915

Продолжение таблицы 10

20«Синдикат «Автономная боевая террористическая организация (АБТО)»

21Террористическое сообщество – структурное подразделение организации «Правый

сектор» на территории Республики Крым

22«Исламское государство» (другие названия: «Исламское Государство Ирака и Си-

рии», «Исламское Государство Ирака и Леванта», «Исламское Государство Ирака и Шама»)

23Джебхат ан-Нусра (Фронт победы) (другие названия: «Джабха аль-Нусра ли-Ахль

аш-Шам» (Фронт поддержки Великой Сирии)

24Всероссийское общественное движение «Народное ополчение имени К. Минина и

Д. Пожарского»

25«Аджр от Аллаха Субхану уа Тагьаля SHAM» (Благословение от Аллаха мило-

ственного и милосердного СИРИЯ)

26Международное религиозное объединение «АУМ Синрике» (AumShinrikyo, AUM,

Aleph)

27«Муджахеды джамаата Ат-Тавхида Валь-Джихад»

Примечание: таблица составлена и рассчитана на основании данных электронных ресур-

сов [89].

Вследствие роста миграционных потоков из регионов Центральной Азии и Северного Кавказа идеология радикального ислама продвигается вглубь страны, осваивая новые территории. Деятельность эмиссаров ваххабитских и других экстремистских организаций исламистского толка отмечается в Приволжском федеральном округе: наиболее активно – в Татарстане, Саратовской области, Мордовии; в Южном округе – в Астрахани, Ростове-на-Дону, Адыгее; в СевероЗападном округе – в Петербурге и Ленинградской области; в Центральном федеральном округе – в Москве и Московской области. В зоне влияния оказался даже Ямало-Ненецкий АО [123].

По мнению П.В. Клачкова, «…подрывная деятельность мусульманских радикалов затронула и Восток России, в Сибири под воздействие ваххабитов попали Омск и Тюмень [89]. В Тюменской области какое-то время были достаточно заметны члены террористической партии «Хизб-ут-тахрир» [89]. Религиозные заведения, пропагандирующие экстремистские идеи Саида Нурси, возникли в Абакане, Иркутске, Улан-

Уде [89].

Эти организации являются активными вербовщиками в ИГИЛ (запрещенная организация), и при определенных усло-

101

виях легко могут перейти от богословской теории к террористической практике. Сегодня Россия ведет тотальную войну с коррупцией, бедностью и терроризмом. Будущее на войне всегда скрывается в пелене неизвестности, здесь нет ни гарантий, ни достоверных данных, «Война, – писал К. Клаузевиц, – область случайности…, она увеличивает неопределенность обстановки и нарушает ход событий». Это концептуальное положение актуально и в наше время, мы имеем в виду наличие точек бифуркации, которые меняют параметры объектов и направления движения.

Рассуждая в парадигме нелинейного развития общества, сложно с уверенностью говорить, что современная антитеррористическая система совершенна и способна органично реагировать и успешно решать те или иные внезапно возникающие задачи.

На наш взгляд, бесперспективно бороться с терроризмом, не лишив его социально-экономической основы, а это уже другая область приложения усилий, с которой «система» должна активно взаимодействовать. Не отвергая философию К. Клаузевица, мы, тем не менее, считаем, что современная доктрина войны (в том числе войны с терроризмом) должна строиться на математическом расчете и экономической обоснованности в сочетании с логической продуманностью действий. Только таким путем можно минимизировать фактор случайности и неопределенности при формировании управленческих решений в области противодействия терроризму.

И.Н. Воробьев отмечает, что: «при современном уровне автоматизации можно добиться того, что соотношение расчета и случайности в принятом решении составит 1:6 или 1:7» [61]. Однако до сих пор многие решения, которые являются основой управленческой деятельности, зачастую, как много веков назад, принимаются абсолютно безотносительно к математике, основываясь на опыте, интуиции и здравом смысле. Последствия же таких решений могут носить негативное раз-

102

витие для множества людей и связаны с необоснованно высокими затратами трудовых, товарных, финансовых и других ресурсов.

Следуя этой логике рассуждений, мы предположили, что если рассматривать работу антитеррористической системы в части прогнозирования и профилактики террористических проявлений в поле зрения математических значений и их предельных величин, это сделает «систему» более адаптированной и адекватной реальным условиям обстановки, дополняя механизм выявления очагов опасности и расширяя сектор определения угрозы.

Конечно, мы отдаем себе отчет в том, что «измерить» такие факторы, как «религиозный фанатизм», «идейная убежденность», «морально-психологическое состояние», достаточно сложно, если вообще возможно, они объединяют политическую, идеологическую, религиозную и другие сферы жизни общества, взаимодействуя друг с другом, однако не имеют четких границ и пороговых состояний. Мы же исходим из того, что причины, их формирующие, находятся в сфере экономических отношений и обладают количественными и качественными социально-экономическими критериями, рассчитав которые, можно определить их пороговые значения и степень влияния на уровень террористической опасности.

Ранее, попытка изучения этой проблемы уже предпринималась коллективом учёных ИЭ УрОРАН под руководством В.П. Чичканова. В результате исследования, была выявлена взаимосвязь факторов социально-экономического блока и уровня террористической активности.

Ученые установили, что одна из наиболее высоких корреляций (R) в пределах значений от – 1 до +1 найдена между терроризмом и соблюдением прав человека (0,72). Ключевыми параметрами, характеризующими этот показатель, являются параметры, определяющие комфортность проживания

103

граждан на данной территории. Во многом именно они формируют устойчивость территории к радикальным идеям. А именно:

-право на жилье R= - 0,68 (использовался показатель площади жилья на одного человека);

-право на социальное обеспечение R= 0,37 (на основании доли семей, получивших субсидии);

-право на охрану здоровья и медицинскую помощь R= - 0,45 (исходя из количества врачей на 10 000 человек);

-право на труд R= 0,572 (учитывался показатель уровня безработицы);

-свобода предпринимательства R= - 0,68 (с учетом количества малых предприятий на 10 000 человек) [37].

Исходя из полученных данных, можно сделать вывод, что качество жизни является важнейшим фактором, обеспечивающим удобство проживания населения на территории регионаиснижениястепенипротестныхнастроенийграждан.

Вработе авторов В.В. Андреева, Е.Н. Кадышева, А.И. Кортунова, В.Л. Семенова [179] также изучались социальноэкономические проблемы распространения терроризма. В статье исследовалась корреляция между уровнем безработицы и количеством зарегистрированных преступлений террористического характера, а также между величиной отношения среднемесячной номинально начисленной заработной платы в СКФО (Северо-Кавказский федеральный округ) к общероссийскому уровню и количеством зарегистрированных преступлений террористического характера.

И действительно, наличие связи между проблемами со- циально-экономического характера и терроризмом кажется вполне объективным, если принять во внимание анализ, приведенный в таблице 11, а также в таблице 10, которая зеркально проецирует сложившуюся общемировую тенденцию.

104

Таблица 11

Сравнительная таблица стран в соотношении уровня терроризма с уровнем жизни населения [30,41,42]

Таблица составлена и рассчитана на основании данных электронного ресурса

[41, 236]

Так или иначе, исследовательская работа, проведенная учеными, является фундаментальной, определяющей вектор для дальнейшего изучения теории взаимодействия социаль- но-экономических показателей и угроз национальной безопасности.

Следуя в этом направлении, в ходе более предметного изучения мнений экспертов в области экономической безопасности В.В. Сенчагова, С.Ю. Глазьева, А.И. Илларионова, А.И. Попова и других, нам стало очевидно, что многие факторы (политические, идеологические, социальные, правовые, экономические и др.) тесно связаны между собой, но только социально-экономические имеют научно-обоснованную методологию оценки пороговых значений, позволяющих определить границы безопасности или предельный уровень изменений объекта, за границей которого возникают отрицательные последствия в той или иной сфере: например, рост безработицы и уровень количества преступлений; снижение социальной защищённости и отчуждённость между властью и населением.

Весьма вероятна, хотя и до конца не осмыслена «проблема взаимозависимости «черной» теневой экономики и терроризма...». Однако, как считают С.А. Мельков и А.Н. Перенджиев, эта взаимозависимость происходит по нескольким направлениям:

105

1.Производство и продажа наркотических и психотропных веществ.

2.Незаконное производство и продажа оружия.

3.Нелегальная миграция.

4.Проституция.

5.Рынок заказных убийств [126].

«Таким образом, − делают выводы ученые, − суть взаимосвязи «теневой» экономики и терроризма… в том, что они непосредственно связаны с криминальной социальноэкономической деятельностью...» [126]. Наличие данных связей позволило нам предположить, что на параметры террористической опасности влияет совокупное множество разнородных факторов и критериев (таблица 12).

Таблица 12

Социально-экономические критерии, влияющие на уровень террористической угрозы

106

Таким образом, мы полагаем, если определить коэффициенты влияния каждого из критериев на формирование степени террористической угрозы и получить их пороговые значения, можно с большей долей вероятности говорить о построении модели организационно-экономического механизма комплексного оценивания уровня террористической опасности. Причем уникальность такого механизма управления состоит в том, что перечисленные критерии не являются окончательными и могут варьировать в сторону увеличения, расширяя «рабочий диапазон» и точность исследования объекта, то есть уровня террористической опасности.

Применение данного механизма в части прогнозирования и профилактики терроризма позволяет получить новый альтернативный источник объективной информации, способный подтверждать или опровергать экспертную оценку о текущем состоянии террористической угрозы.

Кроме того, модель обладает функцией предсказывать изменения в системе всего ряда оценочных критериев на основании анализа положительной или отрицательной динамики нормативных отклонений.

В дополнение ко всему, модель способна имитировать ситуацию по принципу: «Что будет, если…?» Эти новатор-

107

ские свойства модели, с точки зрения экономической целесообразности, позволяют планировать и распределять бюджет на организацию мероприятий по профилактике террористических проявлений обоснованно, исходя из анализа изменения состояний социально-экономических показателей, и сосредотачивать его там, где эти показатели «сигнализируют» об опасности.

В этом контексте разработанная диагностическая модель могла бы стать для системы противодействия терроризму чувствительным организационно-методическим инструментом – своего рода акустическим механизмом, точно распознающим колебания «волн» в диапазоне от протестных настроений до террористических атак.

Характеризуя современное состояние антитеррористической безопасности государства, можно подытожить, что в России создана законодательная база по противодействию терроризму, однако, как мы считаем, процесс формирования общегосударственной антитеррористической системы протекает неравномерно, а с уклоном в сторону силового решения проблемы. Такое смещение центра тяжести не является критическим и скорее может быть отнесено к «болезни роста», чем к системной деформации, но при условии, если применение силы симметрично и пропорционально вызовам и угрозам. Тенденция превалирования силового сценария сложилась за много десятилетий и может объясняться:

а) историческим правом государства на применение насилия, причем это право всегда легитимно и не нуждается в оправдании;

б) генетической памятью репрессивного механизма со времен «красного террора», продразверстки и борьбы с бандподпольем 1940-1956 гг.

Напротив, реализация комплекса мер по прогнозированию и профилактике террористических проявлений является задачей сравнительно новой, содержание которой впервые

108

раскрыто и нормативно закреплено в утвержденной Президентом «Концепции противодействия терроризму в Российской Федерации», от 5 октября 2009 года [2].

По нашему мнению, эта задача должна в ближайшее время стать той «равновесной силой», которая будет сдерживать избыточный потенциал возможностей применения оружия и установит паритетность двух вертикалей общегосударственной антитеррористической системы, повысив, тем самым, ее устойчивость и результативность.

В этой связи искомая модель комплексного оценивания уровня террористической угрозы на основании взаимосвязи индикативных критериев и их пороговых состояний могла бы стать прологом к дальнейшей системной работе специалистов по созданию аппарата диагностики террористических проявлений, без которого мероприятия по профилактике, лишенные конкретных точек концентрации усилий, будут распыляться по всей линии соприкосновения сторон, теряя свою целенаправленность и действенность.

2.2. Оценка уровня террористической опасности и методика определения

Уровень террористической опасности региона (страны) характеризуется набором переменных, которые далее будем определять как «объясняемые», а факторы, обуславливающие социально-экономическое положение региона (страны) будем называть «объясняющие», по аналогии с терминами, принятыми в эконометрике.

Для определения комплексной оценки уровня террористической опасности выбрана формула (1):

где Q(t) – комплексный (интегральный) показатель, характеризующий уровень террористической опасности в момент времени t;

109

qi – это весовой коэффициент, определяющий степень влияния (важность, значимость) i-го нормированного соци- ально-экономического фактора Qi(xi(t)); i = 1,2,.., n на комплексную оценку. Сумма qi по всем i должна быть равна единице.

Величина Qi(xi(t)) в момент времени t определяется соответствующим показателем социально-экономического развития xi(t), i = 1,2,.., n, каждый из которых путем нормирования приводится к относительной шкале [0,1].

Поскольку значения переменных Qi(xi(t)) лежат на отрезке [0,1] и формула (1) представляет собой арифметическую взвешенную, то и комплексная оценка Q(t) также лежит

Нормирование параметров xi(t), то есть применение относительной шкалы [0,1] обусловлено тем, что факторы, определяющие социально-экономическое состояние региона, имеют различную размерность и описываются отличающимися друг от друга единицами измерения, не приводимыми к условным единицам, как это делается, например, с энергоресурсами (для сведения различных энергоресурсов и определения энергетического баланса региона или страны, в целом, используются условные единицы, в Российской Федерации – это тонна условного топлива (т.у.т.), где в качестве эквивалента используется килограмм каменного угля, в Великобритании и США это Британская термическая единица (Btu), в Странах Евросоюза – тонна нефтяного эквивалента (т.н.э.)).

Более того, такое нормированное представление данных о социально-экономической ситуации в регионе (стране) яв-

110