Yaroslavskaya_yuridicheskaya_shkola_Uchebnik

ческого тела – трибуната, органа, стоящего над верховной волей народа, выполняющего роль хранителя и защитника законов и законодательной власти.

Что же касается заслуги Ш. Л. Монтескье, то, по мнению Н. Н. Ворошилова, «никогда и никем до него разделение властей ... не было выставлено как начало, столь необходимое для сохранения и развития свободы, никогда и никем до такой наглядности не был связан вопрос о свободе с взаимным отношением властей, как это сделал Монтескье»239. Аристотель при всей широте своего ума не мог в силу условий его времени возвыситься до идеи индивидуальной свободы, «человек им понимался как орудие государства, без высшего независимого от го-

сударства стремления, в котором он был бы абсолютная цель в себе»240.

Врезультате проведенного критического исследования у Н. Н. Ворошилова складывается своя, отличная от общепринятой, точка зрения, согласно которой следует вести речь не о разделении властей, а о разделении функций государственной власти.

Впрощальном слове о рано ушедшем из жизни, подававшем большие надежды ученом (Н. Н. Ворошилов умер 20 октября 1873 г.) Н. К. Нелидов, характеризуя его труд, говорил: «Напечатанное сочинение Ворошилова во всяком случае ценный вклад в нашу очень небогатую политическую литературу. Оно дает желающему все средства ознакомиться с историей и современным положением одного из важнейших в теории конституционного права вопросов. Автор тщательно изложил и разобрал мнения писателей французских, немецких, английских по поводу рассматриваемого учения. С совершенной ответственностью и полным научным беспристрастием он относится к защитникам и противникам теории разделения властей в ее разнообразных проявлениях. В заключение подобного изложения литературы избранного предмета высказывается мысль весьма верная, могущая подать повод ко многим дальнейшим выводам, что разделение властей (термин далеко не точный, который было бы приличнее заменить выражением "разграниче-

239Ворошилов Н. Н. Критический разбор учения о разделении властей. С. 7.

240Там же. С. 10.

311

ние властей") должно быть понимаемо только как разграничение отдельных функций государственной власти, в своем главном источнике всегда единой и неразделимой»241. Утверждаемая точка зрения может вызвать возражение, поскольку корни судебной власти не в государстве, а в обществе (суд присяжных сугубо общественный институт), но она, разумеется, имеет право на существование.

С Демидовским юридическим лицеем связал свою судьбу выдающийся русский юрист Александр Евгеньевич Назимов

(1851–1902). На научную стезю он вышел сравнительно поздно. После окончания в 1874 г. юридического факультета Киевского университета имени Св. Владимира со степенью кандидата А. Е. Назимов в течение 5 лет занимался адвокатской деятельностью, проявил себя как блестящий судебный оратор. Ему неоднократно приходилось выступать по делам о политических преступлениях, рассматриваемых Киевским военно-окружным судом. В 1881 г. 30-летний магистрант А. Е. Назимов приехал в Ярославль с целью получить приват-доцентуру в Демидовском юридическом лицее. Прочитав перед советом этого учебного заведения две пробных лекции и защитив диссертацию pro venia legendi по теме «Теория конституционализма и самоуправления Рудольфа Гнейста», он приступил к преподаванию в лицее государственного права.

После защиты в 1886 г. магистерской диссертации продолжал преподавание в звании доцента, а затем – исправляющего должность экстраординарного профессора. В 1891 г. А. Е. Назимов перешел в Новороссийский университет на кафедру полицейского права, где более 10 лет был деканом юридического факультета.

В Ярославле в 1886 г. был опубликован выдающийся по своему значению труд А. Е. Назимова «Реакция в Пруссии». Этим сочинением автор сразу заявил о себе как о крупном уче- ном-государствоведе. Профессора А. В. Романович-Славатин- ский и В. М. Нечаев в своих отзывах оценили книгу как выдающийся вклад в русскую политико-юридическую литературу. В несомненную заслугу автору А. Д. Градовским поставлено само избрание труднодоступной для русского ученого темы ис-

241 Нелидов Н. К. Слово о Н. Н. Ворошилове // Временник Демидовского юридического лицея. Ярославль, 1873. Кн. 5. С. 438–439.

312

следования. Экземпляры книги А. Е. Назимова его научным наставником по Киевскому университету А. В. РомановичемСлаватинским были высланы знаменитым немецким государствоведам Л. Штейну и Р. Гнейсту для ознакомления. Оба отозвались благодарственными письмами, в которых дали высокую оценку сочинению русского коллеги. Труд А. Е. Назимова значителен как по глубине, самостоятельности мысли, так и по мастерству исполнения и архитектонике.

Целью своего исследования автор поставил выявить на частном примере Пруссии причинные связи и закономерности поступательных и реакционных движений современных западноевропейских обществ. Ученый, глубоко исследовав природу происходивших в Пруссии социальных и политических процессов, проведя соответствующие сопоставления с аналогичными процессами в других странах, приходит к вполне определенному выводу, что реакция, хотя и вызывается подчас случайными комбинациями политических сил, основой своей имеет причины более коренные и постоянные, а именно наличие остаточных явлений старых политических порядков в новых. К таким остаточным явлениям А. Е. Назимов относит сохранение общественного неравенства, политической несвободы и бюрократической централизации.

Для А. Е. Назимова является совершенно очевидным, что пришедшая к власти буржуазия, преследует сугубо эгоистические интересы своего класса, далекие от интересов народа, который она вовлекала в борьбу с феодально-абсолютистскими порядками под знаменами свободы, равенства и братства. «Идеей гражданского равенства, – пишет А. Е. Назимов, – буржуазия пользуется для уничтожения привилегий дворянства и прочих сословий; но когда ей приходится самой осуществлять идею равенства, она немедленно меняет фронт, вводит привилегии в пользу состоятельных, допускает только фешенебель-

ных в гостиную, оказывает бедным не равное с богатыми уважение»242.

Развивая и обосновывая мысль об измене буржуазии знамени революции, естественно-правовой и либеральной доктринам, автор вполне правомерно ставит исторический вопрос: «В

242 Назимов А. Е. Реакция в Пруссии (1848–1858 гг.). Ярославль, 1886. С. 156–157.

313

самом деле, если воля человека должна считаться единственным правомерным началом общественного порядка, то, спрашивается, почему таким началом должна считаться воля собственников и образованных? Разве неимущий класс в меньшей мере обладает человеческим достоинством?»243

На основе глубокого уяснения закономерностей, происходивших в западно-европейских обществах процессов ученый прогнозирует новые революционные потрясения старого мира. «Революция, – утверждает он, – еще не высказала своего по-

следнего слова: борьба, завязанная между старым порядком и новым, еще не окончена»244.

Делает честь автору стремление глубоко разобраться в сложной игре политических сил в период реакции 1848– 1858 гг., в диалектике политической борьбы в Пруссии. Он четко акцентирует внимание на негативных уроках истории. Очень рельефно и убедительно показаны им уловки бюрократической администрации по сведению на нет демократических положений Прусской Конституции 1850 г., декларировавшей довольно широкий круг политических прав и свобод.

Так, по мнению автора, убийственный удар по свободе печати наносится предоставлением полиции права задерживать на время (до судебного решения) то или иное издание: «Легко видеть, – отмечает А. Е. Назимов, – что подобная практика давала администрации возможность по своему произволу убить любое издание простым возведением обвинения на него, и совершенно независимо от того, последует ли со стороны суда оправдательный или обвинительный приговор, так как номер газеты, по прошествии весьма короткого времени, иногда нескольких часов, терял всякую цену»245. А. Е. Назимов убедительно показывает, как велики возможности правящей бюрократии по фальсификации народного представительства путем тенденциозного изменения избирательных округов, когда округа, известные либеральным направлением, делятся на части и присоединяются к соседним благонадежным округам, тем самым обеспечивается получение депутатских мандатов представителями консервативных сил. К манипуляциям подобного рода относятся и пере-

243Назимов А. Е. Реакция в Пруссии (1848–1858 гг.). С. 159.

244Там же. С. 230.

245Там же.

314

несение места голосования в мало доступные районы в целях срыва выборов.

Ученый констатирует «порабощенность суда администрацией». А. Е. Назимов в своем выступлении на магистерском диспуте высказывает резкое осуждение политики, игнорирующей общечеловеческие нравственные нормы и правовые постулаты. «Правило, что цель оправдывает средства, – заявляет он, – давно осужденное нравственностью, все еще продолжает считаться непреложною аксиомой в политике. Но и тут оно оказывается пагубным. Мы так привыкли оправдывать в политических отношениях дурные средства благими целями, что забываем, что у всемирной истории своя логика, более последовательная и сильная, нежели наша, по которой зло не может быть изгнано злом, а беззаконие, учинение хотя бы для самых возвышенных целей, остается беззаконием, и всегда оказывает на общественную жизнь свое тлетворное действие»246.

В работе дается прекрасный критический разбор политической теории Ф. Шталя, являвшейся интеллектуальным выражением феодальной реакции в Пруссии. Он расценивает как консерватизм в самом полном и последовательном его виде точку зрения Ф. Шталя, согласно которой самая дурная действительность не может быть устранена даже во имя самого возвышенного идеала и «нечестие революции» заключается в противопоставлении идеального строя позитивному праву247.

Под ту же оценку подводится им утверждение Ф. Шталя, что «действующий порядок всегда и при всяких условиях со-

гласуется с требованиями этики и внутренней природы отношений»248.

Критикуя воззрения того же немецкого юриста, не желавшего признавать никакого права, кроме позитивного, А. Е. Назимов выступает в защиту естественного права, послужившего, по его мнению, «теоретической подкладкой» революции 1789 г.249 Русский государствовед выражает «критическое недоумение» по поводу позиции немецкого конституционалиста

246Цит. по: Романович-Славатинский А. В. Реакция в Пруссии (1848– 1858 гг.): Исследование А. Назимова. Ярославль, 1886. (Рец. СПб., 1887). Оттиск из журнала Министерства народного просвещения. С. 152.

247См: Назимов А. Е. Реакция в Пруссии (1848–1858 гг.). С. 175–186.

248См.: Там же. С. 178.

249См.: Там же. С. 144.

315

Р. Гнейста, отрицавшего правомерность французских конституций, несмотря на торжественное провозглашение в них господства законности и ненарушимости прав гражданина, и в то же время признававшего правомерность английского государственного устройства при отсутствии в нем важных установлений либерального конституционализма250.

А. Е. Назимов, несмотря на принадлежность к позитивному направлению юридической мысли, основное назначение государства определяет вполне в духе естественно-правовой доктрины. Критикуя немецких юристов за идеализацию государственности как таковой, за видение в государстве «нравственного царства» (Ф. Шталь), органа обеспечения внутренней справедливости (Р. Гнейст), он ограничивает роль государства весьма узким кругом задач. «Государство, – утверждает он, – не вправе ставить себе иных целей, кроме охранения личной свободы граждан, ибо только ради этого люди решили поступиться своей первоначальной свободой»251. Отдавая должное оригинальности и возвышенности доктрины Ж. Ж. Руссо, А. Е. Назимов критически относится к провозглашенной великим мыслителем идее самодержавия народа: «Индивидуальная свобода не терпит над собою безграничной власти народа, точно так же, как народное самодержавие не находит признаков границ, налагаемых на него свободой личности, при всяком другом образе правления власть имеет юридические и фактические пределы, тогда как воля самодержавного народа ничем не может быть ограничена. Вследствие этого теорию, которую Руссо выдает за систему неотчуждаемой и неограниченной свободы, правильнее было бы назвать системой безграничного угнетения»252.

А. Е. Назимов в своем исследовании проявляет интерес к проблеме парламентаризма. Силу парламентской системы он усматривает в фактическом подчинении главы исполнительной власти народному представительству. «... Фактическое подчинение короля воле народного представительства, – подчеркивает он, – достигается главным образом с помощью средств, составляющих основу парламентаризма: с помощью политиче-

250См.: Назимов А. Е. Реакция в Пруссии (1848–1858 гг.). С. 15.

251Там же. С. 147.

252Там же. С. 154–155.

316

ской ответственности министров перед палатами и права палат отказывать в бюджете»253.

Анализируя внутренние процессы государственной жизни, А. Е. Назимов обращает внимание на опасность для любой политической системы абсолютизации какого-то из ее принципов, беззаветного проведения односторонних начал в государственной жизни. «... Политический радикализм, поставленный на службу известной системы, – указывает он, – хотя и поддерживает ее наружно, но, на самом деле, роковым образом вызывает среди общества диаметрально противоположное течение. Намеки и указания на вышеизложенные положения встречаются уже у Аристотеля, который видит устойчивость форм государственного устройства не в беззаветном проведении принципа данной формы правления, как это могло казаться на первый взгляд, а в соблюдении известной гармонии, известного равновесия среди стихий народной жизни и который замечает при этом, что «многие с виду демократические учреждения именно и разрушают демократию, а многие учреждения олигархические уничтожают олигархию»254. Не мешало бы нам в свое время, да и сейчас не мешает, задуматься над предостережением такого рода.

Кроме «Реакции в Пруссии» перу А. Е. Назимова принадлежат сочинения: «Теория конституционализма и самоуправления Рудольфа Гнейста», «Общественные идеалы А. С. Пушкина», а также ряд критико-библиографических статей в «Юридической библиографии» (издание Демидовского юридического лицея) и несколько судебно-практических заметок в «Судебном Вестнике» и другие. Работа «Теория конституционализма и самоуправления Рудольфа Гнейста» примечательна тем, что в ней автором основательной критике подвергаются опасные тенденции бюрократического управления. Этот правящий класс, утверждает ученый, в силу своей природы не способен к умеренному пользованию властью, для него свойственно постоянное стремление к расширению круга своей деятельности, к вторжению в сферы, изъятые из его компетенции. Характеризуя прусскую бюрократию, А. Е. Назимов отмечает, что в ее деятельности все живое затмевает формализм и бумаготворчество, что разрастание бюрократических структур делает аппарат управ-

253См.: Назимов А. Е. Реакция в Пруссии (1848–1858 гг.). С. 163.

254Там же. С. 163.

317

ления в Пруссии трудно приводимым в действие. «Административный механизм, – пишет А. Е. Назимов, – грозит сделаться столь тяжеловесным, что его приходится оставить действовать как бы в пустом пространстве и сосредоточить действительное управление в немногих пунктах»255.

Бюрократия по своей сути враждебна конституционному порядку. Никакое разделение властей, никакая административная юстиция, утверждает ученый, не способны обеспечить торжество законности, политической свободы и государственной идеи при всеобъемлющем господстве бюрократии, склонной соображения собственного удобства ставить выше государственных и общественных интересов.

Исследуя природу парламентаризма, А. Е. Назимов обращает внимание на ряд негативных ее проявлений, прежде всего на великий вред, причиняемый общегосударственному делу партийными распрями, затмевающими политический разум. Особенно этим страдает парламентаризм континентальных государств. Континентальные партии, разделенные между собой «пропастью непримиримых принципов», подчеркивается им, «вращаясь по большей части в сфере отвлеченных начал», как бы тянут воз в разные стороны. Неуклонное преследование узко партийных целей ведет к пренебрежению государственными и общественными интересами. Эти партии, забывая о своей служебной роли, утверждаются в мысли о политическом господстве во имя самого господства. Большая сдержанность в политической борьбе, по мнению А. Е. Назимова, присуща английскому парламентаризму. Между английскими партиями нет пропасти разногласий. Они твердо стоят на почве практической политики, в своих политических спорах никогда не утрачивают чувства критической черты и всегда находят множество точек соприкосновения256. В числе факторов, обеспечивающих устойчивость английских государственных порядков, русским юристом важное место отводится стабилизирующей силе английского консерватизма. К достоинствам английской государственности ученым отнесено органическое соединение в этой

255Назимов А. Е. Теория конституционализма и самоуправления Рудольфа Гнейста // Временник Демидовского юридического лицея. Яро-

славль, 1881. Кн. 27. С. 29.

256См.: Назимов А. Е. Теория конституционализма и самоуправления Рудольфа Гнейста. С. 41.

318

политической системе государственных и общественных сил. Возможно, А. Е. Назимов несколько идеализировал английскую государственность, но он, несомненно, был прав в том, что без высокого самосознания общества и личности, без органического слияния государственных и общественных начал невозможно достижение ни политического, ни общественного прогресса. Поэтому противоборство политических партий в силу партийных амбиций серьезно тормозит созидательный процесс.

Характеризуя наследие А. Е. Назимова, профессор И. А. Линниченко отмечал: «На этом небольшом наследии лежит печать крупного таланта– стройная логичность и глубина мысли, сжатость выражения, изящная прелесть стиля, тонкий юмор– все эти качества делают немногочисленные труды произведениями выдающимися»257. Не случайно еще при жизни А. Е. Назимов получилпризнаниекаквыдающийсярусскийюрист258.

В рецензии на книгу Джемса Брайса «Американская республика», опубликованной в «Юридической библиографии», издававшейся Демидовским юридическим лицеем, А. Е. Назимов изложил свой взгляд на институт президентства. Рассматривая правовой статус президента США, ярославский профессор проводит вполне определенную мысль о том, что наделение этого высшего должностного лица широкими властными полномочиями не представляет опасности для демократии, а в ка- ком-то отношении президент служит и ее гарантом, преодолевая межпартийные противоречия259.

Профессор Демидовского юридического лицея, доктор финансового права Эдуард Николаевич Берендтс (о нем говорилось выше как о директоре лицея) не оставил крупных трудов по государствоведению, однако весьма примечательна в этом отношении его вступительная лекция по государственному праву, прочитанная в лицее, «Индивидуализм и государство».

257Профессор Александр Евгеньевич Назимов: Библиография и воспоминания современников. С. 23.

258См.: Нечаев В. Н. Энциклопедический словарь А. Брокгауза – Ф. Эфрона. Т. 20. С. 462.

259См.: Щербакова Н. В. Институт президентской власти в трактовке А. Е. Назимова // Актуальные проблемы естественных и гуманитарных наук: Юриспруденция: Тез. юбилейной конференции. Ярославль, 1995.

С. 7–11.

319

Для Э. Н. Берендтса-государствоведа характерно отношение к государству как к вечному институту, как к реальной коллективной личности. Он критически относится к индивидуалистическим учениям, принижающим созидательную роль государства. Э. Н. Берендтс целиком и полностью на стороне воззрений на государство как на орган общественной солидарности, в задачи которого входит создание «благополучия всех и каждого, мерами не толькоохранительными, но иположительными».

Всвязи с возрастанием у ряда современных российских теоретиков права нигилистических намерений отказаться от изучения

теории государства в пользу политологов, исключить ее полностью из системы юридических наук260, уместно привести авторитетное суждение на сей счет видного русского юриста. «Главным объектом занятий юриста, – писал Э. Н. Берендтс, – всегда было и будет государство, его функции, его право по отношению к со-

ставным его частям, и факторы его развития, его обязанности и уяснениеотношенийкнему индивида»261.

ВЯрославле вышли в свет крупные государствоведческие работы уже известного нам как теоретика права Н. И. Палиенко: «Суверенитет. Историческое развитие идеи суверенитета и ее правовое значение» (1904) и «Основные законы и форма правления в России» (1910). Первый из трудов является магистерским сочинением ученого. Он представляет собою своеобразную энциклопедию суверенитета. В нем прослеживается развитие идеи суверенитета со времен античной древности во всем многообразии ее проявления в различные эпохи, в различных типах и формах государства. Н. И. Палиенко проанализированы все основные теории суверенитета, выдвигаемые крупнейшими мыслителями прошлого и современности. Суверенитет определяется ученым как государственно-правовое понятие, в основе которого лежит независимость как высшая территориальная власть государства, безусловное ее верховенство. Суверенитет имеет, по утверждению Н. И. Палиенко, непреходящее значение. Пока на земле будут существовать общественные союзы, власть и право, будет существовать суверенитет. По мысли

260 См.: Общая теория права: Курс лекций / Под общей ред. В. К. Бабаева. Н. Новгород, 1993. С. 5.

261 Берендтс Э. Н. Индивидуализм и государство: Вступительная лекция по государственному праву // Временник Демидовского юридического лицея. Ярославль, 1891. Кн. 54. С. 4.

320