§ 4. Вопросы судопроизводства по делам с участием иностранных лиц

Современное российское законодательство, как и действовавшее ранее, не рассматривает специально вопросы доказывания в аспекте международного гражданского процесса. Следует поэтому, исходя из общего правила, закрепленного ч. 3 ст. 398 ГПК РФ, признать, что нормы гл. 6 ГПК РФ, посвященные доказательствам и доказыванию и носящие процессуальный характер, в принципе подлежат примене­нию и при наличии в рассматриваемом отношении иностранного эле­мента. Это относится к понятию доказательства, принципу, соглас­но которому сторона обязана доказывать обстоятельства, на которые она ссылается, к праву суда определять, какие обстоятельства имеют значение для дела, к порядку представления и истребования доказа­тельств, их оценке и т.п.

Возможны, однако, исключения из общего правила применения за­кона страны суда, когда соответствующее правило по связи с опреде­ленным материальным правом приобретает материально-правовой характер¹. Так, согласно российскому гражданскому законодатель­ству (относящемуся к материальному праву), если истец докажет, что ответчик распространил о нем порочащие сведения, то предпо­лагается, что эти сведения недостоверны и потому подлежат опро­вержению, если только лицо, распространившее сведения, не дока­жет их соответствие действительности (ст. 152 ГК РФ).

Гражданский кодекс РФ устанавливает также презумпцию вины должника, нарушившего обязательство (п. 2 ст. 401), вины причипи-теля внедоговорного вреда (п. 2 ст. 1064), предусматривает и некото­рые другие случаи распределения обязанностей доказывания между сторонами.

В ГК РФ есть нормы и о допустимости доказательств — так, по ст. 162 несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания.

В СК РФ можно указать на норму п. 2 ст. 35, согласно которой при совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим супружеским имуществом предполагается, что он действует с согла­сия другого супруга.

Подобные правила могут содержаться и в материальном праве иностранного государства, к которому отсылает коллизионная нор-

См.: Лунц Л.А. Курс международного права. С. 876.

799

ма. Надо думать, именно по этому праву следует решать, в частности, вопрос о допущении свидетельских показаний. Но, конечно, такие процессуальные вопросы, как способность быть свидетелем, обязан­ность давать свидетельские показания и т.п., остаются в сфере дей­ствия российского процессуального права, если только иное не уста­новлено в международном договоре. Так, в ст. 9 Договора СССР с Финляндией о правовой защите и правовой помощи по граждан­ским, семейным и уголовным делам 1978 г.¹ закреплено право лица отказаться от дачи свидетельских показаний, «если право или обя­занность отказаться предусмотрены законодательством запрашива­ющей или запрашиваемой Договаривающейся Стороны». Этот До­говор, следовательно, допускает применение в данном случае не только ст. 69 ГПК РФ, но и иностранного процессуального права.

Попытка решить в законодательстве сложные вопросы доказы­вания по делам с иностранным элементом предпринята в Граждан­ском процессуальном кодексе Молдавии 2003 г., ст. 458 которого за­крепила возможность применения в отношении средств доказыва­ния и ряда других отношений иностранного закона.

2. При рассмотрении дел с участием иностранцев в суды часто представляются документы, полученные в иностранном государстве. Если такие документы составлены на иностранном языке, они пред­ставляются в суд с надлежащим образом заверенным переводом их на русский язык (ч. 2 ст. 408 ГП К РФ).

Документ, полученный в иностранном государстве, признается пись­менным доказательством в суде, если не опровергается его подлинность и он легализован в установленном порядке. Иностранные официаль­ные документы признаются в суде письменными доказательствами без их легализации в случаях, предусмотренных международным до­говором РФ (ч. 4 и 5 ст. 71 ГПК РФ).

Легализация, по существу, служит подтверждением подлинности документа. В России требуется консульская легализация, заключаю­щаяся в установлении и засвидетельствовании консулом подлинно­сти подписей на документах и актах и соответствия их законам госу­дарства пребывания. Надо сказать, что в иностранных государствах для действия документов, полученных за их пределами, тоже тре­буется совершение определенных действий должностных лиц, под-Ведомости ВС СССР. 1980. № 34. Ст. 690.

в надлежащем случае, подлинность печати или штампа, которыми скреплен этот документ.

Каждое государство-участник назначает у себя органы, компе­тентные проставлять апостиль. В России это, в частности, органы заг­са администраций субъектов РФ, отдел документально-справочной работы Комитета по делам архивов Российской Федерации; архив­ные органы субъектов РФ: Управление делами Генеральной про­куратуры РФ, Министерство образования и пауки РФ (каждый ор­ган — в пределах своей компетенции).

Полностью освобождаются в Российской Федерации от легализа­ции документы, которые изготовлены или засвидетельствованы уч­реждением или специально на то уполномоченным лицом в преде­лах их компетенции и по установленной форме и скреплены гер­бовой печатью на территории государств — участников Минской конвенции 1993 г. Соответственно, и выданные в России докумен­ты принимаются в этих государствах без легализации. При этом до­кументы, которые на территории одного из договаривающихся го­сударств рассматриваются как официальные, пользуются и в других государствах доказательной силой официальных документов. При толковании в целях Конвенции понятия «официальный документ» (Минская конвенция 1993 г. не уточняет это понятие) следует исхо­дить из соответствующих правил российского законодательства (ч. 1 ст. 71 ГПК РФ).

Освобождение документов от легализации предусматривают и заключенные Россией двусторонние договоры о правовой помощи.

3. Если коллизионная норма «отсылает» к иностранному мате­риальному праву, перед судом встают процессуальные вопросы, свя­занные с порядком установления существования и содержания подле­жащего применению иностранного права. В ГПК РФ эти вопросы не решаются, в отличие от АПК РФ, где соответствующее правило име­ется (ст. 14).

При отсутствии в ГПК РФ такой нормы суды общей юрисдик­ции, применяющие иностранное право, обращаются к правилам, соответственно, ст. 1191 ГК РФ и ст. 166 СК РФ, включающим в себя и процессуальные аспекты установления существования и содержа­ния иностранного права. Правила эти уже рассмотрены в § 6 гл. 4 учебника.

Здесь следует еще раз отметить, что в России применение ино­странного права в принципе осуществляется судом ex officio: суд обязан

правилам ГПК РФ (ст. 79—87). Заключение дается в письменной фор-Ate. Допустимо проведение экспертизы конкретным экспертом или несколькими экспертами.

Для установления содержания иностранного права возможно об­ращение к лицам, связанным с адвокатской деятельностью: Федераль­ным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Россий­ской Федерации» допускается оказание адвокатами иностранного государства юридической помощи на территории Российской Феде­рации по вопросам права данного иностранного государства.

Сведения об иностранном праве суд может получать и от сто­рон по делу. Заинтересованным лицам закон дает право представлять (как по просьбе суда, так и по собственной инициативе) документы, подтверждающие содержание норм иностранного права, на которые они ссылаются в обоснование своих требований или возражений, и иным образом содействовать суду в установлении содержания норм иностранного права. Представляемые сторонами документы должны сопровождаться переводом на русский язык и быть надлежаще удо­стоверенными.

Право «иным образом» содействовать суду, подчеркивающее со­стязательность процесса, может реализоваться и в представлении стороной заключения компетентного липа о содержании норм ино­странного права. Но надо иметь в виду, что если по требованиям, связанным с осуществлением предпринимательской деятельности, суд может возложить на стороны бремя доказывания содержания норм иностранного права (ст. 1191 ГК РФ), то по всем другим, кроме предпринимательских, гражданско-правовым требованиям, как и по семейным делам, суду такого права не предоставлено.

Если содержание норм иностранного права, несмотря на пред­принятые меры, в разумные сроки не установлено, применяется рос­сийское право.

Каковы последствия нарушения или неправильного применения су­дом иностранного закона? Поскольку урегулировать данное отно­шение призван иностранный закон вместе с отсылающей к нему коллизионной нормой, следует признать, что нарушение или не­правильное применение надлежащего иностранного закона, как и нарушение или неправильное применение коллизионной нормы, является основанием для отмены или изменения решения в касса­ционном, апелляционном порядке, а также в определенных случаях в порядке надзора.