14351

О.Е. Коханая, доцент, кандидат философских наук, зам. директора Института МАСС МЕДИА МГУКИ

МОЛОДЁЖНЫЙ ТЕАТР: ПУТИ АКТИВИЗАЦИИ ЗРИТЕЛЬСКОЙ АУДИТОРИИ

В России за 20 постсоветских лет уже выросли поколения молодых людей, нравственно дезориентированных. Они родились и выросли в эпоху ломки и крушения старых ценностей, «в эпоху большой нелюбви» (по точной формулировке Андрея Макаревича), когда вместо традиционных ценностей Истины, Добра и Красоты, Россия со страстью и разочарованием примеряет ценности золотого тельца. Тем важнее слово искусства, театра для молодых.

Сейчас мода и музыка остаются той областью, где молодежь находит свободу для творчества, для самореализации. Сегодня это скорее не бунт или протест (сейчас общество довольно свободно) – это попытка найти свое «я»,

подчеркнуть свою индивидуальность, выйти из серой толпы и обратить на себя внимание. Причем, не важно, каким способом, что очень опасно.

В искусстве молодѐжь привлекает всѐ новое, отрицающее традиции,

авангардное. Говоря об авангарде в театральном искусстве, в молодежном театре, в частности, следует иметь в виду своеобразие музыкальных пристрастий молодого поколения: музыкальные ритмы, музыкальные симпатии в данный промежуток времени у данной возрастной категории.

Наша жизнь, особенно в юности, проходит на постоянном музыкально-

ритмическом фоне, причем у каждого поколения (с промежутком буквально в три года) – «своя музыка». Видимо, театральные критики порой напрасно упрекают современный молодежный театр в «моторности», создающей, по их мнению, внешний динамизм. Здесь же возникает еще одна проблема.

Театры для детей и молодежи ждут помощи от драматургов (пьесами),

театроведов (рецензиями), но и драматурги, и театроведы, и режиссеры – как правило, люди старшего поколения, а рассогласование поколений произошло

1

не только на уровне взаимного непонимания в определении нравственных ценностей, но и на уровне несовпадения форм поколенческих культур.

Маститый театральный критик восхищается первым действием спектакля «Трагедия Гамлета, принца датского» в Вологодском театре для детей и молодѐжи (постановка Б.Гранатова), восхищается психологической глубиной прочтения образа Гамлета, второе же действие отмечает как перечисление событий «кровавой хроники», не вызывающее сочувствия. На этом же спектакле опрос студентов педагогического института показывает,

что первое действие, по их мнению, скучно и медлительно, второе действие увлекает. И подобная противоположность восприятия разных поколений зрителей типична.

Молодежные театры ругают за «моторность», якобы это идет от боязни потерять интерес зрителя. А если из желания этот интерес обрести?

Нынешнее поколение растет в ритме рок культуры. Это ритм их жизни, он почти не осознается, но убери этот ритм – и человеку уже чего-то не хватает.

И если серьезный разговор в спектакле идет в рок ритме, может, это и есть попытка театра найти современный язык общения с молодежью. Это ли не попытка «вписаться» в систему ценностей носителей и почитателей рок культуры, коими является основная часть юношества. Думается, одним из путей привлечения и удержания юных зрителей в театре является поиск привлекательных для них форм и средств сценической выразительности. При сохранении специфической функции театра, синтезирующего все основные виды искусства, он может достаточно органично соотноситься с теми или иными субкультурами или учитывать существование последних.

Свидетельством тому – Вологодский театр для детей и молодежи. Спектакль

«Рокер» (по пьесе Ю.Яковлева «Ночной мотоциклист», постановка Г.Николаева) «прошел на аншлагах» в течение сезона без дополнительной работы администрации по распространению билетов, при наличии очередей в кассу театра. Данная постановка была признана зрителями как значимая культурная ценность, внѐсшая нечто новое в духовную атмосферу города и

2

области. Казалось бы, проблемы рокеров не вологодские, нетипичные для неформальных объединений этого региона. Но у работников театра создалось впечатление, что на этом спектакле побывали неформалы всех толков

(многие не по одному разу). В чем секрет успеха? Драматургия оставляет желать лучшего… Целый ряд сценических образов откровенно схематичен.

Но в высшей степени условное оформление сцены (которая напоминала концертную площадку), одно из солирующих действующих лиц в спектакле

– местная «рок группа», работа «массовки», состоящей из студентов педагогического института (костюмы и прически на сцене и в зрительном зале мало, чем отличались друг от друга) предопределили успех спектакля. И

конечно, был герой (Бос – талантливый актер Сергей Чередниченко),

противоречивый, протестующий, запутавшийся, ищущий… Необходимо обратить внимание на культурологический аспект

проблемы молодого героя или героини на современной сцене. Какие они?

При всей неоднозначности внутреннего мира и внешнего облика, молодых людей современной России можно охарактеризовать как поколение, ищущее свое лицо, свои ценности, поколение, которое, бросаясь в крайности, не боится ошибаться и в спешном порядке проходит путь самоидентификации,

за полвека до этого апробированный молодежью Западной Европы.

Молодежь требует, смешивает, отбрасывает, затем снова возвращается к уже испробованному. Поэтому сделаем небольшой исторический экскурс,

пытаясь очертить облик современного молодого героя.

«Бунтарские» 60-е в культурной истории ХХ века ознаменованы крушением морали, авторитета и дисциплины. В результате «бэби-бума» влияние молодежи на процесс девальвации традиционных ценностей возросло как никогда. Тинэйджеры 50-х годов превратились в двадцатилетних бунтовщиков, подвергавших сомнению святыни своих родителей. Нередко это приводило к отказу от любых достижений,

отторжению от семьи и всего, что с ней связано: брака, верности,

традиционного распределения ролей между мужем и женой. Молодежь

3

тратила деньги на путешествия, наркотики и рок-н-ролл. Именно музыка стала той стихией, которая объединила западную молодежь, невзирая на государственные, классовые, расовые и половые различия под лозунгом

«Долой»: «Долой бюстгальтеры, долой чулки, долой трусы, ничего не нужно!» Под этим сексуально-скандальным лозунгом в молодежной моде закрепились джинсы.

В 1972-1973 годах мир потряс нефтяной кризис, повлекший за собой падение мировой валюты – доллара. Культ молодежи продолжал жить, но люди, создавшие его и выжившие в эпоху секса, наркотиков и рок-н-ролла,

постарели, у них появились другие ценности. Молодежь, сменившая хиппи,

страдала от безработицы, инфляции и скуки. Она стала предельно циничной,

стремилась к утверждению и реализации собственного «Я». Естественно, это не могло не отразиться на моде. 1970-е годы не без оснований считаются десятилетием дурного вкуса. В моде, как и в жизни, больше не существовало жестких правил, и каждый самостоятельно выбирал то, что ему к лицу.

Панк соединял в себе анархические настроения и желание шокировать общество. В отличие от мягких и миролюбивых хиппи, предпочитавших пастельные тона и расшивавших свои брюки и юбки цветочками, панки одевались в черное и подчеркнуто агрессивно. Их любимым материалом была черная кожа. Ключевое слово для понимания этого стиля – «помойка».

Исходя из идеи, что «всѐ должно быть против», приветствовались вещи рваные и старые, несколько слоев одежды и нестандартное еѐ применение.

Аксессуарами служили металлические цепи, кольца, заклепки, молнии и кожаные ремни, и всѐ это в сочетании с ярким гримом, пирсингом и знаменитыми прическами «ирокез» для обоих полов. Но тут надо внести небольшое уточнение: стиль панк не совсем входит в рамки унисекса, так как девушки-панки часто дополняли кожаные куртки и рваные майки вызывающими мини-юбками и колготками в сеточку, а иногда заменяли массивные ботинки короткими остроносыми сапогами на шпильках. Если на Западе стиль панк был гениально разработанной дизайнерской программой,

4

то в России он скорее отвечал состоянию души с лозунгом «Нет будущего»;

панк-мода стала униформой для анархистов и бунтарей разного толка.

На смену бунтующим панкам в музыке пришли металлисты (heavy metal). Они продолжали традиции сложного сценического грима и костюма и стали идолами подростков. Черные кожаные куртки, как и обтягивающие кожаные штаны, были предметом самоидентификации и многократного тиражирования.

Правда, всѐ это не имело такой силы антимоды, как выплеснувшийся на подиумы стиль «андеграунд»: очень широкие брюки, узкие жакетики с капюшонами, застежки на липучках вызвали массу эмоций не только в кругах рок богемы, но и среди всех поклонников рок музыки.

ХХ век закончился, и сегодняшнее воплощение показов модного андеграунда носит черты болезненной изломанности и агрессивной антипластики. Это своего рода триумф антиэстетики. На дефиле царствует абсолютная стилизация движения: выломы, вывихи, полное несоответствие музыки и походки. Плюс к этому – грим, прически, обувь. Девицы с неаккуратным и расплывшимся макияжем, облаченные в дизайнерские лохмотья, могут представлять опустившихся неформалов и рокеров,

кирзовыми сапогами месить специально завезенную сырую грязь (как,

например, у Готье), пить на ходу пиво, бросать и топтать пустые банки и даже плевать в телекамеры. Явно просматривается стремление шокировать публику не только (и не столько) моделями, но и самим характером показа. И

можно сказать, новым видением мира. На подиум выходят «куколки», затем

– романтические нимфы не более 16 лет от роду – символ поиска невинности. Вместе с нимфами по подиуму проходят измученные,

истощенные, покрытые синяками девицы с впалыми глазами – «образы» изувеченной наркотиками молодежи. Они специально наносят себе на лицо макияж в стиле «героиновый шик», они специально принимают малопривлекательные позы. Они не только подобраны с оглядкой на новое поколение потребителей, но и служат пропагандой молодой и страстной

5

тоски, которая превращается в массовое движение. Правда, вскоре эти изможденные «беспризорницы», действительно являющиеся алкоголичками и наркоманками, сходят с помоста.

Такие явления как «героиновый стиль» – это попытка создать контраст,

убедить молодежь, как это далеко от того идеала, которого она так ищет. Но не забудем, что попытка такого рода, продлись она дольше, может сыграть очень злую шутку. И, прежде всего, для той части молодежи, которая не умеет анализировать, искать и находить задачи, заложенные авторами этих показов. Может быть, поэтому антеграунд быстрыми темпами заменяется на подиумах и в жизни полной его противоположностью – стилем «гламур»,

когда роскошь, богатство кричат: дорогие, шикарные ткани, рельефные,

бархатистые, полупрозрачные, отороченные натуральными кружевами,

мехами, расшитые чем-то неимоверно сверкающим: от бисера до натуральных камней и жемчугов; броская бюжетерия или настоящие ювелирные изделия, но тоже крупные (вспомните одежду поп-звезды Филиппа Киркорова, сценическую и бытовую). Этим часть молодежи публично утверждает, что она уже победила в жизненной гонке за успехом.

В театре для юношества и молодежи нужен герой, собранный из всех этих «наворотов» характеров нынешних молодых людей. Если такой собирательный образ появится на сцене, он будет интересен. Однако полнокровный образ молодого человека может появиться не только при наличии пьесы молодого драматурга, но и молодого актера, включенного в сферу жизнедеятельности «поколения протеста» или вышедшего из этого поколения; для них естественна оригинальная стилистика диалога,

ассоциаций, система образного мировосприятия, они обладают тем же

«сознанием отрицания». Подчеркиваю, обновление эстетики театра для юношества и молодежи связано и с возрастом режиссера-постановщика,

который не умозрительно, не декларативно, а по-настоящему находится со зрителями в системе «обратных связей». При отсутствии пьес для подростков и юношества на современном этапе, с грустью вспоминается, например,

6

многолетний контакт Центрального Детского Театра с Виктором Розовым,

практически его становление как драматурга на подмостках этого театра,

многочисленные пьесы С.Я. Маршака, написанные им для Краснодарского детского театра и т.п. Где сегодня драматурги, пишущие для конкретного детского театра, пусть по заказу режиссера (как в 20-30-е годы ХХ века у Натальи Сац в Московском театре для детей)? Нет долговременных творческих союзов, есть ощущение чего-то временного, даже случайного, что в театре для детей, где работа должна вестись планомерно и систематически,

не допустимо.

Особенность театрального искусства в том, что оно базируется на непосредственном контакте художника и публики. Поэтому в молодѐжном театре нужно создать кратчайшую дистанцию общения, при которой зритель превращается в сотворца спектакля, в субъект театрального процесса, узнает в герое самого себя. Достижение эффекта сопричастности, узнаваемости – это один из путей разрешения проблемы активизации молодѐжной зрительской аудитории.

7