Александр Львович Байков (1874-1943)

Александр Львович Байков родился в 1874 году в Санкт-Петербургской губернии в дворянской семье. Юридическое образование он получил в Императорском Училище правоведения, в котором учился в 1891-1895 годах.

1 мая 1895 года Александр Байков был причислен к Министерству юстиции. В 1896 году его перевели на службу в Министерство иностранных дел.

Пребывая на государственной службе, А.Л. Байков проходил подготовку к профессорскому званию в Императорском Санкт-Петербургском университете по кафедре международного права. Весной 1901 года он сдал магистерский экзамен, а осенью приступил к чтению лекций по международному праву на юридическом факультете этого университета в качестве приват-доцента.

В 1905 году А.Л. Байков успешно защитил диссертацию на степень магистра международного права по теме "Современная международная правоспособность папства в связи с учением о международной правоспособности вообще"*(1092). Она была написана на основе материалов библиотеки "Civilta Cattlica" и Римской национальной библиотеки. В течение трех последующих лет он продолжал преподавать в Санкт-Петербургском университете в качестве приват-доцента и одновременно служить в Министерстве иностранных дел.

В 1908 году Совет Ярославского Демидовского юридического лицея избрал А.Л. Байкова на должность экстраординарного профессора по кафедре энциклопедии права. Прежде чем переехать в Ярославль, Александр Львович оставил службу в Министерстве иностранных дел.

28 апреля 1911 года А.Л. Байков был назначен исполняющим должность экстраординарного профессора Императорского Московского университета по кафедре энциклопедии права и истории философии права. В "Обозрении преподавания на юридическом факультете Императорского Московского университета на 1911-1912 академический год" Байков упоминался в качестве приват-доцента, читающего лекции по энциклопедии права (общей теории права и государства) и международному праву. В 1912/13 учебном году Байков преподавал те же самые лекционные курсы, но уже в должности экстраординарного профессора Московского университета.

В 1913 году А.Л. Байков защитил диссертацию на степень доктора международного права на тему "Междувластные и властные отношения в теории права. Опыт теоретико-познавательного построения"*(1093) и был назначен ординарным профессором Московского университета по кафедре международного права. С 1914 года он одновременно занимал должность экстраординарного профессора Императорского Лицея в память цесаревича Николая.

"Обозрение преподавания на юридическом факультете Императорского Московского университета на 1914-1915 академический год" показывает, что ординарный профессор А.Л. Байков читал в это время курсы энциклопедии права и международного права и вел практические занятия по международному праву. В 1913-1917 годах он являлся секретарем юридического факультета.

В 1916/17 учебном году Байков читал только курс международного права и вел практические занятия по нему. 1917/18 учебный год стал последним годом его работы в Московском университете: он вел лишь практические занятия по международному праву в качестве приват-доцента*(1094).

До ноября 1918 г. Байков оставался в Москве. Некоторое время он надеялся продолжить преподавательскую работу на юридическом факультете 1-го Московского университета и подал руководству факультета соответствующее заявление*(1095). Но в октябре месяце Байков решил покинуть столицу и обосноваться в Крыму, занятом белогвардейцами. С ноября 1918 и по февраль 1921 года Александр Львович преподавал международное право в Таврическом университете, учрежденном в г. Симферополе. После этого он возвратился в Москву*(1096).

В октябре 1921 года А.Л. Байкова назначили на должность заведующего архивом Красной Армии и Флота.

16 августа 1922 года он был арестован сотрудниками Главного политического управления (сокр.: ГПУ)*(1097) на основании обвинения в антисоветской и контрреволюционной деятельности. Протокол допроса ученого, проходившего 20 августа 1922 года, свидетельствует, что на тот момент он являлся профессором Московского института востоковедения по кафедре консульского права. О своих политических убеждениях Александр Львович говорил во время этого допроса следующее: "Первое: со дня революции не состоял и не состою ни в каких политических и религиозных организациях. Второе: по поводу существующей власти мне не приходилось говорить ни на каких собраниях. Третье: по поводу собрания у священника Абрикосова заявляю, что я на этих собраниях был приблизительно раза два, мой приход был и носил совершенно случайный характер. Из лиц мне известных на этих собраниях я встречал Трубецких и Кузьмина-Караваева. За время моих посещений обсуждались вопросы о состоянии церквей и о примате апостола Петра... Утверждаю, что ни в каких выступлениях на почве образования единых антисоциалистических фракций я не выступал. На структуру советской власти я смотрю как на фактор государственного объединения России и возможной координации русской интеллигенции в деле культурного просвещения народа. На задачи современной русской интеллигенции я смотрю следующим образом: 1. Избежать всяких колебаний мирного правопорядка в России; 2. В условиях и на основе данного правопорядка содействовать (в границах специальности) развитию культурного прогресса России. Мое отношение к забастовке профессуры является вполне отрицательным..."

В заключении по делу А.Л. Байкова, составленном помощником начальника 4-го отдела СОГПУ Калугиным, говорилось, что "данными агентурного материала и предварительного следствия гражданин Бажов А.Л. вполне изобличается в том, что с момента октябрьского переворота до настоящего момента не только не примирился с существующей в России в течение 5 лет рабоче-крестьянской властью, но даже ни на один момент не прекращал своей антисоветской деятельности, причем в моменты внешних затруднений для РСФСР свою контрреволюционную деятельность усиливал". В связи с этим предлагалось: "Гражданина Бажова в целях пресечения с его стороны дальнейшей разрушительной антисоветской деятельности... выслать в административном порядке из пределов РСФСР за границу бессрочно". При этом Байков должен был дать обязательство "о добровольном выезде за границу в течение 7 дней после освобождения за свой счет". После этого он освобождался из-под стражи на семь дней для ликвидации семейных и служебных дел с обязательством явки в ГПУ по истечении указанного срока.

21 августа 1922 года Александр Львович письменно обязался никогда не возвращаться в Россию*(1098). А спустя два дня было принято постановление коллегии ГПУ, обрекавшее А.Л. Байкова на бессрочную высылку за границу.

Покинув Россию, Александр Львович оказался сначала в Берлине, затем обосновался в Париже. В январе 1921 года русские правоведы-эмигранты организовали при Парижском университете юридический факультет для русских студентов. Байков стал профессором этого факультета. В течение 20-30-х годов он читал здесь лекции по энциклопедии права, активно работал в русских эмигрантских организациях - в Русском философском обществе, в Тургеневском обществе, в Религиозно-философской академии.

Александр Львович Байков умер в последний день 1943 года (31 декабря) и был похоронен 4 января 1944 года на кладбище Бийанкур под Парижем.

***

А.Л. Байков не был кабинетным ученым. 13 лет своей жизни он посвятил службе в Министерстве иностранных дел, где, занимая должность начальника 11-го департамента, активно участвовал в подготовке проектов международных соглашений.

Первая крупная научная работа Байкова была посвящена проблеме международной правоспособности папства, остро вставшей перед специалистами по международному праву после 1870 года, когда Ватикан перестал быть государством. Упомянутая выше книга А.Л. Байкова "Современная международная правоспособность папства..." была переведена на итальянский язык и стала предметом критического анализа в кругах католической церкви. В итоге Римская курия приняла решение внести ее в "Индекс запрещенных книг" (Index libiorum prohibitorum)*(1099). Иной реакции на указанную книгу со стороны руководства католической церкви трудно было ожидать. Александр Львович открыто заявлял на страницах своего труда, что именно реакционная политика Римской курии "расшатала вековые устои церковного государства", что причина разрушения церковного государства "скрывалась в нежизнеспособности погибшего здания"*(1100). Однако ликвидация в 1879 году папского государства не повлекла за собой, по мнению Байкова, утраты папством международной правоспособности. Ход рассуждений ученого был следующим. Составными элементами международной правоспособности являются суверенитет, свобода и независимость. "Суверенитет, - по определению Байкова, - есть власть, господство которой, в границах принадлежащей ей компетенции, не обусловливается в своем бытии властью других организмов или согласием подчиняемых"*(1101). "Свобода есть юридическое состояние, в силу которого данный общественный организм, властвуя в границах принадлежащей ему компетенции, исключает господство над собою какой бы то ни было власти, кроме собственной"*(1102). "Независимость есть юридическое состояние, в силу которого данный общественный организм, в границах принадлежащей ему компетенции, не обусловливается в осуществлении власти отсутствием (некомпетентностью) или бездействием власти других организмов"*(1103). Отсюда вывод: "Святой Престол, обладая суверенитетом, свободой и независимостью - органически связанными между собою элементами международной правоспособности, - должен быть признан субъектом международного права"*(1104).

Ученые, отрицавшие наличие у папства международной правоспособности, исходили из того, что после того, как Ватикан перестал быть государством, святой престол утратил верховенство. "Мы не можем признать справедливости подобного взгляда, - писал Байков. - Во многих отношениях церковь отлична от государства: в качестве религиозного организма она преследует цели, чуждые государству; универсальная по природе, она лишена территории, с которой органически связано государство. Этими признаками не исчерпываются, конечно, черты различия между государством и церковью. Отсюда не следует, однако, чтобы господство духовной власти над паствою облеклось в форму простых полномочий, вручаемых ей государством, или нравственных требований, источник которых коренится в одной лишь воле обязанного. Христианская церковь, особенно католическая, в той форме, в которую она вылилась под влиянием исторической эволюции, заключает в себе все существенные элементы верховенства: господство Святого Престола над паствою, осуществляемое в границах принадлежащей ему компетенции, не обусловливается в своем бытии властью других организмов, в том числе и государства, или согласием подчиняемых"*(1105).

А.Л. Байков был сторонником психологической теории права. По его словам, "понятия права и нравственности - продукт определенных психических процессов"*(1106). Как признавал сам ученый, его выводы о природе права многим обязаны трудам Л.И. Петражицкого. Однако Байков не во всем следовал последнему. Петражицкий различал нормы, по смыслу которых обязанность одних лиц не дает другим лицам никакого притязания на ее исполнение, и нормы, в соответствии с которыми обязанность одних предусматривает права, притязания для других. При этом первые нормы он относил к нравственности, а вторые - к праву. Байков считал подобное различение крайне искусственным. По его словам, "не в природе обязанностей, не в особенностях притязательного воздействия, не в каких-либо свойствах субъекта или объекта коренится различие между правом и нравственностью, и не во внешнем авторитете, физическом принуждении или объеме нормативных требований следует искать отличительных признаков права. Понятия права и нравственности дифференцируются в силу внутренних психологических процессов, вызывающих к жизни многообразные "дестинарные" представления, т.е. представления о тех эффектах, которые обусловливаются надлежащим отношением зависимости"*(1107).

Рассматривая право в качестве продукта определенных психических процессов, Байков вместе с тем видел в нем инструмент, способный активно воздействовать на социальную жизнь. "Всякое право, - писал он в работе "Правовое значение оговорки "Rebus sic stantibus" в междувластных отношениях", - должно прежде всего считаться с психологией общества, с естественными стремлениями, влечениями и прочими переживаниями людей, и, следовательно, и с так называемым чувством, или инстинктом, самосохранения. В этом смысле, всякое право, претендующее на "позитивность", должно быть "естественным". Правопорядок, призванный обслуживать социальные потребности, должен основываться на человеческой природе, должен воспринимать ее жизненное содержание, иначе он окажется совершенно бессильным перед лицом действительности, не в состоянии будет влиять на мотивы человеческого поведения. Праву надлежит не отрешаться от жизни, но преображать жизнь, воздействовать на нее в определенном направлении, культивируя общежительные элементы человеческих отношений и подавляя развитие антисоциальных тенденций"*(1108).

В своих исследованиях международного правопорядка Байков учитывал, что на международной арене действуют не только государства, но и различные политические союзы, религиозные организации. Поэтому наряду с термином "международное право" ученый употреблял также термин "междувластное право". Впервые данный термин был введен в научный оборот правоведом М.А. Таубе. Последний, однако, ставил его в один ряд с термином "международное право", тогда как Байков считал, что "междувластное" и "международное" (или межгосударственное) право следует располагать не рядом, в качестве двух дисциплин видового характера, а в иерархическом порядке - международное право подчиняется междувластному, как вид подчиняется роду. Власть - понятие более общее, чем власть государственная, и междувластные отношения представляются более общими, чем межгосударственные или международные*(1109).