ДанилевскийРоссия Европа

Россия и Европа

го всеславянского освобождения. С этого великого дня исполняются над Россией слова Писания: «Последние становятся первыми». Роли меняются. Проповедники свободы на словах становятся защитниками рабства на деле; а слывшие так долго поборниками рабства и угнетения могут с чистой совестью предносить знамя свободы*.

Для полного успеха остается только устранить другое препятствие, заключающееся в неясности целей и стремлений. Но и в этом отношении сознание далеко подвинулось во всех сферах общества. Пример недавних событий в Италии и Германии16 указал и России на тот путь, которому она должна следовать. Сами события довершат остальное, заставив отбросить (хотя бы то было поневоле) те уважения, которые налагаются усвоенными привычками и преданиями к существующим и освященным временем интересам, даже незаконным и враждебным, – как ведь умела же это сделать Пруссия ввиду естественных, истинно законных и священных интересов представляемой ею германской народности**.

Ход развития Восточного вопроса со времени направления, данного ему великой монархиней, постепенно разоблачал закрывавший его туман. После трех войн, окончившихся КучукКайнарджийским, Ясским и Бухарестским миром17 и совершенно расшатавших турецкое могущество, общественное мнение Европы еще не слишком тревожилось успехами России и во время греческого восстания готово было бы рукоплескать победам русского оружия, если бы оно было поднято на защиту родины Гомера и Платона. С другой стороны, Россия еще менее быласклоннавидетьглавноепрепятствиекосвобождениюугнетенных турками христиан в общем противодействии не только правительств, но и общественного мнения Европы. Враждебность их выказалась, однако, уже со значительной силой после Наваринской битвы18 – особенно в Англии, а еще более после

*  Так это и было в Сербскую и последнюю Турецкую войну, так продолжает-

ся и теперь. – Посмертн. примеч.

**  К сожалению, наши глаза и теперь еще не прозрели и все еще, даже, мо-

жет быть, более, чем прежде, поражены бельмами. – Посмерт. примеч.

391

Н. Я. Данилевский

перехода русских через Балканы и заключения блистательного, хотя малополезного Адрианопольского мира19. Агитация в пользу Польши значительно усилила враждебное расположение к России, а пробуждение славянского сознания и начинавшая возникать идея панславизма возбудили (преимущественно в Германии) старинную вражду против Славянства, считавшегося умершим, погребенным и осужденным питать и усиливать своими разлагающимися составными частями рост немецкого тела. Исследования Фальмерайера, показавшие, что в жителях Греции течет кровь славянских варваров, а не сынов Древней Эллады, заставили даже умолкнуть возбужденные было классическими воспоминаниями симпатии к возрождавшейся Греции. Хункиар-Скелесский договор20 имел подобное же влияние в высших, специально-политических, сферах. Славяне не на деле только, а и в теории сделались париями Европы, которым отказывали во всех благах свободы, во всех плодах цивилизации.

Вражда к начинавшему сознавать свои права и свои силы соперникудотогоотуманилавсякоечувствоистиныисправедливости в Европе, что она не только стала закрывать глаза перед страданиями турецких христиан, имевших несчастье быть славянамииправославными,нодажевозгорелалюбовьюктуркам, в которых стала видеть единственный элемент, способный передать Востоку начала истинной европейской цивилизации. Вместо филэллинов Европа (в особенности же Англия) наполнилась туркофилами. Все стали находить, что не магометанство и не турки – враги Европы и ее культуры, а славяне и представительница их – Россия. Когда в 1849 г. славяне австрийские восстали против мнимого мадьярского либерализма, родного брата либерализма польского, когда славяне русские, пришедшие на помощь Австрии, сокрушили его, впрочем, не на пользу себе, то это воззрение еще более утвердилось и укрепилось. Таким расположением умов сумел воспользоваться для своей цели новый император французов, а 1853 и последовавшие за ним годы раскрыли глаза как Европе, так и России.

Древняя борьба Романо-Германского и Славянского мира возобновилась, перешла из области слова и теории в область

392

Россия и Европа

фактов и исторических событий. Магометанско-турецкий эпизод в развитии Восточного вопроса окончился; туман рассеялся, и противники стали лицом к лицу в ожидании грозных событий, страх перед которыми заставляет отступать обе стороны доколе возможно, откладывать неизбежную борьбу насколько Бог попустит. Отныне война между Россией и Турцией сделалась невозможной и бесполезной; возможна и необходима борьба Славянства с Европой, – борьба, которая решится, конечно, не в один год, не в одну кампанию, а займет собой целый исторический период*. С Крымской войной окончился третий период Восточного вопроса и начался четвертый, последний, период решения вопроса, который должен показать: велико ли славянское племя только числом своим и пространством им занимаемой земли, или велико оно и по внутреннему своему значению; равноправный ли оно член в семье арийских народов; предстоит ли и ему играть миродержавную роль наравне с его старшими братьями; суждено ли ему образовать один из самобытных культурных типов всемирной истории – или ему предназначено второстепенное значение вассального племени, незавидная роль этнографического материала, долженствующего питать собой своих гордых властителей и сюзеренов? Вся историческая аналогия** убеждает нас в противном – и заставляет употребить все средства, все силы, всю энергию на этот решительный спор, который не может уже долго откладываться.

ГЛАВА XIII

Место Австрии в Восточном вопросе

Из предыдущей главы видно, что Восточный вопрос есть развитие одной из тех великих всемирно-исторических идей, которые запечатлевают собой целый период в общей жизни

*  И это стало еще яснее после последней Турецкой войны и Берлинского

трактата. – Посмертн. примеч.

**  И хотя и в настоящую минуту дело находится в том же колеблющемся по-

ложении, вся историческая аналогия и пр. – Посмертн. примеч.

393

Н. Я. Данилевский

человечества, – ряд событий, которому не было подобного со времени падения Западной Римской империи и великого переселения народов, положивших основание жизни германороманского культурно-исторического типа. Ни одно из событий так называемой Новой истории не может равняться с ним своей всемирно-исторической важностью, ибо все они: основаниеКарловоймонархии,развитиепапскойвласти,Реформация, революция – были только проявлениями внутреннего развития одного культурного типа, а Восточный вопрос есть борьба между двумя разнородными типами, вероятный исход которой должен доставить совершенно новое содержание исторической жизни человечества, – столь же отличное, как то, которое представляла жизнь Древней Греции сравнительно с жизнью Египта,Индии,ВавилонаиАссирии,Персии,Иудеи,илижизньтого, что должно называть Европой, сравнительно с жизнью Рима. В чем же заключается желанное для Славянства решение его, в возможности и необходимости которого нас удостоверяет вся историческая аналогия, истинный смысл истории? Что народы Балканского полуострова: сербы, болгары, греки, румыны – должны достигнуть полной народной и политической независимости и самостоятельности, что туркам нет места по северную сторону Геллеспонта, Босфора и Пропонтиды, – в этом не может быть сомнения, но этим далеко не исчерпывается еще предложенная миру Восточным вопросом задача.

ВосточныйвопроскасаетсявсегоСлавянства,всехнародов, населяющих Европейский полуостров и не принадлежавших к числу народов германского и германо-романского племени, не принадлежащих, следовательно, к Европе в культурно-истори­ ческом смысле этого слова, не живших активно исторической европейской жизнью, а только захваченных ею и до поры до времени пассивно служивших чуждым для них целям и стремлениям. Кроме России и Турции народы эти составляют еще большинство населения Австрии – и потому необходимо включить и это государство в наше рассмотрение Восточного вопроса, прежде чем можно будет представить удовлетворительное, сообразное с требованиями истории решение его.

394

Россия и Европа

Здесь не лишним будет предпослать краткий очерк истории образования Австрийского государства, т.е. истории слепления разных выморочных имений, отдаваемых в приданое, переходящих из рук в руки и, наконец, сосредоточившихся в руках наиболее счастливых наследников.

Известен латинский стих «Tu felix Austria nube»1. Но это счастье было сначала уделом не Австрии, т.е. не эрцгерцогства Австрийского, а Чехии, которая долгое время была центральным ядром этой политической кристаллизации, от которой выделился даже сам австрийский центр, от которой приставали к этому последнему разные крохи и которая наконец сама была поглощена более счастливым соперником. Чешский король Отокар, кроме Чехии и Моравии, владел и эрцгерцогством Австрийским. Во время похода рыцарей против языческой Литвы2

вчисле его вассалов был граф Рудольф Габсбургский. Когда этот последний был избран германским императором, Отокар не хотел ему подчиниться. Рудольф, воспользовавшись находившейся в его руках немецкой силой, победил Отокара, отнял у него герцогство Австрийское и отдал его своему сыну Альберту

в1278 году. Двадцать лет спустя Альберт вступил на императорский престол и царствовал 10 лет – до 1308 года. Он злодейски умертвил Отокарова внука и последнего наследника Вячеслава в 1301 году, в видах присоединения его владений к своим, но сам был убит племянником, после чего императорская корона вышла из рода Габсбургов на 130 лет, в течение которых царствовало 6 императоров, из коих четверо, Люксембурского дома, были вместе с тем и королями чешскими, но и в это время продолжалось скопление наследств в Габсбургском доме.

В1308 году был избран императором ГенрихVII Люксембургский, которому досталось и Чешское королевство, за прекращением рода чешских королей с умерщвлением Вячеслава. После смерти Генриха, отравленного в причастии во Флоренции в 1313 году, сын его Иоанн наследовал только чешскую, а не императорскую корону. Он участвовал в походах тевтонских рыцарей и приобрел Силезию покупкой от польских королей и был убит в 1346 году при Креси3. При Иоанне чешские

395

Н. Я. Данилевский

владения временно значительно увеличились. Герцог тирольский, также Иоанн, которому принадлежали, кроме Тироля, Штирия и Каринтия4, оспаривал право Иоанна Богемского на чешский престол на том основании, что был женат на тетке Вячеслава. С 1308 по 1329 год считал он себя королем богемским. Мир между обоими претендентами заключен на том, что дочь и единственная наследница герцога тирольского Маргарита Карманоротая (Maultasche) была выдана замуж за старшего сына Иоанна Богемского. Казалось, следовательно, что почти вся нынешняя Цислейтания5, с Силезией вместо Галиции, должна была сосредоточиться под властью чешских королей. Но у Маргариты не было детей. После 11 лет брака ушла она от мужа и вышла в 1342 году замуж за Людовика Бранденбургского, сына германского императора Людовика IV Баварского, который после борьбы с сыном Альберта Австрийского, Фридрихом Красивым, окончившейся поражением этого последнего при Мюльберге, занял в 1322 году императорский престол и царствовал до 1347 года.

Иоанн, разгневанный на своего сына за то, что у него не было детей от Маргариты и что через это Чехия потеряла Тироль, Штирию и Каринтию, лишил его первородства и сделал маркграфом Моравским. Он женился вторично и на этот раз имел детей. У Маргариты от ее второго брака также был сын, но он умер в малолетстве, в 1363 году, и она передала свое богатое наследство детям своей тетки с материнской стороны, эрцгерцогам австрийским; сама же умерла в 1366 году. С этого времени, следовательно, Австрия состояла уже из эрцгерцогства, Штирии, Каринтии и Тироля.

ЕщеприжизниЛюдовикаIVБаварского,послесмертиИоаннаБогемского,папапровозгласилимператоромсынаего,Карла IV, на которого перешли права первородства после изгнания его старшего брата в Моравию за его вредное в политическом отношении бесплодие. Этот германский император и король Чехии жил постоянно в Праге, открыл Карлсбад, отличался любовью и справедливостью к Славянству, за что ненавидим был немцами и прозван ими Pfaffen-Kaiser6. Он царствовал с 1347 по

396

Россия и Европа

1378 год и купил за 200 000 талеров Бранденбург7, куда сначала назначил курфюрстом своего сына Вячеслава, а в 1373 году совершенно включил Бранденбург в состав Чешского королевства, которое, если бы сохранило все свои владения, отошедшие к Австрийскому дому, почти простиралось бы косой полосой от берегов Балтийского до берегов Адриатического моря.

Сын его Вячеслав, король Чехии, курфюрст бранденбургский, император германский, занимал императорский престол с 1378 по 1400 год. Бранденбург отдал он двум своим братьям, Сигизмунду и Иоанну, вышвырнул исповедника жены своей Иоанна Непомука (католического святого) в Молдаву, был заперт чехами в тюрьму, откуда ушел с помощью дочери лодочника. Немцы лишили его императорского престола, но чешским королем оставался он до 1419 года, когда умер апоплексическим ударом от страха перед именем Жижки.

В течение 10 лет носил императорскую корону Рупрехт Пфальцский, по прозванию Щипцы, после которого был избран императором Сигизмунд, курфюрст бранденбургский с 1378 года, король венгерский с 1387, император германский с 1410 и король чешский с 1419 года. Он был сосватан на дочери Фридриха V, бургграфа нюренбергского, предка прусских Гогенцоллернов, но женился на дочери короля венгерского и по смерти тестя наследовал это королевство.

Таким образом, Чехия была могущественнейшим государством своего времени, мало чем уступавшим величиной нынешней Австрийской империи, ибо, собственно, австрийские владения и Галиция заменялись Силезией и Бранденбургом.

Во время императорства Сигизмунда, 15 июня 1415 года, сожжен Гус на Констанцском соборе, и немного ранее в том же году продан Бранденбург Фридриху VI, бургграфу нюренбергскому, за 400 000 золотых гульденов. Таким образом, оба государства, совместно господствовавшие впоследствии над Германией, Пруссия и Австрия, суть отпрыски Чешского королевства. Вскоре и сама Чехия вошла в состав этой последней. Сигизмунд оставил после себя только дочь, которая вышла замуж за Альберта, эрцгерцога австрийского. В 1438 году по-

397

Н. Я. Данилевский

лучил он корону чешскую, венгерскую и императорскую под именем Альберта II и, соединив воедино все австрийские земли, умер в следующем же году. Затем, как известно, Австрия лишилась Силезии, но взамен приобрела по трем польским разделамГалициюиюжнуючастьЦарстваПольского(отошедшую в герцогство Варшавское и присоединенную в 1815 году к России), а также Венецианскую республику по Кампоформийскому миру8 и Ломбардию на Венском конгрессе, которых лишилась на наших глазах, сохранив, однако же, венецианское наследие – Далмацию. С этого времени все римско-германские императоры, за исключением Карла VII (1742 по 1745), принадлежали к Габсбургскому дому.

Таков был формальный принцип образования Австрийской монархии. Но случайное совпадение наследств не может же служить единственной связью разнороднейших элементов. Для этого необходима была и какая-нибудь объединяющая идея. Таких объединяющих идей, заключавшихся во временных внешних целях, было две: 1) защита раздробленной, разъединенной Германии от натиска централизованной Франции с запада; 2) защита как самих соединившихся под австрийским скипетром земель, так и вообще Европы от натиска турок, разлившихся по Балканскому полуострову. Обе эти роли пали главнейшим образом на славян разных наименований, составлявших главную массу австрийских народов и главную силу монархии Габсбургов – не только по численности своей, но и по своему воинскому духу.

Немцам не худо бы помнить, что не только спокойствием, давшимимвозможностьразвитьсвоюкультуру,нодажесамим существованием своим в качестве самобытного народа, ныне сплачивающегося в крепкое политическое тело, обязаны они славянам, – как тем, которые вошли в государственную с ними связь,такисамобытнымславянскимгосударствам,боровшимся за них в течение длинного ряда веков. Германская империя после периода своей силы и славы, во времена императоров из домов Франконского, Саксонского и Гогенштауфенского, пришла в состояние совершенного хаоса и расслабления, так что

398

Россия и Европа

лишилась всякой внутренней силы. Император, избранный из рода, не имевшего больших наследственных владений, не имел средств заставить себе повиноваться бесчисленных средних

имелких властителей, из которых каждый преследовал свои личные цели даже ввиду врагов империи и нередко из своих личных эгоистических целей соединялся с этими врагами. Поэтому в течение целого ряда веков избирательная корона передавалась государям сначала из Чешского, а потом из Австрийского дома, наследственные владения которых давали им средства выдерживать тяжесть императорских обязанностей и своими силами защищать империю от внешних врагов. Собственные войска империи, никогда не поспевавшие вовремя, дурно устроенные, дурно вооруженные (в полном смысле die elende Reichasarmee9, как окрестила типографская ошибка имперскую армию10, спешно собиравшуюся против Фридриха Великого), доказали свою неспособность защищать интересы Германии как во времена Людовика XIV и Наполеона, так и на наших глазах в заменившем империю Германском союзе. Но главные силы Австрийского дома, на плечах которых лежала в течение 400 лет оборона Германии от врагов империи – турок

ифранцузов, были силы славянские. О борьбе против турок

иговорить нечего: преимущественное участие в ней славян слишком ясно и очевидно, но здесь и собственный славянский интерес был глубоко затронут. Но без славянской силы и завоевания французов не ограничились бы Эльзасом, Лотарингией

иФранш-Конте. Если немцы могут еще распевать:

Sie sollen ihn nicht haben

Den alten deutschen Rhein11,

то этим обязаны они единственно тому, что волны этого древнего немецкого Рейна и соседние равнины не раз обагрялись славянской кровью, проливавшейся за немецкое достояние и за немецкую честь.

Когда не хватало внутренней, прицепленной к Германии славянской силы, являлась славянская помощь извне. Когда

399

Н. Я. Данилевский

турки осадили Вену, спасителем явился с польскими и русскими войсками Ян Собесский12. Когда революционная Франция и гений Наполеона громили и порабощали Германию, три раза являлись русские на помощь и (в четвертый) были главными участниками освобождения Германии, – главными, несмотря на то, что этим оскорбляется германское самолюбие, не хотящее признать великой услуги, оказанной Германии Россией без малейшего к тому интереса, даже против своего интереса.

Что русские были главными участниками в так называемых Befreiungskriege13, неопровержимо доказывается числами. Вот несколько сведений, извлеченных из сочинения г. Богдановича, относительно меры участия русских в войне 1813 года:

Под Кульмом в первый день – одни русские: сначала 12 000, потом 16 000, причем выбыло из строя 7002 человека. При осаде крепостей: Данцига – 13 000 русских, Кюстрина – 4000 русских, Глогау – 5000 русских и 3000 пруссаков. Под Лейпцигом: русских 127 000, пруссаков 71 000, австрийцев 89 500, шведов 18 000, итого на 160 000 немцев всех наименований 127 000 русских; из числа этих войск выбыло из строя на 21 000 русских 21 300 пруссаков и австрийцев. Но сколько еще было славян в австрийских войсках и какова, следовательно, будет славянская доля в великой войне за освобождение, im grossen Befreingskriege? Что же так много говорят немцы о заслугах, оказанных ими славянскому миру, и России в особенности?! Посчитаться не трудно, кто у кого окажется в долгу*.

Таким образом, смысл австрийского конгломерата народов, идея Австрийского государства, как выражается чешский историк Палацкий, заключалась в обороне расслабленной и раздробленной Германии против напора французов и турок, –

*  И эти заслуги России [для] Германии не повторились ли в 1870, в 1871 гг.?

– и отплатились Берлинским конгрессом. – Посмертн. прим.

400