Экзамен зачет учебный год 2023 / Асосков А.В. Коллизионное регулирование договорных обязательств

—1 . 4 . —

Вместе с тем существуют западноевропейские страны, в которых пророгационные соглашения не признаются самодостаточными индикаторами подразумеваемого выбора применимого права. Так, Верховный суд Люксембурга при вынесении в 1991 г. решения по делу Winters Arnhem BV v. SA Ceodeux пришел к выводу о том, что наличие пророгационного соглашения сторон в пользу государственных судов Люксембурга может выступать индикатором подразумеваемого выбора применимого права, однако в отсутствие других подобных индикаторов само по себе не может свидетельствовать о достижении сторонами соглашения о применении люксембургского права339. Голландские авторы констатируют, что голландские суды крайне неохотно выводят подразумеваемый выбор применимого права из наличия в договоре пророгационного соглашения340. Американские специалисты свидетельствуют о том, что подходы американских судов к данному вопросу нельзя признать устоявшимися341.

Различие в подходах, принятых в разных западноевропейских странах, неизбежно привело к сложностям в выработке единых подходов в рамках унифицированных коллизионных правил Римской конвенции и Регламента Рим I. Официальный отчет к Римской конвенции 1980 г. скорее свидетельствует о том, что пророгационное соглашение может рассматриваться в качестве самодостаточного индикатора подразумеваемого выбора применимого права: «в некоторых случаях выбор определенного форума может очевидным образом показывать, что стороны намеревались подчинить договор праву этого форума, но при условии, что об ином не свидетельствуют другие условия договора и совокупность обстоятельств дела»342. Однако в вышедшей позднее статье одного из составителей этого Официального отчета четко указывается на то, что пророгационные соглашения могут претендовать лишь на статус одного из кумулятивных индикаторов: «Смысл ст. 3(1) заключался в том, чтобы разрешить подразумеваемый, но определенный выбор и исключить выбор, который является лишь гипотетическим, как, например, выбор права, который может быть результатом наличия условия об установлении подсудности споров судам определенного государства, если отсутствуют какие-либо дополнительные индикаторы воли сторон на выбор права этой страны»343.

339.Подробнее см.: Plender R., Wilderspin M. Op. сit. P. 148; Morse C. The EEC Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations. P. 112.

340.Verhagen H. Op. сit. P. 205.

341.Scoles E., Hay P., Borchers P., Symeonides S. Op. сit. P. 950–951.

342.Report on the Convention on the law applicable to contractual obligations by Mario Giuliano and Paul Lagarde (п. 3 комментария к ст. 3 Римской конвенции 1980 г.)

343.Lagarde P. Le nouveau droit international prive des contrats après l’entrée en vigueur de la Convention de Rome du 19 juin 1980 // Rev. Crit. DIP. 1991. P. 303. Цит. по: Plender R., Wilderspin M. Op. сit. P. 146.

—1 1 3 —

—Глава 1 —

Ожесточенные дебаты по данному вопросу продолжились в ходе трансформации Римской конвенции в Регламент Рим I: маятник предлагаемых решений несколько раз колебался из стороны в сторону. В Рабочем документе Еврокомиссии, открывшем дискуссию по поводу трансформации Римской конвенции в общеевропейский акт, видна предрасположенность составителей документа к уменьшению роли пророгационных соглашений и сведению их к одному из кумулятивных индикаторов. В частности, в документе отмечается, что Европейский суд, скорее всего, в целях усиления предсказуемости и правовой определенности будет придерживаться толкования, согласно которому простой факт выбора судов определенной страны сам по себе еще не образует выбора применимого права, если такой выбор не поддерживается другими факторами344. В литературе отмечается, что на взгляды разработчиков указанного Рабочего документа, несомненно, повлияла позиция членов Европейской группы международного частного права, которые в начале 2000 гг. в своих рекомендациях по усовершенствованию Римской конвенции предлагали дополнить ст. 3(1) предложением следующего содержания: «В частности, выбор суда или судов определенной страны сам по себе не приравнивается к выбору права этой страны»345.

Однако в опубликованном в 2005 г. проекте Регламента Рим I Еврокомиссия радикально меняет свою точку зрения и предлагает формулировку, в соответствии с которой пророгационное соглашение становится самодостаточным индикатором подразумеваемого выбора применимого права: «Если стороны согласились на предоставление одному или нескольким судам или арбитражам страны-члена (ЕС) подсудности на рассмотрение и разрешение споров, которые возникли или могут возникнуть из договора, то презюмируется, что они также выбрали право этой страны-члена (ЕС)»346.

Вместе с тем в итоговом тексте Регламента Рим I и это положение было исключено. Его заменила достаточно аморфная формулиров-

344.Green Paper of the European Commission on the conversion of the Rome Convention into a Community instrument and its modernization (с.24).

345.Европейская группа международного частного права создана как некоммерческая организация в 1991 г. и включает в число своих членов многих ведущих современных специалистов по международному частному праву (подробнее см. официальный интернет-сайт организации http://www.gedip-egpil.eu). Последняя по времени версия предложений по усовершенствованию Римской конвенции была утверждена на общем собрании членов организации в сентябре 2003 г. и носит название «Третья консолидированная версия предложений по изменению ст. 1, 3, 4, 5, 6 и 7, 9, 10bis, 12 и 13 Римской конвенции от 19 июня 1980 г. о праве, применимом к договорным обязательствам, и ст. 15 Регламента № 44/2001/ЕС (Брюссель I).

346.Proposal No. 2005/0261 (COD) of the European Commission for a Regulation on the law applicable to contractual obligations (Rome I) – статья 3(1) (http://europa.eu.int/eur-lex/lex/ LexUriServ/site/en/com/2005/com2005_0650en01.pdf).

—1 1 4 —

—1 . 4 . —

ка, которая была перемещена в абз. (12) преамбулы: «Исключительное соглашение сторон о предоставлении одному или нескольким судам или арбитражам страны-члена (ЕС) подсудности на разрешение споров из договора следует считать одним из факторов, который подлежит учету при определении того, ясно ли следует наличие выбранного права». Можно ожидать, что окончательно роль пророгационного соглашения в качестве индикатора подразумеваемого выбора применимого права будет определена в решениях Европейского суда, который наделен компетенцией на толкование положений общеевропейских актов.

Комментаторы отмечают, что преимуществом итоговой формулировки является четкое указание на то, что индикатором подразумеваемого выбора применимого права может выступать только исключительное пророгационное соглашение, которое делает невозможным использование правил об общей и альтернативной подсудности споров. В западноевропейской литературе преобладающая точка зрения исходит из того, что неисключительные пророгационные соглашения, которые оставляют сторонам договора возможность выбора между несколькими потенциальными местами предъявления иска (не обладают дерогационным эффектом, исключающим действие правил об общей и альтернативной подсудности), не могут считаться свидетельством согласованной воли сторон на применение права страны места нахождения суда, поскольку спор может попасть на рассмотрение судов различных стран347.

Одновременно рассматриваемая формулировка подвергается критике за то, что в ней говорится лишь о пророгационных соглашениях, устанавливающих подсудность споров судам стран – членов ЕС. В одном из комментариев авторы высказывают мнение о том, что данное ни на чем не основанное ограничение является результатом неудачной законодательной техники и некритического заимствования формулировок проекта Регламента Рим I348. С нашей точки зрения, данное ограничение может быть связано с тем, что при наличии в договоре исключительного пророгационного соглашения в пользу судов третьей страны споры

347.Münchener Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch. Bd 10. Internationales Privatrecht. Rom-I Verordnung. Rom-II Verordnung. Einführungsgesetz zum Bürgerlichen Gesetzbuche (Art. 1–24). S. 480; Internationales Vertragsrecht. Das internationale Privatrecht der Schuldverträge. S. 116; Mankowski P. Stillschweigende Rechtswahl und wählbares Recht. S. 67–68.

348.Plender R., Wilderspin M. Op. сit. P. 149. В данном контексте необходимо отметить, что в соответствии со ст. 2 Регламента Рим I содержащиеся в нем коллизионные нормы имеют универсальное применение и полностью вытесняют по соответствующим вопросам национальные коллизионные нормы отдельных стран-членов ЕС. Соответственно, положения Регламента Рим I подлежат применению вне зависимости от того, отсылают ли правила Регламента к материальному праву стран-членов ЕС или третьих стран.

—1 1 5 —

—Глава 1 —

из этого договора могут попасть на рассмотрение суда страны – члена ЕС (который только и будет применять соответствующее правило Регламента Рим I) только в том случае, если такое пророгационное соглашение признается недействительным, утратившим силу или неисполнимым. Однако в этих ситуациях возникают серьезные сомнения в отношении того, могут ли подобные пророгационные соглашения рассматриваться

вкачестве индикатора подразумеваемого выбора применимого права.

Вотечественной практике пророгационные соглашения никогда не рассматривались в качестве самодостаточного индикатора подразумеваемого выбора права349. Вместе с тем значение пророгационных соглашений в вопросе определения применимого права не отвергалось полностью: можно сказать, что большинство авторов как в советский период, так и сегодня рассматривают пророгационное соглашение в качестве кумулятивного индикатора, который наряду с другими индикаторами совместной воли сторон может свидетельствовать о наличии подразумеваемого соглашения о выборе применимого права. Так, в комментарии к ГК РСФСР 1964 г. отмечалось, что «выбор сторонами той или иной подсудности или условие о том, что стороны согласны подчинить свои возможные споры внешнеторговому арбитражу данной страны, сами по себе еще не создают презумпции

впользу применения законодательства этой страны. Такой выбор подсудности (арбитражная оговорка) имеет существенное значение лишь в совокупности с другими обстоятельствами, указывающими на действительные намерения сторон»350. Аналогичные по смыслу тезисы можно встретить

всовременной российской литературе по международному частному праву351. Государственные арбитражные суды РФ в своей практике, как правило, ограничиваются указанием на то, что выбор сторонами в качестве ме-

349.Лунц Л.А. Курс международного частного права. С. 217. Вместе с тем Л.А. Лунц отмечает, что в некоторых странах социалистического лагеря (в Венгрии и Югославии) наличие в договоре условия о подсудности споров судам данной страны рассматривается как презумпция в пользу выбора права такой страны (Там же. С. 218).

350.Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. 3-е изд. / Отв. ред. С.Н. Братусь, О.Н. Садиков. М., 1982. С. 669.

351.Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А.Л. Маковского, Е.А. Суханова. С. 423–424 (автор комментария к ст. 1210 ГК РФ – И.С. Зыкин); Богуславский М.М. Международное частное право: учебник. 6-е изд. М., 2009. С. 310; Международное частное право: учебник / Отв. ред. Н.И. Марышева. 3-е изд. М., 2011. С. 358. Исключение представляет собой точка зрения А.С. Комарова, который скорее склоняется к признанию пророгационного соглашения в качестве самодостаточного индикатора подразумеваемого выбора права: «Место рассмотрения споров при согласовании сторонами арбитражного (третейского) порядка их разбирательства, как правило, не считается непременно указывающим на желание сторон применять право, действующее в этом месте, поскольку выбор определенного места рассмотрения споров может быть связан с иными соображениями. Другое дело, когда стороны прямо согласовали для разрешения споров юрисдикцию государственного суда; вполне разумно предположить, что они при этом имели в виду то право, которое такой суд применяет в своей обычной практике» (Ком-

—1 1 6 —

—1 . 4 . —

ста рассмотрения споров государственного арбитражного суда РФ не означает автоматического подчинения отношений сторон российскому праву352.

Сторонники оценки пророгационных соглашений в качестве самодостаточного индикатора подразумеваемого выбора права обращают внимание на то, что стороны контракта зачастую не различают вопросы подсудности и применимого права: они полагают, что для большинства коммерсантов вполне естественным является применение судом собственного права в ходе разрешения споров353. Однако следует признать, что такой «усредненный» взгляд на ситуацию глазами «рядового» коммерсанта граничит с санкционированием гипотетического соглашения о выборе права, в основе которого отсутствует реальная согласованная воля сторон конкретного договора на выбор определенного права. Не случайно в подробном комментарии гамбурского Института Макса Планка к Рабочему документу Еврокомиссии о трансформации Римской конвенции 1980 г. в общеевропейский акт указывается, что в судебной практике Германии и Великобритании (то есть именно тех стран, где пророгационное соглашение признается самодостаточным индикатором подразумеваемого выбора права) под видом подразумеваемого соглашения зачастую продолжает использоваться институт гипотетического выбора сторонами применимого права, который прямо исключен в Римской конвенции354.

Стороны договора зачастую прекрасно осведомлены о различных правовых последствиях заключения пророгационных соглашений и соглашений о выборе применимого права. Выбор подсудности судам той или иной страны может быть связан с факторами, которые не имеют никакого отношения к применимому материальному праву: стороны могут выбрать суды той или иной страны вследствие удобного географического расположения, знакомого языка судопроизводства, высокой профессиональной репутации судей этой страны и т.п.355

В некоторых странах видна историческая тенденция уменьшения значения пророгационных соглашений в вопросе определения применимого права. Так, в одном из ведущих швейцарских комментариев отме-

ментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный) / Под ред. Н.И. Марышевой, К.Б. Ярошенко. С. 479 (автор комментария к ст. 1210 ГК РФ – А.С. Комаров). 352. Пункт 5 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 16.02.1998 г. № 29 «Обзор су- дебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц»; Постановление Президиума ВАС РФ от 16.06.2009 г. № 2088/09.

353. См., например, Lando O. Contracts / International Encyclopedia of Comparative Law. P. 311–313; Mankowski P. Stillschweigende Rechtswahl und wählbares Recht. S. 65.

354.Max Planck Institute for Comparative and International Private Law. Comments on the European Commission’s Green Paper on the Conversion of the Rome Convention of 1980 on the Law Applicable to Contractual Obligations into a Community Instrument and its Modernization.

355.См.: Kessedjian C. Op. сit. P. 111–112.

—1 1 7 —

—Глава 1 —

чается, что если до 70-х гг. XX в. пророгационные соглашения рассматривались в качестве самодостаточных индикаторов подразумеваемого выбора права, то затем судебная практика стала рассматривать их лишь

вкачестве кумулятивных индикаторов356.

Сучетом того, что пророгационное соглашение не отражает с необходимой степенью определенности наличие реальной воли сторон конкретного договора на выбор применимого права, следует согласиться с мнением тех исследователей, которые признают за пророгационными соглашениями значение одного из кумулятивных индикаторов подразумеваемого выбора права.

2)Ссылка на отдельные нормы права определенной страны

ВОфициальном отчете к Римской конвенции разработчики отмечают, что ссылки в договоре на определенные статьи французского Гражданского кодекса могут не оставить у суда сомнений в том, что стороны имели в виду применение французского права в целом, несмотря на то что прямо выраженный выбор французского права в договоре отсутствует357.

Вкачестве яркого примера можно привести решение, вынесенное Верховным судом Германии в 2000 г.358 Между французским производителем программного обеспечения и германским дистрибьютором был заключен договор на распространение продукции, в котором содержался прямо выраженный выбор немецкого права. В целях урегулирования возникших разногласий стороны заключили внесудебное мировое соглашение, в тексте которого присутствовала следующая фраза: «Настоящий документ представляет собой мировое соглашение в значении ст. 2044

иследующих статей Гражданского кодекса Франции». Очевидно, что в отсутствие данного условия немецкий суд применял бы немецкое право, ориентируясь на тесную связь мирового соглашения с основным дистрибьюторским договором, подчиненным немецкому праву. Однако Верховный суд Германии посчитал, что процитированное условие свидетельствует о том, что стороны имели в виду французское право в момент заключения мирового соглашения, которое является самостоятельной сделкой, а следовательно, на основании соглашения сторон (в данном случае — подразумеваемого) может быть подчинено самостоятельному праву359.

356.Honsell H., Vogt N., Schnyder A., Berti St. A.a.O. S. 835.

357.Report on the Convention on the law applicable to contractual obligations by Mario Giuliano and Paul Lagarde (п. 3 комментария к ст. 3 Римской конвенции 1980 г.)

358.Решение Верховного суда Германии от 19.01.2000 г. – Urteil BGH v. 19.1.2000 – VIII ZR 275/98 // IPRax. 2002. Heft 1. S. 37–39.

359.Подробнее см.: Hohloch G., Kjelland C. Abändernde stillschweigende Rechtswahl und Rechtswahlbewußtsein // IPRax. 2002. Heft 1. S. 30–33. См. также решение Верховного суда Гер-

—1 1 8 —

—1 . 4 . —

Описанный подход активно используется и в судебной практике других стран. Так, Верховный суд Австрии в ряд дел приходил к выводу о наличии подразумеваемого выбора австрийского права на основе наличия

вдоговоре ссылок на отдельные нормы материального права Австрии360.

Влитературе отмечается, что ориентация сторон на применение права определенной страны может вытекать не только из ссылки на отдельные нормы той или иной правовой системы, но и, например, вследствие наличия в договоре условия, наподобие следующего: «В изъятие из положений статьи (Х) Гражданского кодекса Франции, стороны договорились о том, что...». Подобное условие свидетельствует о том, что стороны исходили из того, что их договор регулируется правом Франции, в том числе конкретной диспозитивной нормой, действие которой стороны решили исключить в своих отношениях361.

Основная проблема для анализируемой разновидности подразумеваемого выбора права заключается в том, что ссылка в договоре на отдельные нормы того или иного права может рассматриваться еще в двух ипостасях — как выбор применимого права только для части договора (с сохранением действия объективного договорного статута в оставшейся части)362 или как инкорпорация конкретных норм иностранного права в текст договора (с полным сохранением действия объективного договорного статута).

С нашей точки зрения, заранее невозможно дать ответ на вопрос о том, какую роль имеет ссылка в договоре на отдельные нормы определенного права. Выбор решения зависит, среди прочего, от следующих факторов.

Во-первых, необходимо установить, насколько широкий круг вопросов регулируется теми нормами, на которые имеется ссылка в договоре363. Если ссылка сделана на кодифицированный акт одного из правопорядков континентальной правовой семьи и такой акт регулирует большую часть вопросов, возникающих между сторонами правоотношений (например,

мании от 21.11.1996 г., в котором вывод о наличии подразумеваемого соглашения о выборе права был сделан на основании того, что в договоре содержалась ссылка на отдельные нормы Германского гражданского уложения (Urteil BGH v.21.11.1996 – IX ZR 264/95 // IPRax. 1999. Heft 5. S. 367–371).

360.OGH 29.11.1990, 8 Ob 674/9030; OGH 14.2.2007, 7 Ob 266/06b. См. описание данных дел в след. издании: Schacherreiter J. A.a.O. S. 94.

361.Diamond A. Harmonization of Private International Law Relating to Contractual Obligations. P. 256.

362.Данного подхода в общем плане придерживается, в частности, Н.В. Тригубович: «Частичная отсылка имеет место в случаях, когда стороны в договоре делают ссылку не на правовую систему в целом, а на конкретный закон (например, в договоре международной купли-про- дажи на ЕТК штата Нью-Йорк или в договоре морской перевозки на КТМ РФ)» (Тригубович Н.В. Указ. соч. С. 91).

363.Данный критерий используется, в частности, в работе: Lando O. Contracts / International Encyclopedia of Comparative Law. P. 313–314.

—1 1 9 —

—Глава 1 —

ссылка сделана на ГК РФ в целом), то существуют весомые доводы

впользу того, чтобы считать такую ссылку самодостаточным индикатором подразумеваемого выбора всей правовой системы этой страны в целом.

Во-вторых, если стоит вопрос о наличии подразумеваемого выбора всей правовой системы в целом или прямо выраженного выбора права, применимого к отдельной части договора, то необходимо оценить допустимость частичного выбора права в конкретной ситуации. Если частичный выбор

всоответствии с нормами международной частного права lex fori в конкретной ситуации является недопустимым, то в целях удовлетворения разумных ожиданий сторон и обеспечения правовой определенности предпочтительным является вывод о наличии подразумеваемого выбора права в целом.

В-третьих, следует обратить внимание на характер правовых норм, к которым имеется отсылка в договоре. Весьма проблематичным является признание в качестве самодостаточного индикатора подразумеваемого выбора ссылки на нормы публично-правового характера (такие, как нормы антимонопольного или валютного регулирования, нормы о социальном и медицинском страховании работников, технические, санитарные, гигенические и т.п. стандарты), действие которых не зависит от воли сторон. В большинстве случаев подобные ссылки лишь подтверждают осведомленность сторон о наличии определенных публично-правовых обязанностей, либо информируют контрагента о возможном возникновении таких обязанностей в ходе исполнения договора, но не свидетельствуют о наличии согласованной воли сторон на применение частноправовых норм того же правопорядка364.

Так,врешенииВерховногосудаГерманииот25.02.1999г.делаетсявывод о том, что ссылка в договоре строительного подряда на немецкие технические стандарты (DIN) является слабым индикатором (schwaches Indiz) подразумеваемого выбора права365. Аналогичным образом, например, Верховный суд штата Техас при вынесении решения от 21.11.2008 г. пришел к выводу о том, что ссылка в договоре подряда на законодательство штата Луизиана о социальном страховании работников не может быть расценена в качестве подразумеваемого выбора права этого штата в целом366. Однако в решении от 07.12.2000 г. Верховный суд Германии пришел к выводу о том, что ссылка в договоре строительного подряда одновременно на немецкие технические

364.См.: Münchener Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch. Bd 10. Internationales Privatrecht. Rom-I Verordnung. Rom-II Verordnung. Einführungsgesetz zum Bürgerlichen Gesetzbuche (Art. 1–24). S. 484

365.Urteil BGH v.25.02.1999 – VII ZR 408/97 // IPRax. 2001. Heft 4. S. 331–333. Подробнее см.: Pulkowski Fl. Internationale Zuständigkeit und anwendbares Recht bei Streitigkeiten aus grenzüberschreitenden Bauverträgen // IPRax. 2001. Heft 4. S. 306–310.

366.Sonat Exploration Company v. Cudd Pressure Control, Inc. // Available at: http://www. supreme.courts.state.tx.us/historical/2008/nov/060979.htm

—1 2 0 —

—1 . 4 . —

стандарты (DIN) и порядок выполнения строительных работ (Verdingungsordnung für Bauleistungen – VOB) являются достаточным свидетельством наличия подразумеваемого соглашения сторон о выборе немецкого права367.

В отечественной практике суды и арбитражи достаточно осторожно подходят к правовой оценке ссылок сторон на отдельные положения определенного права. В качестве примера можно привести решение МКАС от 27.04.2004 г. по делу № 156/2003. Договор на выполнение проек- тно-изыскательских работ содержал следующее часто встречающееся на практике условие: «За невыполнение или ненадлежащее выполнение обязательств по Договору исполнитель и заказчик несут имущественную ответственность в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации». Состав арбитража пришел к выводу о том, что стороны избрали применимое право только в части, касающейся имущественной ответственности. В оставшейся части состав арбитража определил применимое право, руководствуясь объективными российскими коллизионными нормами. Характерно, что объективным договорным статутом также было признано российское право, поскольку работы выполнялись на территории России368. С нашей точки зрения, состав арбитража проявил излишнюю осторожность при оценке условия договора, отсылающего к российскому праву. Возможно, данному условию был бы придан более значительный вес, если бы объективным договорным статутом выступало другое право, не совпадающее с тем правопорядком, к которому сделали отсылку стороны.

Таким образом, следует прийти к выводу о том, что в зависимости от обстоятельств ссылка сторон на отдельные нормы определенного права может признаваться самодостаточным или кумулятивным индикатором подразумеваемого соглашения сторон о выборе применимого права.

3) Использование терминологии или образца договора (проформы), характерных для определенной правовой системы

Уже в работе Э. Рабеля можно встретить указание на то, что использование специфической американской правовой терминологии (в совокупности с другими индикаторами) может свидетельствовать о наличии подразумеваемого соглашения сторон о выборе права американской стороны договора369. В Официальном отчете к Римской

367.Urteil BGH v.07.12.2000 – VII ZR 404/99 // IPRspr. 2000. №.133. Немецкие авторы в связи с этим отмечают определенную непоследовательность в позиции Верховного суда Германии: см.: Pulkowski Fl. A.a.O. S. 306–310.

368.Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2004 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М., 2005. С. 157–161.

369.Rabel E. The Conflict of Laws: a Comparative Study. Vol. 2. Foreign Corporations: Torts: Contracts in general. P. 369.

—1 2 1 —

—Глава 1 —

конвенции обращается внимание на то, что составление договора в соответствии со стандартной проформой, основанной на положениях определенного права, может и в отсутствие прямо выраженной ссылки на это право служить достаточным индикатором реальной воли сторон. В качестве примера приводится форма ллойдовского полиса морского страхования, составленная на основе английского права370.

Данная конструкция находит широкое применение в практике английских судов. Так, при рассмотрении дела Amin Rasheed Shipping Corp. v. Kuwait Insurance Co.371 английская Палата Лордов столкнулась с договором морского страхования, заключенным между страховой компанией из Кувейта и транспортной компанией, зарегистрированной в Либерии и имевшей свой головной офис в Дубаи (ОАЭ). Страховой полис был составлен на английском языке и использовал проформу ллойдовского полиса, базирующуюся на нормах английского акта 1906 г. о морском страховании. В полисе использовались свойственные этой проформе выражения, некоторые из которых не имели смысла с точки зрения современного английского языка. В результате Палата Лордов пришла к выводу о том, что стороны исходили из применения английского права при заключении договора морского страхования.

Отчасти похожая ситуация возникла в английском деле Egon Oldendorff v. Libera Corp.372 Договор чартера был заключен между компаниями из Германии и Японии и не содержал прямо выраженного выбора применимого права. Английский суд, основываясь на том, что сторонами была использована известная английская проформа договора чартера, а также согласовано проведение арбитража в Англии пришел к выводу о наличии подразумеваемого выбора сторонами английского права.

Визвестном немецком комментарии отмечается, что ссылка сторон на общие условия экспедирования, подготовленные и рекомендованные

кприменению германской ассоциацией экспедиторов (ADSp), признается в практике германских судов в качестве подразумеваемого выбора немецкого права, несмотря на то что в этих общих условиях нет условия о прямо выраженном выборе немецкого права373.

Вотечественной практике рассматриваемая разновидность подразумеваемого выбора пока не получила широкого применения, однако ее допусти-

370.Report on the Convention on the law applicable to contractual obligations by Mario Giuliano and Paul Lagarde (п. 3 комментария к ст. 3 Римской конвенции 1980 г.)

371.Hartley Tr. International Commercial Litigation: Text, Cases and Materials on Private International Law. Cambridge, 2009. P. 574–577.

372.(1996) 1 Lloyd’s Rep. 380. Подробнее см.: Hartley Tr. International Commercial Litigation: Text, Cases and Materials on Private International Law. P. 578–580; Chitty on Contracts. 30th ed. Vol. I. General Principles. P. 2001.

373.Internationales Vertragsrecht. Das internationale Privatrecht der Schuldverträge. S. 127.

—1 2 2 —