Пережитое земля и жизнь историко-социологический очерк

кой. Ягод много не было, приходилось высматривать в траве. Он, к моей досаде, находил чаще. Мне он и говорит: «А ты ругайся, вот так…» и мать за матью, ну и другие слова. В доме у нас такие слова «не водились». Хотя отец ими пользовался, по словам мамы, но при детях ни-ни-ни. Среди взрослых я еще не вращался. Эти слова для меня были новыми. Помогали ли они мне на ягодах? Конечно, нет. Однако с тех пор, к стыду моему

исожалению, этот грех остался со мною. Порою усиливается, но самим мной не оправдывается.

Так, этот Митька часто приносил плакаты величиной в газетную полосу на бумаге какого-то желтовато-розового цвета. На них крупно: «Голосуйте за список № 3». Кроме этих плакатов приносил еще какие-то бумаги. От деда ему за озорство попадало. И он то ли с гордостью, то ли жалуясь, говорил нам, ребятам: «У нашего дедушки ладонь, как кирпич».

Это отступление от темы, но «Голосуйте за список № 3» мне теперь говорит о многом. Летом 1917 года проходили выборы в Учредительное собрание. В наших краях сильно было влияние эсеров. Ижевск, например, эсерами был сдан белогвардейцам. Если я правильно понял, то список № 3 был эсеровским. Какую роль тогда играл волостной старшина Клобуков? Пропагандировал ли эсеров и плакаты использовал для агитации? Но кто их тогда, безграмотный мужик, понимал. Может быть, и голосовали за этот список. Скорее, наоборот: получил плакаты

ипрятал дома, пока Митька не добрался. До сего времени не знаю, как проходили выборы в «Учредилку» практически.

Об Октябрьской революции не могли узнать быстро: эшелоны бросивших окопы солдат двигались по железной дороге. О событиях в Петрограде мог поведать Иван Дмитриевич Трубицин. Он служил в лейб-гвардии. Уже в 1946 году мне показывал красочные документы, которые получили солдаты при демобилизации от царя и его семьи. Что-то такое рассказывал о контакте с царем или царицей, когда стоял на посту, я не упомнил.

Гражданская война по нашим краям прошла дважды. Летом 1918 года белые прошли на Казань, осенью того же года их отогнали под Екатеринбург. Весной 1919 года красные отошли,

121

elib.pstu.ru

прошли белые-колчаковцы на Казань. Летом 1919 года колчаковцев разгромили.

Белые, красные… Такое мы, дети, слышали в разговорах взрослых. Кое-что запомнилось о событиях в Уленвае. Если о гражданской войне в России я имел какое-то общее представление, то о гражданской войне на Урале, в Удмуртии – никакого. К счастью, у меня в личной библиотеке оказалось две книги: «Азин» (автор Виктор Николаевич Ладухин. Политиздат. 1967 год. Москва) и «Красный Орел» (автор И. Черданцев. Пермское книжное издательство. 1972 год) – о герое Акулове. Азин и Акулов – самородки в военном искусстве. Азин действовал в наших удмуртских краях, Акулов – на Урале.

Расскажу в общих чертах о гражданской войне. На северном участке Восточного фронта формировались и почти не действовали две армии: Вторая и Третья. Формирование шло в основном за счет объединения мелкихгруппиотрядов партизанского типа.

В начале сентября была взята Казань. Решающее значение при взятии города было за Арской группой войск (полупартизаны) под командованием никому до тех пор не известного Владимира Михайловича Азина. Эта группа была подчинена (после Казани) Второй армии. Командование армией было возложено на Василия Ивановича Шорина, бывшего полковника царской армии, имевшего военный стаж 25 лет, прошедшего германскую войну, командовавшего полком и дивизией. Комиссаром был Сергей Иванович Гусев, член партии с 1896 года, профессиональный революционер, ученик и сподвижник В.И. Ленина. В Реввоенсовете – Павел Карлович Штернберг, профессор Московского университета, ученый, коммунист с 1905 года, секретарь Замоскворецкого райкома партии в октябрьские дни 1917 года. Полупартизан Азин оказался в подчинении этой тройки талантливых людей.

Отступления Красной армии как такового не было, ибо армия только формировалась. Немногочисленные коммунисты, активисты Советов, члены комбедов уходили в партизаны, направлялись на запад, ближе к центру. Южнее и юго-западнее Ижевска (между

122

elib.pstu.ru

станциями Сючинская и Агрыз) действовал в окружении отряд уфимского рабочего Чеверева, т.е. поблизости к Русскому Уленваю. Однакочеверевцы вдеревне, по всему видать, не бывали.

Немногочисленные белые войска прошли на запад, не получая никакого сопротивления. Советская власть пала, будучи захвачена в уездах и волостях эсерами. В Ижевске и Воткинске хозяйничали эсеры, учинившие террор. Не знаю, как себя вел в это время Данил Клобуков. Приветствовал? Выжидал? За красный флаг в 1917 году от белых могло не поздоровиться. Местное население белые не обижали, старались привлечь на свою сторону. Лишь карательные органы выискивали крамолу.

Командарм Второй Красной армии Шорин дал приказ Азину освободить группу Чеверева. Азинцы из Вятских Полян двинулись по железной дороге на восток: 22 сентября 1918 года на ст. Сюгинская (ныне Можга) Азин и Чеверев встретились.

Красные части их двинулись дальше: 4 октября был с боя взят Агрыз. В Ижевске находилась крупная группа белых войск (25 тысяч человек). Шорин дал Азину приказ двигаться дальше, взять Сарапул. В Агрызе был оставлен заслон. Белые пытались воспользоваться этим и отрезать Азина. В тяжелый момент вернулся сам Азин, положение было поправлено. Приближалась первая годовщина Октября. Решено к этому дню взять Ижевск. Азинцы впервые столкнулись с условиями ведения позиционной войны. Дело дошло до психической атаки против белых – первой в истории гражданской войны: 7 ноября Ижевск был взят. Ленин прислал личное приветствие. Советское правительство высоко оценило взятие Ижевска. Герой штурма Азин первым был удостоен ордена Красного Знамени, получили ордена Красного Знамени командиры Северянин, Чеверев и командир Первого смоленского полка. Весь состав Второй армии был награжден месячным окладом: 12 ноября взят Воткинск. Глазам красноармейцев явились многочисленные жертвы белого террора. В ноябре–декабре 1918 года во Второй армии проводилась реорганизация, как и в других частях Красной армии. Из всей частей Второй армии сформировали Двадцать восьмую дивизию. Шорин «вручил» ее Азину.

123

elib.pstu.ru

Вновь созданная дивизия двинулась к Красноуфимску – Екатеринбургу: 5 января 1919 года было отмечено упорными боями азинцев со свежими частями генерала Гайды. Азин добился крупных успехов, но к тому времени колчаковцы захватили Пермь. Командование Восточного фронта решило повернуть силы Второй армии (точнее, Двадцать восьмой дивизии) на север, под Кунгур, с целью отвлечь силы белых от войск Третьей армии. Фронт дивизии растянулся почти на сто километров, ударная сила ее иссякала. В конце января противнику удалось перехватить инициативу. Началось наступление, равное победе. Красной дивизии пришлось оставить Воткинск и Ижевск. Вторая армия – азинцы – отступали на правый берег Вятки. К концу апреля колчаковское наступление выдыхается. Новое наступление Восточного фронта началось в конце мая 1919 года.

Азинцами 26 мая взята Елабуга, 31 мая – Агрыз, 2 июня – Сарапул, 7 июня – Ижевск, а затем – Воткинск. Началось общее изгнание колчаковцев Восточным фронтом. 1 июля освобождена Пермь, 15 июля азинцы вошли в Екатеринбург. Изложу то, что мне известно о событиях того времени в нашей деревне, стараясь определить время происходившего.

С красными отступил Семен Фионин, житель д. Петропавлово. Замужем за ним была сестра бабушки Надежды – Дуня. Что вынудило его пойти на это? Вероятно, активность в Советах. Человек он действительно примечательный. Организовал

вПетропавлове колхоз и стал его председателем. Колхоз вышел

впередовые во всей Удмуртии. Не знаю, был ли он членом партии, но дважды избирался депутатом Верховного Совета СССР

(в 1937 и 1946 годах), ему присвоено звание Героя Социалистического Труда. Дуня умерла, оставив ему детей. Он женился на другой женщине с ребенком, Сережей. Сергей в Великую Отечественную войну получил звание Героя Советского Союза. Таковых в Удмуртии было немного. Хотя Фионин жил с другой женой, родственных связей с нами не терял. При выездах в Москву всегда останавливался у деда Семена.

124

elib.pstu.ru

Бабушка Надежда отправляла девок (так говорила), т.е. маму и тетку Саню, в Петропавлово во спасение к Фиониным. Белые умышленно распускали слухи, что красные насилуют, мародерствуют. Возможно, имели место такие случаи. «В семье не без урода», – гласит пословица. Красная армия формировалась из неграмотных крестьян как подразделения, носившие партизанский характер. Попадались криминальные типы. Что говорить об армии этого времени – о красных и белых, если даже

вВеликую Отечественную войну мы не избежали этого позорного явления. У меня есть свидетельства на этот счет. По мере возможности я буду писать о них.

Появление азинцев в наших местах в 1918 году было неожиданным, поэтому Пелагею с Саней бабушка, вероятно, отправила в Петропавлово весной 1919 года. Фионин, вероятно, снова уходил в подполье. Очевидно, красные в основном шли вблизи железной дороги: Уленвай – рядом, Петропавлово – дальше.

Группа мужчин-уленвайцев, в том числе мой дед Семен, уходили куда-то кого-то защищать. Уводил их Василий Михайлович Трубицин. Вернулись они быстро. Дед Семен – со связкой лыка. Мама со смехом рассказывала про этот анекдотический случай; в деревне дед, конечно, был на слуху у всех как «вояка». Надо полагать, уходили они защищать от красных. Вместе с тем азинцы действовали по-азински: разбирались посправедливости; белые устраивали карательные операции, не разбираясь. И уленвайским воякам оружие не пришлось держать. К их счастью! Случилось это, видимо, весной 1919 года.

Довольно сильные бои шли за с. Петухово. Били по селу из артиллерии. Село горело, пострадала церковь. Чья артиллерия? Защищавшихся белых или наступающих красных? Богомолки,

втом числе моя бабушка Аксенья, с осуждением говорили об этом, но поскольку красные – атеисты, то и предполагалось, что стреляли они. Неясно, когда: осенью ли 18-го или весной 19-го года это происходило. Конечно, церковь, стоящая на возвыше-

125

elib.pstu.ru

нии, и колокольня – место для наблюдателя. Наблюдателем мог быть как красноармеец, так и беляк: по наблюдателю, скорее всего, а не из соображений атеизма били.

На опушке Вотской рощи сохранились следы окопов. Там находили патроны и стреляные гильзы. Чьи окопы? Белых? Красных? Скорее белых, так как красные могли появиться с запада. И рыли их колчаковцы весной 1919 года.

Осенней ночью, уже с заморозками, в деревню явились военные и с постели увели Осиповну, немку-беженку. К утру она приползла полуживая. Жила в доме у Сентебовых. Дом на краю глубокого оврага. Вывели ее куда-то за одворицу и шомполами исполосовали. До смерти не дошло, но настолько зверски, что кусочки одежды потом извлекала бабушка Сентебиха, лечившая ее. Мама помогала ей. Возможно, ее насиловали. Об этом могли знать близкие.

Выяснилось: искали другую Осиповну – дочь Осипа Петровича Макарова. Она имела какое-то отношение к Советам. Следовательно, это были белые каратели. Они у кого-то спросили: «Где живет Осиповна?». Им указали на сентебовский дом. Потом они поняли ошибку и не добили до смерти женщину. Возможно, сочли ее мертвой, а она ожила. Случилось это осенью 1918 года, до взятия азинцами Ижевска. Осенью 1919 года белых в Удмуртии не было. Их гнали за Уралом.

Через деревню проходил продовольственный отряд. Ни у кого зерно не реквизировали, но приглянулся продотряднику трехлеток жеребец у моего деда Корнила4. Повели со двора. Дед не дает. «Ну, вас с вашей властью!» – вырвалось в сердцах у деда. «А ну, становись к стенке!» – несколько винтовок вскинули на деда. Умолк. Когда выглянул на улицу, видит: какой-то начальник гарцует на его жеребце.

Налицо видно превышение власти продотрядником, равнозначное мародерству. Кто был за начальника этого продотряда? (Продотряды были и с белой, и с красной стороны: традиция

4 Первая всеобщая перепись. 5 июня 1895 года. № 167 (см. прил. 1).

126

elib.pstu.ru

царской армии и Первой империалистической войны – примеч. ред.). Если продотряд от красных, то честный был коммунист или примазавшийся? Случилось это, вероятно, осенью 1918 года. У Ладухина упоминается Д.Ф. Зорин, комиссар, проводивший работу по сбору хлеба и отправке его в Москву; другой коммунист – Захаров. Не думаю, что это были те лица, которые ускакали на жеребце моего деда, но кто знает. Партия, да и сам Азин, а он был крут на расправу, не поощрили бы мародера. Однако куда было податься неграмотному мужику с поисками виновного, да еще в столь смутное время?

Отступающие колчаковцы и красные конфисковали у населения конные подводы. Из деревни несколько подвод ушли то ли с белыми, то ли с красными. Перед Камой их отпустили домой. Но подводу Данила Клобукова не вернули, а отдали полудохлую клячу, вместо седла подсунули подушку и отправили домой. Свою подушку бабушка Надежда узнала.

При приближении красных кое-кто из деревни спрятались

влесах, оставив открытыми дома. Бабушка Надежда вернулась

вто время, когда еще не все военные ушли из деревни. При ней какой-то красноармеец вынес ящик из стола с небольшим количеством фарфоровой посуды и играючи стал высыпать среди улицы. Зачем? Озорство? Больше ничего не тронули. Лишь после того, как Клобуков приехал домой, бабушка узнала свою подушку. Пропажу до того не заметила. Можно и осуждать того молодого парня – вахлака, но и можно оправдать: дом-то без хозяев. Кто они? Может враги, подавшиеся с белыми.

Из деревни отступили с белыми двое братьев Дубовцевых – Александр и Василий. Александр был женат на дочери Павла Саламатова – Степаниде. Степаня, так звали эту женщину, жившую от нас через дом, осталась вдовой с двумя мальчишками: Мишей и Колей. Василий был женат на дочери Данила Клобукова – Василисе. Она осталась с мальчиком Иваном. Оба брата не вернулись. Вестей не поступало. Степаня больше замуж не выходила, а Василиса взяла в дом Степана Пушина. Степан – сирота из Русского Пычаса. Он, человек грубый, обижал пасын-

127

elib.pstu.ru

ка Ваню. У Василисы от Степана было трое или четверо детей. Они были моими детскими товарищими, играли вместе. Степана в деревне не любили, звали Пыртосом. Это из удмуртского языка, означающее «примак» по-русски.

В Красной армии никто из уленвайцев во время гражданской войны не служил. Добровольцев в Красную армию не оказалось. Мобилизация, на основе которой формировалась Красная армия с весны 1918 года, до глубинки не везде дошла. Да и в небольшой деревеньке в два–три десятка дворов лиц призывного возраста нашлось бы немного, а люди старшего возраста были раньше отправлены на фронт. Возвращались одни по ранению, другие – из плена (уже по окончании гражданской войны). В царившей заварухе руки советской власти до мобилизации не доходили.

Прежде чем продолжить описание периода после гражданской войны, целесообразнее вернуться к теме о предках и родителях. Ибо в начале 20-х годов появился на свет божий автор этих строк.

Предки и родители

Предки со стороны матери и отца, по всему видать, были первопоселенцы. Они поселились на самых высоких участках – холмах, перерезанных оврагом. Дубовчанин, вероятно, имел ка- кое-то преимущество: он поселился на более возвышенном участке. Трубичанин – на другом возвышенном месте, но пониже. Третьим по времени был переселенец Саламатов. Он избрал местом своей усадьбы возвышенность за восточным оврагом. В деревне, таким образом, было три дома-пятистенка, более ухоженных, с резными наличниками окон, а дом дубовчанина был еще и обшит тесом. Улица стала формироваться от этих домов за счет новых переселенцев (Макарова, Машковцева, Клобукова, Пискотина) и за счет увеличившихся семей – их потомков, заполнивших свободные участки между холмами.

Прадед со стороны отца Поликарп с женой и сыном Корнилом приехали, вероятно, не одни, а с родителями. Здесь у них

128

elib.pstu.ru

родился сын Абрам. То же самое можно сказать о прапрадеде со стороны матери – Андрее. У него был сын-первенец – Трофим.

Корнила женили на девице из д. Чекан – Аксинье. Пошли дети. У бабушки было 11 беременностей (говорили: брюх). По- следышек-заскребышек – мой отец Иван. В живых осталось четверо: кроме отца выросли три дочери Алена (1889–1977), Алек-

сандра (1894–1976), Мария (1898–1924).

Абрам попал под очередной рекрутский набор, женился после солдатчины. У них с женой Натальей (менее плодовитой) родилось три сына – Яков, Алексей, Павел и дочь Клавдия. Двоюродные братья Абрамовичи, старшие по возрасту, дружили с моим отцом, который был моложе их. Сохранилась фотография их троих: отцу – лет 14–15; видимо, снимок сделан в Ижевске во время империалистической войны. О чеканских родственниках бабушки не имею представления. В середине 20-х годов связь с ними как-то поддерживалась, но потом прекратилась.

Зато о родственниках со стороны мамы известно многое. Прапрадед Андрей в последние годы жизни был слеп. Ослеп прадед Трофим по несчастью: в лесу повредил глаза. У Трофима и его жены было три сына: Семен (старший), Иван и Петр (младший) и четыре дочери: Груня, Федора, Дуня и Устинья. Груня выдана замуж за Ивана Дмитриевича Трубицина, Федора – в Овражино, Дуня и Устинья в с. Русский Пычас; первая – за вдовца Фому, вторая – за Степана.

На ком был женат Иван, не могу вспомнить. Петр – на Лукерье Пискотиной, Семен – на моей бабушке Надежде Сентебовой. У Надежды, как и у Аксиньи, тоже было много брюх. До взрослого состояния дожили дочери Саня (старшая), моя мама Прасковья, Тина и сын Михаил.

Деревня и ее жители серьезно не пострадали ни в империалистическую, ни в гражданскую войну. И пожары, это частое несчастье деревень, Уленвай миновали. К этим годам сказалось аграрное перенаселение. При посещении Уленвая летом 1995 года я поинтересовался площадью посевов. Толя Пискотин

129

elib.pstu.ru

мне назвал цифру – 370 гектаров. Общая площадь РусскоУленвайской общины – в пределах 400 гектаров (десятин). До начала 1990-х годов этой земли для жителей «старой» части деревни, примерно в 20 дворов, было вполне достаточно. До 15 десятин пашни плюс покосы. Через полтора десятка лет уленвайцы увеличили свою численность, деревня выросла до тридцати с лишним хозяйств. Десять десятин на хозяйство – маловато. Стали разрабатывать нарезку. Однако и она много не дала: гектаров 15–18. В занятости людей выручали строящаяся железная дорога и Ижевский завод.

Мой отец Иван с двоюродными братьями Абрамовичами с 16 лет (т.е. с 1917 года) стал работать на железной дороге. Дед еще был крепок (ему еще не было 50 лет) и управлялся со своей Аксеньей по хозяйству. Конечно, отец в напряженные сельскохозяйственные периоды помогал. Кроме братьев Трубициных на железной дороге работали другие. Например, сын Александра Викторовича Машковцева – Яша. Работали они путейцами. Более того, Алексей Абрамович, как более грамотный (учился в гимназии какое-то время), был табельщиком. После гражданской войны советская власть столкнулась с тяжелыми последствиями – разарушенной железнодорожной сетью. Дело дошло до того, что железнодорожными наркомами были поставлены сначала Троцкий, а затем Дзержинский. Привлекаемая рабочая сила на железной дороге была текучей. Небольшая должность табельщика в то время придавала вес отцу. Табельщик «своих» не обижал, мог оформить работу по своему усмотрению.

Снабжение хлебом работавших осуществляло начальство Сарапула. Люди приходили и уходили. Была возможность приписок, это обусловливалось существованием «мертвых душ». Братья жили на Сорочинской казарме, так называлось небольшое служебное с квартирой помещение где-то между Агрызом и Карамбаем. Хозяйка Сорочиха организовала самогоноварение, братья Трубицины поставляли муку, которая оказывалась неучтенной. Начали братья попивать. Так, мой отец рано пристрастился к спиртному. Хорошо еще все благополучно обошлось.

130

elib.pstu.ru