Istoriya_politicheskih_i_pravovyh_ucheniy

171

понимании разделение властей выглядит как 1) распределение отдельных функций между государственными органами, как 2) выполнение разных функций одним органом в разном порядке для разных категорий дел, как, наконец, 3), различные комбинации таких сочетаний. Эти три формы могут образовывать всевозможные комбинации государственных органов.

Он неоднократно высказывался против ограничений избирательного права, поскольку «государство по самому существу своему призвано служить не отдельным классам, а быть организацией всего народа, как одного целого». При ограниченном представительстве неизбежны противоречия между государством и теми слоями народа, которые не представлены в государственных органах, возникает опасность розни, недоверия между государством и обществом.

Коркунов стремился доказать необходимость и возможность проведения реформ сверху, силами самодержавной власти. Он писал, что сложившаяся в России правовая система не отвечала задачам прогрессивного развития страны. Фактически полное бесправие населения и произвол властей – вот на что обращал внимание Коркунов, исследуя состояние прав и свобод граждан в России в последней четверти XIX в. Выход из создавшегося положения он видел в улучшении законодательства, в установлении режима законности, привлечении граждан к политическим реформам. «И при широком развитии государственной деятельности индивидуальная инициатива не будет подавлена, если все население будет призвано к участию в политической жизни, если каждому будет открыт доступ к государственной деятельности».

Особое место в развитии социологической концепции права в России занимает историк, социолог, правовед, деятель либерального движения Максим Максимович Ковалевский (1851-1916).

Учение Ковалевского сложилось под сильным влиянием идей Конта и Спенсера, солидаризма Э. Дюркгейма и Л. Дюги, психологических теорий социологии. Известную формулу О. Конта «порядок и прогресс» он заменил более общим понятием «организация и эволюция». Не всякая эволюция прогрессивна, и не каждая организация основана на порядке – порядок обеспечен лишь там, где общество образует «замиренную среду», основанную на «общественной солидарности». Поэтому прогрессом признается только та эволюция, которая ведет к повышению общественной солидарности и замирению социальной среды.

Важным средством обеспечения солидарности и, следовательно, «замиренной среды» ученый считал право. Именно в праве, прежде всего, закрепляются успехи прогресса в смысле согласования интересов общества и личности, различных классов и социальных групп. Понятие права в его концепции имеет двоякое значение: 1) право есть отражение требований солидарности и порождаемой ею идеи долга, заставляющей индивидов брать на себя обязанности, чтобы сохранить интерес группы; это право предшествует государству и порождает позитивное право; 2) позитивное право, имеющее нормативный характер и обеспечиваемое принудительной силой государства, выражает волю не отдельного класса, а народа вообще; оно содержит правила, призванные либо расширить, либо ограничить свободу индивида (зависит от того, в какой степени государство берет на себя функции, ранее исполняемые общественными союзами).

Отвергал идею прирожденных прав, идущих от «естественного состояния». Личные права он рассматривал как результат постепенного распространения солидарности. Они не зависят от государства, которое не может их отменить, «так как признание их является таким же требованием общественной солидарности, как установление самого факта государственного общежития».

Не меньшая роль в обеспечении солидарности отводилась в учении Ковалевского государству. Источник возникновения власти и государства он усматривал “в психическом воздействии личностей, способных к инициативе, к творчеству, на массы, не способные ни к чему иному, как к подчинению своей деятельности чужому примеру и

172

руководительству”. Поскольку большинству людей свойственно естественное отвращение к напряжению мыслительных способностей, они готовы подчиниться руководству тех, кто обладает большей физической или психической энергией.

Говоря о преодолении сословного и иного юридического неравенства общественных групп, Ковалевский настойчиво обращал внимание на такие качества «всесословного» общества, как провозглашение гражданского и политического равенства, прав и свобод личности, юридических гарантий этих прав и свобод, которые, по его мнению, обусловливают “общенациональный характер” права, согласование интересов личности, групп, классов, общества в соответствии с социальной солидарностью.

Перечень гражданских и политических прав в теории Ковалевского традиционен для либеральных учений конца XIX – начала XX в., однако в его концепции имеются уже новые идеи социологии рубежа веков – возможность государственного вмешательства в отношения собственности, в сферу личных прав (право на труд, обязательность образования, право ассоциаций).

На протяжении всей своей творческой деятельности Ковалевский оставался сторонником монархии в России. Он считал возможным эволюционное развитие самодержавия в “демократическую монархию”.

1.2. Позитивистская теория права в России

Сбалансированный вариант сочетания профессионально-юридического догматизма и философского позитивизма воплотился в концепции власти Габриеля Феликсовича Шершеневича (1863—1912). Государство представляет собой источник права как властного веления.

Власть связана с волей, с умением «заставить других сообразовывать свое поведение с волею властвующих, вводить свою волю одним из существенных мотивов, определяющих поведение другого». В основе власти, как ее трактует Шершеневич, лежит во многом тот же эмоциональный и мыслительный настрой, который так тщательно обсужден в работах Коркунова и Петражицкого. Шершеневич называет его эгоистическим чувством повинующегося, которое составлено у него из страха и веры в то, что послушание может принести известные выгоды.

Все власти в государстве опираются на государственную власть с ее изначальным (исторически и логически) авторитетом, из нее же они черпают свои силы, тогда как государственная власть опирается непосредственно на общественные силы. Так государство может характеризоваться с позиции социологии. С юридической точки зрения, государство есть правовое отношение, есть объект или субъект права, но это уже, по Шершеневичу, неправильные, искаженные представления о власти. С методологической точки зрения, подчеркивает он, «юридическое определение не только не способно объяснить реального существа того, что мы называем государством, но оно кроет в себе опасность затемнить пред нами истинную сущность явлений, происходящих в государстве. Понятие о государстве только одно — социологическое».

1.3. Религиоозно-этическое учение Е. Трубецкого о государстве и праве

Схожие несовершенства имеют, согласно Трубецкому, теории права как «силы» и права как «интереса». Особого внимания заслуживают теории права, как части нравственности (как минимум добра). Однако и они смешивают право, как оно есть в действительности, с тою нравственною целью, которую оно должно обеспечивать. А между тем есть множество правовых норм, которые не только не представляют собою минимума нравственности, но даже в высшей степени безнравственны. Таковы, например, нормы крепостного права, нормы, устанавливающие пытки, стесняющие религиозную свободу, и др.

Нормы нравственные и правовые не исключают друг друга: поскольку внешнее поведение обусловливаемо внутренним настроением, последнее далеко не безразлично

173

для права. Необходимо различать в нравственности два элемента: вечный закон добра, которым должна определяться конечная цель нашей деятельности; ряд подвижных и изменчивых конкретных задач, целей, которые обусловливаются, с одной стороны, вечными требованиями добра, а с другой — меняющимися особенностями той конкретной среды, где мы должны осуществлять добро.

В подходе Трубецкого присутствует мысль о гармонизации позитивного права с естественным правом, причем естественное право «звучит как призыв к усовершенствованию», играет роль движущего начала в истории. Идея естественного права, по толкованию Трубецкого, дает человеку силу подняться над его исторической средой и спасает его от рабского преклонения перед существующим.

Евгений Николаевич Трубецкой (1863—1920) известен своими фундаментальными разработками истории религиозной философии и исследованиями проблем философии права. Право он определял как внешнюю свободу, предоставленную и ограниченную нормой. Определения права, в которых фигурируют понятия «власть», «государство» или «принуждение», т. е. понимание права как организованного принуждения, имеют, по его мнению, тот недостаток, что всякое государство или власть сами обусловлены правом. Они не принимают в расчет те разновидности права, которые существуют независимо от признания или непризнания их тем или иным государством,— таково право церковное, право международное или некоторые юридические обычаи из разряда предшествующих возникновению государства.

1.4. Психологическая школа права

Психологическая школа права сформировалась на основе учения Льва Иосифовича Петражицкого (1867-1931). Философской основой его доктрины является учение И. Канта о категорическом императиве.

Петражицкий считал необходимым для обществоведения создание теории правовой личности, в связи с чем занимался исследованием природы человеческой психики. На этой основе он и разработал оригинальную теорию, суть которой сводилась к признанию первостепенной важности и значимости непосредственных и опосредованных психических реакций, и переживаний личности, которые в последующем существенно влияют на человеческое поведение и деятельность. Их изучение потребовало от него введения в оборот понятия интуитивного права, выражавшего своим, специфическим языком, сферу индивидуально-психического самосознания. По содержанию интуитивное право представляло собой совокупность разнообразных проекций и моделей действий и взаимодействий людей, не требующих внешнего, принудительного, источника. Это право давало возможность человеку найти наиболее адекватный способ самоопределения и самосохранения в обществе, учитывать значительный пласт человеческой жизнедеятельности, необходимый для его объективной оценки. Петражицкий противопоставил понятие интуитивного права понятию позитивного права, опирающегося на авторитет государства. Он связывал социально-политический прогресс с изменениями в психике людей, и прежде всего с преодолением явления, названного, им «рабской душой», с очищением психики от антисоциальных склонностей, от культивирования в отношениях людей «образа врага». Для его осуществления Петражицким предлагался ряд средств по общей и политической социализации личности, названной им политикой права.

Винтуитивном праве содержится прогрессивное ядро, которое реагирует на законы

иоказывает давление на пассивное право, официальное право, особенно если последнее злокачественно. Официальное право должно вбирать в себя аксиомы интуитивного права. Петражицикй выделяет 15 видов позитивного (положительного) права, кроме законодательства:

книжное право – книги юридического содержания, сборники обычного права, священные книги;

право принятых в науке мнений – доктрины права, позиции, мнения ученых;

174

право учений отдельных юристов и их групп; право изречений религиозно-этических авторитетов;

право религиозно-авторитетных примеров – образцов поведения; договорное право и др.

Вокруг Петражицкого объединяется группа учеников и последователей, среди которых выделялись Г. Гинс, Г. Гурвич, Г. Иванов, А. Круглевский, М. Лазерсон, П. Люблинский, П. Михайлов, К. Соколов, П. Сорокин, Н. Тимашев. После революции некоторые из них, опираясь на идеи своего учителя, уже будучи в эмиграции, внесли большой вклад в развитие социологии и теории права.

1.5. Учение П.И. Новгородцева о государстве и праве

Павел Иванович Новгородцев (1866-1924) - философ права, государствовед, теоретик неолиберализма, родоначальник концепции возрожденного естественного права в России, представитель этической концепции права.

Этический момент в естественно-правовой конструкции, по его мнению, заключается в том, что происходит оценка существующего положения с точки зрения нравственного долженствования. Новгородцев считал основным вопросом философии права вопрос о высших и последних основаниях юридических установлении. Человек видит в праве установление, зависящее от личной воли и в то же время составляющее часть нравственной субстанции. Практическая сторона понятия естественного права, согласно Новгородцеву, выражается в протесте нравственного сознания против недостатков действующего правопорядка. Это утверждение имело большое значение в условиях России на рубеже веков, когда позитивный закон был плох и необходим был упор на критическую сторонутеории естественного права.

По всей логике рассуждений Новгородцева сущность концепции естественного права с изменяющимся содержанием сводилась к проблеме перехода человечества от «должного, но не всегда возможного», к «должному, всегда осуществимому и потому обязательному». При такой постановке проблемы основной темой исследования Новгородцева стали разработка критериев этого процесса и определение идеалов как основы этих критериев. Он различал понятия абсолютного и относительного идеалов, которые составляют содержание общественного идеала. В действительной жизни соотношение этих идеалов не однозначно, поскольку абсолютный идеал носит личностный характер и решается каждым человеком по-своему; относительный же идеал зависит не только от отдельного лица, но и от других субъектов общественной жизни (группы, класса, движения, партии и т.д.).

Относительный идеал всегда ориентирован на создание какого-либо общественного порядка, отражающего в то же время сущность отдельного человека (личная безопасность, свобода, равенство, собственность, солидарность и т.п.). Иными словами, проблема соотношения абсолютного и относительного элементов в общественном идеале, по существу, есть проблема связи «индивидуального – коллективного» («личностного – общественного»). По учению Новгородцева, главным ориентиром общественного идеала во все времена должна быть признана нравственная ценность отдельной личности.

Общественно-политический идеал (относительный – по терминологии Новгородцева) в конце XIX – начале XX в. выражался, согласно учению Новгородцева, в требовании правового государства, причем в неолиберальном духе. Бурное экономическое развитие XIX в. показало необходимость материальных гарантий формально признанных прав и свобод и социальной помощи нуждающимся. Новгородцев стремился, учитывая состояние общественной жизни, выявить черты нового этапа идеи правового государства, а именно социально-правового государства. Он провозгласил и обосновал понятие “права на достойное человеческое существование”. Обладая нравственной природой, это право,

175

рассуждал ученый, должно иметь юридическое значение. Новгородцев стоял на позиции признания формального и фактического обеспечения свободы индивидов правом: цель права – охрана свободы, однако пользование этой свободой может быть совершенно парализовано недостатком средств. Вот почему, несмотря на то, что задачей и сущностью права является охрана личной свободы, не менее важна и возможность осуществления этой задачи – забота о материальных условиях свободы. Решение данной проблемы, заключал Новгородцев, должно взять на себя государство. Подобное рассмотрение права на достойное человеческое существование – гуманная общечеловеческая постановка вопроса о социальных гарантиях в правовом государстве.

1.6. Плюралистическая теория права Б.А. Кистяковского.

Стремление понять право как многоаспектное явление - отличительная черта правового учения Б.А. Кистяковского (1868-1920), разрабатывавшего т.н. плюралистическую концепцию права. Как теоретик он во многом сформировался под влиянием т.н. «баденской» школы неокантианства. Но в то же время на творчестве этого мыслителя отчетливо сказались идеи, идущие от В.С. Соловьева и его школы. С этим отчасти связано стремление мыслителя соединить абстрактный нормативно-ценностный подход к праву с идеей общественного развития, что нашло свое отражение в его правовой теории.

Отвергая односторонний подход к праву, свойственный, например, классическому правовому этатизму, Кистяковский под правом понимал сложное многоаспектное явление, не поддающееся однозначному определению. Право, полагал он, необходимо изучать с различных сторон, включая его социологическое, психологическое, государственно-организационное (право как порядок) и нормативное проявления. Если социологическое и психологическое изучение права призвано давать сводку научных данных о праве как явлении причинно-обусловленном, то в нормативном понятии, по Кистяковскому, выявляются знания о праве как явлении телеологического порядка, обусловленного трансцендентальными целями. Право при этом предстает как явление разумное и этически ценное. Поэтому, полагал Кистяковский, одни из трансцендентальных целей присущи интеллектуальному сознанию, другие - совести, или сознанию этическому. Основное значение Кистяковский отводил целям этическим, определяя их как свободу и справедливость. Отдавая дань причинным отношениям, обусловливающим развитие общества, Кистяковский в то же время полагал необходимым рассматривать социальные явления с точки зрения понятия справедливости и связанного с ним понятия долга, так как о всяком общественном явлении можно судить с нравственной точки зрения, т.е. с точки зрения того, удовлетворяет оно идее справедливости, или нет. Понятие нравственно-должного Кистяковский связывал не с религиозно-ценностным обоснованием личности, а с кантовским рационалистическим категорическим императивом, обязывающим рассматривать каждого человека как самоцель и признавать, что все люди равноценны. Поэтому идея прав личности приобрела у Кистяковского трансцендентально-нормативный характер, но при этом не противополагалась интересам общества и государства, а в духе русской философии права требовала их гармоничного сочетания. Основу для этого мыслитель видел в признании за гражданами субъективных публичных прав, среди которых центральное место занимали права политические.

2.Консервативная политико-правовая мысль

2.1.Монархические идеи в русском государствоведении

Развитие консервативной мысли в России на рубеже XIX-XX вв. связано, прежде всего, с именем Льва Александровича Тихомирова (1852-1923). В 1905 г. в свет вышел его главный труд «Монархическая государственность», предмет исследования которого Тихомиров определил в раскрытии сущности и условий действия «принципа

177

фиксацией движения от либерального марксизма через своеобразный нравственный либерализм к национально-патриотическому воззрению в духе либерального консерватизма с такими его устоями, как религия, идеализм, либерализм, патриотизм, традиционализм и народоправство.

Основная тема сборника «Вехи», вышедшего после революции 1905 г., фокусировалась на призыве разорвать с традициями Бакунина, Чернышевского, Лаврова и Михайловского, которые вели страну к бездне, и вернуться к объективным основам русской истории и к традиции, представленной именами Чаадаева, Достоевского и Вл. Соловьева. К этой теме Бердяев обращался и в последующие годы. Характеризуя взаимоотношения марксизма и русского революционного движения, писал, что марксизм представляет собой в любом случае «очень серьезное явление в исторических судьбах человечества».

Тему о власти и об оправданности государства Бердяев называл «очень русской темой» и соглашался с К. Леонтьевым в том, что русская государственность с сильной властью была создана благодаря татарскому и немецкому элементу. Русский коммунизм в Советской России, по оценке Бердяева, явился извращением русской мессианской идеи. Русский коммунизм утверждает свет с Востока, который должен просветить буржуазную тьму Запада. В коммунизме есть своя правда и своя ложь. Правда — социальная, раскрытие возможности братства людей и народов, преодоление классов; ложь — в духовных основах, которые приводят к процессу дегуманизации, к отрицанию ценности всякого человека, к сужению человеческого сознания, которое уже наблюдалось в русском нигилизме.

Социализм и анархизм — как последние соблазны человечества — в конце концов «доходят до небытия» в силу своей жажды равенства (социализм), либо в своей жажде свободы (анархизм). Более долговечную ценность представляют собой в этой связи церковь (она призвана «охранять образ человека» от демонов природы), государство (оно «защищает образ человека от звериных стихий» и от «переходящей все пределы злой воли»), право (оно «охраняет свободу человека от злой воли людей и всего общества»), закон (он изобличает грех, ставит ему пределы, «делает возможным минимум свободы в греховной человеческой жизни»).

3.Социалистическая политико-правовая мысль

3.1.Социально-политическая платформа партии социалистов-революционеров

Всамом начале XX в. на основе отдельных течений народничества рождается партия социалистов-революционеров. Идейная платформа партии вобрала в себя различные элементы народнической идеологии от социализации земли и преобразующей роли сельской общины до пропаганды индивидуального террора. В программе партии и в работах одного из идеологов неонародничества Виктора Михайловича Чернова (1873-

1952) проводилась идея, что «развившийся механизм государства парализует производительные силы деревни».

Вполитической сфере эсеры настаивали на образовании демократической республики с широкой автономией областей, всеобщим избирательным правом и заменой постоянной армии народным ополчением.

Вобласти производства партия требовала установления гарантированного минимума заработной платы и государственного страхования. В сфере аграрной — социализации земли, т. е передачи ее в общинное владение и распоряжение. Этому должны были способствовать расширение прав общины на экспроприацию частных земель, конфискацию дворцовых и монастырских земель, развитие кооперации и общественных служб (народное образование, здравоохранение)

Партия предупреждала «рабочий класс против того «государственного социализма», который является отчасти системой полумер для усыпления рабочего

178

класса, отчасти же своеобразным государственным капитализмом, сосредоточивающим различные отрасли производства и торговли в руках правящей бюрократии ради ее фискальных и политических целей».

Политической целью партии были борьба с самодержавием и созыв Земского Собора (Учредительного Собрания).

3.2. Трансформация российского анархизма

Обширное теоретическое наследие оставил Петр Алексеевич Кропоткин (18421921), теоретик российского анархизма. Считая, что буржуазия использует расширение политических свобод для сохранения своего господства, он предлагал взять политические права у господствующих классов силой. Буржуазное правосудие как пережиток рабского прошлого, порожденный римским правом и христианством, отомрет вместе с государством. Будущее за общиной, обеспечивающей свободу личности и добровольными третейскими судьями.

3.3. Революция и государство в доктрине социал-демократии

Русский марксизм весьма многое заимствовал у своего конкурента — народничества. Как признавал один из организаторов РСДРП Ю. Мартов, «идейное развитие, проделанное народниками в течение нескольких лет бурного общественного возбуждения, привело именно наиболее упорных последователей народнической ортодоксии к необходимости теоретического пересмотра всего идейного наследия пореформенной интеллигенции. Так из умирающего революционного народничества возник русский социал-демократический марксизм».

Из народнического движения вышли первые теоретики русского марксизма — Г.В. Плеханов и П.Б. Аксельрод, пытавшиеся образовать новую партию «Черный передел» (выделившись из «Народной Воли»и порвав с бакунистской традицией)

Старое революционное движение настаивало на принципиальном разрыве с «имущим обществом» и противопоставлении ему «деревни». «Чернопередельцы» рассчитывали при подготовке общественных преобразований на поддержку буржуазных элементов города. Народнические представления о незатронутости деревенского мира противоречиями капиталистического строя тем самым ставились под сомнение. В начале 80-х гг. в эмиграции из актива «чернопередельцев-народников» образуется первая марксистская группа «Освобождение труда», начавшая пропаганду марксистских идей. В 90-е гг. возникает течение так называемого легального марксизма (П.Б. Струве, МА. Туган-Барановский и др.), популяризирующее идеи марксизма, критикующее идеологию народничества и защищающее идею капиталистического пути для России.

Георгий Валентинович Плеханов (1856-1918) в своих работах оценивал борьбу марксизма с народничеством как историческое продолжение борьбы западничества со славянофильством. Социал-демократия, отвергнув субъективизм и романтизм народничества, должна стать на «научно-объективные основы познания общества». Ей предстоит путь, уже проделанный западной социал-демократией, но для российских революционеров — это новый путь.

Молодое поколение социал-демократов подвергло критике все политические взгляды народников-ветеранов. В новой оценке «поместное дворянство и старое общинное крестьянство представлялись обреченными на исчезновение и растворение в новых буржуазных классах», аграрный вопрос разрешался капиталистическим путем. Промежуточные, стоящие между буржуазией и пролетариатом, классы оценивались как реакционные, сама буржуазия — как класс, который «постепенно и незаметно становится у власти», а либеральная и демократическая интеллигенция — как группа, раскалывающаяся на две части: одна примыкает к пролетариату, а другая — к консервативным и реакционным кругам.

179

Г.В. Плеханов, представлявший первое поколение русских социал-демократов, предполагал другой путь социального развития и видел перспективу усиления антагонизма между старыми правящими классами и усиливающейся буржуазией, которая,

всвою очередь, открывает дорогу политической активности рабочего класса, В этих противоречиях двух направлений социал-демократии лежал источник разрыва возникшей

в1898 г. партии на «большевиков» и «меньшевиков», разрыва, который произойдет чуть позже (в 1903 г.).

В90-х гг. внутри марксистской социал-демократии в России возникло течение, названное «экономизмом». Единственным рычагом рабочего движения это течение признавало экономические интересы пролетариата. Только постепенно эти интересы могут перерасти в политические требования.

Не отказываясь принципиально от требований демократизации всего государственного строя в целом, «экономисты» отодвигали из поля своего зрения борьбу за нее и склонны были думать, что «постепенная демократизация режима будет совершаться более или менее автоматически в результате приспособления самодержавной властью наличных учреждений и норм к расширяющим свои публичные права новым классам — промышленной буржуазии и пролетариату».

Идеология «экономистов» опиралась на синдикализм, полагая, что рабочие массы, глухие к политическим лозунгам, более чутко реагируют на собственные профессиональные интересы. Момент политического переворота полностью исключался, ставка делалась на эволюцию существующих политических и государственных форм.

Идеология «экономизма» опиралась на ревизионистское течение в западном марксизме, возникшее в связи с выступлениями Э. Бернштейна. Против «экономистов» в среде социал-демократов выступили как умеренные (Плеханов), так и радикалы (Ленин)

Рабочее движение постепенно начинает подпадать под воздействие социалдемократической идеологии. В начале XX в. заметную роль стали играть радикальные элементы, объединившиеся вокруг ленинской газеты «Искра» «Искровцы» главные усилия направили на борьбу с «экономизмом» и на создание «партии нового типа», состоящей из профессиональных революционеров, организующих борьбу рабочих масс. Результатом такой политики стала тенденция к крайнему централизму и господству партийной идеологии внутри социал-демократического движения. На основе различных взглядов на организацию и формы деятельности партии в 1903 г. в рядах социалдемократии происходит новый раскол на «большевиков» и «меньшевиков», на радикалов и умеренных.

Радикальное крыло социал-демократии, возглавляемое В.И. Лениным, в качестве главного постулата своей идеологии приняло идею «диктатуры пролетариата». По Ленину, задача пролетарской революции отрицательная и заключается в насильственном уничтожении буржуазного государства и буржуазного общества.

3.4. Большевистское восприятие государства и права

Владимир Ильич Ленин (1870—1924) опубликовал множество работ самого разного жанра по вопросам политики, власти, государства.

Сугубая классовость — врожденная, неотъемлемая и всеопределяющая, по Ленину, черта такого социального установления, каким выступает государство. Она внутренне присуща ему в силу нескольких причин. Первая из них — воплощение в государстве антагонизма классов, расколовшего общество со времени утверждения в нем частной собственности и общественных групп с противоречивыми экономическими интересами. Важнейшим и коренным пунктом называет Ленин тезис, согласно которому «государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий».

Вторая причина, под действием которой государство является по своей природе классовым установлением, — комплектование аппарата государства лицами из среды господствующего класса.

180

Третья причина, делающая государство, согласно Ленину, организацией насквозь классовой (вернее, организацией господствующего класса), — осуществление государственной машиной политики, угодной и выгодной, главным образом, господствующему классу, отвечающей его коренным экономическим, политическим и идеологическим интересам.

Конкретное содержание феномена «диктатура класса» Ленин видит таким: вопервых, диктатуру определенного класса составляет его власть, т. е. осуществляемое им господство над всеми остальными социальными группами, непререкаемое подчинение его воле и интересам поведения действий всех членов общества. Во-вторых, подобная диктатура включает в себя опору власти господствующего класса прямо на насилие, применяемое в самых различных формах. Момент насилия Ленин особенно выделяет в качестве одного из необходимых слагаемых диктатуры. В-третьих, непременным признаком диктатуры класса является ее полнейшая «раскрепощенность», совершенная несвязанность какими бы то ни было законами.

Оборотная сторона марксистско-ленинской трактовки сущности государства как классовой диктатуры — это восприятие и оценка демократии, свободы, права, принципов гуманизма, в частности, сложившихся в досоциалистическую эпоху, как малозначащих компонентов общественно-политической жизни. С точки зрения Ленина, почти все, на что они способны, — быть проводниками диктатуры класса, прикрывать ее внешне привлекательными атрибутами и тем самым вводить в заблуждение трудящихся, народные массы, пряча от них угнетательский характер государства. Различные демократически-правовые институты и нормы достойны разоблачения и отрицания. В лучшем случае некоторые из них (скажем, парламентаризм) следует стараться использовать в борьбе против диктатуры господствующего класса.

Применительно к социалистической революции, прежде всего встает вопрос о том, как пролетариат должен отнестись к буржуазному государству — олицетворению власти старых господствующих классов. Тут имеются, абстрактно рассуждая, две возможности. Одна — пролетариат овладевает уже готовой государственной машиной и затем пускает ее в ход для решения своих собственных задач. И вторая — пролетариат ниспровергает, разрушает буржуазную государственность и на ее месте создает свой, принципиально новый тип государства. Вслед за К. Марксом Ленин без малейших колебаний выбирает вторую возможность.

Всецело солидарен Ленин с К. Марксом в том, что разрушение наличной «государственной машины требуется интересами и рабочих и крестьян, объединяет их, ставит перед ними общую задачу устранения «паразита» и замены его чем-либо новым. Чем же именно?» Пролетарским, социалистическим государством — орудием диктатуры рабочего класса, т. е власти, завоеванной и поддерживаемой насилием пролетариата над буржуазией и не связанной никакими законами.

Государственной формой диктатуры пролетариата, вовлечения трудящихся в политическую жизнь должна быть, согласно Ленину, Республика Советов. Конструирование образчика такой республики считалось одним из открытий, сделанных Лениным в политической теории. В ленинском изображении Советская республика сочетает черты государственной и общественной организации, в ней соединяются элементы представительной и непосредственной демократии. Советы — учреждения, которые одновременно и законодательствуют, и исполняют законы, и сами же контролируют выполнение своих законов. Строится и функционирует такого типа республика на основе демократического централизма, что означает (по крайней мере, должно означать) выборность всех органов власти снизу доверху, подотчетность их и подконтрольность, сменяемость депутатов и т. д.

Политико-юридические, конституционно-правовые аспекты устройства системы Советов сравнительно мало интересуют Ленина. Главное для него — насколько Советы фактически в состоянии быть инструментами диктатуры пролетариата или, что одно и то