Диссертация Янковский Д.А
..pdf
21
термин «умышленное» помещен на первое место, а потому главенствует и по отношению к другим признакам соучастия, в том числе по отношению к совместности действий соучастников. Иными словами, соучастие предполагает умышленную совместность действий соучастников и, следовательно, наличие взаимной осведомленности, определенного соглашения между ними. Поэтому вряд ли можно признать обоснованной позицию авторов, допускающих возможность соучастия без соглашения соучастников. Так, В.С. Прохоров считал,
что «соглашение соучастников не признается в уголовном праве необходимым элементом соучастия» 1 . А.Н. Трайнин, М.Д. Шаргородский, П.И. Гришаев,
Г.А. Кригер не исключали и одностороннюю связь между соучастниками2.
Представляется более убедительной точка зрения ученых, которые признают соглашение между соучастниками и их взаимную осведомленность обязательным элементом умысла при соучастии. Так, М.А. Шнейдер отмечал, что
«соучастием может быть признано не всякое совершение преступления двумя и более лицами, а лишь такая совместная деятельность, по поводу которой между участниками состоялось соглашение» 3 . Аналогичную точку зрения разделял М.И. Ковалев: «Субъективная связь между соучастниками ограничивается двусторонней субъективной связью между исполнителем преступления и другими его участниками, поэтому для соучастия достаточны: а) взаимная осведомленность соучастников о совместной деятельности; б) единое намерение совершить преступление сообща»4.
Признание соучастия в преступлении при отсутствии соглашения или при наличии односторонней связи между соучастниками противоречит самой сущности соучастия, исключает признак согласованности их действий.
Согласованность участия в совершении преступления предполагает наличие субъективной связи между соучастниками, поэтому закон абсолютно определенно
1Курс советского уголовного права. Часть общая. Т. 1. Под ред. Н.А. Беляева и М.Д. Шаргородского. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1968. С. 595.
2См.: Трайнин А.Н. Учение о соучастии. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1941. С. 72; Шаргородский М.Д. Некоторые вопросы общего учения о соучастии // Правоведение. 1960. № 1. С. 89; Гришаев П.И., Кригер Г.А. Указ. соч. С. 44.
3Шнейдер М.А. Соучастие в преступлении по советскому уголовному праву. М., 1958. С. 17 – 18.
4Советское уголовное право. Общая часть. Под ред. Н.А. Беляева и М.И. Ковалева. М.: Юрид. лит., 1977. С. 263.
22
исключает возможность соучастия при неосторожной форме вины. Невозможны умышленное соучастие в неосторожном преступлении, неосторожное соучастие в умышленном преступлении и неосторожное соисполнительство. Ни один из названных случаев не может быть квалифицирован как соучастие в преступлении в связи с отсутствием внутренней субъективной связи, предвидения и желания наступления единого преступного результата.
Небольшая часть сторонников возможности соучастия в преступлении по неосторожности не оказывали заметного влияния ни на законодательство, ни на практику. Считали возможным конструировать ответственность по правилам о соучастии в неосторожном преступлении М.Д. Шаргородский, А.Н. Трайнин,
А.Я. Вышинский 1. В частности, А.Н. Трайнин утверждал: «Соучастия нет, когда исполнитель действует умышленно, а помогавшие ему лица – неосторожно. Но соучастие имеется во всех случаях совместного совершения одного и того же неосторожного преступления»2 . Такая точка зрения была подвергнута жесткой критике. Как отмечал М.И. Ковалев, «в случае, когда преступный результат причиняется неосторожными действиями нескольких лиц, такие лица подлежат уголовной ответственности исключительно индивидуально за собственные неосторожные действия, так как в подобных случаях между соучастниками отсутствует единство действий»3 . В настоящее время доминирующим остается воззрение, согласно которому соучастие – это конструкция совместной ответственности лишь за умышленные преступления и предполагает только
умышленную вину всех соучастников. В противном случае назначение наказания лицам по правилам о соучастии в преступлении будет незаконным.
Обоснованность данного вывода можно проиллюстрировать примером из судебной практики, когда охотники К. и Ш. произвели каждый по выстрелу,
полагая, что стреляют в медведя, а в результате их действий был убит человек4.
Очевидно, что в подобном случае, даже если будет установлено, что смерть
1См., например: Шаргородский М.Д. Указ. соч. С. 89; Трайнин А.Н. Некоторые вопросы учения о соучастии // Социалистическая законность. 1957. № 2. С. 21 – 29; Вышинский А.Я. Вопросы теории государства и права. М.: Госюриздат, 1949. С. 120.
2Трайнин А.Н. Указ. соч. С. 27.
3Ковалев М.И. Указ. соч. С. 24.
4Бюллетень Верховного Суда СССР. 1966. № 5. С. 24 – 25.
23
потерпевшего наступила от совместных действий двух лиц и каждый из них причинил потерпевшему смертельное ранение, К. и Ш. не могут наказываться как соучастники преступления, поскольку ни тот, ни другой не стремились к указанному преступному результату и не объединяли свои усилия для его достижения. Ситуации, когда в результате совместных действий нескольких лиц по неосторожности причиняются общественно опасные последствия, носят в науке уголовного права название неосторожного сопричинения, которое не охватывается институтом соучастия в связи с отсутствием у виновных единого намерения на достижение конкретного преступного результата. В то же время некоторые специалисты в области уголовного права предлагают в связи с этим сконструировать в Общей части УК РФ новый институт уголовного права,
регулирующий данное явление и устанавливающий возможность квалификации случаев совершения неосторожных преступлений группой лиц по предварительному сговору или даже организованной группой в целях соответствующего усиления наказания виновным. Например, Н.И. Пикуров отмечает: «Практика расследования техногенных катастроф показывает, что им нередко предшествует длительное организованное взаимодействие лиц,
сознательно идущих на нарушение правил безопасности» 1 . На наш взгляд,
практической необходимости введения такого института не имеется. Учитывая,
что при неосторожных действиях не происходит объединение интеллектуальных усилий нескольких лиц, которое могло бы упростить реализацию ими преступления, то и отсутствуют какие-либо специальные основания для усиления их ответственности. Факт причинения общественно опасных последствий в результате совместных неосторожных действий (бездействия) нескольких лиц будет являться равносильным тому, как если бы они это преступление совершили самостоятельно.
В литературе обоснованно отмечается, что «умысел соучастников всегда шире и сложнее, чем у лица, единолично совершающего преступление, так как он охватывает не только свои действия (бездействие), но и действия других
1 Пикуров Н. Новое в уголовно-правовой охране транспортной безопасности // Уголовное право. 2014. № 3. С. 59.
24
соучастников, последствия не только своих деяний, но и чужих, а также возможность или неизбежность наступления единого для всех соучастников преступного результата» 1 . Поэтому интеллектуальная сторона умысла при соучастии предполагает взаимную осведомленность соучастников о преступном характере действий других соучастников. Соучастник осознает, что он совершает преступление не в одиночку, а совместно с другими лицами (лицом).
В подавляющем большинстве случаев соучастники действуют с прямым умыслом. Однако в отдельных ситуациях, например в преступлениях с материальным составом, у соучастников возможен и косвенный умысел по отношению к последствиям, наступившим в результате совместных преступных действий.
Второй ключевой признак соучастия, отражающий объективную характеристику деятельности соучастников, – совместность их действий.
Согласно толковому словарю русского языка «совместность» означает
«деятельность, поведение вместе с кем-нибудь, объединение действий с другими лицами»2. С точки зрения узкого понимания содержания соучастия, этот признак означает, прежде всего, совместное выполнение двумя или более лицами объективной стороны состава преступления. Однако в доктрине уголовного права данному понятию придается более широкое значение: «совместным» признается не только соисполнительство, но и совершение преступления с распределением ролей между соучастниками, даже если непосредственно исполняет объективную сторону только один исполнитель3.
Необходимым элементом совместности деятельности преступников,
влекущим их наказуемость по правилам о соучастии, является причинная связь их деяний с преступлением, совершенным исполнителем.
Согласно взглядам большинства теоретиков уголовного права,
занимающихся проблемами соучастия в преступлении, особенности причинной
1См., например: Илиджев А.А. Назначение наказания за преступление, совершенное в соучастии: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / Илиджев Александр Алексеевич. Казань, 2004. С. 58 – 59.
2Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка (С-Я) [электронный ресурс] / Словари. М., 1992.
URL: http://lib.ru/DIC/OZHEGOW/ozhegow_s_q.txt (дата обращения: 20.03.2021).
3См., например: Ковалев М.И. Указ. соч. С. 18.
25
связи при соучастии определяются тем, что «причиной наступления преступного результата является многообразная деятельность нескольких лиц, которую приходится разделять на составные части для выяснения роли и вклада действий каждого соучастника в формирование преступного последствия и определения меры наказания, соответствующей указанным роли и вкладу»1.
Требование об обязательном наличии такой причинной связи для признания лица соучастником и назначения ему наказания по правилам о соучастии было выдвинуто еще в XIX веке немецким криминологом А. Фейербахом2.
Данное требование дает возможность ограничить круг действий, которые могут рассматриваться в качестве соучастия. В первую очередь, это ограничение касается временного фактора. Так, М.И. Ковалев справедливо отмечал, что
«соучастие возможно либо до момента совершения преступления, либо как присоединяющаяся деятельность во время осуществления преступления, но всегда до наступления преступного результата. Вторым признаком причинной связи при соучастии является какое-либо способствование соучастника совершению преступления. Третьей особенностью причинной связи является то,
что деятельность соучастников на любой стадии связывается причинно с интеллектуально-волевой деятельностью исполнителя преступления. Какой бы многообразной ни была деятельность соучастников, она не является полностью самостоятельной, а направлена на обеспечение деятельности исполнителя и в конечном итоге растворяется именно в ней. Из этого следует, что не всякая случайная поддержка, оказанная исполнителю, может квалифицироваться как соучастие в преступлении, а лишь та, которая фиксируется его сознанием. Все нити причинной связи при соучастии ведут к сознанию исполнителя и всегда оказывают воздействие прежде всего на него»3.
Таким образом, если исполнитель совершил преступление, игнорируя помощь того или иного лица, то последнего нельзя признать соучастником, так как с его стороны не было никакого фактического содействия преступлению.
1См., например: Ковалев М.И. Указ. соч. С. 37.
2Фейербах А. Уголовное право. СПб.: Медицинская тип., 1810. С. 42.
3Ковалев М.И. Указ. соч. С. 37 – 38.
26
А.Н. Трайнин придерживался иной точки зрения. По его мнению, если «А., желая помочь Б. совершить поджог, принес керосин, когда здание уже пылало, А. все равно будет пособником»1. Представляется, что соучастником может считаться только тот, кто оказал реальную помощь исполнителю в совершении преступления. Поэтому в приведенном случае соучастие отсутствует, а имеет место приготовление к преступлению, наказание за которое согласно положениям УК РФ существенно мягче, чем за оконченное преступление (не более половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания,
предусмотренного санкцией статьи).
По общему правилу, соучастие представляет собой активные действия
подстрекателя, пособника или организатора. Путем бездействия оно может быть осуществлено лишь при наличии предшествующего соглашения, которое состоялось до начала исполнения преступления или в момент его исполнения.
Не подлежит сомнению тот факт, что соучастие предполагает деятельность
вменяемых лиц, достигших возраста уголовной ответственности. Эта аксиома вытекает из предусмотренных законом общих условий уголовной ответственности (ст. 19 УК РФ). Субъект, вложивший в руки недееспособного лица оружие и приказавший ему совершить убийство, должен рассматриваться не как подстрекатель или пособник, а как исполнитель, именуемый в теории и на практике уголовного права посредственным причинителем. Точно так же поджигателем должен считаться тот, кто дал ребенку спички и попросил его поджечь строение. Единственным виновником будет тот, кто использовал таких лиц в своих преступных целях. Соответственно, при отсутствии иных вменяемых соучастников наказание посредственному причинителю должно назначаться без учета специальных норм о соучастии.
Следует отметить, что в научной литературе встречается иная точка зрения по данному вопросу, основанная в том числе на материалах противоречивой судебной практики. Так, в правоприменении фиксировались случаи, когда при выполнении объективной стороны состава преступления несколькими лицами, из
1 См.: Ковалев М.И. Указ. соч. С. 162.
27
числа которых только одно подлежит уголовной ответственности, а другие в силу невменяемости или возраста – не подлежат, виновному тем не менее вменялся признак «группа лиц», несмотря на отсутствие соучастия 1 . В этом контексте понятие группы выходит за рамки соучастия, определенного в ст. 32 УК РФ, и,
как представляется, противоречит сущности соучастия в связи с отсутствием признака согласованности действий. Такая квалификация основана на рекомендациях Пленума Верховного Суда РФ, содержащихся в утративших силу постановлениях от 22 марта 1966 г. № 31 «О судебной практике по делам о грабеже и разбое», от 22 апреля 1992 г. № 4 «О судебной практике по делам об изнасиловании» и др. С изданием постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» данная практика стала меняться. В п. 9 указанного постановления было разъяснено, что совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста или невменяемости, не создает соучастия2. Вслед за ним последовало постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», в абзаце первом п. 12 которого была подтверждена точка зрения о необходимости квалификации действий по признаку «группа лиц» только в случаях, если в совершении преступления совместно участвовали два или более исполнителя, подлежащие в силу ст. 19 УК РФ уголовной ответственности за содеянное3.
1Так, например, в 2004 г. Президиумом Верховного Суда РФ было вынесено постановление по делу П. в ответ на надзорное представление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации (что само по себе показательно), в котором ставился вопрос о переквалификации действий П. с п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ, поскольку преступление П. совершил совместно с лицом, которое признано невменяемым. Президиум Верховного Суда РФ указал: «доводы... изложенные в надзорном представлении, о том, что согласно акту судебной психолого-психиатрической экспертизы Б. признан в отношении инкриминированного ему деяния невменяемым и освобожден от уголовной ответственности за совершенное им в состоянии невменяемости общественно опасное деяние и к нему применены принудительные меры медицинского характера, в связи с чем действия П. не могут быть квалифицированы как совершенные группой лиц и подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 105 УК РФ, не основаны на законе» // Бюллетень Верховного Суда РФ, 2005, № 4. С. 18.
2Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» // Бюллетень Верховного Суда РФ, 2000, № 4; 2007, № 5.
3Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного Суда РФ, 2003, № 2; 2007, № 5; 2011, № 2; 2015, № 5; 2016, № 7; 2017, № 7.
28
В теории уголовного права большинство специалистов приветствовали новую практику. В частности, отмечалось, что «прежние правила квалификации не согласуются со смыслом общих положений УК РФ о соучастии, предполагающих совместное совершение преступления по меньшей мере двумя субъектами, способными нести уголовную ответственность; подобные правила разрушают субъективные признаки соучастия, поскольку лица, являющиеся невменяемыми, не могут действовать виновно» 1 . Однако были и противоположные точки зрения, указывавшие на повышенную общественную опасность преступлений, учиняемых группой лиц и связанных с вовлечением «негодных» субъектов в их совершение, что требует адекватной уголовно-
правовой оценки действий «годного» субъекта, на необходимость учета интересов потерпевших и их усиленной уголовно-правовой охраны от таких посягательств2.
Принятие постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. № 31 «Об изменении и дополнении некоторых постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам» заставило вновь неоднозначно взглянуть на данный вопрос, поскольку из постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» был исключен абзац первый п. 12 3 . Это решение косвенно свидетельствует о возможности возврата к правилу квалификации действий в анализируемой ситуации как групповых и, следовательно, об обязательном усилении наказания виновным в таких случаях. По нашему мнению, подобная квалификация не в полной мере корреспондирует положениям действующего уголовного закона о соучастии, в связи с чем указанный вопрос
1См., например.: Курс уголовного права в пяти томах. Том 1. Общая часть: Учение о преступлении / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М.: Зерцало, 2002. С. 392 – 393; Уголовное право: Учебник: В 3 т. Т. 1. Общая часть / Под общ. ред. А.Э. Жалинского: М.: Издательский Дом «Городец», 2011. С. 497 – 498; Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб.: Тип. «Береста», 2006. С. 569 – 570; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.И. Чучаева. М.: Издательство ИНФРА-М, КОНТРАКТ, 2009. С. 99 – 100; Козлов А.П. Соучастие: традиции и реальность. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. С. 55 – 66.
2См., например: Рарог А.И., Есаков Г.А. Понимание Верховным Судом РФ «группы лиц» соответствует принципу справедливости // Российская юстиция. 2002. № 1. С. 51 – 53; Галиакбаров Р. Как квалифицировать убийства и изнасилования, совершенные групповым способом // Российская юстиция. 2000. № 10. С. 40; Гаврилов Б.Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты. М.: Проспект, ТК Велби, 2008. С. 100 – 104.
3Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. № 31 «Об изменении и дополнении некоторых постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам» // Бюллетень Верховного Суда РФ, 2011, № 2; 2013, № 9; 2014, № 2, 4; 2016, № 2.
29
требует окончательного и недвусмысленного решения, в том числе при необходимости путем дачи Пленумом Верховного Суда РФ соответствующих разъяснений.
Таким образом, совместность (объективный признак) и согласованность
(субъективный признак) деяний нескольких лиц при совершении одного преступления выступают основными признаками соучастия и в своей совокупности представляют собой его сущность. Если совместность и согласованность поведения нескольких субъектов при совершении преступления имели место, значит можно вести речь о соучастии и о необходимости применения специальных правил назначения наказания за соучастие, если же нет – налицо единство времени и места совершения преступлений, иначе говоря,
простое совпадение самостоятельных деяний нескольких лиц, подлежащих наказанию по общим правилам, предусмотренным уголовным законом.
Изменения в преступности, произошедшие в России за последние десятилетия, в частности, возникновение и масштабное распространение организованной преступности, актуализировали дискуссию о сущности соучастия и наказуемости соучастников в новом аспекте.
Как отмечалось, в основу законодательного определения соучастия взято положение о совместном участии нескольких лиц в совершении преступления.
Однако участники организованной преступности объединяются не просто для совместного совершения одного или нескольких преступлений, а для осуществления преступной деятельности как системы разнообразных деяний.
Организованная преступная деятельность проявляется в «создании организованных групп, преступных сообществ и руководстве ими, в выполнении участниками организованных преступных формирований различных функциональных обязанностей, необходимых для поддержания жизнеспособности преступного формирования (вовлечение в группу новых участников, обучение их криминальным навыкам, соблюдение внутригрупповых норм поведения, расширение сфер криминального влияния, установление коррумпированных связей и т.п.), в систематическом, поставленном на поток
30
совершении преступлений, сложных по своему исполнению, требующих не только сорганизованности, но и высокой преступной квалификации, а также специальных познаний в тех или иных областях. Такого рода усложненные формы совершения преступлений не укладываются в традиционное понимание соучастия» 1 . Действительно, руководители преступных сообществ или организованных групп зачастую совершают деяния, внешне не представляющие общественной опасности, которые не связаны напрямую с участием в конкретных преступлениях, а направлены исключительно на осуществление общего контроля за деятельностью преступного объединения, на обеспечение его функционирования, принятие мер безопасности, конспирации и пр. Тем не менее согласно ч. 5 ст. 35 УК РФ такие руководители подлежат ответственности за все совершенные преступным сообществом преступления, если они охватывались их умыслом2.
В связи с этим следует отметить, что приведенное в УК РФ обобщенное определение соучастия, как умышленного совместного участия двух и более лиц в совершении умышленного преступления, охватывает лишь содержание простого соучастия и соучастия с распределением ролей, однако не в полной мере отражает современные особенности организованной преступной деятельности,
осуществляемой руководителями и участниками организованных групп и преступных сообществ.
1См.: Илиджев А.А. Указ. соч. С. 52 – 53.
2Так, например, в 2014 г. на территории Челябинской области в результате преступной деятельности О. было создано и функционировало преступное сообщество, имевшее целью незаконный сбыт наркотических средств. Согласно преступной схеме данного сообщества его организатор-руководитель О. занимался тем, что подыскивал и вовлекал в деятельность преступного сообщества новых членов для участия в незаконном обороте наркотических средств, распределял между ними обязанности (роли), устанавливал цены на сбываемые наркотики, обеспечивал меры конспирации среди участников преступного сообщества, контролировал поступление денежных средств и их распределение между участниками преступного сообщества, осуществлял организацию и использование приложений и программ, средств защиты информации о преступной деятельности в сети «Интернет», имел доступ ко всем ник-неймам соучастников, а также к программе «AutoBot», предназначенной для продажи наркотических средств покупателям бесконтактным способом, открывал и при необходимости закрывал «ветки» ̶ интернет-магазины на сайте «LegalRC.biz», тем самым контролировал действия кураторов преступного сообщества, при необходимости и достижении определенного доверия к соучастникам в сфере незаконного сбыта наркотических средств определял им более высокую должность в структуре преступного сообщества. При этом участия в совершении конкретных фактов сбыта наркотических средств организатор данного преступного сообщества не принимал. Несмотря на это, он был признан соисполнителем всех совершенных данным сообществом преступлений, поскольку они охватывались его умыслом // Архив Ленинского городского суда г. Магнитогорска Челябинской обл. Дело № 1-08/2020. [Электронный ресурс]: Судебные и нормативные акты РФ.
URL: https://sudact.ru/regular/doc/OyaPoi4CrpHv/ (дата обращения: 27.10.2021).