Yaroslavskaya_yuridicheskaya_shkola_Uchebnik

ние народного чувства и, следовательно, возникает не механическим, а органическим путем»215. Но, по мнению ярославского профессора, представителями исторической школы придается чрезмерно большое значение стихийности в правообразовании, развитию идеи об «исхождении» права непосредственно из «народного духа». В противовес им В. В. Сокольский утверждает, что в самые ранние периоды человеческой истории в первобытных обществах появляются произведения сознательного творчества в области права, образуются целые классы лиц, занимающихся формулированием и систематизацией народного права. Право не нуждалось в формулировании, полагает он, лишь в те времена, когда люди жили небольшими родовыми союзами. Когда же образовались более сложные общественные организмы, племенные союзы, что привело к усложнению юридический отношений, то потребовался особый вид умственной деятельности для уразумения природы новых отношений и выработки согласных с этой природой юридических правил. Этими причинами, считает В. В. Сокольский, и вызвано появление вещателей права, «юристов древних времен». В этой роли в основном выступали жрецы – класс людей, посвятивших себя духовной и умственной деятельности. Но у отдельных народов, не знавших резко обособившегося сословия жрецов, существовал тем не менее не имевший религиозного значения класс вещателей права, поскольку возникла внутренняя необходимость сознательного творчества в праве. «Вещатели права, – указывал профессор, – были почти у всех арийских народов: такое значение имели брамины в Индии, понтифексы в Риме, друиды в Галии, брегоны в Ирландии, асеги в древней Германии и лагманы в Скандинавии. Одни из них имели религиозное значение, другие этого значения не имели»216.

В. В. Сокольский утверждает, что своим фундаментом грандиозное здание римского права обязано деятельности вещателей права, которые именовались понтифексами (понтификами). «Римские понтифексы, – пишет он, – составляли особую жреческую коллегию, которая занималась не совершением литургических действий и церемоний, а внешними управлениями

215Сокольский В. В. О значении вещателей права в первобытных обществах, преимущественно у древних кельтов и германцев. С. 627.

216Там же. С. 633.

301

делами культа. Они были также верховными блюстителями сакрального права. Так как сакральное право во многих частях соприкасалось, а в других сливалось с правом светским, то не удивительно, что понтифексы начали заниматься и вопросами светского права...»217. Они, по утверждению В. В. Сокольского, являлись собирателями и интерпретаторами народного права. После составления «Законов XII таблиц» усилия понтифексов были направлены на создание правильной и полной системы права на основании сравнительного скудного материала, заключающегося в этом памятнике. Эта задача оказалась им по плечу благодаря владению юридической техникой и научным методом. В. В. Сокольский считает совершенно доказанным, что «понтифексы выработали не только юридическую технику, но и настоящее учение и самостоятельную теорию права»218. С древнейших времен и едва ли не до классического периода понтифексы сохраняли монополию на научную разработку права. В лице этой коллегии, подчеркивает профессор, древнее римское право имеет строгого воспитателя.

Кельтских вещателей права – друидов – В. В. Сокольский считает единственными представителями порядка в Древней Галии. Только благодаря их авторитету удалось переводить возникавшие в этой дикой стране распри на правовую основу. В этих целях друиды ежегодно проводили в стране судебные заседания, на которые стекался народ в поисках правды и справедливости со всех концов Галии. Возвещаемое друидами право действовало на людей не авторитетом власти, а исключительно властью авторитета, силою религиозных и нравственных санкций. «Постановлениям друидов, – отмечал В. В. Сокольский, – все беспрекословно подчинялись, ибо за ослушание друиды грозили лишением права участвовать в жертвоприношениях, что влекло для провинившегося самые гибельные последствия: исключением из религиозного общения сопряжено было и исключение из общения права. На подпавших подобной "каре" все смотрели, как на нечестивцев и беззаконников, от них убегали, как от заразы, им повсеместно отказывали в правосудии»219. Ученым придается особое значение вещанию права

217См.: Сокольский В. В. О значении вещателей права в первобытных обществах, преимущественно у древних кельтов и германцев. С. 634.

218См.: Там же. С. 637.

219Там же. С. 640–641.

302

у древних скандинавов, где оно не имело религиозного значения. Выступавшие в этой роли «лагманы» устраивали один раз в году всенародные вещания законов. Они излагали на этих народных сходках действующее право, а также предлагали для обсуждения и утверждения выработанные ими законопроекты. Вещание продолжалось обычно несколько дней. Излагаемые законы заучивались собравшимися наизусть. В целях лучшего запоминания они составлялись по правилам древнего стихотворства... «В них нелегко выкинуть, – подчеркивал В. В. Сокольский, – ни одного слова, не заметив тотчас ошибки или пропуска; тем вернее они заучивались потому, что их важность, полезность и постоянное применение в гражданском быту делали необходимым и легким сохранить их в свежей памяти»220.

Влекции приводится и много других убедительных положений в обоснование того, что «сознательное творчество в пра-

ве началось в самые ранние времена и вызвано было внутренней необходимостью»221.

В1876 г. в Ярославле вышел труд В. В. Сокольского «Пособие при изучении внешней истории римского права», а в 1881 г. в Петербурге опубликована его работа «К учению об организации семьи и родства в первобытных обществах, преимущественно у кельтов и германцев». В 1882 г. В. В. Сокольский выступил в «Журнале Министерства народного просвещения» со статьей «О влиянии кельтского и германского права на систему кар и покаяний Западной церкви». В том же журнале вышло еще несколько его работ по всеобщей истории права («Очерк истории римского права в ранний период средних ве-

ков» и др.), но они относятся уже не к ярославскому периоду научной деятельности профессора222. Для В. В. Сокольского является характерным частичный отход от идеализма и приближение к материалистическому пониманию истории. «Большим достижением в творчестве В. В. Сокольского, – подчеркивается И. А. Емельяновой, – было стремление воссоздать не только ис-

220Сокольский В. В. О значении вещателей права в первобытных обществах, преимущественно у древних кельтов и германцев. С. 656.

221Там же. С. 658.

222См.: Егоров С. А. Историко-правовые изыскания В. Сокольского

//Законность. 2006. № 11. С. 60–62.

303

торию юридических отношений, но и экономические условия, порождающие эти отношения»223.

Весьма научно значим выпущенный в 1907 г. в Ярославле профессором Владимиром Георгиевичем Щегловым (в части первой данной книги мы уже касались его биографии как директора лицея в 1910–1917 гг.) курс лекций под названием «Всеобщая история права. Введение. Выпуск первый». Назначение этой науки автор видит в изучении юридических и политических учреждений во всемирном их строе и развитии. Связывая зарождение этой науки с именем основателя исторической школы права Ф. Г. Савиньи, положившим «некоторые основания для изучения права как всемирно-исторического явления», В. Г. Щеглов вместе с тем доказывает, как и его предшественник В. В. Сокольский, неприемлемость требования Ф. Г. Савиньи изучать право только с точки зрения его национального характера, отдавая при этом предпочтение народам – «виртуозам права» (германцам и римлянам). Праву на первоначальных стадиях его развития, утверждает автор, присуща всеобщность, а не национальный характер, как считает Ф. Г. Савиньи.

Ярославский историк права придерживается той точки зрения, что право возникло в догосударственном состоянии общества. «Сначала все народы живут просто, – пишет В. Г. Щеглов, – у всех одинаковые потребности. Все они живут в одинаковых условиях и имеют одинаковые формы политического и юридического быта... В такие времена нет еще отдельного народа. Народ является только на исторической ступени развития, а право начинает развиваться с самого начала появления человечества. Если таков исторический факт, то очевидно, основной пункт воззрения Ф. Г. Савиньи не выдерживает критики. В первобытный период общества создается одно обычное право, которое не имеет национального характера. Право первобытного общества всегда представляется сходным во всех частях и учреждениях. Отсюда можно видеть, насколько неправильна точка зрения Савиньи на первоначальную жизнь народа. Отсюда также видно, что первоначальное право вовсе не имело особенностей национального права...»224. Как национальное,

223Емельянова И. А. Всеобщая история права в русском дореволюционном правоведении (XIX в.). Ч. 1. Казань, 1981. С. 97.

224Щеглов В. Г. Всеобщая история права. Ярославль, 1907. Вып. 1.

С. 3.

304

оно стало, считает ученый, формироваться на более позднем этапе развития человечества. Однако в новое время, в связи с возросшим общением народов, происходит их взаимное правообогащение, и право, в значительной степени утрачивая свой национальный характер, становится достоянием всего человечества. Нет народов, утверждает В. Г. Щеглов, не интересных в правовом отношении: «Поэтому нельзя ограничивать изучение права только известными народами "виртуозами права", а нужно его изучать по возможности у всех народов древнего и нового мира, каждый народ вносит что-нибудь в общечеловеческое развитие права. Нужно изучать право всякого народа. Такое всестороннее изучение права внесет в историю права все особенности, выражающиеся в праве всякого народа. Только при таких широких условиях можно избежать ошибок, которые получаются при изучении права в узких рамках какого-нибудь одного народа, всегда оригинального, но вместе с тем и одностороннего. Взгляд Ф. Г. Савиньи в этом отношении нельзя не

признать опасным "для правильного исторического изучения права"»225.

Отдавая должное Ш. Л. Монтескье, подготовившему своим знаменитым трудом «О духе законов» возможность изучения права в его всемирно-историческом развитии, В. Г. Щеглов выражает полнейшее несогласие с утверждением великого мыслителя о прямой зависимости политических достоинств народов, а соответственно их политических и правовых институтов от климатических условий проживания.

В своем курсе лекций В. Г. Щеглов уделяет внимание и другим методологическим вопросам излагаемой им науки. Он считает совершенно немыслимым ее изучение без широкого использования сравнительно-исторического метода. «Этот метод, – утверждает он, – необходим всегда, когда рассматривается история какого-нибудь института или учреждения, тем более, когда изучаются общественные учреждения многих или всех стран на земном шаре»226. В. Г. Щеглов определяет всеобщую историю права как сравнительную историю права.

Так же, как и М. Н. Капустин, В. Г. Щеглов исходит из того, что в первобытном обществе, хотя и в примитивном виде,

225Щеглов В. Г. Всеобщая история права. С. 4.

226Там же. С. 50.

305

существовали все основные институты права. В курсе лекций дается их краткая характеристика. В. Г. Щегловым убедительно утверждается, что уже в первоначальных обществах не заключались браки между близкими родственниками. «Обычно думают, – пишет он, – что запрещение браков в известных степенях родства произошло только в новое время под влиянием христианства. На самом деле брачные запрещения были известны еще в первобытные времена. Вот вам правовой запрет. Наблюдения над жизнью дикарей показывают, что они уже в это время заметили вред от браков между родственниками. Отсюда возникновение обычая брать жен из других племен»227. Исследования в области всеобщей истории права получили дальнейшее развитие в труде приват-доцента лицея С. П. Покровского «Всеобщая история права и ее значение в системе юридического образования», вышедшем в Ярославле в

1914 г.

Таким образом, есть все основания признать выдающееся значение вклада, внесенного учеными лицея, в историкоправовую науку.

227 Щеглов В. Г. Всеобщая история права. С. 93–94.

306

Глава 8. Школы государственного,

международного, церковного права. Изучение обычного права

Государственное право

Ярославские ученые-юристы оставили заметный след в разработке государственного права, несовершенство которого резко критиковал в свое время К. Д. Ушинский.

С именем профессора Демидовского юридического лицея

Николая Константиновича Нелидова (1832–1888) связано утверждение нового научного подхода к государствоведению. Это был выпускник Казанского университета (1857 г.), оставленный там же для подготовки к профессорскому званию. После защиты магистерской диссертации (1868 г.) два года находился в зарубежной научной командировке, работал под руководством выдающегося германского юриста Р. Иеринга. С 1870 г. исполняющий должность экстраординарного профессора, с 1875 г. ординарный профессор по кафедре государственного права Демидовского юридического лицея. В 1874 г. защитил докторскую диссертацию. С 1875 г. ординарный профессор государственного права Казанского университета.

В его актовой речи «Наука о государстве как предмет высшего специального образования» были подробно рассмотрены задачи и научное содержание нового государствоведения228. Высказывая критическое отношение к прежним концепциям государства, Н. К. Нелидов настаивает на освобождении науки о государстве «из плена» правовых понятий. Из-за рассмотрения государства с юридической или философской точки зрения наука о нем, считает ученый, целиком связывалась с правом, вследствие чего отсутствовало внимание к реальным основам государственной жизни, кроющимся в самом обществе229.

Придавая субстанциональное значение так называемому «государственному началу», он полагает необходимым сделать

228См.: Емельянова И. А. Н. К. Нелидов и его «аналитическая юриспруденция» // Советское государство и право. 1990. № 4. С. 132.

229См.: Там же.

307

государство предметом специального изучения, поставив науку о нем в первенствующее положение по отношению к правовым наукам. При этом он исходит из того, что все формы проявления права, в том числе и обычай, есть деятельность государственного начала, органом которой могут выступать и законодатель, и представитель науки, и сам народ. «Отсюда ясно, – заключает Н. К. Нелидов, – что наука права, в тесном смысле слова, юриспруденция есть не что иное, как часть науки о государстве, как в свою очередь эта последняя есть только одна из ветвей науки об обществе»230. Являясь приверженцем социологической юриспруденции, науку о государстве ученый ставит в подчиненное положение по отношению к социологии. Но «государственное начало» при этом не теряет своего субстанционального значения, оно выступает в его концепции как извечная категория, существующая в любом человеческом сообществе – семье, племени, общине231.

Разумеется, не абсолютизирование «государственного начала», что методологически весьма уязвимо, составляет научную заслугу Н. К. Нелидова. Важно его становление на путь социологической юриспруденции, разрыв с позитивистской методологией, стремление рассматривать явления экономического и социального характера как основания политического и юридического быта. «... Основою как политического, так и юридического быта, – утверждал он в своей актовой речи, – служат разные общественные элементы и явления, между которыми видное место занимают явления экономические»232. В утверждении буржуазного социологического государствоведения Н. К. Нелидову принадлежит такое же видное место в истории науки, как С. А. Муромцеву – в русской социологии права233.

Для Н. К. Нелидова характерно обращение к методологии и даже терминологии естественных наук. Государство у него вы-

230Нелидов Н. К. Наука о государстве как предмет высшего специального образования. Ярославль, 1872. С. 39.

231См.: Емельянова И. А. Н. К. Нелидов – государствовед Казанского университета и Ярославского юридического лицея // Высшее образование

вРоссии: история, проблемы, перспективы: Тез. докл. на междунар. науч. конф. / Отв. ред. А. М. Селиванов. Ярославль, 1994. Вып. 1. С. 50.

232Нелидов Н. К. Указ. соч. С. 39.

233См.: Емельянова И. А. Н. К. Нелидов и его «аналитическая юриспруденция». С. 130.

308

ступает как «химик в громадной лаборатории общества», творящий нормы и положения, составляющие право в объективном смысле. Свой метод исследования он определяет как «аналитическую юриспруденцию». Использование такого метода, по его мнению, дает возможность проведения строгого анализа, разложение государства на самые крупные составные части с последующим выделением из них самых простых элементов или понятий, уже неразлагаемых далее, к каковым принадлежит общество, территория, им занимаемая, и «государственное начало»234. «Все это, – пишет И. А. Емельянова, – отвечало методу юридического конструирования исторической действительности как специфическому признаку научного правоведения, буржуазного юридического мировоззрения. Одним из главных выразителей его и стал Н. К. Нелидов со своей "аналитической юриспруденцией"»235.

Труд Н. К. Нелидова «Юридические и политические основания государственной службы» содержит ценные сведения по истории юридического образования в России в XVIII и первой половине XIX в. Автор так же, как М. Ф. ВладимирскийБуданов, осуждает утилитаризм в деле юридического образования, подчинение обучения сугубо практическим целям. Школа права не должна, по его мнению, в отдельности образовывать судей, адвокатов или администраторов. «Без сомнения, – высказывает Н. К. Нелидов надежду, – и для нашей страны настанет время, когда желающие получить высшее образование при выборе специальности будут руководствоваться своими собственными склонностями, влекущими их к изучению той или другой области знания, а не побочными соображениями о выгодах будущей карьеры»236. Н. К. Нелидовым проводится мысль о необходимости основательной научной подготовки государственных служащих. «Органы власти и управления, – утверждает он, – тогда только могут рассчитывать на плодотворные

234См.: Нелидов Н. К. Юридические и политические основания государственной службы. Ярославль, 1874. С. 50–51.

235Емельянова И. А. Н. К. Нелидов и его «аналитическая юриспруденция». С. 135.

236Нелидов Н. К. Юридические и политические основания государственной службы. С. 136. К сожалению, в наше время выбор специальности определяется не личными склонностями, а главным образом престижностью получаемой профессии.

309

результаты своей деятельности, когда им будут известны законы, управляющие явлениями государственной жизни. Наука, считавшая своей задачей беспристрастное исследование этих явлений, наука трезвая и чуждая увлечений, есть единственный руководитель государственных людей и администраторов»237.

В плане теории государственного права выполнено магистерское сочинение доцента лицея Николая Николаевича Ворошилова (1839–1873) «Критический обзор учения о разделении властей». Труд этот издан в Ярославле в 1871 г. (защищен в качестве магистерской диссертации в 1872 г. в Московском университете). Ученый родился 25 декабря 1839 г. в Твери в купеческой семье. После окончания юридического факультета Московского университета в 1862 г. оставлен там же для подготовки к профессорскому званию. С 1870 г. приват-доцент по кафедре политэкономии и статистики, с 1872 г. исправляющий должность экстраординарного профессора кафедры всеобщей истории Демидовского юридического лицея.

Идея разделения властей прослеживается автором на протяжении всей обозримой человеческой истории начиная со времен глубокой древности. Н. Н. Ворошилов считает несправедливым всю заслугу создания учения приписывать Ш. Л. Монтескье. «... Нам известно, – пишет он, – что писатели древние и средневековые, и нового времени высказывали мысль о разделении властей не вскользь только, а и с некоторой подробностью»238. Вопросу о разделении функций власти, отмечает Н. Н. Ворошилов, придавал большое значение Аристотель, видевший во всяком нормальном государстве наличие трех органов власти: общего собрания, обсуждавшего общественные дела, сословия правителей и сословия судей. Не чужд был идеи отделения судебной власти от управления даже и Ж. Боден. Правда, последний считал целесообразным такое разграничение в видах королевского благополучия. Более того, и Ж. Ж. Руссо, вопреки своей концепции неделимого народного суверенитета, делает определенную уступку в пользу теории разделения властей, полагая необходимым при обострении коллизий между общей и частной волями создание особого юриди-

237Нелидов Н. К. Юридические и политические основания государственной службы. С. 137.

238Ворошилов Н. Н. Критический разбор учения о разделении властей. Ярославль, 1871. С. 6.

310