учебник микешиной

Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. Опыт естественной истории человеческого познания // Он же. Оборотная сторона зеркала. М., 1998.

Мамчур Е.А. Присутствуем ли мы при кризисе эпистемологических оснований парадигмы физического знания»? // Философия науки. Вып. 7. Формирование современной естественнонаучной парадигмы. М., 2001.

Меркулов И.П. Когнитивная эволюция. М.. 1999.

Степин В.С. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М., 2000.

Тулмин Ст. Человеческое понимание. М., 1984. Фоллмер Г. Эволюционная теория познания. М., 1998.

Эволюционная эпистемология и логика социальных наук. Карл Поппер и его критики. М., 2000.

Эволюционная эпистемология: проблемы, перспективы. М., 1996.

Дополнительная Дмитриев И.С. Неизвестный Ньютон. Силуэт на фоне эпохи. СПб., 1999.

Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: коэволюци-

онная стратегия. М., 1995.

Порус В.Н., Черткова Е.Л. «Эволюционно-биологическая» модель науки С.Тулмина // В поисках теории развития науки (Очерки западноевропейских и американских концепций ХХ века). М., 1982.

Традиции и революции в истории науки. М., 1991.

Хакинг Я. Представление и вмешательство. Начальные вопросы философии естественных наук. М., 1998.

Хахалвег К., Хукер К. Эволюционная эпистемология и философия науки. Гл.1. Исторический и теоретический контекст // Современная философия науки. Хрестоматия. Под ред. Печенкина А.А. М., 1996.

Эволюция. Язык. Познание. М., 2000.

Вопросы для самопроверки

1.Дайте оценку концепций интернализма и экстернализма в философии науки.

2.Что вы можете сказать о позиции А.Койре как историка науки?

13

3.Приведите примеры взаимодействия внешних и внутренних факторов в близкой вам области научного знания.

4.Чем отличаются свойство кумулятивности и кумулятивизм как модель развития науки?

5.Приведите пример кумуляции в истории вашей научной дисциплины.

6.Что такое «несоизмеримость» в научном знании, каковы ее виды?

7.Почему Ст. Тулмин не приемлет термин «революция»? В чем суть его эволюционной концепции?

8.Как сочетаются логико-методологический и эволюционистский подходы в концепции К.Поппера?

9.Каковы главные идеи эволюционной эпистемологии биолога К.Лоренца?

10.Возможно ли продуктивное сочетание эволюционного и революционного подходов к научному знанию?

14

§2. Особенности научных революций в естественных

исоциально-гуманитарных науках

Концепция научной революции Т.Куна

Среди зарубежных исследователей проблемы революции в науке наиболее значителен Т.Кун – американский физик-теоретик, обратившийся к философии и истории науки с целью преодоления позитивистских концепций и создания самостоятельной целостной концепции науки, ее роста и изменения.

Основные позиции концепции Куна состоят в следующем. Субъектом научнопознавательной деятельности является научное сообщество, организующееся как некоторая школа, направление. Каждый отдельный ученый с необходимостью входит в такое сообщество, усваивая все его идеалы, образцы, ценностные ориентации, которые образуют некоторую парадигму, т.е. образец, пример осуществления научного поиска, решения научных проблем. Сам Кун под парадигмой подразумевает признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени служат моделью постановки проблем и их решений данному научному сообществу.

Пока господствует данная парадигма наука, называемая в этом случае «нормальной», предстает как почти алгоритмическая деятельность по выбору проблем, задач, «головоломок» и способов их решения. Однако следование образцам решения проблем возможно лишь до поры до времени, поскольку постепенно накапливаются аномалии, т.е. отклонения и противоречия, в частности, новых фактов и старых теорий. Это приводит к «сбрасыванию» старой парадигмы, разрушению способа видения, возникновению новых стандартов исследования, преодолевающих накопившиеся аномалии. Вот этот момент смены парадигм, превращения науки из нормальной в «экстраординарную» и трактуется Куном как революционный переворот. Он распространял понятие «революция» не только на крупнейшие события, связанные с именами Коперника (им написана книга «Коперниканская революция», 1957), Ньютона, Дарвина или Эйнштейна, но и на изменения в научном сообществе, обусловленные «реконструкцией предписаний», которыми оно руководствуется. Для ученых вне этого сообщества подобные изменения могут и не быть революционными, поскольку они объединены вокруг иной парадигмы. Главное для Куна показать, что кумулятивные, накопительные процессы в науке достаточно часто прерываются революционными преобразованиями различных масштабов.

1

Кун отмечает, например, что даже теория сохранения энергии, которая сегодня предстает как «логическая суперструктура», исторически развивалась через разрушение парадигмы. Сам она возникла из кризиса, одним из моментов которого была несовместимость между динамикой Ньютона и некоторыми следствиями флогистонной теории теплоты. Теория флогистона достаточно долго выполняла функцию парадигмы, позволяющей получить много значимых результатов, в частности, внесла упорядоченность в ряд физических и химических явлений, объяснила ряд реакций получения кислоты при окислении веществ, подобных углероду и сере, уменьшение объема, когда окисление происходило в ограниченном объеме воздуха, и др. И тем не менее только после того, как флогистонная теория была отброшена, теория сохранения энергии смогла стать частью науки и предстала как теория более высокого логического уровня. Наиболее ярким примером смены парадигм и теорий является соотношение современной динамики Эйнштейна и старых уравнений динамики, которые вытекали из «Начал» Ньютона и потребовали ряда уточнений, чтобы динамика Ньютона была сохранена (Кун Т. Структура научных революций. М., 1975. С.130-132).

Положительные моменты этой концепции состоят в том, что она предлагает объяснение науки как целостности, рассматривает не готовые структуры научного знания, но механизмы движения, трансформации знания; исходит не из готовой философской схемы, но от реальной науки, ее истории. Применение социологического понятия «научное сообщество» позволило Куну ввести в концепцию развития науки человека, т. е. в известной степени преодолеть абстрактно-гносеологический подход, а также трактовку науки только как истории идей. Разграничение «нормальной» и «экстраординарной» науки, описание смены парадигм, способов видения - это, по существу, стремление отразить эволюционные и революционные моменты в науке на основе синтеза логикометодологического, историко-научного и социологического подходов к научному познанию.

Вместе с тем, как показали многолетние дискуссии, целый ряд моментов концепции Куна вызывают неудовлетворение или не могут быть приняты. В частности, в действии парадигмы наблюдаются догматичность, принудительность действия парадигмы, а также несоизмеримость старой и новой парадигмы. Следовательно, не решается вопрос о преемственности знания, а проблема возникновения нового знания порой заменяется выбором между уже существующими теориями и парадигмами. Стремление понять социокультурное воздействие на развитие знания через научное сообщество в полной мере не реализуется и прежде всего потому, что не решается вопрос о движущих силах развития науки, не ставится (как самостоятельная проблема) вопрос о регу-

2

лятивной и эвристической роли философско-мировоззренческих предпосылок в эволюции и революции науки.

Понимание научной революции в отечественной философии и методологии науки

Проблема научной революции в отечественной философии науки исследуется в единстве культурологического, философско-методологического и социологического подходов. Научная революция предстает как период интенсивного роста знаний, коренной перестройки философских и методологических оснований наук, формирования новых стратегий познавательной деятельности. Анализ научной революции либо осуществляется на историко-научном материале конкретной дисциплины (физики, биологии, астрономии и др.), либо предлагается некоторая теоретическая модель, воспроизводящая сущность этого явления, т.е. выдвигается та или иная концепция научной революции. Соответственно, научная революция понимается, во-первых, как качественное изменение в системе знания и мышления, требующее изменения стратегии научного поиска; во-вторых, как коренная перестройка системы познавательной деятельности, качественный скачок в способах производства знания. Разработка этой проблемы осуществляется в стране уже не одно десятилетие, соответственно первоначально это происходило на основе марксистских – диалектико-материалистических - принципов анализа науки.

Диалектико-материалистическая философия имеет свои традиции в рассмотрении проблемы научных революций и вносит свой вклад в эту актуальную и фундаментальную проблематику. Непосредственный интерес представляют в этом отношении исследование Ф.Энгельсом становления и развития дисциплинарного естествознания в ХУШ-ХIX веках и ленинский анализ новейшей революции в естествознании XIX - начала XX века. В.И.Лениным был осуществлен гносеологический анализ научной революции. Несмотря на то, что Ленин исходил из крайне идеологизированных позиций марксизма, использование большого количества работ крупных ученых-естествоиспытателей, а также зарубежных историков науки позволило ему получить методологически значимые выводы о природе научной революции (см.: Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм // Полное собр.соч. Т.18. гл.5.Новейшая революция в естествознании и философский идеализм. М., 1961). В советский период такие исследователи, как Б.М.Кедров, В.С.Степин, П.П.Гайденко, В.В.Казютинский и другие, осуществили философский анализ природы научной революции, ее структуры, механизмов, целей, движущих сил, философскомировоззренческих и социально-исторических оснований. Общефилософский, гносеологический и методологический анализ революционных преобразований в науке осуществлялся ими и во взаимосвязи с эволюционными изменениями, предшествовавшими кризисным состояниям нау-

3

ки. За внешними процессами в науке были выявлены происходящие в ней фундаментальные преобразования, которые вызывают и обеспечивают собственно революционные изменения. К ним относятся изменения общефилософских предпосылок и оснований науки; переоценка гносеологической природы самой науки, познавательных возможностей ее теорий, объективной значимости ее понятий, законов, принципов, а также картины мира, наконец, принципиальные изменения философских позиций самих естествоиспытателей.

Если анализируется революция в знании, то речь идет об изменениях в научной картине мира (НКМ) – онтологическом основании научного знания. Примерами такой революции могут служить переход от механической к электродинамической картине физической реальности; в химии XIX века переход с позиций атомистических представлений Д.Дальтона, И.Берцелиуса к принципам периодической системы элементов Д.И.Менделеева. Более глубокие преобразования захватывают, кроме картины реальности, такие предпосылки и основания научного знания, как стиль мышления, идеалы и нормы исследования, а также философско-мировоззренческие принципы и понятия. Так, в средневековом мышлении господствует представление о божественной предопределенности вместо причины, о двойственности истины – истины веры и истины разума; в функции метода выступают интуитивное познание Бога, схоластическая дедукция, доказательство от авторитета, комментарий и диспут. О фактах речь не идет, зато значимы догматы Священного писания, цитаты из Аристотеля и его комментаторов, в том числе практические сведения без их проверки. В результате научной революции XVII века в науке Нового времени господствующими становятся принципиально иные представления и нормы: истина у Ньютона – это абсолютно истинное знание, т. е. определенное, однозначное, подтвержденное в эксперименте; складываются научные методы – наблюдение, эксперимент, механическое моделирование, индуктивные логические методы; вводится факт как абсолютно точное, однозначное, исчерпывающее наблюдение явлений природы.

Если революция происходит в научно-познавательной деятельности, меняется ее стратегия, то на первое место ставится качественное изменение субъекта, целей и задач, средств и условий его деятельности, что приводит к изменению в понимании объекта. Особое значение придается открытиям принципиально новых природных объектов и созданию новых средств и способов познания. Это, например, открытие явлений микромира – создание сверхсложных ускорителей и разработка теории элементарных частиц; в мегамире открытие сверхплотных тел – ядер галактик, создание методов ра-

4

диоастрономии, приемов анализа рентгеновских, ультрафиолетовых, инфракрасных и других излучений в космосе.

Одна из известных эмпирических классификаций революций в истории естественных наук, которой придерживается большинство отечественных исследователей, представлена в работах В.С.Степина, выделившего четыре глобальные революции в истории естествознания. Первая революция - XVII - первая половина XVIII века – становление классического естествознания; вторая революция - конец XVIII – первая половина XIX века, переход естествознания в дисциплинарно организованную науку; третья революция - конец XIX – середина XX века, преобразование параметров классической науки, становление неклассического естествознания; четвертая революция - конец XX в. – начало XXI века, радикальные изменение в основаниях научного знания и деятельности - рождение новой постнеклассической науки (Степин В.С. Философия науки. Общие проблемы. М., 2006).

Вместе с тем исследователи отмечают, что если в науке происходит кризис научной программы, прежней системы деятельности, методологических норм и оснований, т.е. события революционного порядка, то это не означает остановку нормальной научной деятельности. Она лишь дополняется полемикой между сторонниками конкурирующих исследовательских программ или само существование новых идей сначала игнорируется и лишь позже приходит их признание со стороны научного сообщества. Однако для понимания природы научных революций недостаточно обращения лишь к теоретическим и логико-методологическим изменениям в сфере знания и познавательной деятельности. Принципиально важно также появление новых материальных средств исследования, что приводит к получению принципиально новых фактов, порождающих новые аномалии и проблемы, требующие разработки новых исследовательских программ. Так, революционные продвижения в исследовании Вселенной явились результатом создания радиоастрономии и ее принципиально новыми техническими средствами и методами. В конечном счете научные революции рассматриваются как смены «системных состояний наук», включающие коренные изменения в производстве знаний и способах их концептуального оформления.

При методологическом анализе процессов развития и роста науки остается не проясненным вопрос: универсально ли понятие «научная революция» или оно применимо лишь к отдельным ситуациям в истории естествознания, имеющим достаточно уникальный характер. Обоснованию применимости этого понятия в естественных науках посвящено много исследований, как отечественных, так и зарубежных. Вопрос же о применимости этого понятия в методологии общественных и гуманитарных дисциплин пока достаточно не исследован, поэтому рассмотрим его несколько подробнее.

5

вать рассмотрение этой предельно широкой проблемы, обратимся к опыту двух конкретных дисциплин: политической экономии, имеющей дело с объективными закономерностями развития и функционирования общества, и лингвистике, которая существенно модифицирует свое содержание и статус в результате внедрения компьютерных методов, в частности, в такой области, как инженерная лингвистика.

К революционным преобразованиям в истории политэкономических учений относятся фундаментальные исследования К.Маркса, разработанный им в XIX веке вариант научной политической экономии. Он создал теорию, включающую новый понятийный аппарат, осуществил перестройку оснований и предпосылок политэкономии; на основе диалектико-материалистической методологии разработал новые методы и способы познавательной теоретической деятельности, в частности, метод восхождения от абстрактного к конкретному.

Тот факт, что революционным преобразованиям в политической экономии предшествовал «революционный переворот в философии», т.е. коренное изменение самих философских предпосылок, из которых исходил Маркс при анализе буржуазной политэкономии в «Капитале» и «Теориях прибавочной стоимости», является важным моментом в его концепции революции в социальных науках. В отличие от естествознания здесь в субъектно-объектные отношения обязательно вводится «социально-классовое измерение», мировоззренческие оценки, что находит отражение в философских предпосылках и основаниях знания. Как это влияет на содержание и характер философскометодологического анализа предпосылок и оснований социальной науки, можно проследить, обратившись к работам крупнейшего немецкого социолога, философа и историка конца XIX - начала XX века М. Вебера. Он стоял на иных социальных позициях и претендовал на революционное преобразование общественных наук, в том числе и политэкономии, на других, нежели у Маркса, философских основаниях.

Современными зарубежными исследователями труды М.Вебера оцениваются как «единственно достойный ответ на Марксов анализ социально-экономических отношений». Следует отметить, что Вебер, обращаясь непосредственно к анализу самой науки, не делает специально предметом своего внимания философские и общетеоретические предпосылки и основания научного исследования. Он пишет о науке как социолог, выявляя особенности ее социального функционирования и содержание революционных преобразований. В то же время известны его интерес и особое отношение к ценностным суждениям, ориентациям и мотивациям в науке. Вебер предложил единый прин-

7

цип понимания природы социально-экономических отношений и их структуры – принцип формальной рациональности. Рациональное, т. е. то, что можно рассчитать, скалькулировать, что поддается учету без остатка, понимается им как особая ценность, мотивация, характеристика поведения. Именно рациональность лежит в основе «идеального типа» - логической модели, на которую опирается при анализе капитализма Вебер и которой придает принципиальное методологическое значение.

«Конструкция целерационального поведения… служит в социологии типом («идеальным типом»), с помощью которого реальное, обусловленное различными иррациональными факторами (аффектами, заблуждениями) поведение может быть понято как «отклонение» от чисто рационально сконструированного поведения» (Вебер М. Исследования по методологии науки. М., 1980. Ч. 2. С. 98). Именно формальная рациональность составляет суть «духа капитализма», поскольку, как считал Вебер, создателями капитализма были рациональное предприятие, рациональная бухгалтерия, рациональная техника, рациональное право, а также рациональный образ жизни, рациональная хозяйственная этика. Следуя концепции рациональности, Вебер пришел к необходимости выявить конкретные проявления рациональности в истории становления «духа капитализма». Один из конструктивных компонентов этого процесса – рациональное жизненное поведение на основе идеи профессионального признания. Он возник, как стремится показать Вебер в исследовании протестантской этики, из духа аскетического протестантизма, которой стал основой «буржуазного стиля жизни», социально-политической этики, следовательно, - организации и функций социальных сообществ (от религиозных собраний до государства). Актуальны сегодня его соображения о неизбежных конфликтах различных группировок правящего класса, главный из которых – борьба между политическими партиями и бюрократическим аппаратом, мысль о всесилии бюрократии, в чем он видел причину невозможности формирования социалистических общественных отношений. Вебер высказывал заслуживающее сегодня особого внимания положение о том, что будущее общество - это не диктатура рабочего класса, но диктатура чиновников, узурпирующих власть в обществе.

Итак, вводя абстракции «рациональность», «идеальный тип», «дух капитализма», «профессиональная этика», Вебер стремился принципиально пересмотреть существовавшие до него учения об обществе в исторических, экономических, социологических аспектах, осуществить собственную «методологическую революцию» в этих науках.

Осуществленный сравнительный анализ при всей его неполноте позволяет сделать ряд выводов. Представляется очевидным, что логико-методологическое понятие научной революции играет конструктивную роль при рассмотрении не только естествознания, но и истории социально-экономических дисциплин. Важным исходным моментом при этом становится, как и в естествознании, анализ предпосылок и основания этих наук, их существенная перестройка. Однако этой логико-методологической про-

8