derzanie_duha

базисом, возникают иной раз раньше самого базиса и исчезают позже его гибели, а зависи­ мость различных видов надстройки от базиса не мешает им иметь свою собственную историю; что зависимость надстройки от базиса не только не требует, но исключает механическое их соот­ ветствие; что та или иная надстройка по своему содержанию не является простым отражением порождающего ее базиса и обладает специфиче­ ским содержанием; что тут возможно и даже необходимо активное воздействие надстройки на сферу базиса и прямое его преобразование; что многие исторические явления зависят от разно­ временных типов базиса или от каких-либо трудноопределимых переходных отношений ме­ жду ними.

Более того. Базис и надстройка часто не только плохо соответствуют друг другу, но и на­ ходятся во взаимном противоречии. К. Маркс пишет: «Относительно искусства известно, что определенные периоды его расцвета отнюдь не находятся в соответствии с общим развитием об­ щества, а следовательно, также и с развитием материальной основы последнего, составляющей как бы скелет его организации. Например, греки в сравнении с современными народами, или так­ же Шекспир. Относительно некоторых форм ис­ кусства, например эпоса, даже признано, что они в своей классической форме, составляющей эпоху в мировой истории, никогда уже не могут быть произведены, как только началось произ­ водство искусства как таковое; что, таким обра­ зом, в области самого искусства известные зна­ чительные формы его возможны только на низ­ кой ступени развития искусств. Если это в пределах самого искусства имеет место в отно-

91

шениях между различными его видами, то тем менее поразительно, что это обстоятельство име­ ет место и в отношении всей области искусства к общему развитию общества»1.

Далее К. Маркс рассуждает о том, что антич­ ная мифология и эпическое творчество прихо­ дят в упадок как раз в те времена, когда растет экономика и развивается техника. В период про­ цветания фабрично-заводских предприятий и банков люди мало интересуются мифологией. Их больше занимает наука. И поэтому именно в эти периоды прогресса и нарастает антагонизм между мифологией и наукой, которого не было раньше, в период слабого развития экономики и техники. Следовательно, согласно учению К. Маркса, соотношение между базисом и над­ стройкой может быть не только весьма разнооб­ разным, но даже исключительно противоречи­ вым.

Однако при изучении соотношения базиса и надстройки возникает один фундаментальный вопрос, избежать которого никак не возможно. Он сводится к следующему. Если каждый куль­ турно-исторический слой по своему содержа­ нию специфичен, то что же в таком случае oft* щего между надстройкой и базисом и почему мы находим нужным говорить здесь именно о бази­ се и надстройке? Имеется самая насущная по­ требность точно сформулировать соотношение данных понятий, не ограничиваясь обычными довольно расплывчатыми их характеристиками. Мы считаем, что в подлинном смысле общим между этими понятиями является не их содержание (подобного рода вульгаризм уже давно

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. I, с. 47.

92

почти всеми осознан), а метод развертывания этого содержания, его структура, тип его пост­ роения.

Так, классическая скульптура Древней Гре­ ции по своему содержанию не имеет ничего об­ щего с рабовладением. Тем не менее гармония между физическим человеком и его функциони­ рованием в меру его физических сил (то есть без использования специально умственных сил, без внутреннего настроения и без самостоятель­ но выраженной психологии), такого рода гармо­ ния, безусловно, продиктована опытом в усло­ виях социально-исторической действительности тех времен.

Новоевропейский человек в отличие от сред­ невекового верил в вечный и непрерывный про­ гресс. Но уже в XVII в. появилось учение Нью­ тона и Лейбница о бесконечно малых, причем бесконечно малая величина определялась не как неподвижный атом, но как постоянное и непре­ рывное стремление к бесконечному уменьшению или увеличению. По содержанию между учени­ ем о вечном прогрессе и математическим учени­ ем о переменных величинах, ставших предметом специальной науки — дифференциального и ин­ тегрального исчисления, нет ничего общего. И тем не менее сам тип развертывания содержания, сама структура его построения, то еоть непрерывное становление бесконечного ряда, там и здесь одно и то же.

Чтобы не затягивать изложения, других при­ меров такого структурного соответствия между культурно-историческими слоями, совершенно несравнимыми по своему содержанию, приво­ дить не будем. Заметим только, что соотноше­ ние между социально-историческими базисом и

93

надстройкой исключительно структурно и что только с учетом этого и можно сохранить специ­ фику содержания каждого из культурно-исто­ рических типов и не объединять в них то, что необъединимо.

Теория базиса и надстройки выходит за пре­ делы нашего исследования; пятью социальноисторическими формациями, повторяем, мы пользуемся только как самыми общими, самыми простыми и для нас максимально понятными историческими категориями, не входя в изуче­ ние их по существу.

Таким образом, пятой совершенно необходи­ мой предпосылкой для формулирования основ­ ных типов диалектики является установление до­ статочно обширных и глубоких исторических эпох, каждая из которых обладает определенным типом или структурой своего развития, наклады­ ваемыми ею также и на развитие соответствую­ щих культурно-исторических систем. Без такого точно проводимого историзма рассмотрение диа­ лектического развития применительно к обще­ ству не только бессмысленно, но и просто не­ возможно.

ЕДИНСТВО ТРЕХ ПОНЯТИЙ

Меня просили высказаться по поводу одного очень важного философского мнения В. И. Ле­ нина. Я это охотно сделаю, но только при усло­ вии соблюдения вами определенной позиции.

В первую очередь вы должны критически от­ носиться решительно ко всем предрассудкам, которые еще встречаются в научной и ненауч­ ной литературе. Вы будете читать, что сущест­ вует только объект, а все субъективное ничтож-

94

но и как бы даже совсем не существует. Вам бу­ дут твердить, что на первом плане должен быть только человеческий субъект, а все объективное всегда сомнительно, всегда условно, всегда на последнем месте. Все подобного рода утвержде­ ния, все подобного рода предрассудки идут враз­ рез с самыми простыми жизненными ощуще­ ниями человека. Если вы не хотите расставаться с реальной жизнью, то жизнь потребует от вас признавать и реальность объекта, и реальность субъекта, и реальность их жизненных соотно­ шений. Мало того, жизнь полна недостатков и требует борьбы. Жизнь требует не идеального созерцания действительности, а ее активного переделывания, иначе говоря, активно переде­ лывающей практики.

Наконец, ваш критицизм не должен доволь­ ствоваться самим собою, но и не должен сразу и с потолка решитеяьно все отрицать и призна­ вать только собственный критически настроен­ ный рассудок. Нет, если вы действительно не хотите расставаться с реальной жизнью, вы должны уметь находить в ней наряду с ее слож­ ностями и движением также и самоочевидные, всегда наличные стороны, не требующие ника­ ких доказательств, а требующие только всеце­ лого признания.

Если мы условимся, что будем всегда на страже интересов жизни, что будем находить в жизни нечто всегда постоянное и нечто всегда текучее, и если будем всегда стараться во что бы то ни стало переделывать не удовлетворяю­ щую требованиям времени действительность, тогда я согласен с вами разговаривать и тогда читайте мои дальнейшие философские разъяс­ нения. А иначе будет совершенно бесполезным

95

иникому не нужным занятием разбираться во всех этих философских тонкостях. Лучше тогда не читайте того, о чем я буду сейчас говорить.

В.И. Ленину принадлежит очень интересное

ивесьма важное высказывание о том, что логи­ ка, теория познания и диалектика для филосо­ фии диалектического материализма являются одним и тем же, так что здесь «не надо 3-х слов: это одно и то же» '. Таким образом, эти три фи­ лософских термина настолько близки по своему содержанию, что можно и не употреблять этих трех слов, а ограничиться лишь одним общим принципом. Это глубокое суждение В. И. Ленина требует комментария, которому мы и посвящаем следующие строки.

Всамом деле, почему наблюдается тенден­ ция говорить о логике отдельно от диалектики

иотдельно от теории познания? Это происходит

втом случае, если логика понимается весьма узко и упрощенно. Логика есть наука о мышле­ нии, а так как мыслит человеческий субъект, то отсюда легко делался вывод о том, что все со­ держание мышления субъективно и является

порождением только человеческого субъекта. В таком виде, конечно, логика ни в какой мере не являлась диалектикой, а с другой стороны — уже являлась неявной теорией познания, часто совсем неосознанной и узкой, всегда произволь­ ной и насквозь ложной. В таком виде, конечно, логика занимала вполне обособленное место, и не могло быть и речи о тождестве ее с диалек­ тикой и теорией познания.

Но все дело в том и заключается, что такое явно субъективистское понимание мышления

1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 301.

содержит в себе не менее трех логических оши­ бок.

Во-первых, делать вывод, что любое содер­ жание мышления обязательно есть порождение человеческого субъекта,— это все равно что из утверждения о существовании белой стены де­ лать вывод о том, что все стены вообще окраше­ ны в белый цвет. Мышление действительно субъективно. Но делать отсюда вывод о том, что все содержание мышления принадлежит челове­ ческому субъекту,— это значит один из призна­ ков понятия считать самим понятием. Частное путем произвольной подмены заменяется здесь общим. И это первая логическая ошибка.

Во-вторых, того, кто утверждает абсолютную субъективность мышления, необходимо спро­ сить: а претендуете ли вы на то, что ваше вы­ сказывание объективно-истинно? Если вы не знаете, что такое объективная истина, то и ва­ ше суждение о субъективности всякого мышле­ ния тоже лишено какой бы то ни было истин­ ности, так что и вы своим суждением об абсо­ лютном субъективизме мышления, в сущности, ровно ничего не утверждаете. Если же вы пре­ тендуете на то, что ваше суждение о субъектив­ ности всякого мышления истинно, то это значит, что ваше суждение о субъективности мышления вполне объективно. Другими словами, тот, кто утверждает абсолютный субъективизм мышле­ ния, только прикидывается, что отвергает объек­ тивную истину. На самом же деле он сам ею пользуется и без нее не мог бы высказать не только своего суждения об абсолютно субъек­ тивном характере всякого мышления, но и ка­ кого бы то ни было суждения вообще. Либо же утверждение о всеобщем субъективизме мышле-

97

ния не претендует на объективную истинность, но тогда его защитники говорят о том, чего во­ все не существует, то есть говорят вздор.

В-третьих, это можно выразить и в более об­ щей форме. Поставим вопрос так: субъект суще­ ствует или не существует? Если он не сущест­ вует, то это значит, что сторонники всеобщего субъективизма утверждают то, чего не сущест­ вует, и, следовательно, своими словами о субъ­ ективизме ровно ничего не говорят и попросту занимаются пустословием. Если же субъект су­ ществует, то тогда он есть не только субъект, но и объект, а точнее сказать, одна из разно­ видностей объективного бытия.

Если учесть эти и подобные логические ошиб­ ки, заключенные во всякой субъективистской теории логики, то ясно, что такая логическая теория несовместима ни с диалектикой, ни с под­ линно научной теорией познания. И тут дейст­ вительно придется употреблять три разных тер­ мина, а не один. Но логический субъективизм ошибочен, и его устранение открывает дорогу к совместному изучению логики с диалектикой

итеорией познания, а такое изучение приводит

ик единству этих трех философских дисциплин.

Точно так же и диалектика, взятая в отрыве от логики и теории познания, совершенно теряет всякий смысл. Что такое диалектика без ло­ гики? Вне логики она оказывается чем-то недо­ казанным, непонятным, хаотическим и непозна­ ваемо-иррациональным. В истории философии были и такие философы, и такие исторические периоды, когда диалектика действительно теря­ ла всякий смысл и превращалась в пустое сло­ вопрение, в средство доказательства любых нелепостей, в произвольную игру понятиями и

98

словами. Такую диалектику еще в древности на­ зывали эристикой, то есть произвольной игрой словами ради спора и без всякого желания фор­ мулировать истину. Диалектика без логики есть чистейшая софистика, и при помощи такой диа­ лектики можно вообще доказать что угодно. Иной раз даже и в общежитии можно встретить улыбки по поводу того, что какой-нибудь вздор, дескать, вполне оправдывается диалектически. Для современной философии эти детские и на­ ивные, хотя в основе своей весьма злые, пред­ ставления о диалектике ушли в безвозвратное прошлое. С помощью диалектики действительно можно «доказать» все, что угодно. Но такая ли­ шенная всякой логики и объективной опоры диалектика является для нас не только логиче­ ской ошибкой, но может оказаться и политиче­ ским правонарушением. Поэтому только вслед­ ствие весьма узкого и превратного понимания диалектики ее могут противопоставлять логике. Настоящая логика требует диалектики, а на­ стоящая диалектика невозможна без логики. Если правильно употреблять термины «логика» и «диалектика», то, действительно, тут перед на­ ми только одна наука, или, точнее, две нерастор­ жимые тенденции одной нераздельной науки.

Наконец, также и теория познания только в своем уродливом, искаженном виде может про­ тивопоставляться логике и диалектике. К сожа­ лению, однако, необходимо сказать, что конец прошлого и начало настоящего столетия ознаме­ новались в буржуазной философии неимовер­ ным преувеличением, раздуванием роли теории познания и трактовкой ее как основной и чуть ли не единственной философской дисциплины. В течение десятилетий буржуазные философы

99

твердили, что, прежде чем строить какую-либо систему философии, необходимо исследовать и установить, до каких пор простирается наше знание и на что вообще оно может претендовать. Такие философы были слепы настолько, что не понимали того противоречия, в котором назре­ вает такое представление о теории познания. Получалось так, что хотели установить границы знания, но не отдавали себе отчета в том, что всякое установление границ знания уже само по себе есть процесс не чего иного, как использо­ вания все того же знания. Границы знания хо­ тели установить с помощью все того же знания. Это — типичная ошибка, то есть такой процесс мышления, когда для доказательства существо­ вания какого-нибудь предмета оперируют бес­ сознательным признанием того, что этот пред­ мет существует. Теория познания либо уже пользуется знанием и тогда представляет собою сплошное логическое противоречие, сплошное недоразумение и пустословие; либо сама теория познания не есть процесс познания, но тогда у нее нет никаких средств для констатации и уж тем более для доказательства существования изучаемого предмета. Сторонник теории позна­ ния, который ставит своей целью изучение гра­ ниц познания, подобен ездоку на лошади, кото­ рый, пользуясь этой лошадью и направляя ее к определенной цели, утверждает, что он не знает ни того, что такое лошадь, ни того, что такое он как ездок на лошади и что такое то место, куда он сам же направляет свою лошадь. При такой забавной слепоте представителей теории позна­ ния последняя действительно не является ни логикой, ни диалектикой, в то время как теория познания, если она вообще претендует на науч-

100