XVII в. Через прозвища вошли и в тысячи пермских фамилий (см.

СПФ).

Около 20 % словаря памятников составляла деловая лексика и

терминология (названия видов документов, должностей, учреждений, процессов делопроизводства), а также словосочетания, в которые

входили и слова, обычные в делопроизводстве (бессудная грамота,

изветная челобитная, зазывная грамота, закладная кабала, кортомная

запись, порядная запись, письменный голова, ратный голова, ссылочная

грамота), и нейтральная общерусская лексика, ср.: Куды коса и топор

ходила (в формуле для обозначения границ сенокосны[ и

разработанных лесных угодий): Меж двор волочась, погибает

голодною смертью (меж двор волочиться – ‘нищенствовать’).

Вместе с тем в принятые словосочетания делового языка входила и

диалектная лексика. В межевых, ободных, купчих, закладных и других

грамотах при описании участков и их границ часто использовались

словосочетания со словом место (место болотное вместо слова

болото, место боровое – бор и т.д.), в которые попадала и

территориально ограниченная лексика: наволочное место, присадное

место, согретное место, чертежное место, шутемное место. В то же

время при записи показаний жителей Прикамья употреблялись не

словосочетания, а слова, от которых в словосочетаниях были

образованы прилагательные: Выменяли мы…сенные покосы – наволоки

по речке Сурмугу (наволок – ‘пойменный заливной луг’); Продал

есми…пожню – присаду на Каме-реке (присада – ‘заросший травой

низкий наносный берег’); А межа тому Лаптеву лугу – согра (согра –

‘низменное, влажное, поросшее ельником угодье’); Чертёж против

Березова острова; Порозжей покос на шутёме (шутем – ‘оставленное

поле, заросшее травой и кустами’).

Деловой язык XVII в. испытывал сильное воздействие церковно-

книжного языка. В документах есть лексика, называвшая церковные

праздники (Радуница, Рождество) церковные должности (архиерей,

архиепископ, дьякон, епископ), церковную и монастырскую утварь,

книги и т.д. Из церковно-книжного языка пришли в документы

сложные слова (благолепие, благословение, благосостояние,

благочиние, богодарственный, боголепный, богомерзкий, богоносный,

богоотступник), повлиявшие на развитие сложных слов в деловых

текстах (вышеименованный, вышеупомянутый, нижеписанный).

В деловых документах монастырей иногда отмечаются отрывки

текста, написанные с соблюдением норм церковно-книжной

грамматики: О них же божественный апостол извествует, яко око не

виде и ухо не слыша. Церковно-книжная лексика (старославянская по

происхождению) фиксируется в штампах деловых актов при

упоминании государей (Для своего государского многолетняго

здравия), тогда как при описании действий или жителей Прикамья

используются русские слова (Судницына вдова Федосьица…будет

здорова, и привести ее, вдову Федосьицу, в Чердынь лично). Лексика церковно-книжного языка отчасти проникала и в

разговорную речь жителей Пермского края. Так, если хронология

делопроизводства XVI-XVII вв. включала официальные названия

месяцев (Сентября в 1 день; Декабря в 19 день), то народная

хронология опиралась на церковный календарь: Поспеть на

Верхотурье по нынешнему по зимнему пути в великий мясоед до

масленицы за две недели (мясоед – ‘рождестенский мясоед между

праздником Рождества и великим постом’. [Даль, 2, 374]); Продавал

сало скотцкое топленое боевое вместо масла коровья на сырной

неделе (сырная неделя – ‘масляная неделя до великого поста. [Даль, 4,