meshcheriakov_istoriia_i_kultura_iaponii_14
.pdf
310 |
А.М. Горбылёв |
|
|
В результате ожесточенной борьбы между сильнейшими военными домами в начале XVII в. к власти в стране пришел дом Токугава, глава которого — Иэясу (1543–1616) — разгромил в войне 1600 г. своих соперников, в 1603 г. был назначен сёгуном, в 1614–1615 гг. сокрушил антитокугавскую оппозицию, сложившуюся вокруг Тоётоми Хидэёри (1593–1615), и наконец утвердил прочный мир в стране.
Окончательное объединение страны под властью сёгунского дома Токугава поставило его перед необходимостью на новом мирном этапе определить стратегию развития государства. При этом важнейшими задачами сёгунов Токугава являлись обеспечение прочного удержания верховной власти в своих руках, сохранение, несмотря на прекращение войн и переход страны к мирному существованию, исторически сложившего господства военного сословия как опоры системы баку — хан («сёгунат — княжества»), пресечение и предотвращение любых попыток бунта внутри страны, представлявших наибольшую опасность для режима Токугава с учетом отсутствия реальных внешних угроз. Для решения этих задач новым правителям предстояло прежде всего утвердить жесткую иерархию феодального подчинения, определить статус и общественную роль самурайства, направить его развитие в нужное русло, чтобы в новых исторических условиях оно из источника постоянной угрозы миру и порядку, из воинства, одержимого идеями личной славы, привыкшего лавировать, предаватьиперебегатьнасторонупобедителя, превратилосьвнадежную опору режима, в послушный инструмент его господства. Решались эти задачи применением целого комплекса мер. Немалое значение имело и идеологическое обеспечение режима.
Долгое время в качестве источника идеологии сёгуната Токугава выделялоськонфуцианство, ипреждевсегонеоконфуцианствошколыЧжуСи(см., например: [Нагата, 1991, с. 59]). Однаковпоследниедесятилетияисторикиуказывают, что подобное утверждение является неоправданным упрощением, и что для выработки идеологии сёгуната не меньшее значение имели богатейший военныйиполитическийопыт, накопленныйяпонскимифеодаламизапредыдущие столетия, а также теории военного искусства — гунгаку (букв. «военная наука») [Маэда, 1996, с. 1–3]. В частности, американский исследователь Джон Роджерс в своей диссертации «Развитие военной профессии в Японии эпохи Токугава»1 убедительно показал, что фундамент идеологии сёгуната Токугава был заложен при первыхтрех сёгунах не конфуцианскими учеными, а высокопоставленными чиновниками бакуфу и состоявшими у него на службе специалистами в области гунгаку, которые черпали идеи не только из конфуцианских текстов, но и из гораздо более широкого круга произведений китайской мысли, включая памятники китайского военного семикнижия и даосскиетексты, в
частности— «Дао-Дэ цзин» [Rogers, 1998, p. 64–116].
Роджерс демонстрирует влияние «Дао-Дэ цзин» на идеологию бакуфу на материале «Книги о семейной традиции стратегии» ( , «Хэйхо кадэн сё», 1632 г.) знаменитого мастера фехтования Ягю Мунэнори (1565–1646)
1 См.: [Rogers, 1998].
От искусства побеждать к искусству поддерживать мир... |
311 |
[Ibid., p. 85–86]2. Исследователь показывает, как вокруг цитаты из «Дао-Дэ цзин» Мунэнори выстраивает концепцию, с одной стороны, максимального ограничения применения вооруженного насилия, а с другой — сохранения в мирное время военного режима.
При этом Роджерс приписывает выдвижение этой концепции лично Ягю Мунэнори [Ibid.], совершенно упуская из виду, что та же самая цитата из «Да- о-Дэ цзин» содержится уже в первой редакции «Княжеского кодекса» (, «Букэ сёхатто», «Уложение для военных домов»).
«Княжеский кодекс»3 явился важнейшим нормативным документом сёгуната Токугава. Первая его редакция была объявлена в 7-й день седьмой луны 1-го года Гэнна (1615 г.), когда Иэясу после разгрома Тоётоми Хидэёри и падения замка Осака собрал князей-даймё в своем замке Фусими. В день объявления «Кодекса» сначала с объяснением причин его введения перед князьями выступилсоветниксёгунаХондаМасадзуми( , 1566–1637), азатемдругой виднейший советник сёгуна, дзэнский монах Конти-ин Судэн ( ; Исин Судэн ; 1569–1633), зачитал текст «Букэ сёхатто», после чего обнародование столь важного документа было отмечено роскошным спектаклем Но в девяти частях [Оно, 1968, с. 3].
Композиционно подобный «Госэйбай сикимоку» («Дзёэй сикимоку», 1232 г.)
и«Кэммусикимоку» (1336 г.), «Кодекс» включил13 статей. Считается, чтоегоосновойпослужилтекстклятвыизтрехпунктов, которуюв1611 г. ТокугаваИэясу заставил подписать даймё, собравшихся в Киото по случаю интронизации императора Гомидзуноо [Прасол, 2017, с. 395]. К имевшимсятрем были добавлены еще 10 статей, разработанных монахом Исин Судэн, который и считается авто-
ром «Букэ сёхатто».
Интересующаянасперваястатья«Княжескогокодекса», содержащаяскрытую цитату из «Дао-Дэ цзин», гласит:
[Оно, 1968, с. 3].
1. Все свои силы воин обязан устремлять на изучение гражданских наук (яп. бун ) и военного дела (яп. бу ), на познание Пути лука и коня (яп. кюба-но мити
).
[Изучать], во-первых, гражданские науки (бун), а во-вторых — военное дело — таков старинный закон. Совершенно необходимо знать и то и другое. Луки и стрелы — самое важное для букэ. [Но нужно помнить, что] «оружие» ( ) суть «зловещие орудия» (яп. кё:ки, кит. сюнци; ), которыепускатьвходможно,толькокогданичегоиногонеостается. Установивмир( ), нельзязабыватьосмутах( ). Какжеможно втаком случае не радеть над совершенствованием [своих знаний] итренировкой?4
2Эту книгу нам довелось переводить, см.: [Хэйхо кадэн сё, 2010, с. 3–172].
3Перевод кодекса на русский язык опубликован в: [Княжеский кодекс..., 1960, с. 175–177].
4Перевод автора. В переводе Г.И. Подпаловой эта статья звучиттак: «Сердце и все мысли воина должны быть посвящены искусству владения письмом, оружием, стрельбы из лука и верховой
312 |
А.М. Горбылёв |
|
|
При переводе этой статьи для передачи иероглифа (яп. хэй, кит. бин) мы избрали слово «оружие», в то время как Г.И. Подпалова трактует его как «солдат». В принципе итот и другой перевод представляются равно возможными с учетом наличия у иероглифа целого спектра значений:
I сущ. 1) солдат; воин, боец; рядовой; 2) войска, армия, военная сила; войсковой; военный; воинский; 3) род войск (также родовая морфема); 4) меч; оружие, вооружение; 5) военное дело; война;
II гл. 1) наносить удар мечом (оружием); поражать, убивать; 2) причинять вред; 3) пасть на поле битвы [Большой китайско-русский словарь, 1984, т. 4, с. 627].
Наш выбор в данном случае определился тем, что словом «оружие» иероглиф передает большинство переводчиков «Дао-Дэ цзин». Однако необходимо уточнить, что в данном случае оно не должно браться в узком значении, поскольку выступает лишь символом воина, армии, военного дела.
Фраза , которую мы пере-
водим, как «“оружие” суть “зловещие орудия”, которые пускать в ход можно только, когда ничего иного не остается», представляетсобой цитату из «Дао-Дэ цзин» (§ 31), которая в китайском варианте выглядит так:
.
Существует целый ряд переводовтекста «Дао-Дэ цзин», откуда заимствован этотпассаж, нарусскийязык. Например, В.В. Малявинпредлагаеттакойперевод фрагмента, из которого автор «Букэ сёхатто» заимствовал указанную фразу:
Доброе оружие— зловещее орудие. Многим вещам оно ненавистно,
Итот, кто имеет Путь, его не держит. Благой государь в своем доме чтит левое, А идя войной, чтит правое.
Оружие— зловещее орудие, благородный муж его не держит, Применяют его, только если к тому принудят,
Иприменять его нужно сдержанно и бесстрастно
[Дао-Дэ цзин, Ле-цзы, Гуань-цзы, 2004, с. 185]5.
езды. Заветом древних богов было: сначала искусство письма, а затем — военное искусство. Но ни то, ни другое не должно находиться в пренебрежении. Искусство стрельбы из лука и верховой езды особенно необходимо для букэ. “Солдат” — слово, вызывающее неприятные ассоциации, но оннеизбежнаянеобходимость. Впериод, когдаустановленмир, мынедолжнызабыватьосмутном времени. Как же можно ослаблять военное обучение?!» [Княжеский кодекс..., 1960, с. 175].
5 Перевод Ян Хин-шуна: «Хорошее войско— средство, [порождающее] несчастье, его ненавидят все существа. Поэтому человек, следующий дао, его не употребляет» [Дао дэ цзин, 1972, с. 124].
Перевод А.А. Маслова: «Оружие— инструмент зла. / Даже вещи ите ненавидят его. / Поэтому ему нет места у того, кто овладел Дао... / Оружие — инструмент зла, / А не орудие благородного мужа. / И он не пользуется им, пока его к этому не принудят; / А главное делает это в равнодушии к славе и выгоде» [Лао-цзы, 1996, с. 245].
Перевод Е.А. Торчинова: «Оружие недоброго знамения вестник. Поэтому все существа оружие и брань всем сердцем ненавидят. Поэтомутот муж, что Дао обладает, его не применяет никог-
От искусства побеждать к искусству поддерживать мир... |
313 |
Из текста статьи 1-й «Княжеского кодекса» видно, что оружие, равно как и армия, военная сила— это крайнее средство, применяемое вынужденно, когда никакие другие, очевидно, мирные средства уже не могут помочь. Главенство мирных средств над военными выражено в тексте статьи, во-первых, двойной постановкой «гражданских наук» перед «военным делом», а во-вторых, фразойвпервомпредложениикомментария, которуюможнобуквальноперевести как: «Полевую[руку] — «гражданскиенауки» (бун), поправую— военноедело— таков старинный закон». Известно, что левая сторона считалась главнее правой, почему и «левый министр» стоял выше «правого». Следовательно, «Букэ сёхатто», адресуясь к главам военных домов (букэ), предписывал им изучать преждевсего«гражданскиенауки» итолькововторуюочередь— военноедело.
Представляется, что образованный читатель, хорошо знавший «Дао-Дэ цзин», легко реконструировал контекст, из которого была заимствована указаннаяцитата, инемогнеобратитьвниманиянасловаЛао-цзыотом, чтоправитель, имеющий Путь, то есть Дао, равно как и благородный муж, оружия «не держит», что применение оружия, военной силы допустимо только в крайнем случае и должно быть «сдержанным и бесстрастным».
Этотобразованныйчитательнемогнезнатьитого, чтов«Дао-Дэцзин» параграф, из которого автор «Княжеского кодекса» заимствовал цитату, следует сразужезаоднимизсамыхизвестныхвысказыванийЛао-цзы6 оразрушительных последствиях войны (§ 30):
Тот, кто берет Путь в помощь господину людей, Не подчиняет мир силой оружия:
Ибо это навлечет скорое возмездие.
Где стояло войско, там вырастут бурьян и колючки, Где прошла война, там будет голодный год
[Дао-Дэ цзин, Ле-цзы, Гуань-цзы, 2004, с. 181]7.
Иными словами, «Кодекс», хотя и предписывает «устремить все силы» в том числе на «изучение... военного дела», в первую очередь требует от кня-
да... Оружие недоброго знамения вестник. Оно не есть орудие благородных мужей. И только если нет иного выбора, его возможно применить» [Дао-Дэ цзин, 1999, с. 249].
6В данной работе мы не будем касаться дискуссии об авторстве, датировке и аутентичности «Дао-Дэ цзин», а, говоря о Лао-цзы, будем иметь в виду автора «Дао-Дэ цзин», которымтрадиционно считается названный мыслитель.
7Перевод Ян Хин-шуна: «Кто служит главе народа посредством дао, не покоряет другие страны при помощи войск, ибо это может обратиться против него. Где побывали войска, там растут терновник и колючки. После больших войн наступают голодные годы» [Дао дэ цзин, 1972, с. 124].
Перевод А.А. Маслова: «Тот, кто помогает правителю людей посредством Дао, / не понуждает Поднебесную силой оружия. / Этому делу предначертано доброе воздаяние. Там, где стояли лагерем войска, / растут лишь терновники да колючки. / После большого сражения / неизбежно грядет неурожайный год» [Лао-цзы, 1996, с. 244].
Перевод Е.А. Торчинова: «Тот, кто, обладая Дао-Путем, оказывает как советник помощь государю, оружие не применяет, дабы силой взять Поднебесную, ибо к нам возвращаются плоды нашихдеяний. Там, гдепрошливойска, родитсятолькотерновникдарепейколючий, апопятамза войском следуют голодные годы» [Дао-Дэ цзин, 1999, с. 249].
314 |
А.М. Горбылёв |
|
|
зей-даймё и от военных домов (букэ) в целом отказаться от «подчинения мира силой оружия» и переходить к управлению гражданскими методами, сохраняя оружиелишькакпоследнеесредство. Итребованиеэтотемочевиднее, чторазбираемая самая первая статья является единственной в «Кодексе», имеющей идеологическое содержание, тогда как все остальные пункты посвящены конкретным практическим вопросам поведения и управления княжествами.
Главноетребование «Букэ сёхатто» 1615 г. получило дальнейшее развитие и обоснование в «Книге о семейной традиции стратегии» 1632 г.
«Хэйхо кадэн сё» является одним из наиболее известных произведений традиции боевых искусств. Имеются его переводы на английский [Sato, 1985; Wilson, 2003] и русский языки [Ягю, 1998], втом числе и перевод, выполненный авторомданнойпубликации[Хэйхокадэнсё, 2010, с. 3–172]. Обычноэтоттекст рассматриваюткакруководствопофехтованиюмечомшколыСинкагэ-рю, что объясняется широкой известностью Ягю Мунэнори как мастера фехтования, обучавшего трех первых сёгунов Токугава. Но при этом упускаются из виду другие факты биографии Мунэнори, который за его заслуги перед домом Токугава был возведен в княжеское достоинство.
«Токугава дзикки», официальная хроника дома Токугава, сообщает, что Мунэнори поступил на службу к Токугава Иэясу в 1594 г. в качестве преподавателяфехтования. КаквассалдомаТокугавасражалсянаегостороневбитвепри Сэкигахара в 1600 г., в Осакских кампаниях 1614–1615 г. С 1601 г. он был назначен преподавателем фехтования Хидэтада, а с 1623 г. — Иэмицу. При третьем сёгунеМунэнористалдаймёивпериодс1632 по1636 г. — однимизчетырехгенеральных инспекторов (сомэцукэ)8, то есть являлся видным государственным деятелем. «Токугава дзикки» характеризует его как человека, который «познал не только стратегию, но и хорошо разбирался в положении дел в государстве», «познал новые принципы... которые применил к управлению и благодаря этому заслужил высочайшее доверие Иэмицу» [Rogers, 1998, p. 87].
Примерно в то же время, когда Мунэнори был назначен генеральным инспектором, он, по сообщению «Токугава дзикки», представил Иэмицу некий трактат по стратегии [Ibid.]. По всей видимости, речь идет как раз о «Хэйхо кадэнсё» — главном труде Мунэнори.
Отметим также, что Ягю Мунэнори постоянно вращался в кругах политической и культурной элиты Эдо. В частности, именно ему дзэнский монах Такуанадресовалсвоезнаменитоесочинение«Фудотисиммёроку» ( , «Записи о сущности и чудесных появлениях недвижимой мудрости»).
«Книгаосемейнойтрадициистратегии» делитсянадвечасти.Перваясостоит из одного свитка, автором которого был основатель Синкагэ-рю Камиидзуми Хидэцуна. Он вручил этот свиток своему лучшему ученику Ягю Мунэёси, а тот передал его сыну — Мунэнори. «Синкагэ-рю хэйхо-но сё», как пишет Мунэнори, «вобщем... представляетсобоймокуроку— каталогтехническихприемов», который«следуетвручатькаждомуученику, достигшемусоответствующегоуровняв
8 Сомэцукэ осуществляли надзор за даймё и хатамото, занимавшими руководящие должности в органах бакуфу.
От искусства побеждать к искусству поддерживать мир... |
315 |
овладении искусством фехтования мечом нашей школы, как свидетельство передачи ему учения» [Ягю, 1972, с. 342].
Оригинальное название этого свитка было «Синкагэ-рю хэйхо-но сё» () — «Книга по искусству фехтования мечом школы Синкагэ-рю». Но ЯгюМунэноридалемуновоезаглавие— «Синрикё» ( ), «Мостподношения туфли». По его собственному объяснению, это наименование связано с анекдотом из истории китайской династии Ранняя Хань (206 до н.э. — 220 н.э.): «Яназвалэтотсвиток“Мостомподношениятуфли” впамятьотом, какнекогда Чжан Лян поднес туфлю Ши-гуну, и тот обучил его Пути войны ( хэйдо), после чего, благодаря плану Чжан Ляна, император Гао-цзу усмирил страну, и семья Хань удерживала ее на протяжении четырех столетий... Используй этот свиток в качестве моста и пройди с его помощью по Пути искусства стратегии
(хэйхо-но мити)» [Там же, с. 306].
Иными словами, Мунэнори позиционирует фамильную школу хэйхо как аналог той самой туфли, как бы намекая, что эта книга тоже способна помочь установлению прочного мира в стране.
Втораячасть«Книги» включаетдвасвитка. Первыйименуется«Сэцунинто» ( ), «Меч, несущий смерть», второй — «Кацунинкэн» ( ), «Меч, дарующий жизнь». Эти названия заимствованы из дзэнской литературы, возможно, из классического сборника коанов «Бияньлу» (кит.; яп. «Хэкиганроку» — «Записи лазурного утеса»)9. Смысл их объясняет сам Ягю Мунэнори: «“Меч, несущий смерть” призван принести спокойствие и порядок в этот беспокойный мир. Но когда спокойствие и порядок будут водворены, разве не должен будет этот меч, несущий смерть, превратиться в меч, дарующий жизнь?! Именно такой смысл я вложил в название этих двух свитков» [Там же, с. 343]. Очевидно, Мунэнори говорит здесь о необходимости в эпоху утвердившегося мира отказаться от агрессии и трансформировать воинские искусства, военное дело, военную организацию вообще из инструментов уничтожения врага в инструменты поддержания мира.
На тактико-техническом уровне эта идея реализуется Ягю Мунэнори в виде концепции ведения боя «вторым номером», выраженной в формуле «спровоцируй противника, чтобы он первым нанес удар, — и победишь» [Тамже, с. 313]. Бытьвполнеготовымфизически, техническиипсихологически к отражению любой атаки и нанесению сокрушительного ответного удара и не нападать первым— таков был идеал Синкагэ-рю, который проповедовал своим ученикам Ягю Мунэнори.
Однако в «Книге о семейной традиции стратегии» Мунэнори отнюдь не ограничивается вопросами фехтования, он обращается также к теме управления страной. Отсюда следует, что «Книга» адресовалась прежде всего людям во власти, а не рядовым самураям. Это подтверждается кругом обращения списков «Книги», который включил в себя лидеров японской элиты — учеников школы фехтования семьи Ягю. Так, списки «Хэйхо кадэнсё» получили Токугава
9 Составлен в Китае в XII в. В эпоху Муромати (1338–1573) служил монахам из монастырей системы «Пяти гор», Годзан, (в особенности — представителям дзэнской школы Риндзай) стандартным учебником.
316 |
А.М. Горбылёв |
|
|
Иэмицу, Токугава Иэцуна, будущий 4-й сёгун династии Токугава (в должности в 1651–1680 гг.), и ряд известных даймё, таких как, например, Набэсима Мото-
сигэ (1602–1654).
Обращаяськэтимпредставителямэлитыспозицийихучителяикрупнейшего авторитета в области «стратегии», фехтования мечом и вообще боевых искусств, Мунэнори излагает собственную концепцию роли хэй ( ) — армии, военного дела, воинских искусств, имеющую отправной точкой те же слова «Дао-Дэ цзин», которые ранее были использованы в «Княжеском кодексе»: «Древние говорили: “Оружие — зловещие орудия. Небесное Дао (тэндо ) ненавидит его. Использовать оружиетолькотогда, когда нет другого выбора, — вот Небесное Дао”» [Ягю, 1972, с. 307].
По мысли Мунэнори, применение оружия несет смерть, что чревато гневом Неба. Оно само по себе свидетельствует об отходе от Небесного Пути. При этом отсутствие необходимости в насилии, напротив, оказывается показателем следования Небесному Дао, добродетельности правителя, правильности управления страной, а также залогом благоволения Неба.
Эти идеи имеют прямые параллели в «Дао-Дэ цзин». Н.И. Чуев, специально исследовавший вопрос об отношении Лао-цзы к войне, убедительно показал, что автор «Дао-Дэ цзин» выступал против войны в принципе, поскольку «любая война демонстрирует отсутствие дао в стране», но если война была неизбежной, оправдывал оборонительную войну [Чуев, 1999, с. 106]. В § 46 «Дао-Дэ цзин» говорится: «Когда в стране существует Дао, лошади унавоживают землю; когда в стране отсутствует Дао, боевые кони пасутся в окрестностях» [Дао дэ цзин, 1972, с. 128]10. Иными словами, применение оружия, войск — это верный признак отсутствия Дао.
«Хэйхо кадэн сё», таким образом, представляет собой важный шаг в продвижении идеи о том, что правителя и воина следует считать подлинно компетентными не тогда, когда они способны одолеть любого врага, а тогда, когда они способны поддерживать в стране мир, не прибегая к силе оружия. В этом Мунэнори тоже следует за «Дао-Дэ цзин», где сказано (§ 68):
Умеющий воевать не воинственен. Умеющий сражаться не дает волю гневу.
Умеющий одерживать победу над противником не борется с ним [Дао-Дэ цзин, Ле-цзы, Гуань-цзы, 2004, с. 328]11.
10Перевод Ян Хин-шуна. Перевод В.В. Малявина: «Когда в мире есть Путь, / Верховых лошадейотводятунавоживатьполя. / КогдавмиренетПути, / Боевыхконейрастятнадальнихзаставах» [Дао-Дэ цзин, Ле-цзы, Гуань-цзы, 2004, с. 242].
Перевод А.А. Маслова: «Когда Поднебесная следует Дао, / Боевых лошадей отправляют унавоживать поля. / Когда Поднебесная не следует Дао, / Боевых лошадей приводят к городским стенам»
[Лао-цзы, 1996, с. 262].
Перевод Е.А. Торчинова: «Когда в Поднебесной есть Путь-Дао, кони спокойно унавоживают землю. / Когда в Поднебесной нет Дао-Пути, боевые кони родятся в предместьях» [Дао-Дэ цзин, 1999, с. 260].
11ПереводВ.В. Малявина. ПереводА.А. Маслова: «Умелыйполководецневоинственен. / Умелый воинне гневлив. / Умеющийпобеждатьврагане вступает[сним в поединок]» [Лао-цзы, 1996, с. 285].
От искусства побеждать к искусству поддерживать мир... |
317 |
Влияние «Дао-Дэ цзин» просматривается и в заимствовании Мунэнори представлений Лао-цзы о смуте и порядке. «В мирное время не забывать о смутах ( ; яп. ран, кит. луань) — это искусство стратегии (хэйхо). Наблюдая за положением в стране, предвидеть возможность смут и предотвращать их прежде, чем они разразятся, — это тоже хэйхо» [Ягю, 1972, с. 308], — утверждал Мунэнори, вторя «Букэ сёхатто».
Характерно, что Ягю Мунэнори говорит здесь не о войне ( ; яп. сэн, кит. чжань), а именно о «смуте». В «Дао-Дэ цзин» иероглиф (использованный в общей сложности восемь раз) передает состояние раздора, смуты, войны внутри страны, а иероглиф используется (в общей сложности шесть раз) только
вглагольном значении «сражаться». При этом иероглифу противопоставлен иероглиф (яп. ти; кит. чжи), который буквально означает «порядок», а применительно к государству — его упорядоченное, умиротворенное состояние. По всей видимости, в отсутствие серьезных военных угроз извне, Ягю Мунэнори, как и других представителей японской элиты его времени, больше волновала проблема сохранения мира внутри страны. Отсюда их восприимчивость к идеям Лао-цзы, который в условиях междоусобиц периода Чжаньго (403–221 дон.э.) такжерассуждалименноопрекращениивнутреннейсмуты, восстановлении порядка и мира в Срединном Царстве. Одновременно Мунэнори расширяет понятие стратегии так, что лидеры токугавского режима вполне могли считать себя мастерами в этом искусстве, если они могли уберечь страну от смуты, не прибегая к оружию.
Как и Лао-цзы, Мунэнори, хоть и считал войну злом, признавал необходимость использования военной силы в целях обороны и поддержания порядка. Он отнюдь не выступал за ликвидацию военно-феодальной системы, самурайства (хотя несколько позже и появились ученые, призвавшие вернуть основнуюмассусамураевназемлю) инеотрицалправагосударстванаприменениенасилия. Государстводолжнобылосохранятьдостаточнуюмощь, чтобы покаратьлюбого, ктостанетвершить«зло», ибытьспособнымположитьконец «смуте», «беспорядку». «Когда человек, — писал Мунэнори, — злоупотребляет удачей и творит зло, его убивают, когда его злодеяния доходят до крайности. В этом смысле использование оружия также считается [осуществлением] Небесного Дао. Ведь бывает так, что из-за злодеяний одного человека страдают тысячи. Поэтому злодея убивают, чтобы сохранить жизнь тысячам. И тогда меч (катана ), несущий смерть (сэцунинто ), воистину превращается
вблагородный меч цуруги ( ), дарующий жизнь (кацунинкэн )» [Там же,
с. 307].
Можносказать, чтоЯгюМунэнорииспользовалсвойавторитетпризнанного эксперта в области воинской подготовки и стратегии для того, чтобы побудить лидеров своего времени, таких как Токугава Хидэтада и Токугава Иэмицу,
ПереводЯнХин-шуна: «Умныйполководецнебываетвоинственным. Умелыйвоиннебывает гневен. Умеющий побеждать врага не нападает» [Дао дэ цзин, 1972, с. 135].
Перевод Е.А. Торчинова: «Хороший воин не воинственен. Хороший боец не гневлив / Умеющий побеждать врагов не сражается с ними» [Дао-Дэ цзин, 1999, с. 276].
318 |
А.М. Горбылёв |
|
|
и ряд влиятельных даймё (Датэ Масамунэ, Хосокава Тадаоки, Хосокава Тадатоси, Набэсима Кацусигэ, Набэсима Мотосигэ, Мори Хидэнари и др.) сосредоточиться не на наращивании вооруженных сил, а на обеспечении надлежащего управления страной в мирное время.
Таким образом, можно предположить, что изложенная в «Дао-Дэ цзин» концепция управления государством в согласии с Дао, допускавшая применение вооруженного насилия лишь как крайнюю меру обороны, в первой половине XVII столетия широко обсуждалась японской элитой и играла заметную роль в определении стратегии государственного и военного строительства, направленной на сохранение мира в стране.
Эта стратегия в итоге реализовалась в системе мер, направленных на поддержание господства военно-феодального сословия, усиление контроля за княжествами со стороны бакуфу, количественное и качественное сокращение вооруженныхсил, свертываниевоенногообучениясамураевдозанятийвчастных школах боевых искусств, программы которых никак не обеспечивали подготовки войск к масштабным столкновениям и т.д. Представляется, что этот курс сыграл важную роль, подарив Японии, несмотря на формальное господство военных, два с половиной столетия в целом мирной жизни, хотя и сделал страну крайне уязвимой для внешней военной угрозы в XIX столетии.
Литература
Большой китайско-русский словарь: по русской графической системе: В 4 т. / под ред. И.М. Ошанина. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1983– 1984.
Букэ сёхатто [Уложение для военных домов] // Оно Киёсу. Сирё Токугава баку- фу-но сэйдо [Режим сёгуната Токугава в исторических источниках]. Токио: Дзимбуцу орайся, 1968. С. 5–8.
Дао дэ цзин / пер. Ян Хин-шуна // Древнекитайская философия. Собраниетек-
стов: В 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1972. С. 114–138.
Дао-Дэ цзин, Ле-цзы, Гуань-цзы: Даосские каноны / пер., вступ. статья, коммент. В.В. Малявина. М.: АСТ, Астрель, 2004.
Дао-Дэ цзин / пер. Е.А. Торчинова // Торчинов Е.А. Даосизм. «Дао-Дэ цзин». СПб.: Петербургское востоковедение, 1999. С. 226–285.
Княжеский кодекс («Букэ сёхатто») // Подпалова Г.И. Крестьянское петиционноедвижениевЯпониивовторойполовинеXVII — началаXVIII в. М.: Издательство восточной литературы, 1960. С. 175–177.
Лао-цзы. Дао Дэ цзин // Маслов А.А. Мистерия Дао. М.: Издательство «Сфера» Российского Теософского Общества, 1996. С. 213–298.
Маэда Цутому. Кинсэй Нихон-но дзюгаку то хэйгаку [Конфуцианство и военная наука в Японии Раннего Нового времени]. Токио: Пэриканся, 1996.
Нагата Хироси. История философской мысли Японии. М.: Прогресс, 1991.
Оно Киёсу. Сирё Токугава бакуфу-но сэйдо [Режим сёгуната Токугава в исторических источниках]. Токио: Дзимбуцу орайся, 1968.
Прасол А.Ф. Объединение Японии. Токугава Иэясу. М.: Издательство ВКН, 2017.
От искусства побеждать к искусству поддерживать мир... |
319 |
Хэйхокадэнсё. Книгаосемейнойтрадицииискусствафехтованиямечом/ пер. А.М. Горбылёва // Хидэн. Боевые искусства и рукопашный бой. М.: Горбылёв А.М., 2010. С. 3–172.
Чуев Н.И. Военная мысль в Древнем Китае: История формирования военных теорий. М.: Любимая книга, 1999.
Ягю Мунэнори. Хэйхо кадэн сё // Нихон сисо тайкэй [Большая серия произведений японской мысли]. Т. 61. Кинсэй гэйдо рон [Теория искусства эпохи Кинсэй] / под ред. Нисияма Мацуносукэ, Ватанабэ Итиро, Гундзи Масакацу. Токио: Иванами, 1972. С. 301–343.
Ягю Мунэнори. Хэйхо кадэн сё. Переходящая в роду книга об искусстве меча. СПб.: Евразия, 1998.
Rogers J.M. The Development of the Military Profession in Tokugawa Japan. Cambridge: Harvard University, The Department of East Asian Languages and Civilizations, 1998.
Sato H. The Sword and the Mind. New York: The Overlook Press, 1985.
Wilson W.S. The Life-Giving Sword. Secret Teachings from the House of the Shogun. Tokyo: Kodansha international, 2003.