3926

ти «могущества» человеческого прогресса, жажды власти и духовной под-

мены (ср. Отк.14:8).

Измаил — сын Авраама от рабыни Агари, зачатый Авраамом по не-

верию в обещание Бога дать ему сына от законной жены Сарры (Быт.16

гл.). После рождения Саррою Исаака Измаил был изгнан вместе с матерью в пустыню за насмешки над младшим братом (Быт.21:1-20). «Он вырос, и

стал жить в пустыне, и сделался стрелком из лука» (21:20). Вероятно, охо-

та стала для Измаила средством существования. В Новом Завете апостол Павел усматривал в Агари и Измаиле символ рабства и попыток угодить Богу своими силами, что противопоставляется свободе и доверию Божьему обещанию (Гал.4:22-31).

Исав - первый сын Исаака, внук Авраама и зять Измаила, «человек,

искусный в звероловстве» (Быт.25:27), наиболее известен продажей своего первородства за чечевичную похлебку. «Продал первородство свое Иако-

ву. И дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы; и он ел и пил, и встал и пошел; и пренебрег Исав первородство» (25:33-34). Этот поступок харак-

теризует Исава как человека, для которого материальные ценности важнее духовных (Евр.12:15-17).

Как не вспомнить святого, пpаведного Иоанна Кpонштадтского: «А

не пленяла ли тебя многокpатно кpасота и pазнообpазие всяких тваpей оду-

шевленных и неодушевленных на Земле: животных, птиц, насекомых и ползающих... Видишь ты эту чудную гаpмонию или согласие, поpядок тваpей великих и малых во всей вселенной, чудный стpой всего твоpения,

установленный законом Твоpца: и ты будь в гаpмонии...»74.

Рассмотрим попутно позицию церкви по борьбе с животными-

вредителями. В средние века в Европе к борьбе с животными-«вредителя-

ми» привлекались церковные суды. Решением суда животные отлучались

74Кpонштадтский Иоанн. Хpистианская философия. М.: Издательский отдел Московского патpиаpха. 1992.15 с.

331

от церкви, привлекались к казни, изгонялись. Случалось, когда «вредите-

лю» выдавалась охранная грамота. Для истребления «вредных» животных применялись очень жестокие способы: «отыскание и похищение детены-

шей; убиение маток, охота тенетами, ловля посредством плетней, ям, забо-

ров и рвов; охота облавой, загородками, западнями; отравлением; с собака-

ми. За убитых «вредителей» выдавались премии, издавались правитель-

ственные предписания об уничтожении «вредителей»75.

В X - XI веках в Европе происходит своеобразная рецепция антич-

ных идей субъективного вменения. Профессор Б.А.Спасенников подчер-

кивает, что «правоведы цивилизованных в правовом отношении стран под субьектом преступления понимают не только лицо физическое или юри-

дическое, не только человека, но и животное»76. Судебная практика многих времен и народов представляет многочисленные примеры, подтверждаю-

щие существование взглядов на животное как субъект преступления. По законам зороастризма собака за укушение человека должна быть лишена правого уха, за повторение — левого; если она и после этого не исправит-

ся, то ей отрубают хвост, потом, при дальнейшем повторении, — одну,

другую лапу и, наконец, лишают жизни.

По законам Моисея (постановление 21-й главы Исхода) бык, забо-

давший человека, побивался камнями. По греческим законам Дракона

(Драконта) и Солона производился суд над животным, причинившим смерть человеку, и животное осуждалось на смерть. В Риме император Нума Помпилий установил предавать казни как того, кто нарушил межу,

так и тех быков, которыми производилась вспашка77. В Африке до сих пор некоторые народности распинывают львов-людоедов для того, чтобы

75Филонов К.П., 1982. Влияние хищников на копытных в заповедниках // Промысловая териология. М.: Наука. С. 210–230.

76Бойко А.И. Римское и современное уголовное право. Ростов-на-Дону. 2000. С. 104. 77Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Общая часть. М. 1994. 1882. С. 296.

332

устрашить других и оградить деревни от их нападений. В США (штат Те-

хас) в 1990 году был вынесен смертный приговор собаке по кличке Маркус за неоднократные нападения на людей.

История права содержит свидетельства того, что существовала даже различная подсудность для животных - домашних, приручаемых (собаки,

лошади и др.) и тех, которые «не поддаются власти человека» (насекомые,

мыши и др.)78. Первые подлежали суду светскому, вторые - церковному.

Мы полагаем, что при этом суд не рассматривал проблемы вменяемости животных, которых он судил. Так, например, в 1313 году во Франции, в

местечке Моази-Ле-Тампля, разъяренный бык, вырвавшийся из стойла,

ударил рогами случайного прохоже-го, погибшего на месте получения травмы. Граф Карл де-Валуа издал повеление об аресте быка и производ-

стве над ним суда. Чиновник графа, проведя следствие (осмотрев место происшествия, тело погибшего, собрав свидетельства очевидцев), приго-

ворил быка к повешению. Казнь была исполнена на месте убийства.

Шаранж в Dictionnaire des titres originaux приводит счет палача горо-

да Фалега виконту этого города по оплате расходов по выполнению приго-

вора смертной казни через повешение свиньи, съевшей ребенка Жонне де-

Массона, в размере 10 французских су и 10 турецких лир. В 1497 году сви-

нья, «которая съела подбородокъ одного дитяти» в городе Шароне, была приговорена судом к смерти, «чтобы мясо ея было разсъчато на куски и брошено собакам»79.

Эти и подобные приговоры были результатом точного исполнения процессуальных норм, общих для животного и человека (животное, при-

чинившее смерть человеку, подвергалось аресту при тюрьме того города,

где производился суд; прокурор составлял обвинительный акт, который

78Кистяковский А.Ф. Элементарный учебник общего уголовного права. Часть Общая.

Киев. 1882. С. 296.

79Указ. соч. С. 296.

333

выслушивался в назначенный день, допрашивались свидетели, и затем суд

произносил приговор о виновности и наказании). Использование этих

норм доходило до того, что в 1474 году в городе Базель был осужден на

сожжение петух за то, что он «снес яйцо» и тем самым навлек на себя по-

дозрение в связи с дьяволом.

Судебные разбирательства над саранчой, гусеницами, мышами, крысами, которые наносили вред, убытки посевам, проходившие в церковном суде, особенно католическом, отличались тонкостью исполнения процессуальных норм. Такие процессы имели место в XIV, XV, XVI и даже XVII столетиях. Так, в 1522 ‒ 1530 годах мыши до того размножились в епископстве Отенском, что опустошили поля и жители стали опасаться голода. Когда обычные средства избавиться от этих животных оказались недостаточными, они обратились с просьбой в церковный суд, чтобы он совершил экскомуникацию мышей. Мыши были приглашены явиться. Первая неявка была обращена против них, и обвинитель потребовал приступить к окончательному решению.

Адвокат мышей в числе причин отсрочки вердикта сослался на то, что не все его подзащитные (мыши) получили уведомление о вызове в суд вследствие большого ареала их распространения. Этим доводом он добился второго оповещения, которое было сделано с кафедры каждого церковного прихода. После второй неявки мышей приговор суда состоял из их проклятия и отлучения от церкви. В царствование Франциска I во Франции суд местечка Компьен 9 июня 1566 года постановил: «Выслушав стороны и признавая справедливою жалобу жителей, предлагаем гусеницам удалиться в течение шести дней, в случае же неисполнения сего объявляем их проклятыми и отлученными от церкви»80. Так реализовывался принцип ответственности всякого, причинившего вред.

По мнению Н.С. Таганцева, к компетенции судов, главным образом, духовных, относились те случаи, когда животное являлось источником общественных бедствий (например, истребление посевов): «Испуганное население ввиду грозящего зла прибегало к духовенству, а то, не ограничиваясь молитвами об отвращении или прекращении бедствия, устраивало

80Кистяковский А.Ф. Указ. соч. С. 298.

334

судбища против нарушителей мира. Наказания в этом случае имели, конечно, характер не материальный: виновным повелевалось оставить местность, назначалось отлучение и анафема их»81.

Корни норм, по канонам Библии, рассматривавших животное как

субъект преступления, во-первых, исходят из античной ментальности (на

языке римского права ments — ум, душа), для которой животное было

одухотворенным существом, живущим той же интеллектуальной и мо-

ральной жизнью, что и сам человек. Миропонимание основывалось на том,

что животные, окружавшие человека, чувствуют, говорят и действуют так

же, как и он. Они были его друзьями и врагами. Животные принимали са-

мое непосредственное участие в жизнедеятельности человека.

Унекоторых народов допускалось вступление в брак с животным, а

уряда современных - не преследуется скотоложство. Это не относится к христианс-ким народам. Памятников древности, доказывающих рассмот-

рение животных восточными славянами в качестве субъекта преступления,

в истории права, правовой археологии, по мнению многих исследователей древности, не найдено (книга Левита, глава XX, стих 15.)82.

Античная мифология описывает животных, действующих по мо-

ральным побуждениям, совершающих благородные или преступные дея-

ния, а подчас по своему уму и великодушию превосходящих и самого че-

ловека. Отсюда и происходит, вероятно, взгляд на животное как на суще-

ство, способное быть субъектом преступления, закрепленный в законода-

тельствах ряда стран.

В повседневной жизни на подсознательном уровне современный человек сохранил представления о некоторой одухотворенности животных, безусловно, в стертой, ларвированной форме. Например, человек наказывает провинившихся животных: кнутом и палкой бьет лошадь, лягнувшую его; поводком бьет собаку за неисполнение команды; убивает волка,

81Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 142.

82Библия. Ветхий Завет. Третья книга Моисея.

335

напавшего на собаку; рукой шлепает кошку за непослушание; убивает лису, разорившую курятник, и др. При этом он «не наказывает» неодухотворенные предметы: молоток, ударивший по кисти; нож, порезавший палец, и др.

Рассмотрение представителей животного и растительного мира в качестве субъекта преступления исходит, на наш взгляд, и из канонического права. Обоснование своего предположения мы находим в одиннадцатой главе Евангелия от Марка, рассказывающей о проклятии Христа бесплодной смоковницы83. Именно проклятие, отлучение и анафема как приговор церковного суда наиболее часто упоминаются правоведами прошлого.

Н.С.Таганцев указывает, что процессы над животными объяснялись взгля-дом на преступление как на деяние, «оскорбляющее божество и охраняемый им мир». Кроме того, сами процессы имели цель устрашения людей, готовящихся к преступлению 84 . Н.С. Таганцев приводил случай казни при царе Михаиле Федоровиче обезьяны, забежавшей в церковь «и произведшей там беспорядок», но обезьяна была казнена без суда, прямо по приказу патриарха85. Он отмечал, что до середины XVIII в. в некоторых случаях казням (сожжению) все еще подвергались животные: прусское земское право 1795 г. определяло, что таких животных нужно убивать или изгонять из страны86.

83Мк. 11:12-25.

84Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Общая часть. М. 1994. 1882. С. 142. 85Там же. С. 143.

86Таганцев. С. 646. Истоками положительного отношения к инквизиции у средневековых европейцев являлись страх и ужас, вызванные эпидемиями, прокатившимися по континенту в XIII – XIV вв., которые вели к тому, что средневековый человек постоянно пребывал в состоянии повышенного нервного напряжения, психического стресса, жизнь его ежедневно подвергалась опасностям. Фрустрация, которую испытывала большая часть населения, привела к резкому росту психических расстройств [16, 28, 34,91]. Умами охваченных тревогой и пессимизмом европейцев овладела мысль о близком конце света, о приходе на землю воинства Антихриста, об усилении могущества Сатаны. Идея Апокалипсиса, поддерживаемая проповедниками, богословами, писателями, приобретала вселенские масштабы. В атмосфере всеобщего ожидания катастрофы в обществе усилились нетерпимость и подозрительность к окружающим. С конца ХШ в. концепция Армагедона, всепро-никающего Дьявола и социального хаоса, трансформировалась в поддерживаемую римской курией идею ереси.

Церковь искала еретиков и ведьм, а население по мере сил помогало ей [16, 34 91]. Первыми в поле зрения напуганных обывателей попадали «инакомыслящие» и «инаковыглядящие» - сумасшедшие, эпилептики, истерики, глубоко умственно отсталые, глухонемые, люди с врожденными уродствами. В 1487 г. в Германии два доминиканских монаха издали книгу «Malleus Maleficarum» («Молот ведьм»), ставшую руководством для преследователей. В ней содержался перечень примет ведьм: включает бессвязную речь, странное поведение, неадекватные поступки. Малофеев Н.Н. Западная Европа: эволюция отношения общества и государства к лицам с отклонениями в развитии. М.: Издательство «Экзамен». 2003. 256 с. С. 42 – 43.

336

В Европе до XVII века проходили процессы над трупами, над неодушевленными предметами, животными, нередко присуждавшимися к смертной казни. Эпоха Возрождения и Реформации совпала с распространением судебных процессов о колдовстве и религиозными гонениями на еретиков. Как верно указывал В.Г. Павлов, уголовная ответственность животных, насекомых и вещей являлась не столько ответственностью за виновное деяние, сколько наказанием за опасные вредные действия, независимо от кого или чего они исходили87.

Итак, с точки зрения христианской этики, где основа всех добродетелей — доверительные отношения с Богом, перечисленные библейские «охотники» — персонажи скорее отрицательные, чем положительные. Они либо восстают против Бога (как Нимрод), либо уничижат «детей обетования» (как Измаил), либо пренебрегают Божьим даром (как Исав). Не случайно христианский классик Джон Буньян, в своей знаменитой аллегории «Духовная война» их именами называет вождей сил зла88. Однако из этого еще не следует, что охота греховна сама по себе. Слепое подражание «святым» и полное неприятие всего, что связано с «нечестивыми» не только наивно и примитивно, но и опасно.

Рассказывая о людях, Библия не очерняет их и не приукрашивает. «Праведники» не лишены недостатков (как трусоватый и не всегда честный Иаков), а «отступники» имеют в себе что-то доброе (как великодушный Исав). Нельзя считать охоту богоугодным занятием, только лишь от того, что ей занимались «святые» прошлого. Не все традиционное хорошо. Некоторые властители постбиблейских времен почитаются «святыми» не за то, что они были охотниками, а скорее всего, несмотря на то, что они охотились. И напротив, многие христианские подвижники дружили с львами и медведями и даже жалели мух89.

87См.: Павлов В.Г. Субъект преступления в уголовном праве (историко-правовое исследование). СПб. Юрид. академия. Издательский торговый Дом «Герда». 1999. С. 77-678. 88Буньян Дж. Духовная война. М.: Москва. 1991.

89Об отношении к животным, М.: Изд-во Московской Патриархии, «Центр БЛАГО».

1998.

337

Правильно понять христианский взгляд на охоту невозможно без осмысления библейских принципов взаимоотношений человека с приро-

дой и Богом. Поэтому остановимся на этих принципах. Ошибочно думать,

что христианство видит в человеке «царя природы». Человек сотворен,

чтобы «возделывать и хранить» (Быт.2:15) землю, и пресловутое право че-

ловека «обладать» землею и «владычествовать» (Быт.1:28) над животными есть скорее необходимые полномочия для выполнения обязанностей «до-

моправителя» (Лк.12:42), но никак не санкция на разграбление. Строго го-

воря, ничего в полном смысле «своего» у нас нет, все дано Богом. «Мои все звери в лесу» - говорит Господь (Пс.49:10). Из этого следует, что без-

думное уничтожение Божьих творений недопустимо и греховно.

Однако Церковь не осуждает природопользование, а призывает сде-

лать его как можно более щадящим. Так, мотивом охоты может быть про-

питание, но никак не развлечение. Регламентирование природопользова-

ния присутствует и в Ветхом Завете. Несколько «природоохранных» запо-

ведей данного через Моисея Божьего закона (Втор.20:19; Втор.22:6-7;

Исх.23:10-11), по сути, говорят об одном важном принципе: «Пользуйся,

но не разоряй!»90. Например, закон защищал, в числе прочего, и популяции птиц от бездумного истребления человеком.

«Если попадется тебе на дороге птичье гнездо на каком-либо дереве или на земле, с птенцами или яйцами, и мать сидит на птенцах или на яй-

цах, то не бери матери вместе с детьми: мать пусти, а детей возьми себе,

чтобы тебе было хорошо, и чтобы продлились дни твои» (Вт.22:6-7). Ины-

ми словами, если ты вынужден уничтожать жизнь, по крайней мере, не ме-

шай ее возобновлению. Возможно, что если бы сегодня все помнили этот библейский принцип, весеннюю охоту давно бы запретили.

90Хрибар С.Ф. Экологическое в Библии. Библия об отношениях «человек-природа». К.:

КЭКЦ. 2003.

338

Следует также заметить, что согласно библейскому учению о челове-

ке и мироздании, между человеком и животными различий гораздо мень-

ше, а сходства гораздо больше, чем предполагает А.П. Каледин и многие другие христианские авторы. В отличие от остальных творений, человек создан по образу Божию (Быт.1:26,27), на человека возложена ответствен-

ность за Землю (Быт.2:15), человек обладает свободой выбора, и от выбора первых людей «вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим.8:1923).

На этом основные различия заканчиваются, теперь о сходстве. И че-

ловек, и животные имеют дыхание жизни (Быт.7:21-23) и, благодаря этому могут быть «душой живой» (Быт.1:20, 24, ср. 2:7). И человек и животные сотворены из праха, умирая, отдают дух и возвращаются в прах или персть

(Пс.103:29-30, см. контекст!). «Участь сынов человеческих и участь живот-

ных — участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все - суета!

Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах»,

— писал Екклесиаст (Еккл.3:19-20).

Может быть, это покажется кощунственным, разрушающим привыч-

ные представления о христианстве, но так учит Библия. Конечно, этим уче-

ние о загробном не ограничивается. Человек еще имеет надежду на воскре-

сение и вечную жизнь (1Фес.4:13-18), чего не сказано про животных. Од-

нако, «тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих» (Рим.8:19), и

нигде не говорится, что животные такой возможности лишены, а что-либо домысливать pro или contra мы не имеем права. В конце концов, все те пре-

имущества, которые люди имеют перед животными, отнюдь не заработаны человеком, а даны нам как незаслуженный подарок, и гордиться здесь не-

чем.

339

Такой дар, а также свойство Бога делать незаслуженные подарки Библия называет «благодатью» и «милостью». «Милости Господней полна земля» (Пс.-32:5). Эта милость проявляется в непрекращающейся заботе Творца, о творении, как мы видим в цитируемом в предисловии о. Сергия Правдолюбова к книге «Православие и охота» 103 Псалме. В этом Псалме прослеживается мысль, что как человек, так и аисты, серны, зайцы, львы и даже левиафан, сотворенный беззаботно «играть» в море (103:26) имеют одного Подателя жизни (16-30 ст.), а значит, достойны того, чтобы жить независимо от человеческого желания91.

Для представленного в 103 Псалме мире, охота чужда: Бог произра-

щает «на пользу человека» не мясо, а «зелень» (103:14), подобно тому, как это было до грехопадения и потопа (Быт.1:29). Тем более, неуместна охота в вечности. Союз Бога со Своим народом станет также и союзом людей «с

полевыми зверями и с птицами небесными и с пресмыкающимися по зем-

ле» (Ос.2:16-18)92.

Милость Создателя проявилась и в Моисеевом законе, защищавшем права не только людей, но и других живых существ. Например, предписан-

ный, в том числе, и в Десяти заповедях субботний покой, распространялся не только на людей, но и на скот: «Шесть дней делай дела твои, а в седь-

мой день покойся, чтобы отдохнул вол твой и осел твой» (Исх.23:12). Сог-

ласно тому же закону каждый седьмой год земля должна была оставаться под паром, «чтобы ... питались звери полевые» (Исх.23:11). Отсюда следу-

ет, что закон Божий, вопреки мнению А.П. Каледина, касается не только отношений между людьми, животные также дороги Создателю и грех про-

тив природы не менее греховен, чем грех против людей или Бога.

91Льюис К.С. Размышления о псалмах //Альм. «Мир Библии». М. № 1(2). 1994.

92Хрибар С.Ф. Экологическое в Библии. Библия об отношениях «человек-природа». К.: КЭКЦ. 2003.

340