§ I. Взаимность

Обращение к институту взаимности может иметь место в сфере отношений международного гражданского процесса¹.

С вопросом о взаимности связано введение так называемых от­ветных ограничений (реторсий). Реторсии являются правомерными с точки зрения международного права принудительными действия­ми государства, совершаемыми в ответ на дискриминационные акты другого государства. Речь идет именно о дискриминационных актах, т.е. об актах, специально нарушающих права и интересы граждан и организаций государства, вынужденного прибегнуть к реторсии, тог­да как права граждан и организаций других иностранных государств не нарушаются. Ответные ограничения должны быть соразмерны и адекватны.

В ГК РФ (ст. 1194) реторсии определяются как устанавливаемые Правительством РФ ответные ограничения в отношении имущест­венных и личных неимущественных прав граждан и юридических лиц тех государств, в которых имеются специальные ограничения имущественных и личных неимущественных прав российских граж­дан и юридических лиц.

Сходные нормы предусматриваются в ст. 1203 Модели ГК для стран СНГ, соответствующих статьях гражданских кодексов Ар­мении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Молдавии, Узбеки­стана. Об основаниях и порядке введения ответных мер (ответных ограничений) говорится в Федеральном законе от 8 декабря 2003 г. № 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнетор­говой деятельности» (ст. 40)², АПК РФ (ч. 4 ст. 254)\ ГПК РФ (ч. 4 ст. 398)⁴, некоторых других федеральных законах.

Несоблюдение иностранным государством общепризнанных принципов и норм международного права в области основных прав и свобод человека и гражданина в отношении соотечественников яв­ляется, как об этом сказано в Федеральном законе от 24 мая 1999 г. № 99-ФЗ «О государственной политике Российской Федерации в от-

См.: Муранов А.И. Международный договор и взаимность как основания приве­дения в исполнение в России иностранных судебных решений. М., 2003.

³ СЗ РФ. 2003. № 50. Ст. 4850. ^J СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3012.

⁴ СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4332.

83

ношении соотечественников за рубежом»¹, достаточным основанием для принятия органами государственной власти Российской Федера­ции предусмотренных нормами международного права мер по защи­те интересов соотечественников.

Взаимность (в различных формах и объемах) известна и другим областям права. В более широком плане взаимность — одно из на­чал международного сотрудничества, позволяющее обеспечивать на основе равенства и взаимной выгоды права и интересы государств, их граждан и организаций.

§ 2. Квалификация юридических понятий коллизионной нормы

Применению коллизионной нормы, как и любой другой нормы пра­ва, предшествует ее толкование. Особенности толкования коллизи­онных норм объясняются их назначением — решить коллизионную проблему, определить применимое право. От правильного, точного и единообразного применения коллизионной нормы зависит эффек­тивность защиты субъективных прав участников частноправовых от­ношений.

Уяснение коллизионной нормы предполагает обращение ко всем ее элементам (и, прежде всего, к юридическим понятиям, образую­щим ее главные структуры, — объем и привязку) или, как принято говорить, к квалификации понятий такой нормы.

Квалификация понятий коллизионной нормы иногда осложня­ется «конфликтом квалификаций» («скрытыми коллизиями»), возни­кающим вследствие различий в определении этих понятий разнона­циональными правовыми системами.

Преодоление «конфликта квалификаций» — предпосылка опре­деления надлежащей коллизионной нормы, установления примени­мого права.

Проблема квалификации подлежит рассмотрению в двух основ­ных ракурсах:

1. квалификация понятий объема коллизионной нормы;

2. квалификация понятий, составляющих ее привязку.

' СЗРФ. 1999. №22. Ст. 2670. 84

Иллюстрацией к проблеме может служить рассмотрение в судах вопросов исковой давности. В странах романо-германской правовой системы исковая давность определяется как институт материального права. Аналогична квалификация этого института и по российскому гражданскому праву (гл. 12 ГК РФ).

Право этих стран признает возможность возникновения колли­зии законов, содержащих материальные предписания по вопросам исковой давности, и допускает применение в силу коллизионных норм как отечественных, так и иностранных законов, относящихся к этому институту.

Квалификация исковой давности как процессуального института характерна для англо-американского права; следствием такого под­хода является подчинение вопросов исковой давности юрисдикции страны суда, «вынесение» проблемы за рамки коллизионного права. Но в Законе Великобритании об иностранных сроках исковой дав­ности 1984 г. решаются вопросы, связанные с применением судами Англии и Уэльса иностранного права об исковой давности¹.

Означают ли упомянутые различия, что, например, в российском суде не должны применяться сроки исковой давности, квалифици­руемой как институт процессуального права?

Согласно ст. 1208 ГК РФ исковая давность определяется по пра­ву страны, подлежащему применению к соответствующему отноше­нию, и таким правом может быть право, придерживающееся процес­суальной квалификации исковой давности.

Н-д Вопрос о применении английских сроков исковой давности об-—-Lh суждался во Внешнеторговой арбитражной комиссии (ВТАК) при рассмотрении дела по иску британской фирмы «Хьюсон, Чэпмен энд Ко Лтд» к В/О «Экспортлес» (1966 г.). Контракт был заключен

См.: Международное частное право: иностранное законодательство / предисл. А.Л. Маковского: сост. и науч. ред. А.Н, Жильцов, А.И. Муранов. С. 211-213.

К. Шмиттгофф пишет: <-...В английском международном частном праве на осно­вании Закона об иностранных исковых сроках от 1984 г. правила, которые отно­сятся к исковым срокам, считаются относящимися к материальному праву... а не к процессуальным нормам» {Шмиттгофф К. Экспорт: право и практика между­народной торговли / пер. с англ. М., 1993. С. 365). О примерах отказа американ­ских судов от процессуальной концепции исковой давности см.: Садиков О.Н*, Краснова Н.Л. Исковая давность в международном частном праве // Российский ежегодник международного права. 1992. СПб., 1994. С. 139-142.

85

в Лондоне, и арбитражная комиссия применила английский ше­стилетний срок исковой давности, отклонив возражения ответ­чика, основанные на доводе об истечении трехлетнего срока ис­ковой давности, предусмотренного советским законом¹. Решение ВТАК опиралось на обобщенное понимание исковой давности как срока, истечение которого препятствует принудительному осу­ществлению права, на использование категорий сравнительного правоведения.

Трудности бывают и при толковании понятий, образующих при­вязки коллизионных норм, отсылающие к законам места жительства, места заключения договора, места совершения правонарушения и т.д. Эти и иные привязки, казалось бы, простые для понимания, мо­гут повлечь, в зависимости от их толкования, принятие неоднознач­ных решений. Так, место заключения контракта во многих странах континентальной Европы понимается как место получения акцеп­та оферентом. В английском праве применяется доктрина «почто­вого ящика»: местом заключения контракта считается место, отку­да был отправлен акцепт. Таким образом, обращение к одной и той же коллизионной норме, подчиняющей права и обязанности сторон контракта праву места его заключения, приведет в зависимости от квалификации понятия места заключения контракта к различным результатам.

Еще один пример, связанный с квалификацией понятий привяз­ки коллизионной нормы, отсылает нас к старейшему коллизионно­му правилу, действующему в области деликтных обязательств, — за­кону места совершения деликта.

На территории штата Оклахома (США) от искры паровоза, следо­вавшего из штата Канзас, загорелся жилой дом на ферме истца. По мнению М. Вольфа, французская доктрина (в отличие от амери­канского суда, решившего, что правонарушение было совершено в Оклахоме) объявила бы местом деликта Канзас, а германский суд решил бы, что деликт был совершен в обоих штатах и что ис­тец может ссылаться на любую из двух правовых систем².

См.: Арбитражная практика ВТАК. Ч. V. М., 1975. С. 90 94. См.: Вольф М. Международное частное право. М., 1948. С. 526.

Метод автономной квалификации понятий коллизионной нормы (квалификации, осуществляемой независимо от материальных норм внутреннего права, на основе обобщения понятий разнонациональ­ных правовых систем) был предложен известным немецким право­ведом Э. Рабелем и нашел поддержку в отечественной доктрине'. Иное, критическое, отношение встретила позиция М. Вольфа, пред­почитавшего решать проблему квалификации на основе lex causae, т.е. в соответствии с понятием того права, к которому отсылает кол­лизионная норма: ведь такое право еще предстоит определить.

Квалификацию понятий, образующих привязку коллизионной нормы, в отечественной литературе предлагалось осуществлять (в от­личие от квалификации понятий объема коллизионной нормы), ру­ководствуясь законом суда, т.е. путем использования тех же понятий, которые содержатся во внутреннем гражданском (семейном, трудо­вом) праве данной страны, поскольку здесь требуется «полная точ­ность указаний о применении права»².

Стремлением избежать «конфликта квалификаций», обеспечить большую предсказуемость, определенность при решении коллизион­ной проблемы объясняется наметившаяся в зарубежном законодатель­стве тенденция подчинять закону суда толкование понятий не только привязки, но и объема коллизионной нормы. Следуя этому подходу, Модель ГК для стран СНГ предложила основывать правовую квали­фикацию юридических понятий на их толковании в соответствии с правом страны суда, если иное не предусмотрено законом.

См.: Луни, Л.Л. Курс межлунаролного частного права: в 3 т. Т. 3. С. 256—259.

Позднее в своей статье «К вопросу о „квалификации" в международном частном праве» Л.А. Луни отмечал: «Большинство авторов на Западе считают, что учение Рабели практически неосуществимо, так как нельзя требовать от суда знания и применения методов сравнительного правоведения». И далее: «Сказанное до сих пор относится к определению тех понятий, с помощью которых устанавливает­ся объем коллизионной нормы, т.е. круг отношений, для которых привязка кол­лизионной нормы указывает подлежащее применению право. Именно для опре­деления этого круга отношений применяются соответствующие общие понятия» {Советский ежегодник международного права. 1979. М., 1980. С. 214, 217).

О квалификации по закону суда юридических понятий, составляющих привязку коллизионной нормы, и о необходимости устанавливать в таких случаях точные признаки для выбора закона см. упоминавшуюся статью Л.А. Лунца «К вопросу о „квалификации" в международном частном праве» (Советский ежегодник меж­дународного права. 1979.М., 1980. С. 217).

87