Если юридические понятия не известны праву страны суда или известны под другим названием либо с другим содержанием и не мо­гут быть определены путем толкования по праву страны суда, то при их правовой квалификации может также применяться право ино­странного государства.

Редакция ст. 1187 ГК РФ, воспроизводя в основном правила Мо­дели ГК для стран СНГ, более тесно увязывает их с решением кол­лизионной проблемы, определением применимого права. Соглас­но п. 1 этой статьи при определении права, подлежащего примене­нию, толкование юридических понятий осуществляется в соответствии с российским правом, если иное не предусмотрено законом. Иное пре­дусмотрено, в частности, в ст. 1205 и 1208 ГК РФ, исходящих из квалификации понятий «недвижимое» и «движимое» имущество по праву страны, где это имущество находится, а понятия «исковая давность» — по праву страны, применимому к соответствующему от­ношению (квалификации lege causae).

Если при определении права, подлежащего применению, юриди­ческие понятия, требующие квалификации, не известны российско­му праву или известны в ином словесном обозначении либо с другим содержанием и не могут быть определены посредством толкования в соответствии с российским правом, то при их квалификации мо­жет применяться иностранное право.

В тех случаях, когда коллизионная проблема решена и опреде­лено применимое право, последующее толкование понятий колли­зионной нормы («вторичная квалификация») допустимо лишь в соот­ветствии с применимым правом, если федеральным законом и меж­дународным договором РФ не предусмотрено иное.

Особая тема — квалификация понятий коллизионных норм меж­дународных договоров. Толкование коллизионных, как и материаль­ных, норм международного договора должно соответствовать усло­виям договора и международному праву.

§ 3. Обратная отсылка

и отсылка к закону третьей страны

Обратная отсылка (renvoi первой степени) и отсылка к закону тре­тьей страны (renvoi второй степени) — одно из наиболее сложных яв­лений в международном частном праве. Впрочем, вопрос, который

должен быть предпослан изучению этого явления, звучит доволь­но просто и ясно: является ли отсылка коллизионной нормы к ино­странному праву отсылкой не только к его материальным, но и к его ко лл из ионным прав и. i а м ?

В последнем случае поиск применимого правила должен быть продолжен, но уже в направлении, указываемом иностранным кол­лизионным правилом, т.е. либо к материальному праву страны, ко­торой принадлежит это правило, либо обратно к закону страны суда (обратная отсылка), либо, наконец, к закону третьей страны.

Подлежит ли обратная отсылка (или отсылка к закону третьей страны) принятию? Результатом принятия отсылки является приме­нение материального права страны суда или третьей страны.

Представим себе, что обратная отсылка (или отсылка к закону третьей страны) понимается как отсылка к праву страны суда или праву третьей страны опять-таки в целом, включая его коллизион­ные нормы. По тогда... тогда поиск применимого права начинает­ся сначала, и ассоциации его с игрой в «пинг-понг» не кажутся сме­лыми. Разумеется, эта «игра» может быть приостановлена уже на первом этапе, если определить первичную отсылку к иностранно­му праву как отсылку исключительно к его материальным нормам. Естественно, что при такой направленности отсылки проблема, обо­значенная в названии параграфа, автоматически снимается¹.

Разброс мнений в оценке renvoi соответствует сложившимся в раз­ных правовых системах различиям в подходах к пределам и послед­ствиям принятия обратной отсылки (или отсылки к закону третьей страны). Особенности правового регулирования проблемы выража­ются в неоднозначном отношении к принятию отсылок и к опреде­лению круга отношений, в сфере которых допускается их принятие.

Как замечает М. Вольф, в XIX в. первыми решениями, в которых шла речь о при­менении обратной отсылки (без употребления этого термина), были три реше­ния английских судов (1841, 1847 и 1877 гг.) и одно решение германского суда (1861 г.). Но «правовая доктрина не уделила никакого внимания этим англий­ским решениям...» Выявление проблемы renvoi началось с горячей дискуссии, поднявшейся вокруг французскою дела Фор!о (см.: Вольф М. Указ. соч. С. 212, 213). О деле Форго (1878 г.) см.: Богуславский М.М. Международное частное пра­во: практикум. С. 31, 32.

См.: Ли Мин Ян. Сравнение обратной отсылки в законодательстве Китая и Рос­сии // Вестник Московского университета. 2008. № 2. Серия 11 «Право».

89

Один из старейших законов о международном частном праве — закон Польши (1965 г.) исходит из принятия как обратной отсыл­ки, так и отсылки к закону третьего государства. Законы о междуна­родном частном праве Венгрии и о международном частном праве и международном гражданском процессе Турции допускают принятие только обратной отсылки.

Из Вводного закона к Германскому гражданскому уложению следует: если германское право отсылает к праву другого государ­ства, то применяется и его международное частное право, поскольку это не противоречит смыслу коллизионной нормы; но если право иностранного государства отсылает обратно к германскому праву, то применяются нормы германского материального права. В случаях, когда сторонам разрешается выбрать право какого-либо государства, их выбор ограничивается лишь материальным правом.

Тенденция к ограничению объема отношений, в сфере которых принимаются обратная отсылка и отсылка к праву третьего государ­ства, выражена в Законе о международном частном праве Швейца­рии. Закон допускает принятие отсылок лишь в случаях, им преду­смотренных. К таким случаям отнесено принятие обратной отсылки к швейцарскому закону, регулирующему вопросы гражданского со­стояния.

Проблему обратной отсылки и отсылки к закону третьей стра­ны снимает правило ст. 3080 книги десятой «О международном част­ном праве» Гражданского кодекса Квебека: в случае когда в соответ­ствии с положениями этой книги подлежит применению право дру­гой страны, таким правом является внутреннее право этой страны, за исключением коллизионных норм.

Непринятие обратной отсылки наиболее стойко проявляется в области договорных отношений. В качестве основополагающего начала в этой области выступает принцип автономии воли сторон, позволяющий сторонам подчинить свои отношения по контракту той или иной правовой системе. Истолкование выбора сторон как относящегося не только к материально-правовым, но и к коллизион­ным предписаниям этой системы делает такой выбор, по существу, беспредметным, лишает его определенности. Средством, способным предотвратить «опасность» неопределенности в выборе права, могу­щей возникнуть вследствие обращения к иностранной коллизион­ной норме, служит квалификация применимого права, избранного сторонами, лишь как материального. Соответствующие пояснения

приводятся в ряде международных договоров о международных ком­мерческих контрактах.

Например, Конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже товаров, 1955 г.¹ предусматривает регулирование купли-продажи внутренним правом страны, указанной договарива­ющимися сторонами.

В Конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г. термин «право» означает действую­щее в государстве право, за исключением коллизионных норм.

Согласно Римской конвенции о праве, применимом к договор­ным обязательствам, 1980 г. [заменена Регламентом (ЕС) Европей­ского регламента и Совета от 17 июня 2008 г. № 593/2008 «О праве, применимом к договорным обязательствам («Рим 1»)] применение права любой страны означает применение действующих в этой стра­не норм — иных, чем нормы международного частного права (т.е. коллизионные нормы).

Для целей Межамериканской конвенции о праве, применимом к международным контрактам, 1994 г. термин «право» понимается как относящийся к действующему в государстве праву, исключая его коллизионные нормы.

Коллизионная норма, отсылающая к материальному праву стра­ны продавца, в Общих условиях поставок СЭВ 1968/1988 гг.², Общих условиях поставок СЭВ — Финляндия 1978 г.³, Общих условиях по­ставок СССР — КНДР 1981 г.⁴ исключает обращение к renvoi по во­просам, которые не урегулированы или не полностью урегулированы контрактами либо этими Общими условиями.

Правило о принятии обратной отсылки содержит Конвенция, имеющая целью разрешение некоторых коллизий законов о переводных и простых векселях, 1930 г.⁵ (Российская Федерация участвует в этой Конвенции). Способность лица обязываться по переводному или

См.: Розенберг М.Г. Контракт международной купли-продажи. Современная прак­тика заключения. Разрешение споров. М., 1996. С. 204-208.

Сборник международных договоров СССР. Вып. XLV. М., 1991. С. 348-379.

См.: Розенберг М.Г. Контракт международной купли-продажи. Современная прак­тика заключения. Разрешение споров. С. 355-389.

¹ См.: Там же. С. 252 290.

^s Вестник ВАС РФ. 1995. № 1. С. 125-129.

91

простому векселю подчинена в Конвенции его национальному зако­ну, а в случае отсылки национального закона к закону другой стра­ны — этому последнему.

В российском законодательстве о международном частном пра­ве до введения в действие разд. VI части третьей ГК РФ отсутство­вала общая норма, определяющая отношение к обратной отсылке и отсылке к закону третьей страны, — подобная тем, что включены в законы о международном частном праве ряда стран. Не восполнял пробела и действующий Чакон РФ «О международном коммерческом арбитраже», сфера применения которого ограничена рамками дея­тельности этого арбитража. Исходя из того что третейский суд раз­решает спор в соответствии с такими нормами права, которые сторо­ны избрали в качестве применимых к существу спора, Закон (ст. 28) уточняет: «Любое указание на право или систему права какого-либо государства должно толковаться как непосредственно отсылающее к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам». Сфера применения этого правила, как и других норм За­кона, обозначена в его ст. 1, предусматривающей, в частности, какие споры могут по соглашению сторон передаваться в международный

коммерческий ароитраж.

Позиция данного российского закона, подготовленного на осно­ве Типового закона ЮНСИТРАЛ о международном торговом арби­траже 1985 г.¹, отражает сложившееся в зарубежной и отечественной практике негативное отношение к принятию обратной отсылки в об­ласти международных коммерческих сделок.

Примечательно в связи с этим дело по иску английской фирмы

— «Ромулус Филмс Лтд» к В/О «Совэкспортфильм», рассмотренное в 1967 г. Внешнеторговой арбитражной комиссией. Обсудив довод истца о принятии обратной отсылки английского права как права места совершения сделки к советскому праву, ВТАК заключила: «Как бы ни решался этот вопрос по английскому коллизионно­му праву, принятие обратной отсылки во всяком случае зависит только от советского коллизионного права, а советское коллизи­онное право, в согласии с господствующей доктриной и практи­кой, не применяет категории обратной отсылки при разрешении

споров по внешнеторговым сделкам, за исключением случаев, предусмотренных в заключенных СССР международных догово­рах». Далее ВТАК в своем решении сослалась на книгу Л.А. Лунца «Международное частное право», а также на работы Хелла, Фаль-конбриджа и Батиффоля¹.

Отношение отечественной доктрины к проблеме обратной от­сылки раскрыто в выводах, сделанных в разнос время сс извест­ными представителями. Их общая доминанта сводилась к сле­дующему: если отечественная коллизионная норма отсылает к иностранному праву, а последнее отказывается регулировать соот­ветствующее отношение, нет основания не применять отечествен­ное право².

Высказывались также соображения о возможности дифферен­цированного (применительно к видам коллизионных норм) подхо­да к проблеме. Соглашаясь с тем, что привязка к иностранному пра­ву охватывает и законы о действии норм гражданского права во вре­мени и пространстве (поскольку иное не указано в соответствующей коллизионной норме), Л.А. Лунц писал: «Но логически допустимо и иное решение: можно сказать, что так как для суда, рассматриваю­щего дело, вопрос о пределах применения иностранных законов уже решен отечественной коллизионной нормой, то не должна приме­няться иностранная коллизионная норма. Логически возможно лю­бое из двух решений вопроса. Можно даже сказать, что для одного вида отечественных коллизионных норм будет допущено renvoi, а для другого — нет». И далее: «Выбор той или иной позиции в данном во­просе диктуется не соображениями логики (повторяем, с точки зре­ния формальной логики любая из точек зрения допустима), а только соображениями целесообразности»³.

Модель ГК для стран СН Г предложила принимать обратную от­сылку и отсылку к праву третьей страны лишь в случаях применения

См.: Рамзайцев Д.Ф. Применение международного частою права в решениях Внешнеторговой арбитражной комиссии при Всесоюзной торговой палате (Ин­формационный обзор). Секция права Всесоюзной торговой палаты // Сборник информационных материалов. Вып. 23. М., 1970. С. 10.

См.: Перетерский И.С., Крылов СБ. Международное частное право. С. 50; Лунц Л.А. Курс международного частного права. С. 304, 306 308.

Лунц Л.А. Курс международного частного права. С. 307.

93

иностранного права согласно правилам о личном законе физическо­го лица, об определении гражданской дееспособности физического лица в отношении сделок и обязательств, возникающих вследствие причинения вреда, о признании физического лица недееспособным или ограниченно дееспособным, о законе, применимом к правам физического лица на имя, его использование и защиту, а также к от­ношениям по опеке и попечительству. Любая иная отсылка к ино­странному праву в соответствии с правилами разд. VII «Международ­ное частное право» Модели ГК для стран СНГ должна рассматри­ваться как отсылка к материальному, а не к коллизионному праву соответствующей страны.

Позиция Модели ГК для стран СНГ в своей основе была воспри­нята ГК РФ. В соответствии с правилом п. 1 ст. 1190 ГК РФ любая от­сылка к иностранному праву в соответствии с нормами разд. VI должна рассматриваться как отсылка к материальному, а не к коллизионному праву соответствующей страны.

Изъятие из этого правила, сформулированное п. 2 данной статьи, позволяет заключить следующее:

1. разрешая, как исключение, обращение в ограниченных пре­делах к обратной отсылке, закон не обязывает к ее принятию: обратная отсылка всего лишь «может приниматься»;

2. обстоятельства, обусловливающие допустимость принятия в таких случаях обратной отсылки, не называются, но к их числу представляется обоснованным отнести наличие тес­ной связи отношения с российским правопорядком, а так­же возможность обеспечения на его основе правового режи­ма, более благоприятного для физического лица [в этом пла­не заслуживает внимания решение коллизионной проблемы в п. 3 ст. 1199 ГК РФ, позволяющей применять к отношени­ям между опекуном (попечителем) и лицом, находящимся под опекой (попечительством), имеющим место жительства в Российской Федерации, российское право, если оно для этого лица более благоприятно];

3. обращение к обратной отсылке может иметь место лишь с соблюдением двух взаимодополняющих условий, и их отсут­ствие препятствует се применению:

а) необходимо, чтобы иностранное право отсылало к рос­сийскому праву, определяющему правовое положение физического лица (в значении, которое понятию «право-