Глава 6

Правовое положение юридических лиц

§ I. Национальность и личный статут юридического лица

1. «Привязанность» юридического лииа к определенному государ­ству и его правопорядку именуется в международном частном праве «национальность» юридического лица. Принадлежность юридиче­ского лица к определенному государству и, соответственно, его пра­вопорядку отличается от гражданства физических лиц.

Гражданство физического лица — это институт государственного права и применяется исключительно к гражданам того или иного го­сударства.

Национальность юридического лица — понятие, которое применя­ется условно. «Судьям пришлось применить привязку к праву госу­дарства и для юридического лица так же, как существует привязка физического лица к соответствующему государству, с учетом того, что юридическое лицо является искусственным, „правом создан­ным" образованием, существующим независимо от лиц, в нем уча­ствующих, и независимо от волеизъявления этих лиц»¹.

Национальность юридического лица, таким образом, означает его принадлежность к конкретному государству и определяется в соот­ветствии с критериями, установленными в стране, суд которой рас­сматривает возникший спор.

¹ Cheshire G.C. Private International Law. Oxford, 1935. P. 122, 123.

157

В мировой практике существует несколько основных критериев, позволяющих определить национальность юридического лица:

• по месту создания (регистрации или утверждения устава) юридического лица, так называемому месту инкорпорации юридического лица; или

• месту нахождения его административного центра (управляю­щего органа); или

• месту его основной деятельности.

В разных странах действуют различные критерии для опреде­ления национальности юридического лица. В странах англо-аме­риканского права — это место инкорпорации юридического лица¹.

В странах континентальной Европы принят критерии места на­хождения административного центра или правления юридического лица. Так, в Италии «компании, ассоциации, учреждения и иные юриди­ческие лица, будь то частного или публичного права, подчиняются закону государства, на территории которого эти юридические лица были учреждены. Однако независимо от этого итальянский закон бу­дет применяться всегда, когда местом органа управления этого юриди­ческого лица, равно как местом нахождения его основной деятельности, является Италия»¹ (п. 1 ст. 25 Закона Италии) (курсив мой. — И. Д.). Критерий места нахождения юридического лица согласно итальян­скому закону включает в себя место нахождения органа управления и место основной деятельности юридического лица. Закон в данном слу­чае исходит из понимания того, что компания осуществляет свою де­ятельность преимущественно в том государстве, где находится ее ор­ган управления.

В соответствии с Законом о международном частном праве Швейцарии «местом нахождения юридического лица считается ме­сто нахождения, указанное в учредительных документах. При отсут­ствии такого указания местом нахождения компании считается ме-

Согласно английской терминологии для юридического лица место его нахожде­ния (домицилий) определяется как домицилий «в стране, где оно было учрежде­но — инкорпорировано». Dicey & Morris. Rules 154 (1) and 155; Stone P. The Conflict of Laws. London, 1995. P. 106.

Law № 218 of 31.05.1995 «Reforma!ion of the Italian System of Private International Law».

сто нахождения ее органа управления» (п. 2 ст. 21)'. Что касается личного статута юридического лица, то применительно к коммерче­ским организациям (товариществам) предусматривается: «К товари­ществам применяется право государства, в котором они учреждены, при условии соблюдения установленных правом этого государства требований в части оглашения или регистрации, а при отсутствии таких требований — при условии их учреждения в соответствии с правом этого государства. К товариществу, не удовлетворяющему вышеуказанным условиям, применяется право государства, из ко­торого фактически осуществляется управление им» (ст. 154)² (курсив мой. — Н. Д.).

Местом нахождения органа управления обычно считается место, указанное в уставе. Отсюда и необходимость обращения к праву госу­дарства, где учреждено товарищество и где опубликован («оглашен») или зарегистрирован устав товарищества. При отсутствии такой ин­формации суды рассматривают в качестве места нахождения органа управления место, где управленческое решение трансформируется в повседневную деятельность-.

О «личном законе» (статуте) юридического лица говорится в Фе­деральном законе «О международном частном праве» Австрии 1978 г. «Личным законом юридического лица или какого-либо другого объ­единения лиц или имуществ, которое может быть носителем прав и обязанностей, является право того государства, в котором этот носи­тель прав имеет свое фактическое местонахождение главного органа управления» (§ 10) (курсив мой. — Я. Д.).

С ростом объема иностранных инвестиций все большее значение приобретает критерии места основной деятельности, позволяющий подчинить решение вопросов правового режима иностранных юридиче­ских лиц местному законодательству.

В английском праве для того, чтобы понять связь юридического лица с государством, определяющим правовой режим его деятельно­сти (не национальность, а статус — в смысле «режим деятельности в рамках определенной правовой системы»), применяется понятие

Swiss Federal Statute on Private International Law of December 18, 1987 //The Ameri­can Journal of Comparative Law. 1989. V. 37. P. 193-246.

* Ibid.

International and Comparative Law Quarterly. 2003. V. 52. P. 181.

159

квазидомицилия, поскольку невозможно говорить о домицилии или даже о месте нахождения (residence) применительно к искусственно созданным образованиям.

Торговая компания, например, имеет квазидомицилий в стра­не, где осуществляется ее основная деятельность или находится центр, откуда контролируется ее деятельность, — место нахождения ее «мозгового центра» — центра управления¹. Однако в любом слу­чае, согласно английскому праву, если юридическое лицо (корпора­ция) будет иметь местом нахождения Великобританию, где оно было инкорпорировано, то даже при наличии органа управления в любом ином государстве эта компания «всегда будет считаться компанией, инкорпорированной по закону Великобритании (или какой-либо ее части), и будет рассматриваться как компания, имеющая местом на­хождения Великобританию»².

Несовпадение рассматриваемых критериев в праве различных стран создает иногда значительные трудности. Компания, учрежден­ная в Швейцарии, правление которой находится в Лондоне, будет рассматриваться в Великобритании или в США как швейцарская, т.е. имеющая швейцарский статут. В то же время в соответствии с правом Франции или ФРГ эта компания будет рассматриваться как английская компания.

Создание Европейского союза и гармонизация корпоративно­го права поставили вопрос о конкуренции правовых систем в области регулирования деятельности иностранных юридических лиц. Поводом для этого послужило применение коллизионной привязки, соглас­но которой личным статутом компании является закон страны места учреждения юридического лица. Учредители, действуя на основании положений Договора, лежащего в основании ЕС, о свободе учрежде­ния (ст. 48 Римского Договора об учреждении Европейского Эконо­мического Сообщества 1957 г.³), получают также и свободу выбора правовой системы, в рамках которой будет действовать учрежденное ими юридическое лицо. Так, по мнению У. Батлера, решение инве­стора, связанное с выбором английского, российского и иного пра­ва, зависит от ряда факторов. Среди них: полнота корпоративного

¹ Cheshire G.C. Op. cit. P. 123-124. ^г Stone P. The Conflict of Laws. London, 1995. P. 107. СПС «КонсультантПлюс».

регулирования, судебная практика, предсказуемость управленческих решений, простота регистрации юридического лица, система нало­гообложения, регулирование труда и социальных отношений как факторов, позволяющих уменьшить расходы иностранного юриди­ческого лица¹.

В континентальном праве ряда стран Европейского союза, в ко­торых, следуя теории оседлости, принят критерий реального место­нахождения компании, к вопросу о свободе учреждения компании обра­тились в судебных делах, связанных с таким явлением, как «перемеще­ние компаний». Перенос местонахождения компании «подразумевает, что компания исключается из реестра компаний в государстве своего создания и вносится в реестр принимающего государства»². Гораз­до чаще перемещение связывается не с формальной процедурой, а с фактическими действиями, например с открытием за рубежом фи­лиала, который становится центром управления деятельностью ком­пании по месту открытия филиала.

д-Ьд В деле Centres отказ в регистрации филиала иностранного юри-4_Lh дического лица в Дании обосновывался тем, что компания, учреж­денная в Англии датской супружеской парой, не осуществляет в Великобритании хозяйственную деятельность, а действия лиц из Дании представляют собой злоупотребление правом, так как позволяют им избежать исполнения требования датского закона о минимальном размере уставного капитала, что само по себе соз­дает угрозу для кредиторов, находящихся на территории Дании.

Европейский суд, рассматривавший это дело, не согласился с тем, что действия супружеской пары из Дании следует рассма­тривать как злоупотребление правом и попытку избежать требо­ваний датского закона. И в Дании, и в Великобритании принят критерий инкорпорации как критерий, определяющий личный статут юридического лица, а Римский договор в ст. 43 и 48 (в ста­рой нумерации 52 и 58) обеспечивает признание иностранных юридических лиц, создаваемых в странах Европейского союза. В то же время Суд признал, что требование датского законода­тельства о минимальном размере капитала является по характе-

Ьатлер У. Акционерное законодательство Англии и России: сравнительно-пра­вовой анатиз / вступ. ст. Ю.В. Петровичева. М., 2002. С. VI.

Дубовицкая Е. Европейское корпоративное право: свобода перемещения компа­ний в Европейском сообшестве. М., 2004.

161

ру императивной нормой, применяемой в общественных интере­сах. Применение императивной нормы, как это было сформули­ровано в решении суда, не должно носить дискриминационный характер. Оно должно обеспечивать достижение цели, ради ко­торой эта норма была принята.

Суд посчитал, что именно это последнее условие не было соблю­дено. По мнению Суда, отказ в регистрации филиала не может рассматриваться как способ защиты интересов кредиторов в Да­нии. «Государства — члены Евросоюза должны обладать возмож­ностью воспрепятствовать совершению обманных действий, од­нако это невозможно сделать путем отказа в регистрации филиа­ла компании, которая была учреждена в другом государстве»¹.

Европейский суд рассматривал дело Centros как дело о факти­ческом перемещении места нахождения центра управления ком­пании. Критерий инкорпорации, принятый в законодательстве Англии и Дании, не препятствовал принятию решения об изме­нении места нахождения компании. Отказывая в регистрации фи­лиала, Суд не препятствовал перемещению места фактического нахождения компании из Великобритании в Данию. Он признал отказ органов Дании в регистрации филиала правомерным, так как следовал действующей в Дании императивной норме отно­сительно требования минимального уставного капитала.

Иное решение было принято по делу Ueberseeing, в котором при­менялось право Германии, где критерием определения личного статута является критерий реального местонахождения компании. В случае если центр управления располагается за пределами Гер­мании, международное частное право Германии предусматривает применение права страны, где находится центр управления, вклю­чая коллизионные нормы этой страны. В названном деле решение суда основывалось на том, что после переноса местонахождения в Германию иностранная компания прекращает свое существова­ние. Она может рассматриваться лишь как товарищество или как компания, находящаяся в стадии учреждения, т.е. как организа­ция, не обладающая статусом юридического лица².

Wutf-Henning Roth. From Centros to Ueberseeing: Free Movement of Companie, Pri­vate International Law, and Community Law// International & Comparative Law Quar­terly. V. 52. Part l, 2001. P. 178. 179.

^г Ibid. P. 182.

В приведенных делах решение суда во многом зависело от колли­зионной привязки, действующей в отношении личного статута ино­странного юридического лица.

2. Коллизионная норма о личном статуте носит императивный ха­рактер. Государство определяет, как, т.е. согласно какому крите­рию, следует определять личный статут юридического лица. По это­му критерию можно судить о юридическом лице как о швейцарском, французском, германском юридическом лице, а это влечет за собой применение норм права соответствующего государства по перечис­ленным в законе вопросам (является ли организация юридическим лицом, каков объем правоспособности, в каком порядке оно возни­кает и прекращает свое существование).

В российском законодательстве на основе личного статута опреде­ляются:

• статус организации в качестве юридического лица;

• его организационно-правовая форма;

• требования к наименованию;

• вопросы создания, реорганизации и ликвидации, включая вопросы правопреемства;

• содержание правоспособности;

• порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и обязанностей;

• внутренние отношения, в том числе и отношения юридиче­ского лица с его участниками;

• способность юридического лица отвечать по своим обяза­тельствам (п. 2 ст. 1202 ГК РФ).

В английском праве, согласно доктрине «внутренних отноше­ний», личный статут применяется при регулировании так назы­ваемых внутрикорпоративных отношений, т.е. отношений между участниками юридического лица, а также отношений между самим юридическим лицом и его участниками. Личный статут в Велико­британии определяет также порядок реорганизации и ликвидации юридического лица¹.

Коллизионный вопрос о личном статуте юридического лица иногда связывается с регулированием (определением правового ре­жима) экономической, в частности инвестиционной, деятельности

¹ Stone P. Conflict of Laws. N.Y., 1995. P. 106.

163

иностранного лица. Некоторые авторы относят к коллизионным критериям критерий контроля, используемый при регулировании инвестиций, а также критерии, встречаемые в законе о валютном ре­гулировании, налоговом законодательстве. Однако следует признать, что только критерий, содержащийся в ст. 1202 ГК РФ (место учреж­дения юридического лица), служит цели определения личного статута юридического лица.

Что касается норм о нерезидентах в валютном и налоговом зако­нодательстве, то эти нормы относятся к характеристике режима дея­тельности иностранных юридических лиц на территории государ­ства, где ими совершаются соответствующие действия. На важность разграничения коллизионных норм, направленных на определение личного статута, от других норм обращалось внимание в нашей ли­тературе¹.

При определении режима деятельности иностранного юриди­ческого лица в стратегически важных отраслях народного хозяйства Российской Федерации применен критерий контроля. Федеральный закон от 29 апреля 2008 г. Nb 57-ФЗ «О порядке осуществления ино­странных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие страте­гическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства»² регулирует отношения, связанные с осуществлением инвестиций в форме приобретения акций (долей) в уставном капи­тале хозяйственных обществ, имеющих стратегическое значение. Кроме того, данный Закон регулирует отношения, связанные с со­вершением сделок, в результате которых устанавливается контроль иностранных инвесторов или группы лиц над такими хозяйственны­ми обществами (п. 1 ст. 2).

Указанный Закон устанавливает запрет на совершение сделок, влекущих за собой установление контроля над хозяйственными об­ществами стратегического значения не только для иностранных го­сударств и международных организаций, но также и для организа­ций, находящихся под их контролем (п. 2 ст. 2). Названные лица (иностранные государства, международные организации и организа­ции, находящиеся под их контролем) не вправе совершать сделки,

См., напр.: Асосков А.В. Правовые формы участия юридических лиц в межлуна-родном коммерческом обороте. М., 2003. С. 42 45.

² СЗ РФ. 2008. № 18. Ст. 1940. 164

влекущие за собой установление контроля. В случае совершения сде­лок, результатом которых явится приобретение 25% голосов в хозяй­ственном обществе, имеющем стратегическое значение, либо иная возможность блокировать решения органов управления такого хо­зяйственного общества, эти сделки подлежат согласованию в поряд­ке, предусмотренном законом (п. 3 ст. 2).

Для цели реализации приведенных положений Закона установ­лены признаки существования контроля над хозяйственным обще­ством со стороны иностранного инвестора. К ним относятся, напри­мер, право распоряжаться более чем 50% голосов в контролируемом обществе, возможность определять решения, принимаемые контро­лируемым лицом, назначать единоличный орган или более чем 50% коллегиального органа, состава совета директоров, наблюдательного совета (п. 1-3 ст. 5).

Как следует из п. 2 ст. 3 названного Закона, для целей примене­ния закона понятие «иностранный инвестор» включает в себя, поми­мо лиц, перечисленных в Федеральном законе «Об иностранных ин­вестициях в Российской Федерации», также организации, созданные на территории Российской Федерации, находящиеся под контролем иностранных инвесторов.

Принятие Федерального закона «О порядке осуществления ино­странных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие страте­гическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства» означает применение метода регулирования, характер­ного для системы рыночных отношений. Этот метод антимонополь­ного регулирования используется в Федеральном законе от 26 июля 2006 г. Nq 135-ФЗ «О защите конкуренции»¹. Не случайно, что в при­веденном Федеральном законе «О порядке осуществления ино­странных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие страте­гическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства» ряд понятий используется в значении, которое им при­дается в антимонопольном законодательстве. Понятия «группа лиц», «соглашение», «согласованные действия» используются в значениях, указанных в Федеральном законе «О защите конкуренции».

В понятие «режим деятельности» входит не только режим совер­шения сделок иностранными инвесторами, но также и нормы валют-

' СЗ РФ. 2006. № 31 (_ч. |). Ст. 3434.

165

ного и налогового законодательства, в которых регулируется деятель­ность нерезидентов. Нормы о нерезидентах в валютном и налоговом законодательстве относятся к характеристике режима деятельности юридических лиц, осуществляющих экономическую деятельность на территории данного государства. Они определяют сферу приме­нения, соответственно, валютного, налогового или инвестиционно­го законодательства и по своей природе и назначению не являются коллизионными нормами, т.е. не служат цели определения личного статута.

Ошибочное понимание норм валютного и налогового законода­тельства об иностранных лицах (нерезидентах) приводит к появле­нию теорий, которые пытаются объяснить сложные вопросы, воз­никающие в связи с вывозом капитала (валютное регулирование) и «международной» деятельностью (т.е. деятельностью в иностранном государстве) компаний (налоговое законодательство). Хотя «меж­дународная» деятельность компаний действительно создает пред­посылки для применения разного рода критериев к юридическим лицам, в зарубежной литературе всегда разграничивается коллизи­онное и материальное право, применяемое к иностранным юриди­ческим лицам¹.

По этой же причине было бы неправильно, на наш взгляд, рас­сматривать приведенные выше примеры с перемещением места на­хождения компаний или выбором учредителями места учреждения новой компании как действие принципа автономии воли сторон². Норма о личном статуте иностранного юридического лица носит императивный характер и в условиях действия принципа свободы перемещения капитала, т.е. свободы выбора места учреждения ком­пании.

Различие между коллизионными критериями и критериями, со­держащимися в материальном праве, можно проиллюстрировать на примере английского права. В английском праве «любое лицо, физи­ческое или искусственно созданное (юридическое лицо), в момент рождения приобретает домицилий по происхождению в результате

International and Comparative Law Quarterly. 2003. V. 52. P. 181-184.

Асосков A.B. Рецензия на статьи Дж. Дэммана, посвященные концепции свободы выбора права, применимого к корпоративным отношениям // Вестник граждан­ского права. 2007. Т. 7. \о 4. С. 271-280.

применения права. У физического лица — это домицилий родите­лей, у юридического — это страна, в которой оно было учреждено»¹. Когда речь идет о налогообложении, английское право использует критерий места нахождения (residence), а не домицилий — место, где юридическое лицо было учреждено. Компания является резидентом в стране, если страна является местом контроля и управления ком­панией.

В результате применения критериев, содержащихся в материаль­ном праве, возможно отношение к английским компаниям как к псевдоиностранным. Примером этого являются английские компа­нии, рассматриваемые в период Первой и Второй мировых войн как «враждебные иностранцы», с которыми было запрещено совершать коммерческие сделки². Признаки, по которым компания могла быть отнесена к категории «враждебных» или «иностранных», не были критериями, по которым можно было бы определить государствен­ную принадлежность юридического лица. Признаки, определяющие подобный характер компании, являлись признаками, необходимы­ми для применения правового режима лишь к ограниченному кругу юридических лиц.

После Второй мировой войны с появлением новых независимых государств в законах (кодексах) об иностранных инвестициях, при­нятых этими государствами, к иностранным юридическим лицам стали относить не только компании, имеющие «иностранный» ста­тут (созданные по закону другого государства), но и национальные, с точки зрения действующих коллизионных критериев, юридические лица, находящиеся под контролем иностранных.

Подобно критерию, определяющему «враждебный» характер гер­манских компаний, осуществлявших свою деятельность в Велико­британии в период войны, целью критерия контроля, применяемого в законах об иностранных инвестициях развивающихся стран, было выделение круга юридических лиц, подпадающих под особый пра­вовой режим. В отличие от предыдущих лет компании, подчиняю­щиеся особому режиму, относились к категории не «враждебных», а «иностранных». Деятельность одних и тех же юридических лиц

Dicey & Moris. Rule 152-1.

См.: Лунц Л.А. Курс международного частного права. Особенная часть. М., 1975. С. 42,43.

167

в различных государствах привела к тому, что они стали именоваться «международные».

3. «Международными» нередко называют многонациональные предприятия, имеющие разбросанную по всему миру сеть филиалов и дочерних компаний. При этом экономическая подчиненность и юридическая независимость дочерних компаний от головной орга­низации являются основной характеристикой таких «международ­ных» организаций.

Л.А. Лунц, ссылаясь на известного английского юриста К. Шмит-тгоффа, выделяет характерную для многонациональных предприятий черту: экономическое единство при юридической множественности¹.

В современной литературе выделяются два подхода к определе­нию национальности транснациональных корпораций (ТНК) или мно­гонациональных предприятий:

• первый основан па определении личного статута самой ТНК (entity approach):

• второй — на понимании ТНК как множества предприятий (enterprise approach), каждое из которых имеет свой личный статут².

Первый подход к определению национальности ТН К заключается в том, что личным статутом такой корпорации является закон стра­ны места сс учреждения. Такой подход был распространен до 80-х гг. прошлого столетия. Он применялся как к ТН К, признаваемым меж­дународными корпорациями в силу участия в них своим капиталом иностранных юридических лиц, так и к ТНК, имеющим разветвлен­ную сеть филиалов, дочерних компаний и представительств в ино­странных государствах¹.

В настоящее время к ТНК, состоящим из множества дочерних компаний, применяется второй подход (enterprise approach). Однако и при этом подходе дочерняя компания рассматривается как юри-

См.: Лунц Л.А. Многонациональные предприятия капиталистических государств в аспекте международного частного права// Советское государство и право. 1975. №5.

См.: Rueven S. Avi-Yonah. National Regulation of Multinational Enterprises: An Essay on Comity, Extrterritoriality, and Harmonization // Columbia Journal of Transnational Law. 2003. V. 42. N. I. P. 9.

О классификации ТНК см.: Богуславский Л7.Д/. Международное частное право. М.,2004. С. 144.

лическое лицо, являющееся частью ТНК, чей личный статут опреде­ляется в соответствии с национальным правом того или иного госу­дарства.

Выделение двух подходов к определению национальности ТНК позволяет регулировать деятельность многонациональных («меж­дународных») или транснациональных корпораций исключительно в рамках международного частного права.

4. Унификация правового регулирования «международных» компа­ний велась в двух направлениях:

1. создание Кодекса поведения ТНК в рамках ООН;

2. создание единого корпоративного права в странах Европей­ского союза.

Работа над Кодексом поведения предполагала создание едино­образного режима деятельности для юридических лиц, имеющих разветвленную сеть филиалов и дочерних компаний в зарубеж­ных странах. Унификация в Европейском союзе проводилась в на­правлении гармонизации права о компаниях в государствах — чле­нах ЕС.

Принцип свободы перемещения капитала, лежащий в основе Ев­ропейского союза, означает свободу выбора правовой системы для учреждения юридического лица. В этих условиях международному частному праву отводится важная роль в осуществлении контроля за деятельностью многонациональных предприятий.

В тех государствах, где принят критерий инкорпорации, присут­ствует стремление подчинить своей юрисдикции зарубежную дея­тельность юридического лица. Критерий местонахождения компа­нии позволяет государству контролировать деятельность иностран­ной компании в пределах своей территории. И та, и другая теория, по мнению многих авторов, имеет свои недостатки¹. Однако эти не­достатки позволяют тому или иному государству установить свои приоритеты в осуществлении контроля: либо за деятельностью сво­их компаний за рубежом, либо за деятельностью иностранных юри­дических лиц на своей территории.

Tzuganatos D. Private International Law as a Means to Control the Multinational Enter­prise //Vanderbilt Journal of Transnational Law. 1986. V. 19. N. 3. P. 513.

169

Коллизионная норма, появившаяся в результате реформы меж­дународного частного права в Италии¹, по существу, обеспечила наи­более полный контроль за деятельностью иностранных юридических лиц, включая деятельность своих компаний за рубежом и иностран­ных на своей территории. Реформа коллизионного права в Италии осуществлялась во многом благодаря работе по гармонизации пра­ва, ведущейся в странах Европейского союза. Результатом работы по унификации корпоративного права является появление новых организационно-правовых форм деятельности. Одной из правовых форм организации деятельности многонациональных предприя­тий в 70-е гг. XX в. стало юридическое лицо, создаваемое за рамка­ми действия национально-правовой системы. В Евросоюзе гармони­зация права о компаниях завершилась принятием Регламента Сове­та (ЕС) от 8 октября 2001 г. № 2157/2001 «О статуте Европейской компании»². Однако и до этого времени имеются многочисленные примеры деятельности иностранных юридических лиц, создаваемых в соответствии с условиями международных договоров.

В 70-е гг. XX в. существовала практика создания международных хозяйственных объединений (МХО), которая предполагала обраще­ние к международному договору как к надлежащей форме правово­го регулирования иностранных инвестиций из социалистических стран — членов СЭВ; сторонами в отношениях являлись государства в лице различных отраслевых министерств и ведомств.

Условия международных договоров о создании МХО рассматри­вались как учредительные документы, лежащие в основе таких орга­низаций. МХО могли принимать форму международных хозяйствен­ных товариществ в случаях, когда договор не предусматривал соз­дание юридического лица. Они могли также существовать в форме созданного на территории одного из государств юридического лица, условия деятельности которого определялись в международном до­говоре. Их особенность заключалась в том, что они создавались не по законодательству государства, на территории которого осуществля­лась их деятельность, а в соответствии с условиями международного

Law N 218 of 31.05.1995 «Reformation of the Italian System of Private International Law» (см. сноску 2 на с. 158).

European Company and Financial Law. Third Edition Nexts and Leading Cases / ed. by Klaus Hopt and Eddy Wymeersch. Oxford University Press, 2004. P. 432.

договора. Международные хозяйственные объединения при этом не рассматривались в качестве субъектов международного публичного права¹.

Обращение к международному праву в практике социалистиче­ских государств в сфере регулирования хозяйственной деятельности иностранных юридических лиц не было случайностью. Именно в эти годы с целью усиления положительного эффекта привлечения ино­странных инвестиций была начата работа Центром ООН по транс­национальным корпорациям над Кодексом поведения транснацио­нальных корпорации².

В дальнейшем эту работу продолжила Организация по экономи­ческому сотрудничеству и развитию (ОЭСР). В 1976 г. ОЭСР при­няла Декларацию по иностранным инвестициям и многонациональным предприятиям и Руководство, в котором содержались рекомендации государств — членов ОЭСР, обращенные непосредственно к транс­национальным корпорациям, относительно их поведения на терри­тории государства, где ими осуществляется экономическая деятель­ность. Эти документы являются примером регулирования деятельно­сти многонациональных предприятий с помощью так называемого мягкого права, основанного на добровольном его применении. Зада­чей международного права на этом этапе являлось устранение конф­ликта интересов, который существовал между государствами инве­сторов и государствами, принимающими инвестиции.

Руководство ОЭСР по многонациональным предприятиям подвер­гается изменениям по мере того, как меняются условия деятельно­сти многонациональных предприятий. Так, Декларация ОЭСР по иностранным инвестициям и многонациональным предприятиям, принятая в 1976 г., подвергалась ревизии и уточнению в 1979, 1982 и в 1984 гг.³ В 2000 г. вышла новая редакция Руководства по много­национальным предприятиям⁴. В новой редакции произошла смена

См. об этом подробнее: Грингольц И.А. Международные хозяйственные органи­зации в странах — членах СЭВ (понятие и виды) // Ученые записки ВПИИСЗ. Вып. 28. М., 1973.

Vaghis. The Multinational Enterprise: A Ten Year's Review// Die Acticngcsclchaft. 1980. V. 25. P. 154.

The OECD Guidelines for Multinational Enterprises. Paris. OECD. 1986. The OECD Guidelines for Multinational Enterprises. Revision 2000.

171

ориентиров. Руководство ориентировало государства — члены ОЭСР не на привлечение иностранных инвесторов, а на создание конку­рентных условий для местных и зарубежных инвесторов. Об этом свидетельствует появление новой главы, посвященной конкуренции. Согласно положениям этой главы многонациональные предприятия обязаны действовать в рамках добросовестной конкуренции, как ее определяет национальное право страны, где осуществляется деятель­ность¹.

Таким образом, источники международного права рассматрива­ют многонациональные (транснациональные) предприятия (корпо­рации) в качестве субъектов международного частного права. Такой же подход принят и в европейском праве.

В 2001 г. Совет Европейского союза принял, как отмечалось, Ре­гламент о статуте Европейской компании². В соответствии с этим Регламентом предусматривается введение новой организационно-правовой формы публичной акционерной Европейской компании с огра­ниченной ответственностью, или Societas Europaea (SE)³. Принятие Ре­гламента о статуте Европейской компании является одним из этапов работы в области унификации корпоративного права, которое в на­стоящее время представляет собой блок нормативных актов, приня­тых органами ЕС.

Первые директивы Совета были посвящены вопросу признания иностранных юридических лиц⁴. Последующие директивы касались вопросов отчетности, слияния и поглощения компаний. Все они обеспечивали гармонизацию требований, предъявляемых к той или иной форме компании в рамках национального правопорядка. Так, Вторая Директива Совета касается порядка создания публичной акционер­ной компании с ограниченной ответственностью и порядка форми-

Tully S. The 2000 Review of the OECD Guidelines for Multinational Enterprises // In­ternational and Comparative Law Quarterly. 2001. Part 2. P. 397.

¹ Council Regulation (EC) N. 2157/2001 on the Statute for a European Company (SE) // OJ L294. P. I.

ПадмитовЛ. Европейская компания становится реальностью // Хозяйство и пра­во. 2002. № 10. С. 82.

¹ См., например. Первую Директиву Совета ЕС: First Council Directive of 9^,h of March 1968 on coordination of safeguards which are required by Member Stales of com­panies for the protection of the interests of members and others // OJ L65. 14 March. 1968. P. 8-12.

рования капитала этой компании. Она предусматривает минималь­ный размер уставного капитала публичной акционерной компании, который должен быть отражен в национальном законодательстве.

Среди нормативных актов о компаниях, принятых в Европей­ском союзе, выделяются регламенты, предусматривающие создание общеевропейских организационно-правовых форм деятельности. Это Регламенты о Европейском Объединении лиц с общей экономиче­ской целью и о Статуте Европейской компании.

Регламент Совета Европейского Союза (ЕС) от 25 июля 1985 г. № 2137/85 «О Европейском Объединении лиц с общей экономической це­лью» (далее — Европейское Объединение) предусматривает, что по­рядок учреждения этой организации определен положениями данно­го Регламента и что лица, желающие создать Европейское Объеди­нение, должны заключить договор и зарегистрировать организацию в порядке, предусмотренном ст. 6 указанного Регламента. В соответ­ствии со ст. 6 регистрация Европейского Объединения осуществля­ется в государстве в соответствии с правилами и на основании доку­ментов, которые определяет соответствующее государство¹.

Упомянутый выше Регламент о Статуте Европейской компа­нии предусматривает порядок создания и управления особой формы акционерной компании, именуемой Европейской акционерной компа­нией. Европейское акционерное общество должно содержать указа­ние на его правовую форму в фирменном наименовании этой компа­нии. В соответствии со ст. 2 данного Регламента учредителями Евро­пейской компании могут быть акционерные компании, чей капитал формируется путем обращения к широкой публике с предложени­ем о подписке на акции (публичные акционерные компании), име­ющие зарегистрированные в государствах — членах ЕС структурные подразделения и головные организации, путем слияния по край­ней мерс двух из них, находящихся в юрисдикции различных госу­дарств — членов ЕС². Помимо приведенного способа создания Евро­пейской компании в Регламенте предусмотрены еще и другие, в том числе создание холдинга компаниями, находящимися в разных стра-

Council Regulation of 25 July 1985 No. 2137 on the European Economic Interest Group­ing (EEIG) // Official Journal LI99. 31 July. 1985. P. 1-9.

Council Regulation of the 8-th of October 2001 on the Statute for a European Company (SE)//Official Journal L294. 10 October. 2001. P. 1-21.

173

нах — членах ЕС, путем подписки па акции дочерней компании, об­разованной компаниями из разных государств — членов ЕС. В по­следнем случае по крайней мерс две из таких компаний должны под­чиняться законам разных государств или не меньше чем в течение двух лет иметь дочерние компании в других государствах.

Как следует из указанных регламентов, Европейское Объедине­ние и Европейская компания являются субъектами частного права, созданными в соответствии с национальным законом государства — члена ЕС¹. Унификация корпоративного права стран — членов ЕС не приводит к появлению организации, обладающей международ­ной правосубъектностью. Будучи субъектом гражданского права, Европейская компания обладает общей правоспособностью в от­личие от Европейского Объединения, правоспособность которого ограничена.

С оговорками следует применять категорию «иностранный ин­вестор» также и к международной организации, создаваемой в совре­менных условиях предпринимательской деятельности. Такая органи­зация, созданная на основании международного соглашения, может обладать статусом юридического лица и выполнять функции ком­мерческой организации, как, например, Европейский банк рекон­струкции и развития (ЕБРР). В этом случае регулирование деятель­ности такой «международной» организации будет аналогично тому, как если бы иностранным инвестором было иностранное юриди­ческое лицо. Если международная организация не наделяется стату­сом юридического лица или если ее деятельность связана с исполне­нием публично-правовых функций, как это имеет место, например, в случае предоставления кредитов Международным банком рекон­струкции и развития (МБРР) государству — члену МБРР, междуна­родная организация рассматривается как субъект международного публичного права и отношения между ней и государством, прини­мающим инвестиции в форме кредитов, основываются на междуна­родном договоре.

5. По российскому праву в основе определения иностранного юри­дического лица лежит критерий места его учреждения (п. 1 ст. 1202 ГК РФ). Согласно этому критерию к иностранным юридическим ли-

Граждапское и торговое право зарубежных государств / отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. М., 2004. С. 273-276.

цам следует относить компании, учрежденные по закону иностран­ного государства, а также филиалы указанных компаний, которые осуществляют деятельность на территории Российской Федерации и являются частью (структурным подразделением) головной организа­ции — иностранного юридического лица.

Федеральный закон «Об иностранных инвестициях в Россий­ской Федерации» в качестве иностранного инвестора рассматрива­ет иностранное юридическое лицо, гражданская правоспособность которого определяется в соответствии с законодательством государ­ства, в котором оно учреждено. Действия иностранного инвестора по созданию юридического лица в России подчинены требованиям ука­занного Федерального закона.

К категории «иностранный инвестор» данный Федеральный за­кон относит также иностранную организацию, не являющуюся юри­дическим лицом, правоспособность которой определяется в соответ­ствии с законодательством государства, в котором она учреждена.

Как правило, организация, не являющаяся юридическим ли­цом, создается на основе гражданско-правового договора, напри­мер договора о совместной деятельности, и заключения такого до­говора достаточно для того, чтобы считать организацию создан­ной. Действующие на основе договора юридические и физические лица обычно реализуют свою правоспособность самостоятельно в соответствии с условиями и целями, предусмотренными догово­ром. В этом случае иностранным инвестором следует считать ино­странное юридическое или физическое лицо, участвующее в до­говоре.

Личный закон иностранной организации, не являющейся юриди­ческим лицом, определен в ст. 1203 ГК РФ. Таковым является право страны, где эта организация учреждена*. Определение личного ста­тута такой организации связывается с фактом ее учреждения, кото­рый может быть подтвержден соответствующей записью в реестре. В то же время учреждение организации, не являющейся юридиче­ским лицом, может и не быть связано с регистрацией такой органи­зации. В соответствии с Федеральным законом от 30 декабря 1995 г.

В литературе есть предложения по изменению ст. 1203 и 1202. См.: Аухатов А.Я. Российское законодательство в области коллизионно-правового регулирования юридических лиц // Журнал российского права. 2009. № 7. С. 108-109.

175

№ 225-ФЗ «О соглашениях о разделе продукции»¹ инвесторами яв­ляются помимо юридических лиц также «создаваемые на основе до­говора о совместной деятельности и не имеющие статуса юридиче­ского лица объединения юридических лиц». Указанные объединения юридических лиц не подлежат регистрации.

Если к деятельности такой организации должно быть применено российское право, применяются правила ГК РФ, которые регулиру­ют деятельность юридических лиц, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов, существа отношения (ч. 2 ст. 1203). Прирав­нивание организаций, не обладающих статусом юридического лица, к юридическим лицам путем распространения на эти организации действия норм ГК РФ о юридических лицах связано с тем, что для этих неправосубъектных организаций так же, как и для юридических лиц, важным условием деятельности является признание их сущест­вования. Именно поэтому «учреждение» такой организации, с кото­рым связан ее личный статут, не следует понимать обязательно как внесение этой организации в тот или иной реестр; важно то, что эта организация является легально созданной в соответствии с законом данного государства.

Пример организации, не являющейся юридическим лицом, — паевой инвестиционный фонд, цель которого — создание обособлен­ного имущественного комплекса — фонда, формируемого за счет объединения имущественных взносов учредителей паевого инвести­ционного фонда, передаваемых в доверительное управление управля­ющей компании. Федеральный закон от 29 ноября 2001 г. № 156-ФЗ «Об инвестиционных фондах»² специально подчеркивает, что паевой инвестиционный фонд не является юридическим лицом³.

Условия признания инвестиционных фондов и определение примени­мого к ним права содержатся в Гаагской конвенции о праве, приме­нимом к доверительной собственности (trust), и признании органи­заций, созданных на основе этого института, 1985 г., согласно кото­рой под доверительной собственностью (trust) понимается не только институт права справедливости, существующий в английском праве.

¹ СЗРФ. 1996. № 1.Ст. 18.

³ СЗ РФ. 2001. № 49. Ст. 4562.

См.: Доронина Н.Г., Семилютина И.Г. Комментарий к Федеральному закону «Об иностранных фондах». М., 2003. С. 44,45.

по также и «различные его модификации в праве других государств, относимые к своеобразным правовым институтам»¹.

Особое положение в Федеральном законе «Об иностранных ин­вестициях в Российской Федерации» занимают филиалы иностран­ных юридических лиц. В соответствии с п. 3 ст. 4 этого Федерального закона филиал иностранного юридического лица, созданный на тер­ритории Российской Федерации, выполняет часть функций или все функции, включая функции представительства, от имени создавше­го его иностранного юридического лица (головная организация) при условии, что головная организация несет непосредственную имуще­ственную ответственность по обязательствам, принятым ею в связи с ведением указанной деятельности на территории Российской Фе­дерации. В отношении филиалов иностранного юридического лица применяется требование о его аккредитации (ст. 21). Отказ в аккре­дитации может быть признан обоснованным только в случае необ­ходимости защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обо­роны страны и безопасности государства.

6. Одним из способов решения сложной проблемы, обусловлен­ной применением в праве разных государств различных критериев при определении национальности, государственной принадлежно­сти юридических лиц, является унификация и гармонизация права от­дельных государств.

В целях гармонизации права в Римском Договоре об учреждении Европейского экономического сообщества 1957 г. (далее — Римский договор) была сформулирована правовая норма-принцип, направ­ленная на признание иностранного юридического лица, осуществля­ющего деятельность в странах Сообщества: «Компании или фирмы, которые учреждены в соответствии с законодательством какого-либо государства-члена, а также компании или фирмы, зарегистрирован­ное местопребывание, центральное управление и основная предпри­нимательская деятельность которых находятся внутри Сообщества, приравниваются с точки зрения данной главы (Римского договора. — Я. Д.) к физическим лицам, являющимся гражданами государств-членов». При этом под компаниями или фирмами подразумевают­ся «компании или фирмы, учрежденные на основе гражданского или

Конвенция вступила в силу I января 1992 г. Россия не является ее участницей.

177

коммерческого права, в том числе кооперативные общества, а также другие юридические лица, регулируемые государственным или част­ным правом, за исключением обществ, не преследующих коммерче­ские цели» (ст. 58)'.

Статья 58 Римского договора обеспечила унифицированное пони­мание термина «национальность юридического лица». Суд или адми­нистративный орган на основе национального закона может опреде­лить, к какой иностранной правовой системе принадлежит данная организация. Соответственно, компания, учрежденная по нацио­нальным законам, даже если она контролируется иностранной мате­ринской компанией или имеет стопроцентный иностранный капи­тал либо фактически выполняет функции филиала (представитель­ства) зарубежной компании, будет подчинена режиму деятельности, предусмотренному для отечественных компаний, исходя из правила, по которому ее национальность определяется в соответствии с уста­новленным в законе признаком (место инкорпорации или место на­хождения органа управления, т.е. место «домицилия» компании).

Надо вместе с тем иметь в виду, что согласно действующему на­циональному законодательству «термин „национальность"» в при­менении к юридическим лицам не имеет и не может иметь того зна­чения, которое он имеет в применении к физическим лицам»².

Категория национальности применительно к юридическим ли­цам чаще используется для разграничения собственных (националь­ных) и чужих (иностранных) юридических лиц и в целях определения правового режима деятельности последних в границах национально-правовой системы. При этом к иностранным («чужим» в данной пра­вовой системе) могут относиться и часто относятся местные (соб­ственные или национальные) юридические лица, контролируемые компаниями другого государства.

Для решения вопроса, является ли данное юридическое лицо собственным (национальным) или иностранным (принадлежит иной правовой системе, чем правовая система регулирующего государ­ства), следует обращаться к законодательству, соответственно, того государства, где данное юридическое лицо осуществляет свою дея-

Хартли Т.К. Основы права Европейского Сообщества. М.. 1998. С. 552.

Лунц Л.А. Курс международного частного права. Особенная часть. М., 1975. С 45.

телыюсть, например к законам об иностранных инвестициях. Нор­мы этих законов являются обязательными для определения правово­го режима деятельности иностранных компаний. Такие нормы, на­зываемые часто условиями допуска иностранных инвестиций¹, имеют административно-правовой характер.

Условия допуска иностранных инвестиций могут быть сформу­лированы и как требования к регистрации (аккредитации) филиа­лов иностранных юридических лиц или коммерческих организаций с участием иностранного капитала.

/Н"~з Так, например, согласно законодательству Дании иностранное —-L— юридическое лицо, которое не осуществляет хозяйственной дея­тельности в стране, где оно было учреждено, обязано обеспечить минимальный размер основного капитала в 200 ООО крон, чтобы гарантировать права датских кредиторов, заключающих сделки с такой компанией. Именно это положение законодательства Дании стало предметом разбирательстве в Европейском суде по вопросу о соответствии его нормам ст. 52 и 58 Римского договора, соглас­но которым, в частности, создание предприятий должно осущест­вляться «на условиях, установленных законодательством страны для собственных граждан и в соответствии с положениями главы, касающейся свободного движения капиталов»².

Согласно решению Европейского суда вопрос о соответствии Римскому договору норм датского законодательства об усло­виях регистрации филиала должен быть решен с учетом следу­ющих обстоятельств: носит ли их применение характер дискри­минации, обеспечивает ли достижение объективно необходимой цели, для которой было принято это законодательство³.

Согласно Единому инвестиционному кодексу 1969 г., действующему в Андском общем рынке, под «иностранными» следует понимать предприятия, чей капитал в размере по меньшей мере в 51% общей суммы капитала, принадлежит нацио­нальным инвесторам: государству, принимающему инвестиции, гражданам этого государства, юридическим лицам, созданным по законам этого государства. См.: Decision 220 de la Comision del Acuerdo de Cartagena de 11 de Mayo de 1997. Lima — Peru.

ECJ 9 Mar 1999 — Case C-21997 — Centros Limited v Erhvers — og Selskabsstyrelsen, 1999 ECR 1-1459.

Указанные условия были сформулированы Европейским судом в деле Гебхарда (ECJ 30 nov. 1995 Case С-55/94 Gebhard v. Consiglio del Ordine degli Avvocati e Proc­urator! di Milano// ECR 1995 1-4165,4197-8 para 37).

179

Относительно допуска иностранных инвестиций Руководство по регулированию иностранных инвестиций, разработанное и принятое Мировым банком в 1992 г., предусматривает (ст. 2), что «каждое госу­дарство сохраняет за собой право регулировать допуск иностранных частных инвестиций. При формулировании норм и при их приме­нении государства будут принимать во внимание, что открытый до­ступ, возможно, в рамках списка отраслей, открытых для иностран­ных частных инвестиций (при существовании списка ограниченного числа отраслей, видов деятельности, закрытых для иностранных ин­вестиций или требующих оценки условий допуска (screening), лицен­зирования), является наиболее эффективным решением проблемы правового регулирования иностранных инвестиций». Унификация национальных законов об иностранных инвестициях на основе ре­комендаций Мирового банка обеспечивает реализацию государст­вом своих прав по управлению иностранными инвестициями и од­новременно содействует их притоку в национальную экономику¹.

Развитие экономического сотрудничества стран СНГ также по­требовало единообразного решения проблемы, связанной с опреде­лением государственной принадлежности юридического лица. Мо­дель ГК для стран СНГ предусматривает, что законом юридического лица является право страны, где это юридическое лицо учреждено (ст. 1211).

7. На основе личного закона юридического лица определяется, яв­ляется ли рассматриваемая организация юридическим лицом и к какому виду юридических лиц она относится.

Так, созданный в Германии филиал английской компании, следуя коллизионной привязке, принятой в международном частном праве Германии (местонахождение юридического лица), будет рас­сматриваться как товарищество торгового или гражданского права Германии. Этот же филиал по английскому праву будет рассматри­ваться как часть английской компании (частная компания с ограни­ченной ответственностью).

На основании личного статута будут решаться и иные вопросы, связанные с правовой формой юридического лица: требование к его

См.: Guidelines on the Treatment of Foreign Direct Investment. World Bank. 1992. Текст документа на русском языке см. в кн.. Доронина И.Г. Комментарий к Зако­ну об иностранных инвестициях. М., 2000. С. 63-74.

наименованию, регистрации, минимальному уставному капиталу. Примерный перечень вопросов, решаемых на основе личного стату­та юридического лица, содержится в п. 2 ст. 1202 ГК РФ. Помимо названных, как было отмечено ранее, им охватываются вопросы соз­дания, реорганизации и ликвидации юридического лица, правопре­емства, содержания правоспособности. Согласно п. 2 ст. 1202 лич­ный статут определяет также порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязан­ностей; внутренние отношения, включая отношения юридического лица с его участниками; способность юридического лица отвечать по своим обязательствам.

Приведенный в п. 2 ст. 1202 перечень содержит такую адресо­ванную инвестору информацию, на основании которой он мог бы принять решение о месте деятельности будущей компании, если ре­шит осуществлять инвестиции путем создания юридического лица. «Решение инвестора, связанное с выбором английского, россий­ского или иного права, зависит от ряда факторов. Среди них: пол­нота права компаний, как такового (законодательства о компани­ях, или company law. — Н.Д.), стабильное и конструктивное приме­нение судами законодательства... конкурентоспособность структур права компаний (включая простоту регистрации, налогообложение, уменьшение расходов компании и т.д.)»¹.

С выбранным инвестором правопорядком и будет связан лич­ный статут создаваемой им компании. Однако свобода выбора инве­стора ограничивается присутствием в законодательстве об инвести­циях тех или иных требований относительно учреждения филиалов иностранных юридических лиц, а также юридических лиц, создава­емых в форме коммерческих организаций с участием иностранного капитала.

Согласно п. 3 ст. 1202 ГК РФ юридическое лицо не может ссы­латься па ограничение полномочий его органа или представителя на совершение сделки, не известное праву страны, в которой орган или представитель юридического лица совершил сделку, за исключением случаев, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанном ограничении.

Ьатлер У. Акционерное законодательство Англии и России: сравнительно-пра­вовой анализ / вступ. ст. Ю.В. Петровичева.

181

В этой норме содержится требование подчинения законодатель­ству страны, где иностранными юридическими лицами совершают­ся тс или иные юридические действия. Основным условием совер­шения таких действий является то, что иностранное юридическое лицо не может ссылаться на ограничения полномочий своего орга­на или представителя, не известные праву страны, где совершается сделка. Указанная норма содержалась и в ранее действовавшем зако­нодательстве (в п. 2 ст. 161 Основ ГЗ 1991 г.). Эта норма предусмат­ривает, по существу, обязанность иностранного юридического лица при осуществлении своей деятельности в Российской Федерации учитывать российское законодательство.

В соответствии с рекомендациями Модели ГК для стран СНГ, согласно которой личным законом юридического лица считается право страны, где оно учреждено, решаются вопросы определения правоспособности иностранного юридического лица и его личного статута в гражданских кодексах стран СНГ.

Так, в ст. 1272 Гражданского кодекса Армении¹ установлено, что личным законом иностранного юридического лица считается право государства, где это юридическое лицо учреждено (п. 1). Па основе личного закона решается, в частности, вопрос о том, явля­ется ли та или иная организация юридическим лицом, какова его организационно-правовая форма, какие требования предъявляют­ся к наименованию, созданию, прекращению и реорганизации юри­дического лица, включая вопросы правопреемства, определяется содержание правоспособности юридического лица, порядок при­обретения им гражданских прав и принятия на себя гражданских обязательств, отношения внутри юридического лица, в том числе с его участниками, способность отвечать по своим обязательствам (п. 2). В п. 3 ст. 1272 Гражданского кодекса Армении предусматри­вается, что иностранное юридическое лицо не может ссылаться на ограничение полномочий его органа или представителя, не извест­ное праву страны, в которой орган или представитель юридическо­го лица совершил сделку, за исключением случаев, когда будет до­казано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанном ограничении.

См.: <http://www.base.spinforrn.ru/show.fwx?Regnom=2998>.

Гражданский кодекс Узбекистана¹ устанавливает, что законом юридического лица считается право страны, где это юридическое лицо учреждено (ст. 1175). Предусматривается также, что граждан­ская правоспособность юридического лица определяется законом юридического лица. Иностранное юридическое лицо не может ссы­латься на ограничение полномочий его органа или представителя на совершение сделки, не известное праву страны, в которой ор­ган или представитель иностранного юридического лица совершил сделку (ст. 1176). Аналогичны указанным статьям Гражданского ко­декса Узбекистана ст. 1111 и 1112 Гражданского кодекса Белорус­сии², ст. 1100—1101 Гражданского кодекса Казахстана³, ст. 1184—1185 Гражданского кодекса Киргизии⁴.

В соответствии с Законом Украины от 23 июня 2005 г. «О между­народном частном праве»⁵ (далее — Закон Украины о международ­ном частном праве) личным законом юридического лица считается право государства местонахождения юридического лица. Местона­хождением юридического лица является государство, в котором за­регистрировано или иным образом создано в соответствии с правом этого государства. В случае невозможности установить местонахож­дение юридического лица применяется право государства, в кото­ром находится исполнительный орган управления юридического лица.

Приведенные примеры свидетельствуют о стремлении государств подчинить своему национальному закону не только решение вопросов, связанных с определением личного статута иностранного юридического лица, но также и режим их деятельности.

Международные договоры о правовой помощи, заключенные Рос­сией, содержат коллизионные нормы, касающиеся личного статута юридических лиц. Как правило, в них предусматривается, что «пра­воспособность юридического лица определяется законодательством Договаривающейся Стороны, на территории которой оно учреж­дено». Такое положение содержится в договорах с Азербайджаном

<hup <http

<http

<http <hltp

//fmc.uz/legisl.php?id^_k_grajd>.

//www.base.spinform.ru/show.fwx?Regnom=1822>.

//base.spinform.ru/show.fwx?Regnom= 1167>.

//www.jguard .ru/obj 1155040105/obj 1154960171/objl 155038329>.

//www .base .spinform.ru/show.fwx?Regnom=16954>.

83