Пережитое земля и жизнь историко-социологический очерк

и Вятки: личность судьи в округе известная. Свой «замок» уступил Поликарпу. На каких условиях? Тоже загадка. Поликарпу с неких пор приходилось отделять жен Корнила и Абрама. Он с облегчением воспринял предложения Ивана Агафоновича и выделил Корнила с его плодовитой супругой Ксеньей Фоминичной и детьми, поселив в «замок» и спокойно ушел из жизни в 1906 году. Причину внезапного исчезновения Ивана Агафоновича я вижу в следующем: в конце XIX – начале XX века Россия, образно говоря, «забурлила», произошла Первая русская революция в 1905 году. Ивану Агафоновичу, одному из первых (по должности!), стало известно о революции. И понятно, ему, высокопоставленному чиновнику, это не предвещало ничего хорошего. Осужденные им не только напомнили бы, но и отомстили бы за свои сроки. Требовалось пережить! Где-то! Вероятно, пережил. А «замок» остался, но... у потомков Корнила. Внемяродился ижил до 1938 года.

Русский Уленвай к концу XIX века имел 19 домохозяйств с численностью 146 человек (69 мужского пола, 77 женского пола), т.е. численность увеличилась по сравнению с УленвайАбдестом вдвое. Основная часть населения состояла из расселившихся первоприходцев Трубициных, Машковцевых, Дубовцевых. Другую часть составляли наехавшие и прижившиеся девять семейств-фамилий. Непонятно, что привлекло здесь их; неясно, что вынудило их искать новое место для жизни.

Деревня пережила два межевания. Первое – в период проживания вотяков. О нем сохранился след в виде Старой гари – так называли лесную гарь за прудом. Правый берег оказался не пригодным ни для земледелия, ни для поселения, так как место было болотистое. Земельную площадь жителям компенсировала волостная власть, перенеся северную границу. Как след сохранилась имеющаяся в наше время нарезка. Второе межевание в 1882 году окончательно утвердило трехпольную систему земледелия. Правда, площади каждого поля оказались неодинаковыми. Второе поле – меньше других, к тому же перерезанное частично глубоким оврагом. Как след полученного того межевания дальняя часть в наше время носила название Ма-

11

elib.pstu.ru

ленькое поле. Все домохозяйства занимались землепашеством, хотя площади под сенокошение и, следовательно, на величину скотоводства оказывались невелики. Однако безлошадных

вРусском Уленвае не было. Девять домохозяйств, состоявших из первопоселенцев, держали пчел. Наряду с земледелием некоторые занимались подсобным промыслом. Дубовцевы – катанием валенок.

Ближних предков немного – четверо. Дедушки да бабушки с отцовской и материнской сторон. О деде Корниле уже речь шла. Нежданно-негаданно, овладев «замком», он спокойно вел свое хозяйство. Бабушка, как отмечалось, «Ксенья, Фомы Яковлева Пискотина дочь, двадцати лет», – так записано о браке с Корнилом. Она воспитала своих детей, внуков родных и неродных. На ее плечах лежало все хозяйство по дому. Покачивая зыбку с младенцами, она пряла лен вручную или на самопрялке, готовила нити для тканья. Умерла бабушка Ксенья

в1944 году в возрасте 82 лет, не дождавшись меня, любимчика, с войны (прил. 7).

Смаминой стороны дед Семен (1880 года рождения) был мастер на все руки: столярное мастерство сочетал с катанием валенок. Своими руками построил дом. Бабушка Надежда Васильевна, урожденная Сентебова, имела 13 беременностей, из которых выжили три дочери – из них моя мать Прасковья, седьмая по очереди, и сын Михаил. Бабушка умерла нелепой смертью: упала с печи на пол.

Бабушка имела какие-то знания по антибиотикам. В сенях стоял шкаф, не фанерный, как ныне, а из тонкого теса. В правом верхнем углу его, не освещенном светом, исходившем от окна со стороны двора, желтело какое-то пятно. Иногда, поранившись, мы бежали к бабушке: мол, йоду надо. Настойка йода, вероятно, имелась на всю деревню у нашего деда Семена по маме, но это – не рядом. Бабушка тащила нас к этому шкафу, проводила пальцами руки по желтевшему пятну и этими пальцами «смазывала» ранку, не считаясь с нашими знаниями по медицине, полученными в школе. Ранки быстро заживали без нагноения.

12

elib.pstu.ru

Бабушка роднилась с братом Степаном, обладателем такого мощного голоса, что когда он запоет, то в стеклянной трубке керосиновой лампы пламя вытягивалось. Для нашей семьи это обернулось несчастьем. Моя сестренка Тоня была еще лет двухтрех, сидела на коленях у мамы. Пришел Степан навестить ба- бушку-сестру, будучи слегка пьян. Он поздоровался своим громовым голосом и перепугал Тоню. Тоня потом лет до десяти ночью вдруг пробуждалась и с каким-то диким визгом куда-то ползла, не обращая внимания на увещевания мамы. Степан приезжал в гости не к нам, а к дяде Прокопию Пискотину. Я однажды слышал его голос. Даже не голос, а, как у нас говорили, гром. Он был столь высокий мужчина, что головой касался полатей, на которых мы лежали. Интересно, знали ли тогда специалисты

оего диковинном голосе?

Всоветское время образовался Русско-Пычасский сельский совет. Деревню включили в его состав. Уленвайцы не возражали, а возможно, и сами просили: ближе и власть, и… церковь. До с. Петухово – десять верст, до с. Русский Пычас – семь верст. С сельским советом деревня стала относиться к Нылгинской волости, писалась Николо-Жикьинская волость по наименованию церкви.

4 ноября 1920 года образована Вотская автономная область (ВАО). Нылгинская волость вошла в ее состав. В ходе админи- стративно-территориальной реформы 1923–1929 годов волость переименовали в район, а после переименования ВАО в Уд-

муртскую автономную область (УАО) 1 января 1932 года с «легкой руки» удмуртов-националистов районы стали именовать еросами. К тому времени получил развитие г. Можга (с 1926 года) и появилось новое хозяйственное тяготение. Рус- ско-Пычасский сельсовет переподчинили Можгинскому еросу. Позднее поняли абсурдность такого решения, поскольку до Можги расстояние 30–40 километров, а до Нылги было не более 10 километров. Сельсовет вернули Нылге, а еросы вновь наименовали районами. Все это не могло не сказаться на уленвайцах в жизни, особенно на оформлении документов. Так, например,

13

elib.pstu.ru

при назначении пенсии моему деду Семену возраст его с трудом установили после долгих поисков в разных архивах… по записи о крещении в Александровской церкви. Одно время в анкетах и автобиографиях требовалось указывать данные по прежнему и по новому территориальному делению. Я до последнего времени не знал прежней принадлежности и оказывался в затруднении. Более того, в сохранившихся документах есть разночтения.

По свидетельству о рождении, копия которого выдана в 1937 году, записано, что я родился в Нылгинском районе УАССР (в 1923 году была еще ВАО, и не в районе, вероятно,

ав волости). В более поздних документах и в паспорте значится: родился в Пычасском районе УАССР. В свидетельстве об окончании семилетки в 1937 году говорится о Нылгинском районе,

ана печати школы значится Можгинский район.

Деревня раскинулась на левом берегу р. Уленвайки. Речка некрупная: общая длина ее не превышает десяти километров. Течет она с запада на восток. Впадает в небольшую р. Пычаску

– приток р. Валы. Река Вала, вобрав ряд подобных речушек и довольно крупных притоков – Уву и Нылгу, впадает в р. Кильмезь, которая, в свою очередь, впадает в р. Вятку.

Левый берег Уленвайки возвышенный, изрезан крутыми оврагами, ниспадающими к пойме реки. Правый – низменный, покрытый лесами, питающими реку многочисленными ручьями. Самый крупный из них – Ванка. Левобережье питает реку родниковыми водами. Река весной «играет» дважды: сначала за счет полевых талых вод, затем – лесных. На реке – единственный пруд против нашей деревни с мельницей (кто и когда соорудил пруд и мельницу, установить не удалось).

Первоначально деревня обосновалась на двух возвышенностях, образованных тремя оврагами. С запада – узким, но глубоким оврагом, с востока – обширным оврагом с множественными отрогами. Склон одного из отрогов восточного оврага служил околицей деревни. По этому склону шел спуск к реке и далее на плотину пруда. Почти посередине улицу пересекает третий овраг с пологими склонами.

14

elib.pstu.ru

С появлением пруда деревня оказалась над прудом односторонкой с фасадами домов, обращенными на юг. Число хозяйств не превышало двух десятков. Лишь к началу нынешнего века население увеличилось за счет деления семей, и деревня «удлинилась» в восточном направлении. Настолько, что пересекла один из отрогов восточного оврага. Таким образом, вся улица оказалась пересеченной еще одним оврагом, правда, неглубоким.

Первопоселенцы. Начало XX века

О времени интенсивного заселения деревни русскими можно судить по фамилии Трубициных и Дубовцевых. Моя бабушка по матери Надежда, урожденная Сентебова, говорила о трубичанах и дубовчанах, знала о многих выходцах из д. Трубицыи Дубовцы.

По преобладающей численности дворов Трубициных (десять домохозяйств на сорок имевшихся) можно считать данный род в числе первопоселенцев. Мама говорила, что мой дед по отцу Корнил Поликарпович был привезен, а его младший брат Абрам родился в Уленвае. Дед умер в 1926 году в возрасте 54 лет. Значит, время его рождения приходится на 1872 год. По другим сопоставлениям его рождение произошло нашесть–восемьлет раньше.

В том и другом случае переселение относится ко времени отмены крепостного права. Следовательно, можно судить, что наши предки были крепостными, приписанными позднее заводам. Получив волю, но без земли, подались в менее освоенные земли – на восток.

Отец Поликарпа был пионером. В деревне к 20-м годам сформировались три ветви Трубициных. Кроме Поликарповичей были Дмитриевичи (пять семей) и Михайловичи (две семьи). Характерно – Трубицины не роднились между собой: жен брали из семей других фамилий деревни, а дочерей «сбывали» в соседние деревни, иногда дальше. Отсюда можно судить, что Трубицинские предки были в родстве.

По времени рождения моего деда Семена Трофимовича (1879 год), как старшего сына, можно судить о том же (переселение предков по материнской линии отнести ко времени отмены

15

elib.pstu.ru

крепостного права). К 20-м годам сформировались две ветви Дубовцевых: Трофима Андреевича и Ивана Михеевича (по три семьи); они были двоюродными братьями. Кто был общим у Андрея и Михея – мать или отец, установить не удалось, но, что они (родители Андрея и Михея) были пионерами-переселенцами, можно не сомневаться(прил. 5).

Опредках-крепостных говорит и следующее: фамилии Трубицины, Дубовцевы, другие уленвайские фамилии – Сентебовы, Саламатовы, Машковцевы – встречаются повсеместно, но редко. Трубицины есть даже под Петербургом-Ленинградом. Подобная диаспора могла возникнуть в пореформенной России, и наши предки не исключение.

Оместонахождении Трубиц и Дубовцев сужу по речи односельчан. Акцент – чисто вятский: оканье с удлинением произношения в конце слов и предложений, но не настолько, как у вологодских и вятско-котельнических жителей. И хотя произношение некоторых имен существительных, глаголов и других частей речи характерно для уленвайцев, тем не менее язык близок к книжному. В дальнейшем я буду пользоваться такими особыми словами.

Вятский говор говорит сам за себя: за два-три поколения выходцы из других губерний не могли «обвятиться». «Книжность» говорит о близости к культурным центрам и об общении

сболее культурным обществом. Последнее могло происходить из контактов с обслугой помещиков, дворян. По первой «книжности» можно полагать Малмыжский уезд – ближайший сосед Казани и Казанской губернии. Да и Елабуга тоже не была далеким соседом Малмыжа. Казанская губерния и южные районы Вятской губернии были помещичьими, а на севере Вятской губернии помещичьего землевладения не было.

Из других первопоселенцев можно считать Машковцевых (по числу семей – пять) и каких-то Федоров. Федор Маленький жил на престижном месте, рядом с Поликарпом, на возвышении. Коль был Федор Маленький, то, следовательно, имелся и Федор Большой.

16

elib.pstu.ru

Устройство деревни. Ведение хозяйства

Русский Уленвай – деревня лесная. С юга лесной массив тянулся на 14–20 километров, с юго-запада – на все 30 километров. С запада и севера в поперечнике – около пяти километров, а на северо-западе – опять на десятки верст. И лишь с юговостока на небольшом участке был свободен от хвойных лесов. Здесь проходила восточная граница земель по р. Пычаске. Однако ее пойма была болотистой и покрыта зарослями преимущественно ольхи, черемухи и других лиственных пород растений. В свое время это был глухой уголок. Почему именно его избрали наши предки, остается лишь гадать. Вероятно, легче и надежнее было вытеснить аборигенов-вотяков и воспользоваться каким-то отвоеванным у поймы участком земли с тем, чтобы расширить ее освоение.

Против нашего дома через улицу стояла караулка. Так звали низенькое небольшое строение с дощатым пристроем. В этом пристрое с деревянным полом стояла на телеге пожарная ручная машина красного цвета с медными цилиндрами – гордость уленвайцев. При случавшихся пожарах, как говорили, она показывала себя лучше других, подобных ей машин. Помещение служило общественным «красным уголком»: здесь проходили сходки – собрания жителей.

Хорошо запомнил сохранившуюся до 1931–1932 года доску. В то время я уже мог прочитать написанное на ней. В полукруге по дереву черной краской был изображен двуглавый орел и ниже подпись в две строки «Русский Уленвай муж. душ 79». Если принять в среднем по три мужских души на домохозяйство (дедхозяин, отец и сын), то к тому времени, когда писалась доска, в деревне было более двадцати домов. Это была старая часть деревни. Поскольку новая часть, судя по виду строений, возникла позже, на рубеже конца XIX века, и не в бытность проживания здесь удмуртцев. Последним просто не хватило бы места.

Общине отвели земли на обоих берегах Уленвайки, примерно на одинаковых расстояниях от нее. Правый берег оказался не пригодным для пашни из-за высокого стояния грунтовых вод,

17

elib.pstu.ru

местами заболоченный. Под сенокосы и выгоны скота освоение было трудным: густой хвойный лес. С ростом населения стала остро ощущаться нехватка земли. Тогда по просьбе жителей увеличили Маленькое поле за счет государственной земли, выровняв северную границу. Добавленная земля стала называться «нарезкой». Однако взамен изъяли значительно большую площадь под лесом на правобережье.

Еще в мои годы хорошо сохранились прежние границы. Старая грань – так называлась граница на правобережье. И границы «нарезки» были образованы и обозначены в виде рядов поросли и тропинок возле угольных ям. Кроме межевых столбов на границах рыли до полутора метров глубиной ямы диаметром три метра и заполняли их древесным углем. Межевой столб не вечен, а уголь вечен.

Рельеф полей был волнистым. Имелись две мочажины: одна – в поле справа от дороги, вторая – около двора дедушки Семена. Весной они были царством лягушек, летом – рассадником комаров. Почвы – подзолистые, местами супесчаные (особенно во втором поле).

Плодородие у таких полей невысокое, поэтому о зажиточности уленвайцев не могло быть и речи. Вели натуральное хозяйство. Лишь небольшая часть производимой продукции шла на рынок, а в основном – на самые необходимые потребности семье. Ближайшее базарное с. Нылга – в 20 километрах, затем Ижевский завод – в 50 верстах. Перед Первой мировой войной начали строить железную дорогу Казань – Екатеринбург. Ее прокладка, строительство, освоение земли продолжались более двух десятков лет. Строительство дороги отвлекло часть избыточного аграрного населения. В том же направлении действовало расширение промышленности в Ижевске и Можге. Дорога улучшила сообщение с этими городами: ст. Пычас оказалась в 10 километрах от Уленвая.

Основное занятие уленвайцев – земледелие. Господствовала трехпольная система. Все три поля (не вполне равные между собой) были обнесены изгородью. Это связано с тем, что первое

18

elib.pstu.ru

поле в определенное время (до вспышки паров) использовалось под выпас. Скот там находился без пастуха. Работа по возведению изгороди трудоемкая, но примененная конструкция чрезвычайно рациональна: изгородь «вечна», сейчас такой тип используется крайне редко. Поэтому целесообразно дать ее описание.

Материал – жерди хвойных пород (в основном ель) длиной шесть метров. Наносятся три-четыре лыски, поэтому жердь просыхает медленно, трещин дает меньше и они не такие глубокие. Изгородь – из шести жердей, высота – полтора метра. Жерди закладываются между двух кольев, вбитых в землю. На четвертую по счету от земли жердь накладываются два подпорных кола наперекрест под углом 45о к земле. Все это – два вертикальных и два подпорных кола – перевязывается. В качестве вязки используется молодая елочка, комелек которой расщепляется. Вяжутся «восьмеркой» вокруг колов. Потом колья в земле сгнивают, а получившаяся жесткая конструкция стоит десяток-другой годов. Дополнительно к этой вязке, колья связывают под первую и третью жерди. Между первой-второй, третьей-четвертой, пятой-шестой жердями закладываются вершины жердей следующего звена; к ним добавляются кускидеревадля сохранения просветамежду жердями.

Вся изгородь закреплена за домохозяйствами. На жердях ставится присвоенная каждому метка – пятно. У нас косой крест и косая палочка (XI). В случае обнаружения неисправности по пятну знали, чей участок, и сообщали хозяину. После чего следовал немедленный ремонт.

Ворота имелись также на въезд в улицу. Ворота были полуавтоматические. Открывали их вручную, сходя с возка, пропускали подводу и садились. Закрывались ворота с помощью журавля автоматически.Такое устройство было не только в Уленвае, но и в других деревнях. Дети обслуживали ворота, открывая их проезжающему экипажу. Седок, проезжая, бросал монеты: начиналась свалка за обладание монетами, что забавляло проезжающего. В нашей деревне некоторые мои товарищи занимались подобным бизнесом. Нам родители не разрешали. К тому же бизнес не привился – деревня стояла в стороне, и проезжающих было мало.

19

elib.pstu.ru

Въезд и выезд в поля осуществлялись через ворота. Если поля не имели своего названия и обычно говорили о поле «паровое», «ржаное», «овсяное» (по тому, что в этом поле росло по системе трехпольного севооборота), то ворота и дорога, ведущая к ним, название имели: Ленвайские ворота, Сырызские ворота в Маленьком поле, Вотско-Пычасские ворота.

Основной зерновой культурой была рожь, занимавшая целое поле. На втором месте – овес, занимавший примерно половину яровых. Остальная площадь в яровом поле использовалась под крупяные и технические культуры. Из крупяных и зернобобовых посевов главным образом были ячмень и горох; проса сеяли мало, гречкой почему-то не занимались. Из пропашных сеяли репу, и то в тех случаях, если из-за весенней засухи оказывались плохие всходы яровых. Из технических культур выращивали лен и коноплю.

Картофель и овощи размещали на одворицах – так называли приусадебные участки. У тех домохозяев, которые жили в старой части деревни, было две одворицы: верхняя – при доме, и нижняя находилась через улицу над прудом. В новой части улица была двусторонняя, поэтому одворица былатолькоодна– придоме.

Урожаи были низкими. Во-первых, из-за качества почвы (подзолы, супесь), во-вторых, не существовало сортообновления. Представления о сортах не имели никакого. Картовки (так называли картофель) были различной формы, чаще синего и желтого цвета, срез – желтый и белый.

Урожаи зерна тоже были низкие. Главной же причиной была череззерница в колосе: в одном колосе только треть была заполнена зерном. Причиной такого могло быть отсутствие сортообновления, т.е. происходило как бы «разведение в себе», без перекрестного скрещивания. Оно известно в науке теперь. А тогда? Объясняли лесными угодьями. Видимо, и это имело место. В полях, замкнутых лесами, формируется свой микроклимат, не способствовавший опылению.

Основным условием повышения урожайности было внесение удобрений. О минеральных удобрениях представления не имели. Из органических удобрений знали только навоз. От ко-

20

elib.pstu.ru