УДК: 37.015:[81‟253+81‟246.3]

Т.В. Шрайдман

Пермский национальный исследовательский политехнический университет

ДИСКУРСИВНО-СИТУАТИВНАЯ ОТНЕСЕННОСТЬ УПОТРЕБЛЕНИЯ СРЕДСТВ ОБРАЗНОСТИ В МОНОЛОГИЧЕСКОМ ВЫСКАЗЫВАНИИ

Рассматривается проблема структуры содержания коммуникативной ситуации, еѐ сущностные характеристики, а также еѐ связь с экстралингвистическим планом дискурса и еѐ лингвистическим компонентом, текстом. Раскрывается понятие дискурса и ситуативно-дискурсивной обусловленности употребления средств образности в монологическом высказывании.

Коммуникативная ситуация, дискурс, компоненты дискурса, средства образности, экстралингвистический контекст, монологическое высказывание.

Речь, речевое высказывание, порождение текста всегда ситуативно обусловлено. Вместе с тем речь как лингвистический компонент тоже ситуа- тивно-обусловлен социокультурным планом. И это уже тесно связано с таким понятием, как ситуативно обусловленный дискурс, который включает как лингвистический компонент, так и экстралингвистический план.

В связи с этим все языковые средства, лексические в частности, а в нашем случае средства образности, всегда могут быть правильно интерпретированы, осмыслены и поняты, а также правильно употреблены в рамках лингвистического контекста и коммуникативно-речевой ситуации.

Следует отметить, что построение текста любого связного высказывания как процесс осуществляется путѐм селекции, отбора и комбинации, сочетания, упорядочивания языковых единиц [1]. Говорящий принимает решение, какие слова, словосочетания более точно передают понятие, будут ли они при этом соответствовать намерению говорящего, ситуации общения, характеру взаимоотношений партнѐров, их национальности, культуре, традициям.

Например, ситуация, когда дождь был такой сильный, что мы никуда не пошли, в русской речи может быть выражен фразеологизмом «дождь лил как из ведра», а в английской культуре «It rains cats and dogs», дословно означает «лить кошками и собаками». Очень часто возникают в жизни обстоятельства, когда человек много думает о несбыточных мечтах, строит нереальные планы, которым не сбыться, то говорят, он «строит воздушные замки» в русском языке и в английском – «To build castles in the air» дословно:

129

строить замки в воздухе. Ситуация, когда кто-то, будь то друзья, родственники приезжают в гости без приглашения, незванно и неожиданно звучит в русском языке «свалиться как снег на голову» – «As sadden as an April snow», дословно: «внезапно как снег в апреле». Даже при отсутствии знаний языка можно предположить, какие средства образности применимы в данных ситуациях.

Ситуация, согласно словарному толкованию, – это совокупность обстоятельств, условий, создающих те или иные отношения, обстановку или положение для взаимодействия субъектов.

Таким образом, речь идет не об обстановке или ситуации вообще, а лишь о такой ситуации, которая вызывает общение, благоприятствует или сопутствует ему [2, с. 174]. Ситуация возникает только в деятельности, а целенаправленность деятельности в значительной степени определяется ситуацией [3, с. 68].

Ситуация – система взаимоотношений, которая дает возможность подбора необходимого речевого материала. Ситуация резко сужает выбор слов потому, что она – система отношений, которую человек в процессе решения оперативных задач структурирует соответственно цели, что и направляет его деятельность [4, с. 196].

Всякий образец речи вне ситуации тоже выражает мысль, однако выполнить коммуникативную роль он может, только являясь элементом ситуа-

ции [5, с. 180].

Коммуникативную ситуацию следует понимать как динамическую систему взаимодействующих конкретных факторов объективного и субъективного плана (включая и речь), вовлекающих человека в языковую коммуникацию и определяющих его речевое поведение в пределах одного акта общения в роли как говорящего, так и слушающего [2, с. 174].

Типичную коммуникативную ситуацию можно представить как модель контакта, в котором реализуются речевые (и неречевые) действия собеседников в их социально-коммуникативных и профессионально-коммуникативных ролях. Типичную ситуацию можно рассматривать как мотивационноориентировочную базу общения, в которой наблюдается заданность обстоятельств действительности, отношений между собеседниками, мотивов и задач общения. Одним из основных компонентов общения в той или иной ситуации является коммуникативно-речевое побуждение (мотив) каждого коммуниканта. Вербальное содержание каждой коммуникативной ситуации представляет собой речевое (языковое) выражение системы, отражающей закономерность связей реальных предметов, явлений и процессов в речевом предъявлении.

130

Взаимодействие, взаимоотношения субъектов являются сущностной смыслообразующей характеристикой любой коммуникативной ситуации (Е.И. Пассов, В.Л. Скалкин, А.А. Леонтьев, Т.С. Серова и др.).

Взаимоотношения и отношения в определенных условиях речевой деятельности приобретают личностный характер, определяют мотивацию монологического говорения и заставляют относиться активно к окружающей действительности. Взаимодействие, взаимоотношения общающихся прежде всего тесно связаны с такими факторами, как социальный статус, роль субъектов общения, выполняемая деятельность и нравственные критерии.

К основным и важным факторам коммуникативной речевой ситуации относятся: мысли, информация как предмет на разных носителях; взаимодействующие субъекты; социальные коммуникативные роли и статусы субъектов; сфера общения; коммуникативные намерения; предметно-лингвис- тический ситуационный контекст; информационная связь; речевые условия; форма, вид речевой деятельности; функционально обусловленные языковые средства; экстралингвистические, неречевые условия; объекты и явления внешнего мира; обстановка; социальный ситуативный контекст как система реальных отношений личности [6, с. 187].

Таким образом, в любой коммуникативной ситуации мы всегда выступаем в определенной социально-коммуникативной роли, общаемся, развивая определенную мысль. Стержнем социально-коммуникативной позиции индивида является его гражданская сущность, социальное положение, профессия, занятие, система взглядов, морально-этический кодекс. Но следует также подчеркнуть, что в рамках условий общения роли, в которых выступают собеседники, как правило, совмещены с другими ролями и часто не имеют ясно выраженной определенности. Тем не менее социально-коммуникативная роль представляется весьма важным понятием устной коммуникации, поддающимся типизированию в методических целях [2, с. 175].

Так, если обратиться к конкретной ситуации встречи с руководителем отдела зарубежной фирмы какого-то специалиста, желающего и готового работать в ней, обсуждающего возможность заключения трудового договора и знакомящегося с миссией и политикой фирмы, то здесь мы можем говорить о взаимодействии двух субъектов, каждый из которых имеет свои коммуникативные намерения, имеют место речевые и экстралингвистические условия, обстановка и социальный ситуативный контекст. Данная ситуация обусловит выбор и употребление субъектами во время речевого общения и в последующих высказываниях о том, как прошла встреча, соответствующих средств образности: входить в курс дела – to learn the ropes; сохранять присутствие духа – to keep a stiff upper lip; без сучка и задоринки – without a hitch; ловить на лету – to be quick on the up take; по душе – after someone‟s own heart; лиха

131

беда начало – it‟s hard to get started; без труда не вытащишь и рыбки из пру-

да – no pains-no gains; принять решение – to make up one‟s mind; вставать с петухами – to be up with the lark. Предпочтения по выбору средств образности должны отражать коммуникативный стиль организации межличностного взаимодействия, который И.А. Стернин [7, с. 97] характеризует как «доминирующая манера общения, проявляющаяся в большинстве коммуникативных ситуаций».

В ситуациях межкультурной коммуникации находит, таким образом, отражение широкий экстралингвистический контекст (знания о предмете, мнения, установки, цели общающихся), который позволяет рассматривать ее как социальную ситуацию, ситуацию общения. Социальная ситуация задается интенцией общения, определяется пространственно-временными условиями ее протекания и имплицитно содержит когнитивно-психологическую характеристику личностей участников.

Приведенные характеристики, относящиеся к лингвистическому контексту и коммуникативно-речевой ситуации, позволяют обратиться к проблеме дискурса, в структуре которого присутствует лингвистический компонент, контексты разных видов, зависимость значений от контекста и внеязыковых экстралингвистических компонентов, которые позволяют раскрыть семантику и структуру средств образности речи.

Проблемы дискурса и дискурсивной деятельности исследовались многими учѐными (Ф. де Соссюр, З. Харрис, Э. Бенвенист, Дж. Серль, Н. Хом-

С.К. Гураль, В.Б. Кашкин, В.Е. Чернявская, Н.В. Байрак, В.А. Звегинцев, С.А. Сухих, А.Д. Самойлова, Е.Ю. Мощанская, А.Е. Кибрик и др.), которые рассматривают дискурс как речь, вписанную в коммуникативную ситуацию. По выражению Н.Д. Арутюновой, «дискурс – это речь, погруженная в жизнь»

[8, с. 136–137].

Различные понимания дискурса сводятся к двум типам:

конкретное коммуникативное событие, фиксируемое в письменных текстах и устной речи, осуществляемое в определенном когнитивно и типологически обусловленном коммуникативном пространстве;

совокупность тематически соотнесенных текстов [9, с. 14–16]. Дискурс понимается как речевая практика, т.е. «интерактивная дея-

тельность участников общения, установление и поддержание контакта, эмоциональный и информационный обмен, оказание воздействия друг на друга, переплетение моментально меняющихся коммуникативных стратегий и их вербальных и невербальных воплощений в практике общения» [10, с. 5].

132

А.Н. Кудлаева понимает под дискурсом «не само речевое поведение, а результат речевого поведения, представляющий собой речь в классическом понимании Л.В. Щербы и обусловленный, как и вся речевая деятельность, совокупностью социокультурных и ситуативных факторов, влияющих на коммуникацию» [11, с. 50].

Для нас важно определение, данное У. Маасом, где дискурс – это актуализированная в речевом контексте совокупность текстов, объединенных общей ситуативной темой (архитемой) и обусловленных экстралингвистическими факторами, включающими конкретные условия протекания коммуникации (время и место), характеристики канала общения, социальные характеристики коммуникантов, невербальные средства общения и т.п. [12, с. 350].

Дискурс является сложным коммуникативным явлением, которое не только включает акт создания определенного текста, но и отражает зависимость создаваемого речевого произведения от значительного количества экстралингвистических обстоятельств – знаний о мире, установок и конкретных целей говорящего [13, 14].

Содной стороны, дискурс обращен «вовне», к ситуации или внешнему контексту высказываний, типу деятельности в малой группе, включающему широкий спектр переменных: антропологических, этнографических, социологических, психологических, языковых и культурных. Всякий анализ языковых явлений в контексте принадлежит сфере лингвистической прагматики.

Сдругой стороны, дискурс обращен «вовнутрь» или к внутреннему

контексту: к ментальной сфере общающихся индивидов, отображающей в том числе и факторы внешнего контекста, так как только став частью внутреннего мира человека, они могут влиять на его деятельность и общение.

Термин «дискурс», как он понимается в современной лингвистике, близок по смыслу к понятию «текст», однако подчеркивает динамический, разворачивающийся во времени характер языкового общения; в противоположность этому текст мыслится преимущественно как статический объект, результат языковой деятельности. Иногда «дискурс» понимается как включающий одновременно два компонента: и динамический процесс языковой деятельности, вписанной в ее социальный контекст, и ее результат (т.е. текст); именно такое понимание является предпочтительным.

Дискурс есть коммуникативное событие, происходящее между говорящим, слушающим (наблюдателем и др.) в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном и прочем контексте. Это коммуникативное действие может быть речевым устным или письменным, иметь вербальные и невербальные составляющие. Типичные примеры – обыденный разговор с другом, диалог между врачом и пациентом, чтение газеты.

133

Термин «дискурс» может обозначать и речевую деятельность, и текст, и контекст, и высказывание в его взаимосвязях с коммуникативной ситуацией (П. Серио, Е.С. Кубрякова), «текущую речевую деятельность в данной сфере» [15, с. 19]. Преимущество такого подхода в том, что дискурс не ограничивается рамками собственно текста, а включает также социальный контекст коммуникации, характеризующий ее участников, процессы продуцирования и восприятия речи с учетом фоновых знаний.

В начале 70-х годов была предпринята попытка дифференцировать понятия текст и дискурс, бывшие до этого в европейской лингвистике почти взаимозаменяемыми, с помощью включения в данную пару категории «ситуация». Так, дискурс предлагалось трактовать как текст плюс ситуация.

Дискурс понимается широко – как все, что говорится и пишется, другими словами, как речевая деятельность, являющаяся «в то же время и языковым материалом» [16, с. 29], причем в любой его репрезентации – звуковой или графической. Так, доклад можно рассматривать одновременно и как письменный текст, и как публичное выступление, т.е. коммуникативное событие, монологическое (в традиционных терминах) по своей форме, но тем не менее отражающее всю специфику диалогического языкового общения в данном типе деятельности, так как монолог по-своему диалогичен – он всегда обращен к адресату, реальному или гипотетическому (alter ego говорящего).

Под дискурсом мы будем понимать единство двух компонентов, а именно – динамического процесса вербализованной речевой деятельности и продукта как ее результата в виде диалогизированного монологического высказывания, осуществляемых в конкретной коммуникативно-речевой ситуации взаимодействия субъектов и вписанных в социокультурный контекст.

В дискурсе актуализируются лингвистические и экстралингвистические факторы: невербальные средства, обстоятельства, обстановка реальной действительности, события, сопровождающие акт общения.

Очень важно учитывать такие характеристики дискурса, как использование языковых средств в контексте, интерактивность, линейность, конкретность, прагматичность, динамическая организация, диалогичность, процессуальность, членимость, субъектность и интерсубъектность (В.И. Карасик, Макаров, М.М. Бахтин, Т.А. ван Дейк, В.Б. Кашкин, С.К. Гураль, Н.В. Байрак, Т.В. Абрамова, Е.Ю. Мощанская и др.).

Для дискурса в ситуациях устного последовательного перевода, где монологическое высказывание является центральным лингвистическим компонентом, характерна прежде всего тематическая связность, когда содержание организуется вокруг определенной темы (образование, работа, семья, увлечения и др.).

134

Дискурс обусловлен всеми компонентами конкретной коммуникативной ситуации, когда реализуются референциальаня связность как тождество субъектов, пространственная, временная и событийная связность.

Дискурс, как развертывающийся во времени и пространстве текствысказывание, порождается говорящим и адресован другим участникам, принадлежащим к другим культурным сообществам, в результате чего актуализируется культурная составляющая дискурса на всех уровнях: вербальном, невербальном, экстралингвистическом, ментальном [17, с. 157].

Текст – монологическое высказывание как лингвистический компонент дискурса носит билингвальный характер в условиях устного последовательного одностороннего перевода и подвергается делению на конкретные завершенные в предметно-тематическом и смысловом плане фрагменты, тем самым актуализируется такое качество, как динамичность дискурса.

Взаключение следует отметить, что, используя те или иные слова, словосочетания, средства образности в процессе говорения, человек обозначает объекты, их качества, эмоции и отношения людей, различные типы смысловых связей.

Включение в монологическое высказывание дискурсивных фрагментов из прочитанных или прослушанных текстов как готовых информационных фрагментов дискурса, необходимых как с целью репродукции, так и с целью продукции монологического высказывания в рамках ситуации и контекста.

Но и в первом, и во втором случае даются свои комментарии, своя интерпретация, своѐ мнение, своя оценка, что связано с образностью монологической речи. Важным для любого монологического высказывания в процессе говорения как на репродуктивном, так и на продуктивном уровне, является смысловое содержание, логика его развития: смысловые вехи, смыслокомплексы (А.Н. Соколов), а также предметно-тематическое содержание, моно и политемность (И.А. Зимняя).

Вкачестве учебных дискурсивных материалов нужно включать в процесс обучения видеофрагменты, которые представляют собой речь, «погруженную в жизнь», аутентичный лингвистический и широкий социальный контекст, дают возможность наблюдать функционирование всех компонентов коммуникативной ситуации.

При отборе фразеологических единиц как средств образности монологического высказывания, очевидно, необходимо основываться на принципах аутентичности, предметно-тематической обусловленности и дискурсивноситуативной отнесенности.

135

Список литературы

1.Одинцов В.В. Стилистика текста. – М., 1980.

2.Скалкин В.Л. Общая методика обучения иностранным языкам. – М.,

1991.

3. Пассов Е.И. Общая методика обучения иностранным языкам. – М.,

1991.

4. Пушкин В.Н. Оперативное мышление в больших системах. – Л.,

1965.

5.Рогова Г.В., Рабинович Ф.М., Сахарова Т.Е. Методика обучения иностранным языкам в средней школе. – М.: Просвещение, 1991.

6.Серова Т.С. Психология перевода как сложного вида иноязычной речевой деятельности. – Пермь, 2001.

7.Стернин И.А. Русское и немецкое коммуникативное поведение и проблема межкультурной коммуникации // Межкультурная коммуникация: парадигмы исследования и преподавания: материалы междунар. науч.-практ. конф. – Красноярск: Изд-во Краснояр. гос. пед. ун-та, 2003. – С. 178–191.

8.Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. – М.: Сов. энциклопедия, 1990. – С. 136–137.

9.Чернявская В.Е. Дискурс как объект лингвистических исследований // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса: сб. науч. ст. / отв. ред. В.Е. Чернявская. – СПб.: Изд-во С.-Петербург. гос. ун-та экономики

ифинансов, 2001. – С. 11–23.

10.Карасик В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: сб. науч. тр. – Волгоград: Перемена,

2000. – С.5–20.

11.Кудлаева А.Н. Типы текстов в структуре дискурса: автореф. … канд. филол. наук. – Пермь, 2006.

12.Maas U. Als der Geist der Gemeinschaft eine Sprache fand. Sprache im Nationalsozialismus. – Opladen, 1984.

13.Дейк ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация: пер. с англ. – М.: Прогресс, 1989.

14.Фуко М. Порядок дискурса // Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет / сост., пер. с фр., коммент. и послесл. С. Табачниковой; общ. ред. А. Пузырея. – М.: Касталь,

1996. – С. 49–96.

15.Дымарский М. Я. Текст – дискурс – художественный текст // Текст как объект многоаспектного исследования: науч.-методол. семинар

«TEXTUS»: сб. ст. – СПб.; Ставрополь, 1998. – Вып. 3, ч. 1. – С. 18–26.

136

16.Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании. – Л.: Наука, 1974. – С. 24–38.

17.Мощанская Е.Ю. Дидактические аспекты обучения устному переводу приветственной речи как типу дискурса // Индустрия перевода и информационное обеспечение инновационной научной и образовательной деятельности: материалы III Международ. науч.-метод. конф. (г. Пермь, 4–5 февраля 2010 г.). – Т. 1. – Пермь: Изд-во Перм. гос. техн. ун-та, 2010. – С. 156–163.

Получено 15.05.2012

T.V. Shraydman

DISCURSIVE AND SITUATIONAL ATTRIBUTION

OF THE USE OF IDIOMS IN THE MONOLOGIC UTTERANCE

This article addresses the problem of the communicative situation structure content and its essential characteristics, as well as its relation to extralinguistic component of discourse and its linguistic component, text. The concept of discourse and situational discursive condition of use of idioms in the monologic utterance are explained.

Keywords: communicative situation, discourse, discourse component, idioms, extralinguistic context, monologic utterance.

137

УДК 81‟37; 003; 81‟22

Е.Л. Словикова

Пермский государственный национальный исследовательский университет

КВОПРОСУ О ТЕКСТОВОЙ КАТЕГОРИИ ВРЕМЕНИ

ВРЕКЛАМНОМ ДИСКУРСЕ

Рассматривается проблема определения текстовых категорий, определяется специфика текстовой категории времени, ее взаимосвязь с другими категориями в рекламном дискурсе и особенности реализации.

Рекламный дискурс, текстовая категория, категория времени, динамика, смысл, имидж, энергия, смысловое пространство

Лингвистический анализ и моделирование различных видов дискурса, представляющих собой тексты, взятые в определенном событийном аспекте, и отражающие важные языковые процессы, представляют в последнее время особый интерес для лингвистических исследований. Осмыслению этих процессов, выявлению сложных параметров организации дискурса и типизации его свойств способствует изучение текстовых категорий как инструмента анализа системы языка в процессе его употребления в разных сферах общения.

Однако до сих пор не достигнуто единство мнений ни по вопросу об определении того, что представляют собой категории текста, ни по вопросу о классификации категорий текста. Как отмечает М.Н. Кожина, «…категории текста, или текстовые категории, оказываются наименее изученными и требующими дальнейших исследований, а накопленный материал ждет обобщения и систематизации» [1, c. 4]. В частности, И.Р. Гальперин отмечает: «В литературе пока не появилось работы, которая давала бы … правила построения и функционирования категорий текста» [2, с. 5].

Cуществуют различные трактовки определения текстовых категорий

влитературе. Так, например, И.Р. Гальперин стремится установить принцип определения понятия «категория» применительно к тексту. Основным выступает принцип выявления категориальных признаков, или параметров, текста

вкачестве отличительных (специфических) признаков этого феномена, т.е. «признаки текста возводятся в ранг текстовых категорий» [2, с. 7].

Анализируя функциональные стили в аспекте текстовых категорий, Т.В. Матвеева определяет последние как типологические признаки текста: «применительно к тексту категория может пониматься как общий, суще-

138

ственный признак (свойство, параметр) всех текстов, участвующих в моделировании понятия «текст». …Текстовая категория – это такой признак, который свойствен всем текстам и без которого не может существовать ни один текст, т.е. это типологический признак. В свою очередь текст может рассматриваться как совокупность определенным образом соотнесенных текстовых категорий» [3, с. 13].

Важным при этом является то, что текст никогда не моделируется одной текстовой категорией, но всегда их совокупностью. «Категория текста рассматривается в качестве одного из взаимосвязанных существенных признаков его коммуникативно целесообразной системности» [4, с. 431].

Вслед за Н.Л. Мышкиной, под «текстовыми категориями» мы будем понимать «принципиальные особенности текста как объекта-системы и как объекта в различных системах одного и того же рода, типа. В совокупности они характеризуют текст, закономерности его существования и функционирования как сущности и явления» [5, с. 63]. При этом термин «категория» трактуется как «предельно широкое понятие, в котором отображены наиболее общие и существенные свойства, признаки, связи и отношения предметов, явлений объективного мира» [6, с. 240].

Обратимся теперь к определению категории времени. Как известно, существует несколько представлений в понимании категории времени: реальное и виртуальное. Под реальным временем понимают космическое и физическое время. Так, например, в античности мы находим первые попытки философского решения проблемы времени. В классической античности время рассматривается в связи с жизнью космоса, а потому порой отождествляется с движением небосвода. Платон анализирует понятие времени в контексте деления всего сущего на бытие и становление. Платон мыслит время как категорию космическую: оно творится демиургом вместе с космосом с целью «еще больше уподобить творение образцу» [7, с. 37].

Отчасти следуя Платону, отчасти отталкиваясь от него, Аристотель дает в «Физике» развернутый анализ понятия времени. Аристотель связывает время с числом и с жизнью космоса, вообще с физическим движением, а меру времени – с движением небосвода. Время, говорит Аристотель, всегда представляется каким-то движением и изменением. Время – это «число движения по отношению к предыдущему и последующему» [8, с. 10–14].

Также существует еще виртуальное время, которое реализуется с помощью текстовых категорий.

Т.В. Матвеева разделяет текстовые категории в зависимости от характера языкового выражения на три разновидности: линейные, полевые и объемные. При этом под линейной категорией она понимает «цепь языковых единиц единой функционально-семантической предназначенности. Каждая из

139

последующих единиц этой цепи имеет непосредственную семантическую связь с предыдущей или предыдущими единицами». Что касается объемных категорий, то «их языковое выражение носит текстовый характер, как и цельный текст, и характеризуется многомерной организацией, в частности наличием и действием линейных и полевых структур». Полевые категории Т.В. Матвеева считает основной разновидностью текстовых категорий. Это «совокупность единиц различных языковых уровней, объединенных, по определению поля, общностью семантики и текстовой функции, а также

реальное время. В тексте – авторском, субъективном речевом произведении –

перцептуальное время дополнительно сочетается с индивидуальным и рождается новое явление – художественное время, с его особыми чертами, не свойственными реальному времени, – многомерностью, обратимостью, неравномерностью и др. [9, с. 16–27].

Синтез отраженного реального и перцептуального времени можно назвать объективным временем текста [10]. Объективное время в тексте – это относительно адекватное отражение реального времени. Помимо объективного, для текста может быть характерно концептуальное время, под которым понимается отражение реального времени на уровне идеальных сущностей, выведенных на базе анализа реальности – концептов и концепций [11, с. 5]. Различие объективного и концептуального времени – в точке отсчета и различной соотнесенности с экстралингвистической действительностью [12, с. 96].

Итак, переменными категории времени являются: реализация типов текстового времени (объективное, концептуальное, художественное, индивидуальное время); статичность/динамичность текста во временном плане; набор временных указателей. Под временем как текстовой категорией мы понимаем совокупность языковых средств для выражения временных семантико-функциональных значений, коррелирующихся отношениями объективной действительности (или денотативной ситуацией) [13, с. 14].

Говоря о категории времени, мы не можем не упомянуть о категории образности. Хотя образность не всеми авторами определяется как текстовая категория. И.Р. Гальперин пишет: «в чисто лингвистическом плане образность – это языковое средство воплощения какого-то абстрактного понятия в конкретных предметах, явлениях, процессах действительности и наоборот,

140

каких-то конкретных предметов или понятий в абстрактных или других конкретных понятиях» [2, с. 80–81], но не характеризует ее как текстовую категорию. Нами признается образность как «неотъемлемое свойство любого текста, и следовательно общетекстовая категория» [14, с. 37]. При этом мы опираемся на толкование понятия образности как на «свойство языка, присущее языку вообще, обычной речи и речи научной, публицистической и т.д.»

[15, с. 794–797].

Категория образности является системообразующей категорией рекламного дискурса ввиду того, что в основе динамики развития его смыслового пространства лежит динамика развития его смыслообразной системы, синергия элементов которой характеризуется целевым устремлением на достижение коммуникативно-прагматического эффекта.

Координатами смыслового пространства являются время, пространство и энергия, а исходным направляющим вектором развития смысловой энергии – целевое устремление.

Параметр «пространство», т.е. изменение в пространстве, актуализирует, например, категория симметрии-асимметрии, а параметр энергия актуализируют категории образности, эмотивности, оценочности и др.

Параметр «время» реализуется текстовыми категориями времени, модальности, реальности/нереальности. Категория времени определяет направление развития в информационном поле рекламного дискурса. Время здесь не однонаправленное. Возможны переходы от прошлого к будущему или от будущего к настоящему и снова к будущему. Категория модальности и реальности/нереальности отражают степени возможности перехода их одного временного промежутка в другой.

Кроме того, категория времени взаимосвязана с такой грамматической категорией, как наклонение. Категориальные значения форм времени базируются на общем для них модальном значении реальности, свойственном изъявительному наклонению. Модальные оттенки изъявительного наклонения по-разному проявляются в различных временных формах, что связано не только с глагольным временем, но и с видом (для русского языка). Наиболее характерны модальные оттенки (например, возможности/невозможности) для употребления форм будущего простого времени.

Таким образом, категория времени тесно взаимосвязана с общетекстовой категорией образности и является реализацией параметра «время» в смысловом пространстве.

Особенности реализации категории времени в рекламных текстах определяются функциональными особенностями самого дискурса. Так, в связи с тем, что рекламный дискурс нацелен на получение прагматического эффекта, т.е. определенного действия адресата по отношению к предмету

141

рекламы, и формирование определенного отношения к предмету рекламы в условиях максимальной языковой экономии, категория времени в рекламном дискурсе подчиняется этим обязательным принципам организации самого рекламного текста.

Во-первых, текстовое время в рекламном дискурсе имеет точкой отсчета текущий момент действительности, историческое «сегодня». Здесь совсем не обязателен переход от более раннего события к более позднему. В зависимости от количества событий, соблюдения или нарушения хронологии в рекламном дискурсе наблюдается большое разнообразие темпоральной органи-

зации [16, с. 81–107].

Таким образом, время в рекламе не однонаправленное. Оно может двигаться в любом направлении: от настоящего к прошлому, от будущего

кнастоящему и т.д.

Врекламном тексте особую роль играют образы, которые взаимодействуют на смысловом уровне текста и актуализируется при помощи различных языковых средств. Каждый смыслообраз, актуализирующийся в рекламном дискурсе, выражен определенным временем, которое обладает некоторыми закономерностями. Так, например, наиболее часто система смыслообразов реализуется в настоящем времени. Такой выбор можно объяснить тем, что адресат должен совершить действие, направленное на предмет рекламы, в настоящем, прямо сейчас.

Во-вторых, смыслообразная система в рекламном дискурсе устремлена в будущее. Будущее время актуализирует потребность адресата в предмете рекламы не только в настоящем времени, но и в дальнейшем. Это стремление, чтобы адресат, приобретя данный товар однажды, пользовался данным предметом рекламы и в будущем. Также будущее время позволяет создать новый образ предмета рекламы, который ориентируется на завтрашний день, способен решить любую проблему и завтра, и через месяц, и через год. Ориентация на будущее дает уверенность в качестве товара, поэтому такой товар вызывает доверие у покупателя.

В-третьих, организация пространственно-временной континуальности мира рекламы мотивируется свойственным рекламной коммуникации дефицитом времени и пространства. Специфика современной организации пространства заключается в его максимальной функциональности, раздробленности, насыщенности серийными вещами. Вещи в рекламе часто наделяются или реальными функциональными свойствами экономии пространства и времени, или мифологическими свойствами преодоления пространственновременной сжимающейся замкнутости [17, с. 35].

142

Также в более коротких рекламных текстах используется настоящее время, так как автор текста обращает внимание адресата на то, что он должен приобрести данный товар или воспользоваться услугой в данный момент. В более развернутых текстах автор обращается также к будущему времени, которое дает чувство уверенности у адресата в завтрашнем дне.

В-четвертых, актуализация категории времени в рекламном тексте осуществляется прежде всего единицами лексического уровня. Особое средство передачи темпоральности – это глагол с его семантикой процессуальности. Значение же глагольных видовременных форм реляционное. В рекламных текстах темпоральные лексические указатели часто сопровождаются грамматической поддержкой.

Итак, время в рекламном дискурсе имеет ряд особенностей: отправной точкой является текущий момент действительности; целеустремленность к будущему при создании имиджа предмета рекламы; преимущественное использование настоящего и континуального времени в связи с компрессией временного плана; выражение категории времени в основном на лексической основе.

Временные отношения в современном русском и немецком языках в рекламных текстах могут выражаться лексическими и грамматическими средствами. К временной лексике относятся слова, которые содержат в себе сему времени, соотносящие действия и явления с одним из временных планов, указывающих на кратность действия или процесса, его непрерывность, длительность, мгновенность, завершенность, темп, интенсивность и т.д. Лексическими средствами выражения темпоральности могут выступать наречия, прилагательные, существительные, глаголы, числительные, союзы, предлоги и другие темпоральные указатели.

Базовыми составляющими категории времени являются слова и словосочетания, непосредственно передающие значение времени, а также словосочетания, обозначающие даты [18, с. 57].

В плане средств выражения поле текстового времени в целом представляет собой лексицентрическую категорию, поскольку при наличии носителей семантики объективного или концептуального времени она подчиняет себе грамматическую семантику глагольных форм.

К грамматическим средствам выражения временных отношений относятся категория вида и времени процессуальных единиц, синтаксические конструкции. Однако в связи с компрессией и экономией языка в рекламных текстах синтаксические конструкции встречаются крайне редко, в то время как лексические средства являются наиболее частотными для выражения категории времени.

143

При этом наиболее важную роль играют глаголы, существительные и наречия, так как семантически они наиболее емко и точно выражают временной признак. Например, такие лексемы, как вчера, сегодня, завтра, в прошлом, в будущем и т.д. Таким образом, категория времени получает конкретное историческое выражение, что позволяет адресату наиболее быстро и точно определить время, к которому обращается автор текста.

И все же глаголы являются наиболее распространенными по употреблению в рекламных текстах средствами выражения времени.

Сущность и назначение категории времени, присущей также глаголам, как в русском, так и в немецком языке одинаковы. Ее противочлены

В грамматиках его принято считать абсолютными временными значениями (настоящее, будущее, прошедшее). Морфологическая категория времени охватывает в русском языке форму настоящего времени глаголов несовершенного вида, форму прошедшего времени глаголов несовершенного и совершенного вида, аналитическую форму будущего времени глаголов несовершенного вида и синтетическую форму глаголов совершенного вида

[19, с. 237].

Глаголы несовершенного вида в изъявительном наклонении имеют три формы времени – настоящего, прошедшего и будущего сложного (строю, буду строить); глаголы совершенного вида имеют две формы времени – прошедшего и будущего простого (построил, построю).

Морфологическая категория времени свойственна не всем формам глагола. Из спрягаемых форм этой категорией обладают только формы изъявительного наклонения. Повелительное и сослагательное наклонения форм времени не имеют. При этом в рекламных текстах часто используется повелительное наклонение.

Оппозиция временных форм немецкого языка строится на основе шести форм, тождественных по признаку наклонения (индикатива).

Е.И. Шендельс подробно описывает значения этих форм. Наибольшей многозначностью обладает презенс. Его основное значение – «инклюзивный

4)обобщающий и 5) императивный презенс (нейтральный презенс) [20].

Врекламных текстах основное значение футурума Ι – собственно будущее время; претерита и перфекта – прошедшее время, дистантность

в отношении момента речи. Как отмечает М.С. Веденькова, перфект

144

вотличие от других форм прошедшего времени, плюсквамперфекта и претерита имеет своим временным ориентиром момент речи, он обладает значением актуальности предшествующего действия по отношению к точке отсчета, которой в данном случае является момент речи. Благодаря значению «актуальности последствий» перфект широко употребляется при выражении констатации какого-либо факта, в резюмирующих высказываниях. При выражении презентной временной перспективы перфект способен выступать субститутом футурума 2, т.е. он употребляется в переносном значении [21,

с. 20].

Формы плюсквамперфекта и футурума ΙΙ встречаются в рекламных текстах очень редко. Это зависит от объема текста.

Что касается способов образования грамматических форм времени, то и

врусском и в немецком языке они выражаются флективно и аналитически.

Врусском языке аналитическим способом выражаются формы будущего времени несовершенного вида. Остальные – флективно.

Что касается немецкого языка, то формы презенса образуются при помощи основы инфинитива Ι и личных окончаний. Формы претерита образуются при помощи основы второй формы глагола и личных окончаний. Формы презенса и претерита выражаются флективно, а все остальные формы времени немецкого глагола выражаются аналитически. Перфект образуется при помощи вспомогательного глагола haben/sein (в презенсе) и причастия ΙΙ основного глагола, футурум Ι – при помощи вспомогательного глагола warden (в презенсе) и инфинитива Ι основного глагола.

Таким образом, категория времени в рекламном дискурсе актуализируется преимущественно при помощи средств лексического уровня. Сюда относятся прежде всего глаголы, далее существительные, наречия, предлоги и числительные c семантикой временных отношений. В связи с краткостью рекламных текстов важную семантическую нагрузку несут глаголы, существительные и наречия, так как семантически они наиболее емко и точно выражают временной признак.

Список литературы

1. Кожина М.Н. Общая характеристика текстовых категорий в функционально стилевом аспекте (применительно к научной сфере общения) // Очерки истории научного стиля русского литературного языка 18–19 вв./ под ред. М.Н. Кожиной: в 3 т. – Т. 2. Стилистика научного текста (общие параметры). – Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 1998. – Ч. 2. Категории научного текста: функционально-стилистический аспект. – С. 3–15.

145

2.Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М.: Наука, 1981.

3.Матвеева Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий: синхронно-сопоставительный очерк. – Свердловск: Изд-во Урал. ун-та,

1990.

4.Сидоров Е.В. Коммуникативный принцип исследования текста // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 45. – № 5. – 1986. – С. 425–432.

5.Мышкина Н.Л. Динамико-системное исследование смысла текста. – Красноярск: Изд-во Краснояр. гос. ун-та, 1991.

6.Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник – М.: Наука, 1974.

7.Платон. Диалоги Тимей // Собрание сочинений в 4 т. – Т. 3. – М.: Мысль, 1994. – С. 430–515.

8.Аристотель. Физика: IV книга // Философы Греции. Основы основ: логика, физика, этика / пер. В.П. Карпова. – М.: ЭКСМО-Пресс, 1999.

9.Тураева З.Я. Категория времени: время грамматическое и время художественное. – М., 1979.

10.Москальская О.И. Теоретическая грамматика немецкого языка для ин-тов и фак-тов иностр. яз.: учебник. – 3-е изд., испр. и доп. – М.: Высшая школа, 1983.

11.Мостепаненко А.М. Проблема универсальности основных свойств пространства и времени. – Л., 1969.

12.Тураева З.Я. Лингвистика текста. – М., 1986.

13.Романова Т.В. Модальность как текстообразующая категория в современной мемуарной литературе. – СПб., 2004.

14.Словикова Е.Л. Динамика рекламного дискурса. Энергия слова, образа и смысла: монография. – Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 2008.

15.Литературная энциклопедия / гл. ред. А.В. Луначарский. – М.: Советская энциклопедия, 1934. – Т. 8.

16.Майданова Л.М. Структура и композиция газетного текста. – Красноярск, 1987.

17.Ежова Е.Н. Медиа-рекламная картина мира: структура, семиотика, каналы трансляции: автореф. … д-ра филол. наук. – Воронеж: Изд-во Ставропол. гос. ун-та, 2010.

18.Чернухина И.Я. Элементы организации художественного прозаического текста. – Воронеж, 1984.

19.Абрамов Б.А. Теоретическая грамматика немецкого языка. Сопоставительная типология немецкого и русского языков: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / под ред. Н.Н. Семенюк, О.А. Радченко, Л.И. Гришаевой. – М.: ВЛАДОС, 2004.

146

20.Шендельс Е.И. Многозначность и синонимия в грамматике (на материале глагольных форм совр. немец. языка). – М.: Высшая школа, 1970.

21.Веденькова М.С. Употребление временных форм глагола по коммуникативным регистрам (на материале немецкого языка). – Киев: Вища школа, 1981.

Получено 20.05.2012

E.L. Slovikova

TO THE PROBLEM OF THE CATEGORY OF TENSE

IN THE ADVERTISING DISCOURSE

The articles considers the problem of the definition of the textual categories. There is specified the textual category of tense, its correlation with other categories in the advertising discourse and its realization specificity.

Keywords: advertising discourse, textual category, category of tense, dynamics, meaning, image, energy, space

147

УДК 372.881.1

А.В. Грибова

Пермский государственный педагогический университет

О ДИАЛЕКТИКЕ КУЛЬТУРЫ РЕЧИ И КУЛЬТУРЫ МЫШЛЕНИЯ ПРИ ОБУЧЕНИИ ИНОЯЗЫЧНОМУ

МОНОЛОГИЧЕСКОМУ ГОВОРЕНИЮ

Статья посвящена проблеме корреляции культуры мышления и культуры речи при обучении иноязычному монологическому говорению. Рассматриваются психологические и лингвистически особенности данного вида речевой деятельности, его внешняя и внутренняя стороны.

Культура речи, культура мышления, мыслительные операции, монологическое говорение, мысль, смысловые связи, планы речевого сообщения.

«Кто ясно мыслит, тот ясно излагает». Эти слова принадлежат Артуру Шопенгауэру – выдающемуся немецкому философу XIX века. Несмотря на давность этого высказывания, оно не потеряло своей актуальности, а наоборот – приобрело еще большую значимость в свете ряда событий, которые переживает высшее иноязычное образование.

Введение нового Федерального государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования (ФГОС ВПО), разработанного в логике компетентностного подхода, ставит перед преподавателями новые задачи, а именно – воспитание «высококомпетентного работника, готового к социальной и профессиональной мобильности, непрерывному образованию, усвоению инноваций, быстрой адаптации к запросам и требованиям динамично меняющегося полилингвального и поликультурного мира» [1, с. 3]. Для реализации всего вышесказанного был специально разработан целый комплекс компетенций, состоящий из четырех блоков: общекультурных компетенций (ОК), общепрофессиональных компетенций (ОПК), профессиональных компетенций (ПК) и специальных компетенций (СК).

Особого внимания, на наш взгляд, заслуживает общекультурная компетенция под номером один – владение культурой мышления, способность к обобщению, анализу, восприятию информации, постановке цели и выбору путей еѐ достижения (в дальнейшем ОК-1). В рамках высшего иноязычного образования ОК-1 позволяет говорить о корреляции культуры речи и культуры мышления при обучении иностранному языку. Рассмотрим важнейшие определения данных понятий.

148

Анализ отечественной литературы свидетельствует о том, что понятие культуры речи очень широкое и имеет ряд толкований. Так, Л.В. Щерба понимает под данным термином «уровень речевого развития, степень владения нормами литературного языка или диалекта вместе с умением обоснованно отступать от этих норм» [2, с. 635].

Д.Э. Розенталь в свою очередь утверждает, что культурная речь должна «отличается национальной самобытностью, смысловой точностью, богатством и разнообразием словаря, грамматической правильностью, логической стройностью, художественной изобразительностью» [3, с. 6–7].

В словаре по педагогике под редакцией Г.М. Коджаспировой и А.Ю. Коджаспирова мы находим следующую информационную статью: «культура речи – степень совершенства письменной и устной речи, характеризующаяся соблюдением ее нормативности, выразительности, лексическим богатством» [4, с. 153].

С.И. Ожегов предлагает рассматривать культуру речи с точки зрения культурно-исторического подхода, а именно – «в контексте современного состояния культуры народа-носителя данного языка с максимальным учетом тех социокультурных, культурно-исторических и историко-лингвистических обстоятельств и условий, в которых сложилась речевая культура определенного современного национального общества» [2, с. 635].

На наш взгляд, данные определения понятия культуры речи не противоречат друг другу и служат дополнениями по тем или иным позициям. Несмотря на это, определение Д.Э. Розенталя представляется нам наиболее полным, поскольку именно оно предъявляет требования не только к лексикограмматической стороне культуры речи, но также и обращает внимание на ее содержательную, внутреннюю, сторону.

Что же касается второго термина – культуры мышления, то здесь мы будем придерживаться дефиниции, которую предлагают редакторы уже упомянутого словаря по педагогике: «культура мышления – степень овладения человеком приемами, нормами и правилами умственной деятельности, выражающаяся в умении точно формулировать задачи, выбирать оптимальные методы (пути) их решения, получать обоснованные выводы, правильно пользоваться этими выводами на практике» [4, с. 152].

Опираясь на психологические и психолого-педагогические положения Л.С. Выготского, П.Я. Гальперина, А.Н. Леонтьева, М.К. Мамардашвили, А.В. Петровского, С.Л. Рубинштейна, а также на положения из области методики обучения иностранным языкам В.А. Артемова, Б.В. Беляева, И.А. Зимней, мы выдвигаем тезис о корреляции культуры речи и культуры мышления при обучении иноязычному монологическому говорению.

149

Вслед за С.Ф. Шатиловым под монологической речью мы будем понимать «связное непрерывное изложение мыслей одним лицом, обращенное одному или нескольким лицам (аудитории)» [5, с. 79]. Исходя из этого определения, становится очевидным, что данный вид речи обладает рядом своих психологических и лингвистических характеристик, которые в свою очередь будут являться, на наш взгляд, одновременно и маркерами проявления уровня культуры мышления.

Например, такой параметр, как непрерывность высказывания, позволяет говорить о «психологической настроенности говорящего» (Е.И. Пассов), т.е. о его мотивации, в механизм которой, согласно А.Н. Леонтьеву, входят «включение потребности, встреча потребности с предметом говорения – мыслью говорящего, волевая его регуляция, поддержание интереса» [6, с. 71]. Другими словами, на основе единства интеллектуального, эмоционального и волевого происходит постановка той или иной коммуникативной задачи, правильность которой находится в прямой зависимости от уровня развития трех вышеуказанных компонентов.

Данный критерий в сочетании с другими, такими как: целенаправленность, последовательность, логичность и смысловая законченность – обусловливают сам процесс организации высказывания, процесс «организации собственной мысли» (И.А. Зимняя). В рамках деятельностного подхода к обучению иностранным языкам его принято обозначать как формирующий уровень процесса речепорождения.

На этом этапе нельзя недооценивать роль умственной деятельности, поскольку именно она несет ответственность за формирование общего замысла высказывания, «в котором намечается основной тезис текста, являющийся предварительным смысловым планом, исполняющимся, уточняющимся говорящим в течение всего процесса реализации замысла» [6, с. 74]. Явно, что высокий уровень культуры мышления, проявляющийся в умении использовать такие операции, как: анализ, синтез, обобщение, абстрагирование – позволяет говорящему в полной мере раскрывать и развивать мысль своего высказывания в соответствии с ситуацией общения, не нарушая ее внутренней логики.

Наряду с этим культура мышления проявляется также и в плане лексического и грамматического оформления высказывания, т.е. в выборе средств достижения планируемого результата. Актуализируя пространственнопонятийную схему и схему временной развертки, говорящий осуществляет выбор лексических и грамматических единиц, которые, с одной стороны, не должны противоречить нормам и правилам изучаемого языка, а с другой – должны полностью соответствовать поставленной перед ним коммуникативной задаче и способствуют ее решению.

150

В рамках нашей темы необходимо также рассмотреть и сами механизмы говорения. В этом вопросе мы опираемся на концепцию Н.И. Жинкина, согласно которой основной механизм речи представлен единством двух звеньев: а) составления слов из элементов и б) составления фраз из слов. Важно заметить, что такие мыслительные операции, как анализ и синтез, лежат в основе каждого звена и представляют собой процессы отбора и составления. Кроме этого, по Н.И. Жинкину, механизмы осмысления, где происходит смысловая переработка языкового материала, памяти и упреждающего синтеза, тоже способствуют осуществлению основного операционного механизма речи [7]. Таким образом, становится очевидным, что и здесь степень владения говорящим приемами, нормами и правилами мышления играет важную роль.

Подводя итог всему вышесказанному, можно утверждать, что культура мышления и культура речи находятся в диалектическом единстве. Бесспорным становится то, что процесс организации обучения иноязычному монологическому говорению, который обладает рядом своих психологических и лингвистических характеристик, требует это учитывать. К сожалению, как показывает практика, не всегда это удается. Причиной этого, с нашей точки зрения, является отсутствие как таковой системы обучения «смысловому программированию текста в целом» (И.А. Зимняя), которое приходится на ориентировочно-исследовательскую (аналитико-синтетическую) фазу описываемого вида речевой деятельности. Данная фаза, или данный уровень, предполагает «исследование условий деятельности, выделение предмета деятельности, раскрытие его свойств, привлечение орудий деятельности и т.п.» [6, с. 47]. Кроме этого, принято считать, что на этом уровне осуществляется планирование, программирование, а также языковая организация речевой деятельности. Принимая во внимание то, что предметом говорения является мысль, а ее основной характеристикой – установление смысловой связи, отметим, что умение пользоваться мыслительными операциями напрямую ставит под свою зависимость качество самого продукта говорения – высказывание, текст.

Целесообразным будет теперь рассмотреть вопрос, касающийся критериев правильности монологического высказывания на иностранном языке. Для этого необходимо выделить вслед за И.А. Зимней три плана высказывания (текста): предметный план, план смыслового содержания, план его языкового и речевого оформления.

Предметное содержание представляет собой совокупность объектов действительности, которые требуется отразить согласно заданной теме и поставленной задаче в высказывании. Исходя из этого, И.А. Зимняя выделяет следующие его характеристики: полнота, правильность, точность. Перечис-

151

ленные критерии позволяют прийти к выводу, что для этого необходимо уметь совершать следующие операции: выделение, анализ, сопоставление, группирование объектов.

План смыслового содержания находится в непосредственной связи с предметным планом, поскольку последний, представляя собой выбор слов и, таким образом, структуру высказывания, несет в себе также и то смысловое отражение действительности, которое стремится передать говорящий, при этом решающим фактором здесь будет умение устанавливать смысловые связи между обозначаемыми объектами.

Принято различать межпонятийную и предикативную связь. Первый тип связи отвечает за сочетание понятий, которые должны быть не взаимоисключающими, осмысленными и семантически правильными [6]. Второй тип, по Н.И. Жинкину, является самим смысловым содержанием. Ученый утверждает, что «главная мысль, основной смысл высказывания определяется как главный предикат, который чаще всего раскрывается через всю структуру предикативных связей текста» [6, с. 89]. Другими словами, предикаты второго порядка, третьего, четвертого и так далее раскрывают, уточняют, детализируют предикаты первого порядка. В результате любое высказывание (текст) выстраивается по принципу иерархичности или другими словами соподчиненности. Это позволяет утверждать, что продукт монологического говорения является сложным, многоуровневым и строго организованным.

Следует заметить также, что при реализации смыслового плана высказывания говорящий задействует такие операции, как: анализ, сопоставление, конкретизация и обобщение.

Последний план высказывания – это его языковое и речевое оформление. Наиболее распространенным подходом к анализу данного плана является подход И.А. Зимней, согласно которому речь обладает следующими характеристиками: «1) отбор слов для выражения смысловой связи; 2) определение и построение иерархии уровней высказывания в соответствии с иерархией предметов высказывания…; 3) комплексирование мысли на каждом из уровней высказывания (усложненное, соединенное высказывание); 4) внутриуровневая и межуровневая связность высказывания в целом текстовом высказывании» [6, с. 97].

Характеристиками языкового оформления высказывания (текста) являются в свою очередь: «объем словаря; правильность сочетания слов и грамматического оформления временных, залоговых, видовых и так далее отношений; вариативность и неповторяемость слов в сообщении или “насыщенность” текста» [6, с. 99].

152

С точки зрения И.А. Зимней, все представленные выше показатели будут в дальнейшем выступать в качестве основных критериев оценки иноязычной монологической речи.

Таким образом, рассмотрев данный вид речевой деятельности, его предмет, продукт, внутреннюю и внешнюю стороны, можно утверждать, что культура мышления, подразумевающая владение всеми мыслительными операциями и механизмами, является неотъемлемой частью и залогом успешной реализации высказывания (текста) монологического типа.

Совершенно очевидно и то, что сам процесс обучения иноязычному монологическому говорению требует создания специальных условий на занятии и разработки специальных упражнений, которые будут направлены на развитие умений: правильно и точно определять объекты будущего высказывания, выделять основную мысль, намечать основные суждения, выстраивать иерархию соподчиненных высказываний, комплексировать высказывания, устанавливать внутриуровневую и межуровневую связность, выбирать адекватные лексико-грамматические формы и конструкции.

Список литературы

1.Рубина Н.С. Методика формирования лингводидактических компетенций будущего учителя иностранного языка на интерактивной основе: автореф. дис. …канд. пед. наук. – Н. Новгород, 2012.

2.Иванова Е.В. Речевая деятельность, речевая культура и культура речи. К определению понятий // Известия Самарского научного центра РАН. Сер. Педагогика. – 2010. – № 3 (3). – С. 633–637.

3.Розенталь Д.Э. Культура речи. – М.: Изд-во МГУ, 1964.

4.Словарь по педагогике / под. ред. Г.М. Коджаспировой – М.: МарТ; Ростов н/Д: МарТ, 2005.

5.Шатилов С.Ф. Методика обучения немецкому языку в средней школе: учеб. пособие для студентов пед. ин-тов. – 2-е изд., дораб. – М.: Просвещение, 1986.

6.Зимняя И.А. Психологические аспекты обучения говорению на иностранном языке: пособие для учителей средней школы. – М.: Просвещение,

1987.

7.Жинкин Н.И. Механизмы речи. – М.: Изд-во академии педагогических наук, 1958.

Получено 14.06.12

153

A.V. Gribova

ON DIALECTICS OF CULTURE OF SPEECH AND CULTURE OF THINKING IN LEARNING FOREIGN MONOLOGICAL SPEECH

The article is devoted to the problem of correlation of culture of speech and culture of thinking in learning foreign monological speech, there is considered its psychological and linguistic characteristics, its internal and external sides.

Keywords: culture of speech, culture of thinking, intellectual operations, monological speech, thought, semantic connection, plan of verbal message.

154