sbornik_lecture_2009_filosofiya

сопоставлять элитарную, аристократическую философию Ницше и плебейскую идеологию нацизма кощунственно, ибо это значит: или возвысить фашизм до элитарной философии, или, напротив, последнюю свести к популистской идеологии. Отождествлять Ницше с нацизмом всѐ равно, что связывать поэтическое мифотворчество с концлагерями.

Ницше проповедовал личностность, индивидуальность, самость, нацизм же – массовость,

конформизм. Величие Ницше в том, что он воспевал культ личности, а нацизм – культ рабства. Ницше – это пророк, предугадавший вакханалию жестокости и заблаговременно предупредивший человечество о надвигающейся опасности обезличивания человека. А

потому Ницше вел не к нацизму, а, напротив, предостерегал от него. Такого рода сопоставление можно было бы продолжать и дальше. Даже если условно свести высокую,

интеллектуальную философию Ницше до обычной идеологии, то еѐ несовместимость с нацисткой идеологией становится вопиющей.

Как известно, нацистская идеология имеет в своей основе следующие три основополагающие принципа: 1) пангерманизм 2) антисемитизм 3) славянофобия. Если рассмотреть отношение к ним Ницше в контексте всей его философии, то однозначность его позиции не вызывает никаких сомнений. Хотя философ-пророк и был наполовину немцем по крови, но всѐ же он не любил всѐ немецкое: ненавидел немцев, немецкую культуру, немецкую философию. Эту его ненависть можно, видимо, объяснить тем, что он видел в немцах ту нацию, на долю которой волею судьбы возложена задача пробудить дионисический дух в европейской культуре, быть наследниками античного мира. Именно немцы, как полагал Ницше, должны были поставить современную культуру перед безошибочным судьей – Дионисом. Этим они искупили бы свой грех перед греками. Но, к

сожалению, немцы не справились со своей исторической миссией. С присущими ему сарказмом и иронией он бросает в их адрес различные упреки на страницах своих многочисленных работ, начиная с самой ранней «Рождение трагедии из духа музыки…» и

заканчивая скандальной «Воля к власти».

Вот лишь некоторые наугад выбранные цитаты, не требующие каких-либо комментариев: «Высокомерно неуклюжая и униженная развязная внешность, которая составляет характерную особенность немца»; «У немцев нет до сих пор никакой культуры, как бы они ни распространялись и ни важничали на сей счет» («О пользе и вреде истории для жизни»); «Ставить на первый план немецкое сочинение есть варварство, ибо мы лишены образцового немецкого стиля» («Человеческое, слишком человеческое»); «Стоит лишь прусскому офицеру начать говорить и двигаться, как он оказывается самой нахальной и самой противной фигурой в старой Европе» («Веселая наука»); «Всюду, где германцы прививали свою кровь, прививали они также и свой

порок»; «В нынешней Германии пользуется немалым спросом всякого рода умничающее мошенничество, это связано с непререкаемым и уже осязаемым запустением немецкого духа, причину коего я ищу в питании, состоящем сплошь из газет, политики, пива и вагнеровской музыки…» («К генеалогии морали»); «Человек ли вообще Вагнер? Не болезнь ли он скорее? Он делает больным всѐ, к чему прикасается, он сделал больною музыку…Вагнер – великая порча для музыки»; «Немцы, замедлители par excellence в

истории, теперь самый отсталый культурный народ Европы» («Казус Вагнер»); «Немцы – их называли некогда народом мыслителей, - мыслят ли они еще нынче вообще? Немцы скучают теперь от ума, немцы не доверяют теперь уму… „Deutschland, Deutschland ьber alles―, я боюсь, что это было концом немецкой философии…»; «Что немцы хоть только выдержали своих философов, прежде всего этого уродливейшего идейного калеку, какой только существовал, великого Канта, это дает немалое понятие о немецком изяществе»; «Я не могу простить немцам, что они ошиблись в Канте и его «философии задних дверей», как я называю ее…»; «Гѐте – последний немец, к которому я отношусь с уважением» («Сумерки идолов, или как философствуют молотом»); «Сознаюсь, что это

мои враги, эти немцы: я презираю в них всякого рода нечистоплотность понятия и оценки,

трусость перед каждым Да и Нет. Почти за тысячу лет они всѐ сбили и перепутали, к

чему только касались своими пальцами, они имеют на своей совести все половинчатости – которыми больна Европа, они имеют также на совести самый нечистоплотный род христианства, какой только есть, самый неисцелимый, самый неопровержимый – протестантизм… Если не справятся окончательно с христианством, то немцы будут в этом виноваты…» («Антихрист. Проклятие христианству») и т.д.

И хотя Ницше осуждал еврейский народ за то, что он привнес в мир иудейско-

христианскую мораль, являющуюся эквивалентом морали декаданса и зла, всѐ же в целом он высоко отзывался о нем. Никакая форма антисемитизма неприемлема для него. Об этом свидетельствуют его многочисленные высказывания на страницах различных работ.

Вот самые характерные: «Чем обязана Европа евреям? – Многим, хорошим и дурным, и

прежде всего тем, что является вместе и очень хорошим, и очень дурным: высоким стилем морали, грозностью и величием бесконечных требований, бесконечных наставлений, всей романтикой и возвышенностью моральных вопросов, - а следовательно, всем, что есть самого привлекательного, самого обманчивого, самого отборного в этом переливе цветов,

в этих приманках жизни, отблеском которых горит нынче небо нашей европейской культуры… Мы, артисты среди зрителей и философов, благодарны за это – евреям»; «Евреи же, без всякого сомнения, самая сильная, самая цепкая, самая чистая раса из всего теперешнего населения Европы» («По ту сторону добра и зла»); «С евреев начинается

восстание рабов в морали»; «Евреи были тем священническим народом ressentiment par excellence, в котором жила беспримерная народно-моральная гениальность»; «Не люблю и этих новейших спекулянтов идеализма, антисемитов, которые нынче закатывают глаза на христианско-арийско-обывательский лад и пытаются путем нестерпимо наглого злоупотребления дешевейшим агитационным средством, моральной позой, возбудить все элементы рогатого скота в народе» («К генеалогии морали»); «Евреи – это самый замечательный народ мировой истории» («Антихрист»); «Поистине, общество, от которого волосы встают дыбом! … Ни в каком ублюдке здесь нет недостатка, даже в антисемите. – Бедный Вагнер! Куда он попал! – Если бы он попал еще к свиньям! А то к немцам!» («Ecce Homo») и т.д.

В отличие от своих соотечественников, не чуравшихся открыто говорить о великом германском духе, как, например, Фихте и Гегель, Ницше постоянно подчеркивал преимущества своего польского происхождения. (Предки его были польские дворяне, его редко принимали за немца, хотя и мать, и бабка по отцу принадлежали к чисто немецкому роду. (4, 698-701)). Безусловно, признание философа-пророка в своей симпатии к славянам могла вызвать у приверженца идеологии нацизма лишь чувство неприязни,

нередко переходящей в патологическую ненависть. Вот некоторые из этих признаний: «Одаренность славян казалась мне более высокой, чем одаренность немцев, я даже думал,

что немцы вошли в ряд одаренных наций лишь благодаря сильной примеси славянской крови»; «Мелочность духа, идущая из Англии, представляет нынче для мира великую опасность. Чувства русских нигилистов кажутся мне в большей степени склонными к величию, чем чувства английских утилитаристов… Мы нуждаемся в безусловном сближении с Россией и в новой общей программе, которая не допустит в России господства английских трафаретов. Никакого американского будущего! Сращение немецкой и славянской расы». (16, 45). Не будем забывать также, что одним из великих кумиров «философа неприятных истин» был Ф.М. Достоевский, которого он считал своим духовным учителем: «…Достоевского, единственного психолога, у которого я мог кое-

чему поучиться: он принадлежит к самым счастливым случаям моей жизни…». («Сумерки идолов, или как философствуют молотом»).

То, что философ-пророк сделал для европейцев – это великий интеллектуальный и нравственный подвиг, который можно поставить в один ряд с нравственным подвигом великого Сократа и научным подвигом ученого-мученика Джордано Бруно. И если греческий мудрец пал жертвой афинской демократии, а итальянский монах - инквизиции,

то на долю философа-мученика выпала еще более горькая судьба – стать жертвой всего христианского мира, идущего по стопам «первого дохристианского христианина» -

божественного Сократа, который создал тип «теоретического человека» и предал забвению «человека нетеоретического», природного, дионисического. Вытащить из небытия, забвения дионисического человека – таково было предназначение Ницше.

Совершенный им подвиг - свидетельство того, что перед нами личность высочайшей гуманистической культуры; личность, переживающая вместе со своим временем все коллизии эпохи; личность, открывшая вход в пещеры человеческой души и глубже всего проникшая в еѐ патологические тайники; личность пророческая, предвосхитившая духовную ситуацию нашего времени; личность, предугадавшая вакханалию жестокости современного мира; личность, постигшая идею грядущего обезличивания человека,

которого омассовление делает вульгарным, стадным.

Величие Ницше в его интеллектуальном и нравственном подвиге – в великой переоценке всех ценностей, - в утверждении культа личности, личностного начала в человеке, великой индивидуальности, безграничного индивидуализма, гуманизма,

выражающегося в ностальгии по цельному, гармоничному человеку, который не подавляет свою человечность.

Литература:

1.См.: Ницше Ф. Несвоевременные размышления: Шопенгауэр как воспитатель. – В кн.: Ницше Ф. Страник и его тень. - М., 1994. - С.14.

2.Виндельбанд В. От Канта до Ницше. М., 1998.

3.Цит. по: Свасьян К.А. Фридрих Ницше: мученик познания. //Ницше Фр. Сочинения в 2-х тт. Т. 1. М., 1990. С. 7.

4.Ницше Ф. Ecce Homo. Почему я так мудр. – В кн. Ницше Ф. Сочинения в 2-х тт.

Т.2.

5.Делез Ж. Ницше. М., 2001.

6.Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. – В кн.: Ницше Ф. Сочинения в 2-тт.

Т.1.

7.Ницше Ф. Сумерки идолов или как философствуют молотом. – В кн.: Ницше Ф. Сочинения в 2-х тт. Т.2.

8.Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни. – В кн.: Ницше Ф. Сочинения. Т.1.

9.Ясперс К. Ницше и христианство. М., 1994.

10.Ницше Ф. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей. М., 1994.

11.Ницше Ф. Антихрист. Проклятие христианству. – В кн.: Ницше Ф. Сочинения в 2-

тт. Т.2.

12.Ницше Ф. Весѐлая наука. – В кн.: Ницше Ф. Сочинения в 2-х тт. Т. 1. С. 667.

13.Ницше Ф. К генеалогии морали. (Полемическое сочинение). – В кн.: Ницше Ф. Сочинения в 2 тт. Т. 2.

14.Ницше Ф. Так говорил Заратустра. – В кн.: Ницше Ф. Сочинения в 2-х тт. Т.2.

15.Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше. М., 1991.

16.Цит. по: Свасьян К. А. Фридрих Ницше: мученик познания. – В кн.: Ницше Ф. Сочинения в 2-х тт. Т.1.

Наши авторы:

Михайлов Феликс Трофимович –

доктор философских наук, профессор, академик РАО, был заведующим кафедрой философии и культурологии РГМУ в 1962-1991-2006 годах

Блок Алла Михайловна -

кандидат философских наук, профессор кафедры философии и культурологии РГМУ.

Шишков Иван Захарович –

доктор философских наук, профессор кафедры философии и культурологии РГМУ,

заведующий кафедрой с 2006 года.

Рюмина Марина Тулеухановна -

доктор философских наук, профессор кафедры философии и и культурологии РГМУ

Зорина Елена Владимировна –

доктор философских наук, профессор кафедры философии Финансовой академии при правительстве РФ

Шумова Елена Анатольевна –

кандидат философских наук, доцент кафедры философии и и культурологии РГМУ

Кораблева Татьяна Федоровна –

кандидат философских наук, доцент кафедры философии и культурологи РГМУ

Будов Анатолий Иванович -

кандидат философских наук, доцент кафедры философии и культурологи РГМУ

Телегина Наталья Викторовна –

кандидат философских наук, доцент кафедры философии и культурологии РГМУ.

Моисеенко Галина Викторовна –

старший преподаватель кафедры философии и культурологии РГМУ.