Прием, демонстрирующий смыслоразличительную функцию фонемы, состоит в сопоставлении слов или морфем (второе предпочтительнее, ибо строже отвечает уровневой модели языка), различающихся только одним своим сегментом и совпадающих в остальных частях.
Например, сравнение такого ряда рус. слов, как мал : мол : мул : мыл, дает основание для выделения русских фонем /а/, /о/, /у/, /ы/. Сопоставление же некоторых пар слов из этого ряда позволяет выделить такие признаки фонем (РП), как огубленность (в парах мал : мол и мыл : мул/) и подъем (в паре мул : мол). Совпадение начал и исходов слов показывает, что о различии значений сигнализируют именно выделенные фонемы, и даже точнее – их указанные РП (огубленности и подъема). Двоеточием в фонологии принято обозначать противопоставления фонем, в которых выявляются их РП.
Использованный прием принадлежит дистрибутивной методике, состоящей в том, что в целях установления классов взаимозаменимых языковых единиц (парадигм) эти единицы рассматриваются во всех своих окружениях.
ДАЛЬШЕ!
Различают три типа дистрибуции.
Прежде всего – это контрастная дистрибуция, при которой единицы находятся в одинаковом окружении, а единицы более высокого ранга имеют разные означаемые.
Очевидно, что все приведенные выше примеры суть случаи контрастной дистрибуции гласных. Находящиеся друг с другом в отношении контрастной дистрибуции единицы считаются разными парадигматическими единицами, в фонологии – разными фонемами. Именно в случае контрастной дистрибуции фонем возможно выделение их РП (как бы членение фонем на РП типа приведенного примера рус. /о/ : /у/ ‘подъем’).
При дополнительной дистрибуции единицы никогда не встречаются в одинаковом окружении. Например, пара рус. слов мыл : мил, где распределение [ы] ~ [и] (соотв. гласных среднего и переднего ряда) связано с характером предшествующего согласного, с его твердостью vs. мягкостью (соотв. /м/ и /м’/). Поэтому рус. [ы] и [и] московскими фонологами не считаются разными фонемами, но рассматриваются как реализации одной фонемы. Такие дистрибутивные (синтагматически обусловленные) реализации фонем принято называть аллофонами. Аллофоны последовательно отличают от фонем, обозначая обычно скобками другого рисунка, чаще всего – квадратными (так же, как и звукотипы).
ДАЛЬШЕ!
Л. Блумфилд в свое время обратил внимание на обратно-пропорциональное соотношение числа фонем и аллофонов в конкретном языке [1968, 105], наблюдаемое, в частности, при сопоставлении русского вокализма и консонантизма с соответствующими системами западных языков. Объективной причиной этого является ограниченность артикуляционных возможностей человека, вследствие чего использование большего числа артикуляций для различения фонем естественно ограничивает возможность аллофонического варьирования и – наоборот – меньшая нагруженность артикуляций при различении фонем допускает более широкий диапазон варьирования. Между количеством РП и числом фонем существует прямо-пропорциональное соотношение.
Фонемы и аллофоны надо четко различать. Они связаны с различной абстракцией (разными типами дистрибуции). Фонема отвлечена от позиции, идентичность окружения (контрастная дистрибуция) позволяет этим окружением пренебречь. Аллофон связан с определенной позицией. Это предполагает наличие у него, помимо РП, также неких интегральных признаков, отражающих связи аллофона с его окружением. Например: огубленность согласных перед огубленными гласными, ряд рус. гласных (чередование [и] ~ [ы]), смягчение согласных в западных языках перед [i].
ДАЛЬШЕ!
Обозначение фонем и аллофонов в транскрипции буквенными символами – условность. В частности, как обозначение русской фонемы «неогубленный гласный верхнего подъема» вполне возможно применять не традиционный символ /и/, но и /ы/. В то же время для аллофонов [и] и [ы] указание на их принадлежность переднему или же среднему ряду существенно. Единственно строгим обозначением (особенно это относится к фонемам) было бы перечисление их признаков, для фонем – РП. Например, рус. /у/ – огубленный гласный верхнего подъема. Так поступают в тех работах по фонологии, которые требуют особой точности изложения и где нужно избежать всякой двусмысленности. Кроме того буквенные символы имеют собственные значения для каждого языка. Ср. символ /u/ для нем. и англ. языков, обозначающий долгий гласный в отличие от краткого /ʊ/, и его содержание для французского, где такого различения нет. Кроме того нем. /u/ противопоставлено гласному переднего ряда /у/, тогда как в английском данного противопоставления нет. Тем самым для немецкого языка символ /u/ следует читать: «долгий гласный верхнего подъема огубленный заднего ряда», для английского – «долгий гласный верхнего подъема заднего ряда», а для французского – «гласный верхнего подъема огубленный заднего ряда».
ДАЛЬШЕ!
Третий тип дистрибуции – свободное варьирование, при котором единицы находятся в одинаковом окружении, но о различии значения не сигнализируют. Этот тип дистрибуции существует обычно между разными стилистическими и региональными вариантами произношения. Например: в русском старомосковском выговоре после твердого [ш] надлежит произносить звук типа [ы], приближающегося к [э] (ср. [шыэг’и] как свободный вариант по отношению к [шʌг’и] с обычным редуцированным первого предударного слога [ʌ]); в южновеликорусских говорах, в том числе и в Калужской области, фонема /г/ реализуется часто как звонкий фрикативный [ɣ] (ср. лит. [гóрът] и региональное [ɣóрът]); в немецком и французском языках свободно варьируют язычное [r] и увулярное [R].
Изложенное в настоящем разделе показывает, что число и состав фонем в языке, а также набор их РП, весьма специфичны. С этим тесно связано аллофоническое варьирование, и прежде всего – его интенсивность.
ЗАКРЫТЬ!