Выжутович, Черниченко, Никитин

звена принято не было. Выиюсд:одщее начальствр ревдило обеспечить гащшнжю ло.,11ржндш1у,;,лтоб,,и._волки были сыты,-И овды целы. Последовавшие вскоре события были интересны и поучительны тем, что исчерпывающе доказали: такой гармонии_быт1г_Л1В_-маж£д:г-жвм- про^мс^н^шслим^между хозяйственным расчетом одних и совсем иным расчетом других, попытки примирить их и заставить сосуществовать обречены на провал.

Кто волки, выяснилось буквально сразу. Узнав, что объявлены заповедными, они не замедлили напасть. Виктор Иванович Постников получил такую телеграмму: «Вашему объедин,ению.„,афор_мляется задание по закладке на хранение мяса птицы. Прошу принять меры по выполнё'нию. Оприходуйте 3000 тонн мяса птицы. Зам. нач. «Росмясомолторга» Кузнецов».

— Или я чего-то не понимаю,— обратился Постников к вызванным им директорам перерабатывающих комбинатов,— или тут хвост хочет вилять собакой. Может, вы мне объясните?

И они ему объяснили. Такие телеграммы они получали от «Мясомолторга» каждый год. И беспрекословно выполняли.

Значит, занимали под хранение свои производственные, технологические холодильники?

Да, был ответ.

—А у нас не принимали цыплят, говорили, что холодильных мощностей не хватает, срывали нам реализацию, заставляли передерживать птицу в цехах, перерасходовать корма.

Директора возвели очи горе.

—Так всегда было,— вздохнул кто-то из них.

—Так надо,— уныло добавил другой.

—Кому надо?! — рявкнул Доатшщщ^- Конторе

Минторга, который с "нас"восёмЖдцать миллионов дерет, чтоб мы хлопот с продукцией не знали? Вы понимаете хоть, что вас чужую работу делать заставляли, а свою вы при этом не делали, и мы страдали, и дело страдало?..

По "свойству своей натуры Виктор Иванович Постников мен^е~вев^<ь41одосади^ва_рш1ь^шдь1»,Л*]го ответная телеграмма в Москву была полна спокойного достоинства: «Согласно правам, предоставленным нашему объединению, вопросы использования технологических

51

холодильников являются нашей компетенцией. Командуя нам закладку резерва, вы превышаете свои полномочия. Гендиректор Постников».

Через день его вызвали в^райкр_м__партии. Когда Постников вошел ъ кабинет секретаря,"~там~уже сидел управляющий краевой конторой «Мяеомолторга» Евгений Григорьевич Федичкин.

— Виктор Иванович,— обратился к Постникову

секретарь,— хранение,,—„д,едр„государственной важности, срывать его нельзя.

—Производство__мяч5£—тоже,— ответил Постни-

ков.— Мы*"дёлаГём св<^е_делоТг„а..х<,Мя|СОмрлторг>> пусть делает свое. ~

—Т?а хранение у них не хватает мощностей...

—Только на наши восемнадцать ежегодных миллионов можно было застроить хранилищами весь край. Вместо этого они шантажировали и закабаляли других.

Пусть один раз сорвут государственное дело — будет итог их работы.

Долгим и очень неприятным вышел тот разговор. Ночь после него Постников не спал. Но не отступил, не сдался.

Девятнаддалжлй1Ш1м_£1де он поразил тыловой госпиталь силой воли, зашагав на костылях, а потом и без. них после тяжелой контузии и паралича ног. Сорок один год спустя в Москве, когда отстаивал идею прямых поставок цыплят для откорма из Венгрии, он получил инсульт. И кунцевские врачи поразились тогда мужеству пациента, одолевшего паралич за три месяца.

Сбить его с нрг_нелегко. Но и противник попался упорный.

Не принудив Постникова к закладке мяса даже с помощью высших краевых инстанций, «Мясомолт£рп> решил не выдават^Ыуъеда этих трех тысяч тонн. Другими словами, в течение

месяца не разрешать отправлять Трейдеров потребите-

лям. Утопить врага в-собственной дрлдущии!

О начале блокады директоров перерабатывающих комбинатов оповестила телеграмма: «Сентябре отгрузка птицы всем назначениям отменяется. Не допустите безнарядной отгрузки!» Подписала телеграмму заместитель управляющего Ставропольской конторой «Мяеомолторга». Сам товарищ Федичкин решил на сентябрь уйти в отпуск.

Было от чего уйти! Хотя, пожалуй, вид агонизирующего противника как раз бы доставил отпускнику

52

удовольствие. А иначе, как агонией, я не могу назвать то, что наблюдал. Впрочем, вот документы, с телеграфной точностью и лаконизмом рисующие обстановку:

«Постникову. Из-за перегруженности холодильных мощностей вынуждены прекратить прием, переработку птицы. В целях исключения падежа, потери живого веса, экономических последствий окажите содействие в получении нарядов. Гарантирую круглосуточную погрузку во все дни. Директор Благодарненского комбината Клычев».

«Срывается план реализации. Отгрузка мяса потребителям запрещена «Мясомолторгом». Пятигорский комбинат».

«Прошу срочно вмешаться. Комбинат на грани остановки. Директор Шпак, Невинномысск».

Что же происходило? Цыплята дохли, мясо портилось, сотни тонн ценнейшего корма расходовались попусту. Когда директора Шпак, Клычев и другие только ложились спать, мучаясь от бессонницы и безвыходности, на Дальнем Востоке кто-то шел занимать очередь за цыплятами, которых не привозили.

s Дорога была. Вагоны были. Цыплята были. Не было бумажки, наряда на отгрузку. Потому что контора его не дала. Контора, которая должна посредничать, обслуживать производителя, при помощи бумаги, бюрократического инструмента забрала над производителем власть и волчьей хваткой зажала ему горло.

Что это было? Недомыслие? Бюрократическая амбиция, дошедшая д^1Гбс^рда?^Жли™с^оота1к?~~~""~-—

Вдатгйм Слу~ч1аё"ну11ш6"нё"^ша^ь~ярлыки, а смотреть в корень. BH3j_^opj,6a_Eia_^o^cT2ej|sy^j^ojjOMHj ческие инте£есы^«Мясомолторг» нужен, чтобы выписывать~~наряды, которые необходимы «в период напряженного положения с ресурсами мясопродуктов», как сказано в письме зам. министра торговли. ПВО «Ставропольское» затеяло эксперимент, цель которого —про- извести больше мяса. Но тогда «период» кончится и «Мясомолторг» станет не нужен. Вот и борется он с экспериментом, как может.

В экономикенет гщ)оев_^д11_-здддеав. Оператор на птичшшё", вкалывая за троих, думает о своем бюджете. Так же, как и ^yjgjE JljSEJJSHJ"?" *Мятмптгпрг» Оба работают. Только друг против друга. .Примирить их, Это вовсе не грань между физическим и умственным трудом.

Это вообще не грань — баррикада. И по какую сторону

53

нам с вами быть, думать, дорогойчитатель. нечего—

нам вставать лишь""на"~Сторону хозрасчета. Ибо это сисТГШГ1ГрЖйиЖщш"^^

ществу^^ B^iro^^r^^njpjfgjjTOj_KaffiM,My, его работнику. Чтоб больше заработать, в «Ставропольском» каждый стремится", чТоШ1~*5яЖ1^ш5д,,больше. Мы, общество, хотим того же. Интерес же бюрократа прямо противоположен, Ej^y^JJ^ffiM^Mo^PSSeFe^bfi^'^aSor'ToiTia он будет распределять лимиты, выписывать наряды, следить за фондовой дисциплиной и пр., и пр. Тогда будет он необходим и всемогущ. А курицу ему принесут в заказе.

Коренные интересьт_бю^о1ща1щ._антиоб1цественнь17~- Но, защящ*я~ихГ^ШГТГсегда ссылается как раз~тта~общественные, государственные интересы. Нападая на^ Постникова, «Мясомолторг» заявляет: тот-де не хочет занимать холодильники под хранение, потому что своя корысть ему важнее дела государственной важности. И пока Постников оправдывается в высоких кабинетах, контора отлично обделывает свои делишки, блюдя собственную выгоду.

Наверное, товарищ Федичкин теперь сильно жалеет о своем выступлении по Центральному телевидению, в котором год назад так убедительно проиллюстрировал социалистическую предприимчивость, проявляемую его конторой в ходе перестройки. Управляющий рассказал тогда, что вверенный ему краевой «Мясомолторг» в свои холодильники принимает на хранение... от колхозов урожай плодов и ягод. С гордостью отметил, что это выгодно и позволяет увеличить отчисления в фонд соцкультбыта.

Выходит, собственную работу контора перекладывает на других, а сама при этом вполне успешно «калымит».

В мою бытность на Балахоновской птицефабрике там объявился загад^од{шй_тер_рорист: ходил Hjiej3eKj)biвал краны на цыплячьих автопоилка1ГГЖолодой директор Геннадий Соловьев полагал, что так^шзтат xojpjaeчету кто-то^да-лишних людей, обиженных отказом.

Оператор же Виктор Салимов, горячий кавказский человек, совершенно не мучился вопросом, кому и за что мстит неизвестный. Он мне сказал так:

— Поймаю гада — бэлковую добавку сделаю! Мясокостную муку...

За четыре года своего существования ставропольский хозрасчет

54

лишним людям всех рангов свою с ними абсолютную несовместимость. Желающих перекрыть ему краны сегодня предостаточно на самых разных уровнях управления хозяйством. Но весь ход идущей в стране перестройки заставляет их быть умнее и не действовать с откровенностью балахоновского мстителя или даже открытостью ставропольского товарища Федичкина.

Последний, кстати, убеждая меня в том, что его контора вовсе не является лишним управленческим звеном, паразитом на теле хозрасчетного организма, втолковывал:

— Поймите, мы осуществляем государственный контроль. У предприятия должна быть самостоятельность, но нельзя же совсем давать ему волю. Кто-то же должен следить за тем, чтобы предприятие делало не то, что ему выгодно, а то, что необходимо обществу, государству.

Мой собеседник не лукавил. Он был искренне убежден, что противоречие между выгодным предприятию, каждому его работнику — и государству, обществу в целом должно быть всегда, незыблемо сохраняться на веки вечные. Ведь именно это противоречие обеспечивает руководящего бюрократа работой. Он не хотел и не мог понять, что это противоречие существует только при одном условии — при административных методах руководства экономикой. При них труд и его оплата организованы так, что интересы отдельного работника или совокупности работников — трудового коллектива — противоречат интересам общества в целом. При таком положении в роли хозяина производства неизбежно выступает не тот, кто на нем трудится, а тот, кто должен сверху административно, бюрократически обеспечивать интересы государства, руководить хозяйственной жизнью. Руководить, управлять в условиях административных методов означает заставлять нижестоящего поступать вопреки собственным экономическим интересам. Это именно тот случай, против которого предостерегали классики марксизма: идея слу-

и подозрительность достигают чудовищных размеров. Бюрократ уверен, что у него тяжелая и неблагодарная работа. Он спускает вниз работающему свои приказы, называя их планами, дополнительными заданиями и т. д., а затем еще вынужден неусыпно следить за их выполнением. Как же не следить, не контролировать:

55

и учет произведенного, сделанного, а бюрократизация экономики приводит к тому, что контроль и учет становятся самоцелью, вытесняют и заменяют производство. На каждом предприятии, в каждом колхозе и совхозу десятки, сотни, тысячи людей занимаются лишь тем, что пишут и составляют бесконечные отчеты, отвечают на бумаги, идущие из центра, сверху.

Моя жена — врач. Наблюдая ее работу больше деся^ ти лет, знаю, что две трети сил и времени отнимает именно писанина. В медицинском институте им объясняли когда-то: главное — правильное и четкое заполнение истории болезни. Учтите, это вы делаете для прокурора! Моя мать больше тридцати лет преподает в школе. И опять же: главное — это правильно и подробно составленный план урока, по форме заполненный журнал. Только это будет интересовать проверяющих из рай- и гороно. Бюрократ уверен, что только страх перед прокурором, инспектором, ревизором может заставить человека работать. Да, собственно, работа его не интересует. Предметом его интереса является лишь письменное доказательство проделанной или якобы проделанной работы. Ежегодный типовой отчет обычного колхоза насчитывает десятки тысяч показателей. Извольте заполнить все эти графы!

Поскольку бюрократ действует вопреки людским интересам, у него развивается своеобразная мания. В каждом работающем он готов и склонен видеть лентяя, вредителя, вора. И с каждого требует объяснения в письменном виде: докажи — историей болезни, пухлой, как опухоль,— что ты действительно смотрел и лечил данного больного; докажи планом урока — подробным, тезисным,— что ты действительно его проводил, а не прогулял вместе с отпетым двоечником, докажи отчетом, что действительно пахал, растил, убирал, а не...

Наряд, который Федичкин выдает (или не выдает) Постникову,— из этого же сорта казенных бумаг, удостоверяющих реальную жизнь в ее подлинности т&целесообразности с точки зрения бюрократа. Безнарядная отгрузка приравнивается к воровству.

Бумажная, отчетная реальность для бюрократа важнее и дороже подлинной. Наплодив море бумаг, он чувствует себя в нем, как рыба в воде, и дорожит лишь этой своей средой обитания.

56

А Л Е К С А Н Д Р НИКИШИН

ВМЕСТЕ И ВРОЗЬ У ВАСИЛЬЕВА

О том, что карьера Васильева началась с заурядной драки, я узнал гораздо позже, а впервые я увидел его на одном из заседаний «об искоренении всех заседаний», участники которого подустали, а моего соседа слева, помню, сморил сон.

Ораторы убаюкивали аудиторию перечислением планов и многочисленных своих достижений, а под самый занавес скатывались к недостаткам и недоработкам, которых на поверку оказывалось больше, чем успехов. И вдруг на трибуну буквально вбежал молодой широкоплечий Васильев и речью своей разбудил

тех, кто кемарил под сладкую песнь прошлых докладов:

— Десять пальцев у меня на обеих руках и столько же у моего соседа Захарова... А не хватает нам их, чтобы перечислить всех проверялыциков, что в хозяйства все забрасывают и забрасывают навроде десанта...

Один деятель в пятый раз ко мне едет, чего спрашивается? Оказывается, никак он не разберется, что к чему! А ведь того не поймет, что людям мешает, дергает их без конца, нервирует... А возрази ему, скажи в лицо правду, мол, тошно от тебя, дорогой товарищ, тут же угрозы — передам дело в прокуратуру! Конечно, есть у нас нарушения, но кто скажет, как без них работать, а? Пусть попробуют те, кто нас призывают: все должно быть по правилам, никакой отсебятины! Ничего ведь не сделаешь, ничего не достанешь, вечно будешь на бобах сидеть!..

Председать колхоза «Мир» говорил сбивчиво, сумбурно, видно было, что, к сожалению, не мастак он с трибун-то говорить, не спец укладываться в регламент. Но, хотя в его речи концы с концами сходились плохо, Хотя начал он с одного, а заканчивал уже совершенно иным, по оживлению в зале было ясно, что согласны с ним очень многие, что не у него одного наболело.

58

Мой сосед справа Аркадий Павлович Айдак, старейший председатель колхоза «Ленинская искра», сказал мне шепотом:

— Он далеко-о пойдет, Васильев этот, помяните мое слово. Хватка у него ого какая! Его правда: кто на работе спит, того в нарушениях финансовой деятельности никто не обвинит...

АВасильев меж тем свою линию вел:

—...Нет, а что с планированием по сей день творится, а! Клевер мне напланировали, нереальные совершенно цифры. Прошу этот план пересмотреть, а то, выходит, опять мы на своих полях не хозяева, а вроде

как поденщики, раз нам не доверяют ничего и всё спускают «сверху» — и сколько сеять, и сколько жать...

Агропром свои штаты раздул, окладами там никто не обижен, а дела ни на грош...

Но оказалось, что не всем речь Васильева пришлась по душе. И что меня удивило — массу критических возражений вызвала она у старшего коллеги Васильева председателя Александрова, который еще на заседании порывался их высказать.

— Ты, Тимофеич, извини,— бубнил он позже, стоя на берегу заповедной красоты речушки, куда Васильев привез нас отдохнуть от заседательской суеты.— Ты извини, я тебе скажу: больно ты бесстрашный. Мало чего испытал, а на рожон лезешь...

— А что я сказал? Что думаю, это мое личное дело.

— То-то и оно, что не думал ты. Пошел РАПО чехвостить и в хвост и в гриву... А зачем? Нет, ты объясни мне — за-чем? Создали агропром недавно, чего его дол- бать-то, чего? Что это даст, пока там опыт не накопили, ты головой-то думай! Начальство против себя настраиваешь, только и всего...

—Ну, дурак обидится, умный поймет, да еще и спасибо скажет, что его критикнули...

—Ха, спасибо ему скажут, наивный! — злился тол-

стый Александров, которого раздражала жара, а еще больше самоуверенный тон Васильева.

— ...Я считаю, что РАПО надо долбать и долбать. Орган новый, только формируется, и от нас, Вячеслав Александрович, зависит, какой он будет. Ты возьми «Сельхозтехнику» или ту же «Сельхозхимию»... Отчего, спрашивается, и те и другие с нас семь шкур драли, а?..

— И дерут,— добавил Сокрашкин, который предсе-

59

дательствовал в «Герое», он тоже тут был.— «Сельхозхимия».

— ...И дерут, верно. Под себя подмяли так, что «Помогите!» кричать впору. И не поймешь, кто для кого — мы для них или они для нас, и кто главнее — тот, кто с хлебом, или тот, кто с запчастью для трактора, с ядохимикатами... Оттого, считаю, так и вышло, что такие, как ты, Вячеслав Александрович, сами тут будь здоров как попустили...

—Чего-о? Да так, как мы работали...

—Не про то речь, не про то,—поморщился Васильев.— Вы-то хорошо работали, никто не спорит. За колбасой у вас в город не ездили, колхозники скотину

держали и были сыты. А ты задумайся, сколько б вы сделали еще, как бы хорошо жили, не обирай вас эти нахлебники, не обманывай они вас на каждом шагу. А?! Ага, то-то и оно...

—Дела минувших дней,— махнул рукой Александ-

ров.

—Ты дослушай, ты рукой не маши! Осадили б вы этих хватов с самого начала, присекли бы в зародыше — нечего, мол, на наших поломках выезжать да на нашем бездорожье! Нечего наживаться, премии хапать, когда

унас после ремонта в районных мастерских техника рассыпается, хватит!.. Ничего, капля и камень точит! Если б все сообща навалились да во всех бы инстанциях требовали то пересмотреть, это, тогда бы дело и пошло и в тупик бы не влетели...

Александров кинулся возражать Васильеву, стал доказывать, что «Сельхозтехнику», скажем, и РАПО нельзя сравнивать ни под каким соусом, что ремонтников испортили легкие заработки, которые они получали вне зависимости от состояния техники в хозяйствах и от конечного результата работы земледельца на полях. Но ведь между агропромом и хозяйствами нет никаких расчетов, доказывал Александров, и если мы деньги в централизованный фонд отчисляем, то они и идут на общерайонное благо!..

— Какая тут может быть аналогия, ты что, Васильев? — говорил он, обмывая речной водой разгоряченное лицо.— Агропром призван сплотить хозяйственников, наладить механизм взаимоотношений между его партнерами. Поэтому надо не выяснять, кто главнее — тот, кто в поле, или тот, кто в кабинете бумажки перебирает,— а на основе общей заинтересованности в конечном результате труда всех...

60