Глава 10

Договорные обязательства

§ 1. Общие вопросы

I. Правовое регулирование договорных обязательств занимает осо­бое место в международном частном праве. Это обусловлено ролью и значением гражданско-правовых договоров в регулировании отно­шений с участием иностранных партнеров. Такие договоры заключа­ются, прежде всего, в предпринимательской сфере, но имеют также немалый удельный вес и в иных областях, не связанных с коммерче­ской деятельностью, например договоры, заключаемые для удовлет­ворения личных потребностей физических лиц.

В сфере внешнеэкономических связей они охватывают внеш­неторговый обмен, научно-технические связи, сотрудничество в кредитно-финансовой сфере, осуществление совместных строи­тельных проектов, выполнение других работ и оказание различных услуг. Рамки и виды такого сотрудничества постоянно расширя­ются.

С учетом предмета и характера отношений для оформления и регулирования их используются договоры купли-продажи, аренды, финансовой аренды (лизинга), кредитные договоры, договоры по­ручения, комиссии, страхования, факторинга, международных пере­возок пассажиров и грузов, оказания транспортно-экспедиционных услуг и другие. Договорами оформляется и обмен результатами ин­теллектуальной деятельности.

От состояния правового регулирования гражданско-правовых обязательств международного характера во многом зависит эффек-

тивность международного сотрудничества, правовая защищенность юридических и физических лиц, являющихся участниками заключа­емых договоров.

Для российских предпринимателей и других лиц, имеющих дело­вые контакты с иностранными партнерами, существенные измене­ния в регулировании этих отношений связаны с расширением круга субъектов, которые могут быть их участниками, наделением их зна­чительными правами. С отменой государственной монополии внеш­ней торговли, действовавшей в нашей стране в течение нескольких десятилетий, субъектами внешнеэкономических и иных граждан­ско-правовых отношений с иностранными участниками стали рос­сийские юридические лица различных организационно-правовых форм и любой отраслевой принадлежности. Развитие связей с други­ми странами, процессы демократизации жизни российских граждан способствовали активному вовлечению их в сферу международных контактов и связанных с ними обязательственных отношений. Все это нашло отражение в нормах российского международного част­ного права.

При анализе системы правового регулирования договорных от­ношений с иностранным элементом необходимо обратить внимание, во-первых, на терминологическую особенность в наименовании та­ких обязательств и, во-вторых, на ряд общих положений, характери­зующих источники правового регулирования таких отношений.

В российском законодательстве и в правовой литературе при­менительно к договорным обязательствам с участием иностранных партнеров используются понятия «сделка» и «договор». Они близки по своему содержанию, но не тождественны.

Договор — это двусторонняя или многосторонняя сделка, выра­жающая согласованную волю лиц, участвующих в его заключении. Применительно к гражданско-правовым договорам с иностран­ным элементом в сфере внешнеэкономических связей наиболее ча­сто употребляются понятия «внешнеторговая сделка», «внешнеэко­номическая сделка». Сделки могут носить односторонний характер (когда достаточно выражения воли одного лица, например, при вы­даче доверенности, рассматриваемой как односторонняя сделка) или двусторонний (многосторонний) характер.

Таким образом, понятие «сделка» шире понятия «договор», в ко­тором участвуют как минимум две стороны. Исходя из содержания и характера рассматриваемых отношений, можно утверждать, что

в этих случаях при использовании указанных выше понятий речь обычно идет о двусторонних или многосторонних сделках, т.е. о до­говорах. Употребление в этих случаях термина «сделка», а не «до­говор» можно расценивать как дань сложившейся традиции наиме­нования договоров в данной сфере, когда речь не идет о конкретном виде договора (купле-продаже, аренде, подряде и т.д.). И.С. Зыкин отмечает, что практически при использовании термина «сделка» применительно к отношениям во внешнеэкономической сфере име­ется в виду договор¹.

Регулирование коллизионных вопросов, касающихся односто­ронних сделок, как правило, осуществляется отдельными нормами (см. ст. 1217 ГК РФ).

Вместе с тем есть нормы, в которых говорится о сделках вооб­ще: действие их обычно распространяется и на односторонние, и на двусторонние (многосторонние) сделки. Примером может служить ст. 1209 ГК РФ, содержащая коллизионные нормы, определяющие право, подлежащее применению к форме сделки. Различия в форму­лировках конкретных положений, относящихся к сделкам, необхо­димо учитывать при применении соответствующих норм законода­тельства.

В международно-правовых актах нередко применяется понятие «международный коммерческий договор». Его можно рассматривать как собирательное — охватывающее различные виды договоров, ис­пользуемых для регулирования международных экономических от­ношений, за исключением договоров, заключаемых в потребитель­ских целях (например, по приобретению товаров гражданами для личного потребления или использования). Это наименование ука­занных договоров не отражает каких-либо их принципиальных отли­чий от названных выше договоров (сделок).

2. Регулирование договорных обязательств в сфере международ­ных отношений (отношений, осложненных иностранным элементом) имеет ряд существенных особенностей.

В качестве важнейшего правила закреплено положение об авто­номии воли сторон, вступающих в договорные отношения. Это касается возможности самостоятельного выбора сторонами, заключающими договор, применимого права, которым будут регулироваться их от-

См.: Зыкин И.С. Договор во внешнеэкономической деятельности. М., 1990. С. 5.

ношения, а также определения содержания, порядка исполнения и последствий ненадлежащего исполнения договорных обязательств.

До недавнего времени единообразие правового регулирования достигалось только путем разработки и принятия договаривающи­мися государствами в рамках универсальных и региональных орга­низаций международных конвенций. Примером могут служить Гааг­ские конвенции о праве, применимом к международной купле-продаже товаров, 1955 г. и 1986 г., Римская конвенция о праве, применимом к до­говорным обязательствам, 1980 г., Венская конвенция о договорах меж­дународной купли-продажи товаров 1980 г., Межамериканская конвен­ция о праве, применимом к международным контрактам, 1994 г. и др.

После присоединения государств к таким международным доку­ментам их правила становились обязательными для всех организа­ций и предпринимателей данной страны.

Российская Федерация является участницей многих из них. В си­лу ст. 15 Конституции РФ и ст. 7 ГК РФ эти международные догово­ры рассматриваются как составная часть правовой системы России и имеют приоритет перед нормами внутреннего законодательства (см. гл. 2 учебника).

В правовом регулировании договорных обязательств между юри­дическими и физическими лицами разных стран в области внешнеэ­кономических связей наряду с использованием коллизионных норм широко применяются унифицированные материально-правовые нор­мы прямого действия. Применение унифицированных международ­ных норм способствует единообразию условий соответствующих договоров, устраняет разнобой в регулировании однотипных отно­шений, что неизбежно при применении норм национального зако­нодательства разных государств, имеющего различия, и тем самым создает необходимую правовую базу для эффективного и равноправ­ного международного сотрудничества.

Особенностью современного периода является использование наряду с международно-правовой унификацией автономной систе­мы регулирования отношений, возникающих в процессе заключения и исполнения международных коммерческих контрактов, так назы­ваемого метода частноправовой унификации¹. Прослеживается тен-

Полробнее см.: Вилкова Н.Г. Договорное право в международном обороте. М., 2002. С. 49 и след.

деиция к расширению применения этого метода. Суть его состоит в том, что правительственные и неправительственные организации разрабатывают на основе и с учетом сложившихся обычаев делового оборота документы, имеющие рекомендательную силу (типовые об­щие условия, регламенты, рекомендации). Унификация в этом слу­чае достигается путем единообразного применения таких докумен­тов участниками международных коммерческих контрактов.

В отличие от международных конвенций, применение которых осуществляется на основании волеизъявления участвующих в них государств, единообразное применение документов, имеющих реко­мендательный характер, происходит в результате обращения к ним самих участников делового оборота. Этому способствует авторитет организаций, создающих такие источники частноправовой унифи­кации¹. К ним относятся: Принципы международных коммерческих договоров (Принципы УИИДРУЛ) 2004 г., Принципы Европейского до­говорного права 1998 г., Международные правила по унифицированно­му толкованию торговых терминов (Инкотермс в редакции 2000 г.), Унифицированные правила и обычаи для документарного аккредитива (в редакции 1993 г.), Унифицированные правила по инкассо (в редак­ции 1995 г.) и ряд других (см. § 1 гл. 11 учебника).

Имеют свою специфику условия применения международных до­говоров, регулирующих обязательственные отношения между юри­дическими и физическими лицами разных стран:

1) действие соответствующих актов распространяется на хозяй­ствующих субъектов и других лиц, вступающих в договорные отношения, при условии, если государства, к которым отно­сятся эти субъекты (лица), являются участниками соответст­вующего международного договора. Указанные акты могут применяться и в регулировании договорных обязательств между лицами, государства которых не являются участни­ками определенного международного договора. Для этого стороны должны сделать в договоре отсылку к соответствую­щему акту как источнику регулирования их отношений. В та­ком случае нормы избранного ими международно-правового акта будут иметь для них силу договорных условий;

См.: Вилкова И.Г. Договорное право в международном обороте. С. 85 и след.

347

2. международные соглашения (договоры) по общему правилу носят для участников договорных отношений диспозитив-ный характер. В связи с этим стороны вправе избрать в ка­честве применимого право любой страны, в том числе и тре­тьих стран, не участвующих в данном соглашении. Необ­ходимо только, чтобы воля сторон в подобном случае была достаточно четко и ясно выражена в их соглашении;

3. подчиненность гражданского договора конкретному международно-правовому акту не исключает применения в определенных случаях норм национального права, по­скольку любой международный акт регулирует складываю­щиеся между сторонами отношения неисчерпывающим об­разом. Национальное право применяется в таких случаях на субсидиарной основе.

При отсутствии соглашения сторон о применимом праве данный вопрос решается на основе коллизионной нормы, определяемой юрисдикционным органом, компетентным разрешать споры, выте­кающие из соответствующего договора или связанные с ним. Этот вопрос подлежит разрешению при отсутствии соглашения сторон о применимом праве как в тех случаях, когда их отношения не подчи­нены международно-правовому акту прямого действия (в этих слу­чаях избираемое на основе коллизионной нормы право регулирует весь комплекс взаимоотношений сторон), так и при наличии такого акта. В последнем случае определяется национальное законодатель­ство, нормы которого подлежат субсидиарному применению наряду с соответствующим международным актом.

Для договорных отношений, складывающихся между партнера­ми из разных стран, характерно, кроме того, то, что возникающие между ними споры и разногласия разрешаются в большинстве случа­ев международными арбитражными судами, действующими в качестве третейских судов, или третейскими судами, избираемыми сторонами для рассмотрения конкретного дела (ad hoc). Это также проявление свободы воли сторон в определении порядка урегулирования возни­кающих между ними разногласий.

В Российской Федерации споры такой категории рассматрива­ются:

• Международным коммерческим арбитражным судом при ТПП РФ;

• Морской арбитражной комиссией при ТПП РФ;

• коммерческими арбитражами при торгово-промышленных палатах субъектов РФ (см. гл. 22 учебника).

3. Начавшийся в 90-с гг. прошлого столетия процесс либерали­зации российской экономики существенным образом затронул си­стему договорных (обязательственных) отношений в международ­ной сфере, что нашло отражение в нормах российского законода­тельства.

В ГК РСФСР 1964 г. договорным обязательствам с участием ино­странных лиц было посвящено всего три статьи: ст. 564, в которой говорилось о праве иностранных предприятий и организаций совер­шать в РСФСР сделки по внешней торговле и связанным с ней рас­четным, страховым и иным операциям с советскими внешнеторго­выми объединениями, которым было предоставлено право совер­шать такие сделки; ст. 565, определявшая закон, применяемый к форме сделки, и ст. 556, посвященная праву, применимому к обяза­тельствам по внешнеторговой сделке.

В Основах ГЗ 1991 г. раздел, посвященный международному частному праву, был значительно расширен.

Содержавшееся в ГК РСФСР 1964 г. понятие «внешнеторго­вая сделка» было заменено понятием «внешнеэкономическая сдел­ка», охватывающим более широкий круг договорных отношений. Это соответствовало международной практике сотрудничества орга­низаций разных стран не только в области внешней торговли, но и в других сферах. В ст. 166 Основ ГЗ 1991 г. наряду с понятием «внеш­неэкономическая сделка» использовался термин «договор». Он от­носился к конкретным видам договорных обязательств, для которых определялись соответствующие коллизионные привязки. В перечень таких договоров входили наряду с куплей-продажей договоры иму­щественного найма, хранения, поручения, дарения, залога, поручи­тельства, перевозки, транспортной экспедиции и др.

Весьма важным было изменение критерия, в соответствии с ко­торым должно определяться применимое право (при отсутствии со­глашения сторон по этому поводу). В Основах ГЗ 1991 г. в качестве субсидиарной привязки предусматривалось применение права стра­ны, где учреждена, имеет место жительства или основное место дея­тельности сторона, которая осуществляет исполнение, имеющее ре­шающее значение для содержания договора. Для многих договоров содержалось указание той стороны договора, чье право должно при­меняться.

349

Проявившаяся в Основах ГЗ 1991 г. тенденция более развернуто­го и предметного регулирования договорных обязательств в между­народном частном праве получила дальнейшее развитие в части тре­тьей ГК РФ. В нем нашли отражение многие основные принципы и институты современного международного частного права, положе­ния международных договоров, сложившаяся отечественная и миро­вая практика.

В Кодексе, в отличие от действовавших ранее нормативных ак­тов, коллизионные нормы определяют право, подлежащее примене­нию к любым сделкам и договорам, осложненным иностранным эле­ментом, без выделения внешнеэкономических сделок. Лишь в одном случае ГК РФ предусматривает особое регулирование для таких сде­лок, устанавливая специальные требования к их форме (подробнее см. в § 3 настоящей главы).

Как и в ранее действовавших нормативных актах, в новом ГК РФ не содержится легального определения внешнеэкономических сделок¹.

В научных исследованиях по этому вопросу высказывались раз­личные точки зрения. Исследуя природу таких сделок, Л.Л. Лунц пи­сал: «К внешнеторговым сделкам и к правоотношениям по внеш­ней торговле мы отнесли такие, в которых по меньшей мере одна из сторон является иностранцем (иностранным гражданином или иностранным юридическим лицом) и содержанием сделки являют­ся операции по ввозу или вывозу товаров за границу либо какие-нибудь подсобные операции, связанные с вывозом или ввозом то­варов. Сюда относятся, прежде всего, договор купли-продажи това­ров, подлежащих ввозу из-за границы или вывозу за границу, а также связанные с товарным экспортом или импортом сделки подряда, ко­миссии, перевозки, поклажи, кредитно-расчетные отношения, стра­хование и др.»². Основным признаком внешнеэкономической сдел­ки признается здесь наличие иностранного элемента.

Федеральный закон «Об основах государственною регулирования внешнеторго­вой деятельности» понимает под внешнеторговой деятельность по осуществле­нию сделок в области внешней торговли товарами, услугами, информацией и ин­теллектуальной собственностью.

Лунц Л Л. Внешнеторговая купля-продажа. М., 1972. С. 14.

Наряду с этим Л.Л. Луни отмечал, что понятие «внешнетор­говая сделка» не может быть стабильным в условиях, когда виды внешнеэкономических отношений множатся, разнообразятся, из­меняются¹.

Ряд ученых видят отличительную особенность внешнеэкономи­ческой сделки в различной национальности (государственной при­надлежности) совершающих ее контрагентов. В.А. Мусин под внеш­неторговыми понимает сделки, совершаемые в коммерческих целях лицами различной государственной принадлежности и влекущие возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, связанных с созданием, использованием или реали­зацией материальных благ или иных результатов человеческой дея­тельности².

В правовой литературе, изданной в последние годы, ряд авто­ров указывает на необходимость уточнения понятия внешнеэконо­мической сделки, ссылаясь на наличие соответствующих положений в действующих международных универсальных конвенциях (Кон­венции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.) и в национальном законодательстве некоторых стран. Исхо­дя из анализа этих документов, многие ученые склоняются к более общему определению внешнеэкономических сделок, под которыми понимаются совершаемые в ходе осуществления предприниматель­ской деятельности договоры между лицами, коммерческие предпри­ятия которых находятся в разных государствах³.

См.: Лунц Л.А. Курс международного частного права. М., 2002. С. 444.

См.: Мусин В.А. Международные торговые контракты. Л., 1986. С. 15, а так­же: Елисеев И.В. Гражданско-правовое регулирование международной купли-продажи товаров. СПб., 2002. С. 81, 93.

Это определение внешнеэкономических сделок было предложено И.С. Зыки­ным (см.: Зыкин И.С. Внешнеэкономические операции: право и практика. С. 72) и поддержано другими учеными. Подробнее см.: Ануфриева Л.II. Международное частное право: в 2 т. М., 2000. Т. 2. С. 188-192: Богуславский М.М. Международное частное право: учебник. 5-е изд., персраб. и доп. с изм. М., 2008. С. 255; Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право: учебник. Изд. 2-е, перераб. и доп. М., 2009. С. 287; Дмитриева Г.К. Комментарий к Гражданскому кодексу Россий­ской Федерации, части третьей, разделу VI «Международное частное право». М., 2002. С. 171; Звеков В.П. Международное частное право: курс лекций. С. 276 и след.: Канашевский В.А. Внешнеэкономические сделки. Материально-правовое и коллизионное регулирование М., 2008. С. 5 и след.; и др.

351

В числе признаков, характеризующих внешнеэкономические сделки, отмечается пересечение товаром, являющимся предметом сделки, государственной границы. Это условие связано, как правило, с кругом участников внешнеэкономической деятельности, предпри­ятия которых, как указывалось выше, находятся в разных странах. Однако на практике имеют место случаи, когда по условиям сдел­ки, заключенной иностранными контрагентами, товар реализуется в пределах страны продавца (или изготовителя) и, таким образом, пересечение им государственной границы не имеет места.

Г+-Д Международным коммерческим арбитражным судом при ТПП РФ ЧХР было рассмотрено дело, в котором российское угольное пред­приятие заключило договор на поставку угля с зарубежной фир­мой. Отгрузка его производилась в адрес третьей организации, находящейся на территории Российской Федерации и состояв­шей в договорных отношениях с иностранной фирмой, приобре­тавшей уголь у предприятия. Арбитражный суд квалифицировал подписанный российским предприятием и иностранной фирмой договор как внешнеэкономический, хотя пересечения товаром границы страны экспортера в этом случае не было.

Подобные ситуации дают основание сделать вывод о том, что рассматриваемый признак присущ большинству, но не является без­условно обязательным для всех внешнеэкономических сделок без исключения.

К критериям, характеризующим внешнеэкономические сделки, нередко относят и валюту платежа¹. Именно в таких сделках выбор валюты платежа осуществляется по соглашению сторон и хотя бы для одной из них она, как правило, является иностранной. Для боль­шинства сделок этот критерий имеет существенное значение. Одна­ко, как справедливо отмечается в литературе, его нельзя признать универсальным для всех без исключения договорных обязательств между субъектами разных стран и он может быть отнесен к факуль­тативным признакам.

4. Новый ГК РФ содержит более развернутый перечень граждан­ско-правовых договоров, совершаемых в международной сфере, и

Рассматриваемые признаки в ряде работ были признаны не имеющими реша­ющего значения для характеристики внешнеэкономических сделок (см.: Зев­ков В.П. Международное частное право: курс лекций. С. 279).

формулирует соответствующие коллизионные нормы о праве, под­лежащем применению к ним (ст. 1211).

В ряде статей разд. VI ГК РФ содержатся нормы, разрешающие конкретные вопросы, часто встречающиеся в практике международ­ных обязательственных отношений. Статья 1216, например, опреде­ляет право, подлежащее применению к уступке требования. В ней указывается, что его следует определять по правилам ст. 1211 (п. 1 и 2), т.е. исходя из того, с какой из стран, к которым относятся участ­ники договора, данное требование наиболее тесно связано.

В практике международных отношений при исполнении денеж­ных обязательств (в том числе по оплате товаров, работ, услуг) по­стоянно возникают вопросы применения мер ответственности за просрочку платежа. Статья 1218 ГК РФ вводит правило, согласно которому основания взимания, порядок исчисления и размер про­центов определяются по праву страны, подлежащему применению к соответствующему обязательству, что позволяет обеспечить еди­ный подход к регулированию всего комплекса отношений, скла­дывающихся между участниками договора. В этой норме отражено принципиально важное положение, которого целесообразно при­держиваться и в иных случаях. Имеется в виду, в частности, обеспе­чение единства в определении применимого права по конкретным видам обязательств не только в части регулирования их содержания, но и формы соответствующего договора.

По действующим в настоящее время правилам не исключено, что вопросы, касающиеся формы внешнеэкономической сделки, долж­ны разрешаться исходя из норм материального права одной страны, а права и обязанности сторон по этой же сделке — правом другой страны.

Нельзя не отметить имеющую большое практическое значение в обязательственных отношениях норму, изложенную в п. 3 ст. 1202 ГК РФ. Юридическое лицо, говорится в ней, не может ссылаться на ограничение полномочий его органа или представителя на совер­шение сделки, не известное праву страны, в которой им соверше­на сделка, за исключением случаев, когда будет доказано, что дру­гая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об ука­занном ограничении. Здесь выражено приобретающее все большее значение в гражданском праве требование добросовестности сторон и справедливого подхода в случае возникновения между ними споров.

353