sbornik_lecture_2009_filosofiya

встречаем идеи во многом созвучные с идеями Гераклита и Демокрита. Как отмечал А.Ф.

Лосев, Гиппократ сводил все существующее к огню, как действующей причине, и к воде,

как питательному началу. В сочинении «О мускулах» Гиппократ трактовал вопрос о строении Вселенной, о теплом и холодном, называя теплое эфиром «бессмертным» - тем, «что мыслит все, видит, слышит и знает все настоящее и будущее». Особенно значительное влияние на Гиппократа оказали такие идеи Гераклита как единство противоположностей, единый логос и др. (трактат «О диете»). Основным принципом в суждениях Гиппократа о человеческом организме и его болезнях является принцип согласия несогласного. «Начало же всего едино и конец всего един, одно и то же— начало и конец» (трактат «О пище»). «Все это есть единая и не единая природа. Все это — многие естества и (в то же время) одно естество» (там же).

Учение о взаимопроникновении четырѐх стихий натурфилософии явились базой для итоговых обобщений Косской школы как синтеза учений древнегреческой медицины.

В работе "О природе человека" мы находим теоретическое завершение, некую генеральную схему, рамками которой упорядочивается врачебный опыт. Гиппократ говорит о "жидкостях", не систематизируя их по количеству и качеству. Он также говорит о влиянии горячего, холодного и времен года, но лишь как о внешних координатах.

Природа человеческого тела состоит из крови, флегмы (слизи), желчи желтой и желчи черной. Человек здоров, когда эти жидкости между собой хорошо темперированы,

соразмерны качественно и количественно, а смесь находится в равновесии. Напротив, он болен, когда один из этих элементов находится либо в избытке, либо в недостатке, от чего теряется соразмерность. С четырьмя жидкостями соотносятся четыре времени года, а

также холодное и горячее, сухое и влажное. (5, 91).

Кроме того, врачей Косской школы сближает с философами античности высокая оценка знания и самого врачебного искусства, которому не может научиться любой желающий. Потому, что это искусство и это знание не есть совокупность опытных знаний и умений. Они, как и пифагорейцы, требовали наличия особых способностей,

мыслительных и нравственных, потому что самое прилежное изучение заменить их не может.

И ещѐ одно замечание относительно представителей школы Коса. Требования к врачам-специалистам показывают родство соратников Гиппократа как классического направления античной медицины с философской традицией, идущей от пифагорейской школы к Сократу и Платону как главным представителям классической философии античности не только в области теории, но и в самой жизни. Это - стремление жить и поступать согласно своим идеям. У древних авторов мы встречаем свидетельства тому,

что Клятву, подобную гиппократовой, давали и те, кто хотел вступить в школу Пифагора…

Почему мы о Гиппократе можем говорить как о родоначальнике медицины как науки? Прежде всего, основанием для такого вывода может служить высокий уровень обобщения и логические выводы, к которым он приходит. Например, в работе «О воздухе,

водах и местностях» он говорит о том, что на здоровье человека оказывают серьѐзное воздействие географическое положение местности, климат, характеристики воды и воздуха, особенности времѐн года, а также общественное устройство, образ жизни,

законодательство страны и т.д. Для нас важно то, что великий врач умеет видеть целостность системы «организм-среда». Он умеет видеть не просто больной орган, или страдающего человека, он логически увязывает наиболее распространѐнные заболевания с особенностями внешнего окружения. И в то же время налицо факт размежевания со спекулятивной философией, потому что, обобщения строятся не только на разумных посылках, но, прежде всего, на основе разнообразных опытных данных и их классификации практикующим врачом. Но ещѐ более важно то, что теоретическая медицина уже на стадии своего формирования смогла почти освободиться от влияния образно-мифологических и религиозных представлений. И здесь очень показательными являются слова Гиппократа: «Некоторые врачи и мудрецы говорят, что знать врачебное

(искусство) невозможно тому; кто не знает, что такое человек, но (всякий), желающий надлежащим образом лечить людей, обязан изучить это (науку о человеке). Учение их (о

человеке) тесно связано с философией, подобно тому как Эмпедокл и другие, написавшие о природе, они говорят сначала, что такое человек, каким образом он впервые возник и из чего образовался. Я же считаю все то, что высказано или написано о природе каким-либо мудрецом или врачом, в меньшей степени относящимся к врачебному искусству, чем к живописи. Но полагаю, что ни из чего другого нельзя узнать о природе чего-либо мудрого, кроме как из медицины». (2, 653). Таким образом, уже к IV веку до н.э.

врачебное дело определило свой путь в направлении развития научного мышления и формирования медицинской теории на базе всѐ более расширяющейся опытной практики.

Следующим этапом в развитии медицины явилась Александрийская школа,

деятельность которой была связана с эллинистическим периодом античной культуры.

Эмпирический опыт врачей к этому времени значительно усовершенствовался, но бесценными оказались те теоретические знания, которые родились в результате взаимодействия философии и медицины. «Врач-философ подобен богу» - этот тезис Гиппократа выражает убеждение врачей древности о родственности философии и медицины, о том, что вторая вырастает из первой.

Эта простая и ясная схема и блестящий синтез на ее основе медицинских теорий гарантировали трактату Гиппократа успех. Гален позже будет отстаивать гиппократову аутентичность этого трактата и дополнит его своей теорией темпераментов, но схема сохранит свое стержневое значение. (5, 91).

Литература:

1.Гиппократ Этика и общая медицина. СПб., 2001.

2.Досократики. Минск, 1999.

3.Лосев А.Ф. Статья: Гиппократ. В кн.: Философская энциклопедия в 5-ти т. М.,1960.

Т.1. С. 373-374.

4.Мейер-Штейнег Т. Древняя медицина (Медицина Древнего Востока и классической древности). М., 1999.

5.Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Кн. 1.

Античность. СПб, 1994.

6.Сорокина Т.С. История медицины. Краткий курс лекций. М., 1988.

7.Трефилова О.А. История медицины Древней Греции: Методические разработки для преподавателей и студентов медицинских вузов. М., РГМУ, 2002.

СПб., 2001.

9.Чанышев А.Н. Философия Древнего мира. М., 1999.

10.100 великих чудес света. Автор-составитель Н.А. Ионина. М. 1999.

Г.В. Моисеенко

Пифагорейская философия. Г.В. Моисеенко

«Пифагор… является в интеллектуальном отношении одним из наиболее значительных людей, когда-либо живших на земле,

— и в том случае, когда он был мудр, и в том случае, когда таковым не был».

Б. Рассел

Последняя треть VI века до н.э. становится временем появления уникального феномена в духовной жизни античности – пифагореизма. Его учение универсально по своему содержанию. Теория в нем органично сочетается с практикой. Можно выделить следующие виды деятельности пифагорейцев: политическую, нравственно-практическую,

религиозную и философскую.

Основателем школы, еѐ вдохновителем, почти обожествляемым в общине, был Пифагор (Pythagoras) – знаменитый древнегреческий философ и ученый, математик и астроном, влиятельный политический деятель, религиозный реформатор, полубог в глазах своих учеников и шарлатан по отзывам иных из его современников. Принято считать, что расцвет его жизни приходился на 530-е годы до н.э., а прожил он долгую жизнь (80 или около 100 лет). Пифагор был учеником Анаксимандра и Ферекида Сиросского. Жажда познания привела Пифагора в Вавилон и даже в Египет. Вскоре после смерти облик знаменитого философа потерял черты простого смертного, обретя взамен божественные.

Поздние античные авторы не скупились на легенды, которыми было окружено имя Пифагора. Часть подобных мифов касалась рождения. Некоторые из них утверждают, что он не был обычным смертным человеком, а был одним из богов, принявших человеческий облик для того, чтобы войти в мир и учить человечество. В других он почитался как сын солнечного бога Аполлона; и эта легенда была настолько известна, что «не вызывала у современников никаких сомнений». Древние авторы сообщают, что Пифагор обладал исключительной остротой зрения, слуха и ума, превосходя в этом способности других людей; а также имел золотое бедро, помнил о прежних воплощениях своей души; обладал способностью успокаивать и убеждать словами, которая распространялась даже на животных и т.д. и т.п. Считается, что сам Пифагор ничего не писал, но тем не менее ему приписываются следующие сочинения: «О природе», «О государстве», «О воспитании», «О душе», «О мире», «Священное слово». Возможно, что эти произведения были записаны «со слов учителя» его учениками.

Пифагору принадлежит первое использование слова «философия». Слово это двусоставное: филио и софос – две сущностных составляющих этого понятия, где

«филио» переводится с древнегреческого как любовь, а «софос» - мудрость. Важно взаимоотношение в котором находятся «любитель» и мудрость: любитель мудрости не является еѐ обладателем или носителем. В отличие от тех мудрецов, которые являлись

«носителями житейской мудрости» (знаменитая античная традиция избирать семь наимудрейших из мудрых) или тех, кто утверждали, что обладают всей полнотой мудрости и могут обучать желающих за внушительную плату (софисты), пифагорейцы признавали объективное, самостоятельное, существование знания, к познанию которого истинный философ должен стремиться. Для Пифагора философ тот, для кого «любовь к мудрости» составляет смысл его личной жизни. И не важно имеет ли философ богообразный облик (Пифагор) или его внешность более напоминает сатира (Сократ),

если его слово не расходится с делом, если он живѐт согласно тому учению, которое ведѐт его по пути разума и восхождения к совершенству, то он воистину «любомудр» или философ.

Среди учений Пифагора прежде всего бросается в глаза странное, с точки зрения европейского сознания, учение о душе, «заключѐнной в темницу тела» и последующих перерождениях еѐ в различных телах (метемпсихоз). Одни исследователи допускают, что Пифагор во время своих путешествий на Восток и многолетнего обучения побывал в то же время и в Индии, так как это учение по своей сути есть повторение типично индийских представлений. На наш взгляд, можно допустить это как возможность, но, к сожалению,

нет никаких подтверждений в пользу этой точки зрения. По другой версии данное учение Пифагора имеет орфические корни. Этой точки зрения придерживаются многие современные авторы. Именно у орфиков Пифагор позаимствовал учение о метемпсихозе.

И не только его, но и строгую нравственность, упорядоченный образ жизни, учение о богах и даже учение о числе как основе миропорядка.

Орфей – фракийский легендарный персонаж, который вошѐл в мифологию и фольклор вместе с печальной историей любви к Эвридике. Он связан с культом Аполлона

– бога Солнца, гармонии и порядка. По преданию Орфей обладал замечательным голосом и так превосходно играл на кифаре, что зачаровывал не только людей, но и животных.

Согласно легенде, Орфей, навсегда потерявший любимую жену Эвридику, отказался от притязаний на его любовь вакханок, и те растерзали его.

У нас нет прямых сведений о том, когда орфическое учение появилось в Древней Греции. Одним из древнейших греческих папирусов является комментарий на орфический текст из Дервени (Греция), который относится к первой четверти IV века до н.э., но

«отражает значительно более раннюю традицию». (12, 106-107). На основании того, что во времена Пифагора об Орфее ходили легенды весьма древнего происхождения, нужно отнести возникновение орфизма ещѐ на несколько веков в древность. Но почему же Орфей исповедовал учение, так сходное с индийским? Известно, что слово «Орфей» буквально означает «смуглый», то есть он казался грекам более смуглым, чем они сами.

Иногда по этому поводу высказываются, что он, возможно, был эфиопом или индийцем.

Последнее согласуется с тем учением, которое он исповедовал: а) о двух началах в человеке – темном и светлом, где «тѐмное» - это тело, а «светлое» – душа; б) о том, что душа бессмертна и имеет божественную природу, но в результате «грехопадения» она оказывается воплощѐнной в тело; в) тело - темница для души (напр. по Филолаю: «ныне мы мертвы и тело – наша могила»); г) после смерти одного тела греховная душа помещается в другое, причѐм она может оказаться в теле животного или растения

(«метемпсихоз»); д) греховные желания и склонности души заставляют еѐ бесконечно продолжать череду перевоплощений; е) главная цель – через очищение (катарсис) прийти к освобождению души от бремени существования в физическом мире.

Все эти положения были восприняты Пифагором и многими из его школы (а также Сократом, Платоном и др.). Но при этом в представления орфиков были внесены некоторые изменения. Это связано с тем, что пифагорейская школа была не просто религиозным орденом, но научно-философской школой. Как отмечают многие авторы,

существенное различие – в методах очищения. Наряду с традиционными методами

(аскеза, очищение с помощью музыки и танца и т.п.) Пифагор считает наиболее важным интеллектуальное – занятие рациональной мыслительной деятельностью, особенно математикой.

Пифагор также первым вводит в употребление понятие «космос» («космэ» в

переводе с греческого означает «красота», «порядок» или «упорядоченный мир»). Любая стихия по сути беспредельна и хаотична. Но что же тогда ставит конец этому безграничному хаосу стихий, что ограничивает его? Пифагор определяет это начало как

предел, который ограничивает пространство, перекрывая путь хаосу. Это первое условие порядка. На плоскости в качестве предела выступает окружность, в пространстве – сфера.

Самой первой и важной парой категорий в пифагорейской философии является «предел-

беспредельное». Хаос, беспредельное (апейрон) – это состояние небытия, предел – создаѐт условие для бытия. Именно предел даѐт начало миру. И не случайно пространственный предел – сфера, выступает непременным условием любой космологической концепции вплоть до начала Нового времени.

С точки зрения пифагорейцев сущностью мира и всего в мире является число.

Каждому роду вещей соответствует определѐнное число. А дальше происходят удивительные вещи: чувственно воспринимаемые вещи способны качественно изменяться, исчезать, вновь появляться, но число, которое определяет суть вещи, остаѐтся.

Ачисло вечно и неизменно. Число выступает у пифагорейцев субстанцией вещей.

Иименно потому, что разум человека способен выявлять вечные количественные параметры в устройстве мира, становится возможным и его познание. Процесс познания мира, по Пифагору, есть процесс познания управляющих им чисел. Единица является основой всего ряда чисел. Пифагореец Филолай, характеризуя истину и добродетель,

говорил: «Все познаваемое имеет число. Ибо без последнего невозможно ничего ни понять, ни познать ... Можно заметить, что природа и сила числа действует не только в демонических и божественных вещах, но также повсюду во всех человеческих делах и отношениях, во всех технических искусствах и в музыке».

Среди всех чисел Пифагор полагал основными числа первой десятки (декады), так как все остальные числа – есть их комбинация. Но среди них особым образом выделяются первые четыре числа: единица, двойка, тройка, четверка. Эти четыре числа описывают все процессы, происходящие в мире. Сумма их дает число «десять» или священную Декаду,

которую пифагорейцы считали идеальным числом и сообщали ему почти божественную сущность. Все числа Пифагор разделял на четные и нечетные. С каждым из чисел связано определѐнное сущностное свойство. Началом и итогом всего мира он провозглашал Единицу или Монаду. С неѐ всѐ начинается и ею все заканчивается. Монада трактовалась как абсолютная и неделимая, как непрерывность, положительность, всеобщая сущность, и

как … четно-нечетное число (так как из неѐ рождаются все остальные числа и чѐтные и нечѐтные).

Следующая за ней двойка или диада вносит в мир неопределенность, раздвоение и в то же время олицетворяет собой союз двух противоположностей. Оно символизировало принципиальную полярность во Вселенной: свет — тьма, чет — нечет, женское — мужское, жизнь — смерть, добро — зло, правое — левое, покоящееся — движущееся,

единое — многое и т.д. Проявление двойственности было ни чем иным, как расщеплением Единого. Но начало реальному физическому миру всѐ-таки даѐт троица или Триада как первое оформление (ограничение) бесконечности при помощи единицы на плоскости.

Если перевести с языка арифметики на язык геометрии, то единица - это точка, два -

линия, три - квадрат, четыре - куб. Они органически связаны друг с другом и в движении творят друг друга. Точка двигаясь, создает линию, движение линии создает плоскость,

движение плоскости - объем.

Природа, с точки зрения Пифагора, образует тело, являясь триединством первоначала и его противоречивых сторон, а также воплощает собой человеческую сущность (тело, душа и дух). И в тоже время Троица есть троичное Божество триединого мира. В результате взаимопроникновения Триады и той же Монады рождалась четвѐрица или тетрада как первое телесное воплощение этой триадической формы – в пространстве

(или объѐмно). Четверка ассоциировалась также с четырьмя элементами природы (огонь,

вода, воздух и земля). Их взаимоотношения, их количественное сочетание согласно мере даѐт нам качественное разнообразие всех телесных вещей. Все четыре стихии с точки зрения пифагорейцев дают нам совершенные объѐмные фигуры – многогранники: земля –

куб (так как отличаются неподвижностью и устойчивостью); вода — икосаэдр (вода отличается текучестью, а икосаэдр — наиболее «катящийся»); воздух — форму октаэдра

(воздух движется взад и вперед и октаэдр как бы направлен одновременно в разные стороны), огонь — форму тетраэдра как наиболее острого, мечущегося в разные стороны.

Эти многогранники получили название так называемых «Платоновых тел». Отдельно Пифагором выделялся эфир, который представлял собой тонкое и подвижное состояние материи, лишенное атомистичности и обладающее всепроникающим свойством,

соотносящийся с формой додекаэдра.

Декада совмещает в себе сущность и достижения Монады, Диады, Триады и Тетрады вместе взятых. Все остальные числа и проявляемые ими сущности физического и умопостигаемого миров разворачиваются в пределах Декады. Особое место занимало число семь – Пифагор считал его мироправящим, требующим особого почитания.

Представляя собой сумму из трех и четырех, семерица означает соединение человека с божеством, где троица олицетворяет божественное в человеке (душу), а четвѐрица – его телесность, состоящую из взаимоотношений четырѐх стихий.

Таким образом философское учение о числе охватывало собой, с точки зрения пифагорейцев, всѐ мироздание и давало возможность рассматривать его проявление в различных сферах жизни природы и жизни человека. Ярко, образно Диоген Лаэртский раскрывает многогранное учение Пифагора: «Haчало всего – единица, единице как причине подлежит как вещество определенная двоица; из единицы и неопределенной двоицы происходят числа; из чисел – точки; из точек – линии; из них – плоские фигуры;

из плоских – объемные фигуры; из них – чувственно-воспринимаемые тела, в которых четыре основы – огонь, вода, земля и воздух; перемещаясь и превращаясь целиком, они рождают мир – одушевленный, разумный, шаровидный, в середине которого – земля, и

земля тоже шаровидна и населена со всех сторон». (13, 338-339).

Философия и математические изыскания в пифагорейской школе были сущностно взаимосвязаны. Естественно, арифметика и геометрия занимали особое место в интеллектуальных занятиях пифагорейцев. Пифагор был не только философом, но и математиком, много сделавшим для превращения этой науки из эмпирической в теоретическую, то есть речь идѐт о возникновении математической науки как таковой. К

открытиям, сделанных пифагорейцами, можно отнести разработку метода математической дедукции, формулировку так называемой теоремы Пифагора (квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов), открытие явления несоизмеримости отношения между диагональю и стороной квадрата. Последнее привело в конечном итоге к разработке новой научной дисциплины - геометрической алгебры.

В чѐм же заключается открытие явления несоизмеримости между диагональю и стороной квадрата, и почему пифагорейцы стремились сохранить его в тайне? Положение,

согласно которому сумма квадратов сторон прямоугольного треугольника, прилежащих к прямому углу, равна квадрату третьей стороны — гипотенузы, было величайшим открытием Пифагора или его непосредственных учеников. К несчастью для Пифагора, эта его теорема сразу же привела к открытию несоизмеримости, а это явление опровергало всю его философию. В прямоугольном равнобедренном треугольнике квадрат гипотенузы равен удвоенному квадрату любой из сторон. Предположим, что каждый катет равен единице, какова в таком случае длина гипотенузы? Во всяком случае, длину этого отрезка нельзя определить через целое число! То есть, какую бы единицу длины мы ни выбрали,

существуют отрезки, которые не находятся в точном числовом отношении к этой единице.

Для нас, живущих через две с половиной тысячи лет после Пифагора вроде бы в этом нет ничего устрашающего, но для античного человека это открытие послужило предсказанием страшной трагедии. Дело в том, что с точки зрения древнего грека мир,

однажды возникнув, вечно продолжает своѐ существование. На языке пифагорейской школы мир разворачивается между Монадой и Декадой и, в принципе не имеет других ограничений. Но мир разворачивается как ряд целых рациональных (т.е. постижимых умом) чисел. Обнаружение факта, что между стороной и диагональю квадрата не существует общей меры, было открытием иррационального («уму непостижимого», «алогичного»). Это «скандальное» открытие, которое в наши дни считается, видимо,

самой большой заслугой пифагорейцев, во времена Пифагора вызвало первый кризис в истории математики. Пифагорейское учение о целочисленной основе всего сущего больше невозможно было признавать истинным. Поэтому пифагорейцы пытались сохранить свое открытие в тайне. Этот кризис, с нашей точки зрения, был разрешѐн в пределах Элейской школы и школы атомистов, но начало было положено пифагорейцами.