цели выражения веры или приверженности определенным символическим системам. Повторим вслед за Лосевым: не мифологична и не ритуалистична лишь идеальная

наука, мы сказали бы, наука Воланда, как она была изображена в предыдущей главе (см. разд. 3.12). Но такой науки в реальном мире нет.

В социальных науках мифологизм проявляется еще заметнее, чем в естественных, поскольку они более тесно и глубоко включены в мифологический контекст каждого конкретно-исторического периода, часто составляя саму основу мифа. Наша жизнь мифологична потому, что она конкретно-исторична, и мифологична в той же степени, в какой она конкретно-исторична. По этой причине (и в первую очередь по отношению к социальным наукам) нельзя представить ситуацию так, что будто бы существует реальность (для нас это социальная реальность), а за ее правильное истолкование борются между собой мифология и наука, т.е. соответственно реакционная и прогрессивная силы. В действительности же есть просто мифологическая реальность, она же реальность per se.

Конкретная наука всегда мифологична и поэтому более или менее органично включается в структуру основополагающего мифа эпохи: она воздействует на эту структуру, даже в какой-то степени видоизменяет ее, добавляя к ней новые уровни иерархии бытия (в науке есть как раз та лосевская "отрешенность"). Но она не в состоянии стать реальной альтернативой этому мифу, так же как наука этнографов при всей ее глубине и изощренно-

203

сти (например, у Дюркгейма или Леви-Строса) никогда не сможет стать наукой австралийцев или полинезийцев: эта наука из другого мифа, т.е. из другой жизни.

Итак, нет некой абстрактной, изолированной от "жизни как она есть" социальной реальности, правильность интерпретации которой оспаривают наука и миф. Есть только миф. Именно он и творит для нас реальность, именно он, собственно, и есть реальность, в которой мы существуем. Однако признание мифологичности науки вовсе не требует, чтобы мы соглашались с лосевской ернической характеристикой ньютоновского мифа. Можно предложить свою интерпретацию или истолковать его не как нигилистический, а наоборот, как творческий и оптимистический миф. Также вовсе не обязательно принимать интерпретацию Лосева, данную им нововременной социальной науке с ее идеями прогресса и равенства как нигилистической мифологии. Но невозможно оспорить тот факт, что она составила существенную часть современного мифа6, питающего и организующего наше восприятие мира и человека вплоть до самых частных, обыденных восприятий, а также нашу историю и общественную жизнь.

В заключение приведем еще одну лосевскую характеристику того, чем не является и чем является миф. Миф не есть научное и, в частности, примитивно-научное построение,

но "живое субъект-объектное взаимообщение, содержащее в себе свою собственную, вне-научную, чисто мифическую же истинность, достоверность и принципиальную закономерность и структуру" [49, с. 30].

4.12. Миф: энергия и функции

Главный вывод, который следует из предыдущего изложения — "миф есть фундаментальная форма строения реальности" [85, s. 223]. Эта формула, практически совпадающая с тем, что изложено выше, заимствована не из книги Лосева, а из современно-

6 О концепции модерна и "модернистском проекте" как современном мифе см. в гл. 8.

204

го немецкого элементарного учебника социологии. Миф формирует жизнь как единство. Это значит, что он обеспечивает, с одной стороны, единство субъекта и объекта, с другой — единство представления и действия. Такого рода интерпретация мифа углубляет и развивает сформулированные в гл. 2 представления о репрезентативной культуре, которая так же, как и миф, не может существовать "объективно", а существует лишь как субъектно-объектное единство, т.е. постольку, поскольку она "активно поддерживается, либо пассивно признается" членами общества.

Приведенная формула позволяет определить и другие функции мифа. Первая из них

— энергетическая. Миф связывает и канализирует социальную энергию. Российский историк и литературовед В.Н. Топоров пишет, что мифологическое (он употребляет термин "мифопоэтическое") являет собой "творческое начало энтропической

Ионин, Л. Г. Социология культуры. —4-е изд., перераб. и доп. — М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2004. — 427 с.

направленности, как противовес угрозе энтропического погружения в бессловесность, немоту, хаос" [73, с. 5]. Миф концентрирует энергию и направляет ее на конституируемые объекты. Немецкий социолог Ф. Афшар сравнивает эту функцию мифа с функцией лазера, ответственной за концентрацию энергии [85, s. 225].

Что это означает на практике? Рассмотрим пример из обыденной жизни. Предположим, вы запланировали поездку в Петербург, но для того чтобы поехать, нужно выбрать способ передвижения: по железной дороге, на автомобиле или на самолете. Каждому из этих способов передвижения соответствует совокупность представлений, образующая свой особый миф, который можно назвать мифом железной дороги, мифом автомобильного сообщения и т.д. Этот миф канализирует энергию путешествующего, направляя ее в определенное русло, освобождая его от необходимости каждый раз заново изобретать для себя способы путешествия по железной дороге, на автомобиле и т.д. Миф соединяет намерение с объектом, субъекта с объектом.

Миф исчезает, когда исчезает объект. С появлением автомобиля исчез миф о конном общении, а вместе с ним и его энергетический потенциал.

Вторая функция мифа — созидание коллективов. Коллективы возникают потому, что мифы обеспечивают специфическую в каждом конкретном случае координацию восприятия и поведения многочисленных разрозненных индивидов. В качестве при-

205

мера здесь можно назвать коллективы самого разного рода: от рабочей бригады на заводе или футбольной команды до целого народа, борющегося за независимость. Каждый из этих коллективов формируется как коллектив благодаря определенному мифу: мифу о конвейерном производстве и его эффективности, футбольному мифу, мифу о свободе и независимости народа. Эти мифы также историчны: не так давно не существовало "конвейерного" мифа, всего сто с лишним лет насчитывает футбольный миф, еще в середине прошлого столетия не было мифа о свободе и независимости как праве образовать собственное этническое государство.

Обсуждая мифологический аспект, мы не случайно употребляем термин "коллектив", а не "социальная группа". Мифами образуются именно коллективы, мифы наделяют их содержанием и энергией (пример: Марксов миф о пролетариате). Социальная группа — формальная категория, и все классификации групп — формальны; используя их, гораздо труднее уловить исторические сдвиги.

Третья функция мифа — формирование идентичности. Обеспечивая специфическую для коллектива координацию восприятия и поведения, миф формирует коллективную идентичность. Она реализуется через ценности и нормы, которые есть, с одной стороны, орудия единения коллективного субъекта с объектом, а с другой — орудие соединения представления с поступком.

Еще одна функция мифа — воспроизведение коллективной идентичности. Сохранение мифа представляет собой условие сохранения коллективной идентичности, и его исчезновение ведет к распаду соответствующих коллективов. Например, следствием исчезновения со временем мифа о независимой государственности станет исчезновение соответствующей коллективной идентичности точно так же, как исчезали в истории многие коллективные идентичности вслед за исчезновением соответствующих мифов.

Следующая функция мифа — формирование и структурирование пространства.

Каждый миф формирует свое собственное пространство, в котором можно выделить центр, периферию и разные степени отдаленности от центра. Как правило, периферия — это пространство борьбы с другими мифами. Пространственное структурирование особенно ярко проявляется в геополитических суждениях. Можно сказать, что геополитика — это миф

206

высшего уровня, определяющий необходимость пространственного выражения других мифов, в первую очередь национальных. Последние обеспечивают реализацию геополитических идей, гарантируя идентичность коллективного субъекта и его неразрывную связь с объектом, т.е. территорией. В то же время эти мифы энергизируют коллективность, обеспечивая единство мышления и действия.

Здесь наглядный пример — распад Советского Союза, в котором сыграли свою роль несколько факторов и несколько взаимодействующих мифов. Представим основные из них: социалистический миф, суть которого — мировая революция, постепенно распространяющаяся на весь земной шар; российский имперский миф, также

Ионин, Л. Г. Социология культуры. —4-е изд., перераб. и доп. — М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2004. — 427 с.