Михаил Михайлович Агарков (1890-1947)

Михаил Михайлович Агарков принадлежит к той плеяде русских ученых-правоведов, у которых пора расцвета творческих сил и таланта пришлась на самые катастрофические времена русской истории: годы Первой мировой войны, крушения Российской империи, революции и гражданской войны, эпоху жестокого социалистического строительства. Многие из них погибли во время революции и Гражданской войны, многие покинули свою Родину. Те же из правоведов, кто остался в России, оказались, по сути, в другой стране - в тесных рамках государства, которое не признавало русских вековых традиций в политической и правовой культуре, отказывалось от формировавшегося столетиями русского права, создавая взамен право "советское", "социалистическое", разрушало существовавшую в императорской России систему юридического образования, заменяя ее учреждениями воспитания юристов, соответствующих своим мировоззрением и знаниями "социалистическому" общественному и политическому строю.

***

М.М. Агарков родился 1 апреля 1890 года в Казани в семье домашних учителей. Первоначальное образование он получил в 1-й Казанской гимназии, которую окончил с золотой медалью в 1908 году. В том же году Михаил Агарков поступил на юридический факультет Императорского Казанского университета.

С осени 1909 и до лета 1910 года он учился на юридическом факультете Императорского Санкт-Петербургского университета, затем возвратился для продолжения учебы в Казанский университет. По завершении в 1912 году университетского курса обучения его оставили в Казанском университете при кафедре гражданского права и судопроизводства для подготовки к преподавательской деятельности под руководством профессора А.А. Симолина. В апреле 1913 года Агарков был отправлен в двухлетнюю командировку в Сорбоннский университет для совершенствования в юридических науках. Однако начавшаяся мировая война заставила его прервать научную командировку: в сентябре 1914 года он возвратился из Парижа в Казань.

В 1915 году Агарков успешно сдал магистерский экзамен и после прочтения пробных лекций был допущен в начале 1916 года к преподаванию в Казанском университете в качестве приват-доцента. В том же году в сборнике статей по гражданскому и торговому праву "Памяти профессора Габриэля Феликсовича Шершеневича" (М., 1915. С. 71-92) была опубликована первая научная работа молодого ученого - "Право на имя".

С февраля 1916 года Агарков преподавал в Казанском университете торговое право. Вместе с тем он читал лекции по гражданскому праву на Высших женских курсах города Казани.

Революционные события 1917 года и начало Гражданской войны Агарков переживал в Казани. Однако после того, как военные действия стали распространяться на территорию Поволжья, он решил вместе со своей семьей переселиться из Казани в Иркутск. Там было спокойнее: война еще не успела коснуться этого города. Кроме того, в Иркутске открывался осенью 1918 года новый университет с двумя факультетами: историко-филологическим и юридическим.

Идея создания университета в Иркутске была выдвинута еще в 70-е годы XIX века. В 1876 году в Государственном совете рассматривался вопрос об учреждении так называемого Сибирского университета, и в числе городов, претендовавших на то, чтобы стать его резиденцией, назывался, помимо Томска, Барнаула, Красноярска и других сибирских городов, также Иркутск. После долгих обсуждений право открыть у себя первый в Сибири государственный университет получил город Томск*(1256). В 1912 году в правительстве России возник проект открытия еще одного Сибирского университета - на этот раз в Восточной Сибири. Его резиденцией был выбран в конце концов Иркутск. 21 октября 1916 года предложение министра народного образования графа П.Н. Игнатьева об учреждении в Иркутске университета получило высочайшее одобрение. Предполагалось, что открытие его произойдет в 1919 году - в дни празднования 25-летия царствования Николая II. 24 февраля 1917 года Совет министров принял постановление об учреждении в Иркутске университета. Временное правительство, пришедшее к власти в России в результате февральского военно-государственного переворота, после долгих колебаний приняло решение начать подготовку к открытию Иркутского университета. Захват государственной власти большевиками прервал процесс осуществления данного проекта. 12 июля 1918 года власть над Сибирью перешла в руки созданного эсерами Сибирского временного правительства. Это правительство, обосновавшееся в Омске, было 18 ноября свергнуто группировкой адмирала Колчака, но именно оно успело открыть в Сибири новый университет.

14 августа 1918 года министр народного просвещения Сибирского временного правительства ученый-ботаник В.В. Сапожников подписал акт об учреждении Иркутского университета в составе двух факультетов: юридического и историко-филологического. В тот же день был издан его приказ о приглашении первых преподавателей в учрежденный университет. В частности, на должность экстраординарного профессора по кафедре уголовного права и уголовного судопроизводства приглашался П.А. Сорокин, кафедра полицейского права была предложена А.А. Боголепову, кафедра истории русского права - С.В. Юшкову, кафедра истории и философии права - профессору Демидовского юридического лицея в Ярославле А.А. Рождественскому, на кафедру торгового права был приглашен приват-доцент Казанского университета М.М. Агарков.

Не все из приглашенных преподавателей приехали в Иркутск: не приехал, например, П.А. Сорокин (предложенную ему кафедру занял впоследствии Г.Ю. Манне из Казанского университета), не приехали С.В. Юшков (вместо него историю русского права стал читать С.П. Покровский), А.А. Боголепов (его заменил А.Н. Колесников) и др., не сумел приехать А.А. Рождественский. Но М.М. Агарков охотно откликнулся на приглашение. В 20-х числах сентября 1918 года он был уже в Иркутске и 1 октября был зачислен в штат преподавателей юридического факультета Иркутского университета. 17 октября 1918 года министр народного просвещения Сибирского временного правительства назначил Агаркова исполняющим обязанности декана юридического факультета Иркутского университета.

Торжественное открытие Иркутского университета состоялось 27 октября 1918 года. Через четыре дня - 31 октября - прошли выборы постоянного декана юридического факультета: им стал В.П. Доманжо, получивший юридическое образование, также, как и Агарков, в Казанском университете.

Отъезд М.М. Агаркова с семьей из Казани в Иркутск был почти бегством: Михаил Михайлович не успел даже захватить с собой документы и верхнюю штатскую одежду, поэтому в первое время своей иркутской жизни ему пришлось носить форму члена думского комитета по обороне города Казани. В специальной справке, выданной Агаркову сибирскими властями, указывалось, что он является беженцем и не имеет при себе необходимых документов. Другой справкой ему было разрешено хранить и носить с собой револьвер.

На юридическом факультете Иркутского университета М.М. Агарков преподавал в первый год своего пребывания здесь общую теорию права, затем стал вести гражданское и торговое право. Одновременно он вел преподавательскую деятельность на созданных при Иркутском университете Высших Сибирских кооперативно-муниципальных курсах, читал лекции по гражданскому правоведению в Иркутском народном университете.

9 февраля 1919 года было учреждено Юридическое общество при Иркутском университете: его председателем был избран В.П. Доманжо, М.М. Агарков вошел в состав президиума общества и был избран на должность его казначея.

Падение правительства адмирала Колчака в начале 1920 года и восстановление в Восточной Сибири Советской власти открыло новый этап в истории Иркутского университета. 5 апреля 1920 года распоряжением Иркутского губернского революционного комитета была приостановлена работа юридического и историко-филологического факультетов Иркутского университета. На базе их был некоторое время спустя образован гуманитарный факультет, в рамках которого создавались общественно-правовое, экономическое, историческое, филологическое и восточное отделения. В июне 1921 года гуманитарный факультет был преобразован в факультет общественных наук: юридические науки преподавались здесь на правовом отделении. Но М.М. Агарков к этому времени уже переехал в Саратов. В 1920 году был объявлен всероссийский конкурс на занятие должности профессора по кафедре гражданского права в Саратовском университете - Агарков принял в нем участие и был избран на указанную должность.

На юридическом факультете (а с лета 1921 года - юридическом отделении ФОНа) Саратовского университета М.М. Агарков работал до лета 1923 года. Он преподавал здесь курсы гражданского права и общей теории права, был заместителем декана юридического отделения ФОНа. Одновременно Агарков преподавал гражданское право в Саратовском институте народного хозяйства, в 1922-1923 годах занимал должность ректора данного учебного заведения.

После переезда в 1923 году в Москву Агарков работал в Институте экономических исследований при Наркомате финансов СССР (до 1928 г.), в Институте советского права РАНИОН*(1257) (в 1924-1928 гг.), преподавал в Плехановском институте (в 1924-1928 гг.) и в Московском промышленно-экономическом институте имени Рыкова (в 1926-1929 гг.), являлся научным консультантом при Верховном Суде СССР, был начальником юридического отдела в Правлении Государственного банка СССР.

В 1936 году профессор Агарков читал лекции по иностранному гражданскому праву на факультете внешней торговли Института востоковедения имени Нариманова. В 1937 году он стал профессором Всесоюзной правовой академии, а с 1938 года занял здесь должность заведующего кафедрой гражданского права. В декабре 1939 года Агарков защитил докторскую диссертацию на тему "Обязательство по советскому гражданскому праву". В 1940 году он был назначен заведующим сектором гражданского права Института права Академии наук СССР.

1 января 1941 года Всесоюзная правовая академия была ликвидирована, и Агарков был переведен на должность профессора в Московский юридический институт. С 1942 года он являлся профессором и заведующим кафедрой во Всесоюзной академии внешней торговли. С 16 декабря 1944 года он стал одновременно исполнять обязанности заведующего кафедрой гражданского права на юридическом факультете Московского государственного университета. 7 мая 1945 года Агарков был избран на эту должность в порядке конкурса. В том же году он стал заместителем директора Института права Академии наук СССР. Работу в этом научно-исследовательском институте и преподавание гражданского права в Московском университете Михаил Михайлович сочетал с чтением лекций в Институте международных отношений МИД СССР.

Неблагоприятная духовная атмосфера, существовавшая в научных учреждениях, в которых работал Агарков, вредно сказалась на его здоровье. 27 июля 1947 года Михаил Михайлович скончался от инфаркта сердца.

***

Первая крупная научная работа Агаркова была посвящена праву на имя. Вплоть до конца XIX века оно игнорировалось законодательством и правоведами, поэтому вопрос о нем долгое время оставался не разработанным в юриспруденции. Право на имя совершенно не упоминалось, например, в первом проекте гражданского кодекса Германии, составленном к 1887 году. И только в утвержденном варианте названного кодекса появился § 12, в котором шла речь о "праве на использование имен (das Recht zum Gebrauch eines Namens)". Предпринимавшиеся рядом ученых попытки рассмотреть право на имя через призму понятия собственности оказались неудачными. Поэтому во втором десятилетии XX века в западноевропейской юриспруденции возобладала другая его концепция. "Правильное понимание вопроса об юридической природе права на имя, - писал в своей статье М.М. Агарков, - получится, конечно, не путем уродования понятия собственности, а из рассмотрения свойств этого института. В настоящее время господствующей является теория, которая относит право на имя к так называемым личным правам"*(1258). Значение научной разработки вопроса о праве на имя Агарков видел прежде всего в том, что имя занимает первое место среди признаков, которые служат официальным средством индивидуализации граждан; "оно сильнее всего связано с личностью и перемена его, возможная только при наличности особо важных мотивов, не зависит от произвола его носителя, а должна производиться в особо законом предусмотренном порядке". Рассматривая свойства данного института, Агарков отмечал: во-первых, что "право на имя, как и другие личные права, имеет абсолютный характер, т.е. дает защиту против всех и каждого"*(1259). Во-вторых, что оно "не является монополией частного права". По его словам, "право на имя разлагается на двоякого рода полномочия: 1) право носить определенное имя и требовать от всех и каждого его признания; 2) право воспрещения другим пользоваться тем же именем. Соответственно этому и нарушения права на имя могут быть сведены к двум группам: непризнание имени и неправомерное его употребление"*(1260). "Субъекту права на имя, - подчеркивал Агарков, - дается возможность пользоваться именем для обозначения своей личности. Третьим лицам воспрещается не пользование этим же именем, так как не в нем лежит цель и смысл защиты, а причинение ущерба управомоченному лицу путем пользования его именем, могущим создать о нем неправильное представление в глазах общества. Тогда как в частно-правовых монополиях (напр., право на промышленное изобретение) совершение кем-либо запрещенного действия и составляет ту опасность, от которой правопорядок ограждает управомоченного лица, в праве на имя эта опасность заключается не в самом пользовании именем, а в могущем произойти посягательстве на индивидуальность его носителя"*(1261). В-третьих, Агарков констатировал, что "право на имя является правом неимущественным. Оно не входит в состав актива управомоченного лица"*(1262). При этом ученый пояснял, что данное свойство права на имя не означает, что в случае его нарушения "не может быть присуждено денежного вознаграждения, так как ущерб может (правда, в сравнительно редких случаях) носить материальный характер и, кроме того, может иметь место денежное вознаграждение морального ущерба, если последнее допускается положительным правом". Следствием неимущественного характера права на имя является, отмечал Агарков, "непередаваемость имени по наследству, исключение действия давности и неотчуждаемость"*(1263).

В 1920 году в сборнике трудов профессоров и преподавателей Иркутского университета, посвященном памяти профессора А.А. Симолина (1879-1919), была опубликована статья М.М. Агаркова "Ценность частного права". Одновременно она была издана в виде отдельной брошюры. В небольшой - объемом в 31 страницу - работе ученый рассмотрел взгляды различных правоведов на соотношение публичного и частного права, показал социальное значение частного права, его функции в современном обществе. "Традиционное распределение материала между публичным и частным правом, - делал вывод Агарков, - не является лишенным принципиальных оснований результатом исторической случайности. Оно действительно в общем соответствует двум видам права теоретически различным по своему характеру. Историческая случайность объясняет только те отклонения от правильной границы, которые имеются в традиционных взглядах". Отметив, что "распределению между частным и публичным правом подлежат не институты, а субъективные права", Агарков писал далее: "Частное право есть право лично-свободное. В его границах субъект может осуществлять его в любом направлении. Частно-правовая мотивация ставит только известный предел действию других мотивов (эгоистических, альтруистических и др.), не вытесняя их и не заменяя их собой. Наоборот, публично-правовая мотивация сама указывает направление, в котором должно осуществляться право, и исключает действие других мотивов". Основную функцию частного права Агарков видел "в распределении идеальных и материальных благ и в прикреплении их за определенными субъектами". Вместе с тем он полагал, что частное право имеет и "организационную функцию тогда, когда оно распределяет блага, заключающиеся в господстве над чужой личностью". По его словам, "это господство может принимать различные правовые формы: то подобные вещным правам (рабство), то обязательственным (власть частного предпринимателя над рабочими). Кроме того, частные права (например, собственность на землю и орудия производства) могут служить предпосылкой определенной организации народного труда".

М.М. Агарков выступал в своей работе "Ценность частного права" против основного тезиса европейского либерализма, согласно которому частная собственность составляет самую прочную основу личной свободы человека. Основываясь на историческом опыте, он констатировал: "Таким образом, в настоящее время можно считать выясненным, что собственность, распределяя материальные блага, ни мало не является носительницей абсолютной свободы, тем более она и не проявление "права разумного существа, человека, налагать свою волю на физическую природу и подчинять ее себе. Со свободой она связана лишь постольку, поскольку она открывает многочисленные возможности счастливым обладателям более или менее крупной собственности". По мнению Агаркова, "социальный опыт прошлого наглядно показал, что институт частной собственности не может охранять всех интересов человека, что в некоторых своих проявлениях он является предпосылкой для умаления человеческой личности, так как на нем основана экономическая эксплуатация и частная, хозяйская власть одного над другим".

В конце рассматриваемой работы Агарков затронул вопрос о характере социалистического частного права. Это право, отметил он, "должно только закреплять за субъектами права определенные материальные или нематериальные и личные блага. Функция его может быть только распределительной. Всякая организационная функция должна быть из него изгнана совершенно".

Статья Агаркова о ценности частного права вышла в свет в то время, когда в Иркутске установилась большевистская власть, не признававшая ничего частноправового. На территориях России, находившихся под властью большевиков, проводилась тогда жестокая политика "военного коммунизма", при которой частноправовые отношения являлись редким исключением.

По некоторым сведениям*(1264), за время работы в Иркутском университете М.М. Агарков написал также статью под названием "Наука права и народный университет", но она не была опубликована.

В 20-е годы, во время работы в Государственном банке СССР, М.М. Агарков сосредоточил свои творческие силы на исследовании юридической природы ценных бумаг. Характерной чертой Агаркова как ученого было его стремление выявить при анализе гражданско-правовых институтов свойства, вытекающие из их сущности и независимые от конкретно-исторической обстановки. Соответственно и к вопросу о ценных бумагах он подходил, по его собственному признанию, сделанному в книге "Учение о ценных бумагах" (М., 1927), "как к технической проблеме нахождения правовых способов решения определенных практических задач". "Особенности советского строя, - писал он, - проявляются не столько в самом механизме функционирования различных ценных бумаг, сколько в тех целях, ради которых они используются, и в тех границах, которые создаются для их обращения в условиях преимущественного значения государственного хозяйства".

В 30-е годы научный интерес М.М. Агаркова сместился в сторону теоретических проблем науки гражданского права, а также институтов обязательственного права. В учебнике "Советское гражданское право", вышедшем в двух частях в 1938 году, он написал главы об объектах права, гражданском правоотношении, обязательствах, а также приложение "Источники буржуазного права". В первом томе учебника "Советское гражданское право", который вышел в свет в 1944 году, Агарков стал автором всего раздела об обязательственном праве.

В 1940 году была опубликована книга М.М. Агаркова "Обязательство по советскому гражданскому праву". В ней рассматривались специфические черты обязательственно-правовых отношений, характерные для социалистической экономики. В частности, анализировался род обязательства, возникавшего одновременно из договора и из хозяйственного плана. Вместе с тем Агарков коснулся в этой книге и некоторых теоретических проблем обязательственного права. Так, он показал, что в содержании понятия правоспособности необходимо выделять две стороны: статическую и динамическую. "Неправильно представлять себе правоспособность статически, - писал он, - и думать, что в любой момент лицо может оказаться субъектом любого гражданского правоотношения". Агарков признавал, что обладание гражданской правоспособностью дает возможность иметь любые основанные на законе права и обязанности. Но это, по его мнению, не означает, что каждый может в любой момент сделаться, например, собственником какой-то вещи. "Для этого надо, - подчеркивал он, - чтобы тот, кто является собственником в данный момент, предложил продать ему вещь или, наоборот, чтобы собственнику было сделано предложение, и он ответил бы согласием". Отсюда ученый делал вывод: "Таким образом, правоспособность должна быть понята динамически. Гражданская правоспособность для каждого данного лица в каждый определенный момент означает возможность иметь определенные конкретные права и обязанности в зависимости от его взаимоотношений с другими лицами".

Иначе говоря, Агарков выделял в правоспособности абстрактную сторону, то есть общую способность к приобретению прав и обязанностей в сделках вообще, и сторону конкретную, то есть способность стать обладателем определенных прав и обязанностей в конкретной сделке.

Тема гражданской правоспособности затрагивалась Агарковым и в статье "Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве", опубликованной в 1946 году в шестом номере журнала "Известия Академии наук СССР. Отделение экономики и права". В российской и иностранной юридической литературе существовали две точки зрения по этой проблеме: одни правоведы утверждали, что границы субъективных прав могут быть точно определены в законе и поэтому проблема злоупотребления правом является мнимой; другие заявляли, что границы прав могут быть определены точно лишь судом и, следовательно, явление злоупотребления правом имеет место в действительности. Агарков высказывал мнение о том, что ни первое, ни второе решение "не доводит анализ до конца". Закон вполне может, считал он, дать точную формулировку границ субъективных прав. По его словам, "Закон дает общие правила, но эти общие правила устанавливают границу, внутри которой находится некоторое многообразие возможных конкретных случаев. Законодатель мог не предвидеть каждый из этих случаев в отдельности. Но он установил общий им всем признак и тем самым дал суду норму, логически не требующую восполнения". Агарков полагал, что проблема злоупотребления правом часто смешивается правоведами с проблемой недостатка закона.

Само по себе выражение "злоупотребление правом" Агарков считал противоречивым. "Дело всегда идет о поведении лица, перешедшего границу своего права, о правонарушении, - писал он. - Но закон может либо провести эту границу как окончательную, либо предоставить суду по конкретному делу признать, что граница права проходит внутри той границы, которая очерчена законом. Поведение лица, остающегося в пределах границы, очерченной законом, но вышедшее за пределы той границы, которую суд сочтет по данному делу правильной, можно условно назвать злоупотреблением правом. Если не забывать условность этого термина, то им можно пользоваться, как и многими другими условными выражениями, которые образуют значительную часть юридической терминологии".

Высказывая отрицательное отношение к теории злоупотребления правом, предполагавшей наделение судьи большой свободой усмотрения при разрешении гражданско-правовых споров, Агарков признавал необходимость запрещения осуществлять свое право с исключительной целью повредить другому - того, что в юриспруденции именуется "шиканой". Однако запрещение "шиканы" он понимал как "проведение границы гражданских прав законом", а не как отсылку к судейскому усмотрению. Поэтому весьма распространенное в юридической литературе определение понятия "шиканы" в качестве злоупотребления правом считалось им неправильным.

В последние годы жизни научный интерес Агаркова все более сосредотачивался на проблемах общей теории права. Так, он занимался разработкой таких понятий правовой теории, как система права, норма права, правоотношение. В 1946-1947 годах Институтом права АН СССР готовилась коллективная монография по общей теории права: автором глав "Нормы права" и "Правоотношение" был в ней М.М. Агарков. Эта книга, к сожалению, по причинам, не зависевшим ни от авторов, ни от качества их работы, так и не вышла в свет.