее жизнь. Объяснение Штольцем томления Ольги как грусти «души, вопрошающей жизнь о ее тайне», тоже происходит при лунном свете: «Он вывел ее из аллеи и оборотил лицо к лунному свету». Луна помогает героям выйти из мрака, темноты, вновь обрести душевное равновесие. После этого испытания, произошедшего от слишком развитого воображения, Ольге снился другой сон: «не голубая ночь, открывался другой край жизни, не прозрачный и праздничный, в затишье, среди безграничного обилия, наедине с ним <…> снились ей болезни, расстройство дел, потеря мужа…». Сон Ольги становится похож на явь, она сумела полностью изгнать из своей жизни воображение, которого так боялся Штольц: «Светла и свободна открылась перед ней даль, и она, как в прозрачной воде, видела в ней каждый камешек, рытвину и потом чистое дно». «Голубая ночь» для героини – это мечта, сон, оцепенение души, «обломовское» начало жизни.

Счастливую жизнь Ольги и Штольца автор показывает на фоне «не обломовской», южной природы, они живут около моря. А по мифологическим представлениям разных народов, «в воде пребывают жизнь, сила, энергия и вечность», - пишет Мирча Элиаде. «Земля, небо, море – все будило их чувство, и они молча сидели рядом, глядели одними глазами, одной душой на этот творческий блеск и без слов понимали друг друга».

Однако движение в природе, по мысли Гончарова, – это все-таки движение по кругу, движение циклическое. Природа, по наблюдениям Ольги, да и самого автора, «говорила все одно и то же; в ней видела она непрерывное, но однообразное течение жизни, без начала, без конца». Ольга боится жизни в круге: «Куда же идти? Некуда! Дальше нет дороги… Ужели нет, ужели ты совершила круг жизни? Ужели тут все… все…». Жизнь в круге приводит сон души, Ольга каменеет, она равнодушна ко всему. С ней случается нечто подобное тому, что произошло с Обломовым. Но герой смирился с собственной смертью: «Потом он взглянет на окружающее его, вкусит временных благ и успокоится, задумчиво глядя, как тихо и покойно утопает в пожаре зари вечернее солнце…», «…он тихо и постепенно укладывался в простой и широкий гроб остального своего существования». Ольга не смиряется, она вопрошает жизнь о ее тайне. Однако после душевной бури, после разговора со Штольцем и к ней приходит успокоение, она выходит из мрака, «тумана» тревожащих ее вопросов: «После «тумана» наставало светлое утро, с заботами матери, хозяйки», - пишет Гончаров.

Как нужно понимать это авторское указание? Скорее всего, как на утверждение необходимости принять жизнь в круге как единственный и неотвратимый жизненный закон. Не случайно и то, что автор приводит в конце романа Ольгу в солнечный круг – «светлое утро», однозначно утверждая благодатность для человека этого вечного светила и необходимость поклонения только ему как истинному и единому Богу. В этом смысле вполне закономерным в романе представляется то обстоятельство, что принявшая общий жизненный закон Ольга после горького раскаяния в своей любви к Обломову, после жгучего стыда за своего героя и осуждения себя за то, что она могла полюбить такой «мешок», поклоняется солнцу – сердцу Обломова. Этому поклонению научил ее Штольц, который, «как подобает христианину, взявшему ответственность за духовную жизнь жены» (В.И. Мельник), научил Ольгу уважать ее прошлую любовь к Илье Ильичу Сам он в конце романа живет в солнечном мире: «Штольц был глубоко счастлив своей наполненной, волнующейся жизнью, в которой цвела неувядаемая весна». Он готов «вращаться» вокруг Ильи Ильича, у него появились для этого время и возможность.

После смерти Обломова все герои по-прежнему ему служат и поклоняются: Агафья Матвеевна и Захар не покидают его могилу, Штольц и Ольга воспитывают его сына, все они оплакивают Илью Ильича, память о нем вдохновляет писателя, которому Штольц рассказывает грустную историю героя. Это поклонение ничуть не похоже на поклонение кумиру. Думается, что в таком финале романа наглядно выражаются особенности религиозности Гончарова, его известное стремление к «обмирщению» религии: для современного человека Гончаров считает необходимым поклонение истинной духовности, истинным нравственным ценностям, утверждает их непреходящее значение.

В заключении хотелось бы обратить внимание на то, что анализ мифопоэтического подтекста романа позволяет раскрыть своеобразие его композиции и жанра и согласиться с теми исследователями, которые называют реализм Гончарова реализмом «мифологическим», видят общность жанровых признаков романа со сказкой или идиллией.

Литература

1. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В 3 т. М., 1994.

2. Гачев Г. Национальные образы мира: Космо – Психо – Логос. М., 1995.

3. Генон Р. Символы священной науки. М., 1997.

4. Имени тайная власть. М., 1998.

5. Лощиц Ю.М. Гончаров. М., 1986.

6. Мельник В.И. «Обломов» как православный роман // И.А. Гончаров. Материалы международной конференции, посвященной 185-летию со дня рождения И.А.Гончарова. Ульяновск, 1998.

7. Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М., 1995 (ст. С.М. Толстой, Т.А. Агапкиной).

8. Элиаде Мирча. Трактат по истории религий: В 2 т. СПб., 2000.